Web Analytics
С нами тот, кто сердцем Русский! И с нами будет победа!

Категории раздела

История [4732]
Русская Мысль [477]
Духовность и Культура [850]
Архив [1656]
Курсы военного самообразования [101]

Поиск

Введите свой е-мэйл и подпишитесь на наш сайт!

Delivered by FeedBurner

ГОЛОС ЭПОХИ. ПРИОБРЕСТИ НАШИ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЦЕНЕ

РУССКАЯ ИДЕЯ. ПРИОБРЕСТИ НАШИ КНИГИ ПО ИЗДАТЕЛЬСКОЙ ЦЕНЕ

Статистика


Онлайн всего: 14
Гостей: 12
Пользователей: 2
Еремия, Elena17

Информация провайдера

  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • АРХИВ

    Главная » Статьи » Архив

    Протоіерей Петръ Невскій. ЧТО МОЖЕТЪ СПАСТИ РОДИНУ?

    Мы пережинаемъ сейчасъ страшныя, жуткія времена, такія времена, какихъ не было еще на св. Руси. Если мы не чувствуемъ всей тяжести и грозности переживаемыхъ событій, то только потому, что слишкомъ притупились наши нервы. Въ самомъ дѣлѣ, чего только не пришлось намъ узнать, увидѣть и испытать за время этой несчастной войны. Предъ нами, какъ въ калейдоскопѣ, промелькнулъ цѣлый рядъ всевозможныхъ насилій, мародерства, спекуляцій, измѣнъ, предательства отдѣльныхъ лицъ и цѣлыхъ націй. Война, какъ извѣстно, затѣмъ осложнилась революціей, на первыхъ порахъ безкровною, радостною, счастливою, а потомъ залившею кровью всю родину. Открылась междоусобная, братская война – сначала въ столицахъ, а затѣмъ въ провинціальныхъ городахъ и селахъ. Началось безсмысленное, варварское истребленіе помѣщичьихъ имѣній, звѣрская расправа съ ихъ владѣтельцами, а потомъ и со всѣми тѣми, кто носитъ признаки культурности, интеллигентности. И какъ ни много уже мы пережили испытаній, однако въ перспективѣ ожидаютъ еще большія и худшія. Вотъ надвигается самая большая бѣда, самое печальное бѣдствіе, которое можетъ повлечь за собою новыя жертвы, которое, вѣроятно, вызоветъ новыя гекатомбы смерти, это голодъ. Видно по всему, что гибнетъ наша родина, гибнетъ наша великая, когда то могучая и страшная для сосѣдей, Русь святая. Больно видѣть ея тяжкія страданія, ужасно прискорбно наблюдать ея предсмертную агонію. Хочется вѣрить и надѣяться, что не къ смерти, а къ величію и славѣ постигла ее эта тяжкая болѣзнь. Вотъ, думалось, соберется Учредительное Собраніе, явятся разумные народные избранники страны, возьмутъ въ свои руки государственное управленіе и тогда наступитъ тишина въ странѣ, одно смущало; сможетъ-ли и Учредительное Собраніе вдругъ и въ скоромъ времени успокоитъ родину, раздираемую безконечными смутами? Вѣдь оно не болѣе, какъ врачъ у постели тлжко больного, который можетъ только поддержать здоровыя силы организма, а не воскресить или замѣнить ихъ новыми. Что дальше будетъ, если въ странѣ нашей не окажется этихъ здоровыхъ силъ? Что будетъ, если и Учредительное Собраніе не успокоитъ, родину, не сможетъ спасти Россію?! Ужели все погибло? Ужели нѣтъ спасенія?

    Нѣтъ и тысячу разъ нѣтъ. Жива еще одна, нетронутая до сихъ поръ, зиждительная сила. Это – вѣра православная. И пока она жива, а она дѣйствительно жива, о чемъ говорятъ храмы, полные молящимися, не страшны никакія бури и волненія для русскаго государственнаго корабля. Вѣра православная не разъ уже спасала нашу родину отъ погибели, разрухи, иновѣрнаго и иноземнаго порабощенія. Переживая настоящія грозныя событія, невольно вспоминаешь то время, когда наша родина тяжко раздиралась на части, когда также со всѣхъ сторонъ ее окружали внѣшніе враги, когда внутри страны царилъ такой же безпорядокъ, произволъ, грабежи, насилія, убійства, анархія. Это было триста лѣтъ тому назадъ, въ такъ называемое смутное время.

    Смутное время представляетъ одну изъ самыхъ печальныхъ страницъ нашей исторіи. Какъ русскому государству, такъ и русской церкви тогда грозила опасность утратить свою самостоятельность. Самозванннческая смута произвела замѣчательное потрясеніе русской государственности собственно благодаря предшествовавшей политикѣ московскихъ государей, такъ воспитавшей сословія, что они явились средой, въ которой очень удобно могли развиваться самозванническіе замыслы.

    Простой народъ былъ раздраженъ тягостями и крѣпостнымъ состояніемъ высшихъ классовъ, и потому во множествѣ бѣжалъ въ казачество; бояре были оскорблены тѣмъ униженіемъ, которое имъ приходилось переносить въ періодъ развитія самодержавія; служилое сословіе привыкло получать помѣстья и потому готово было пристать ко всякому новому правительству, лишь бы оно раздавало помѣстья. При такомъ настроеніи сословій трудно ли было различнымъ пройдохамъ-самозванцамъ набирать себѣ войско и вѣрныхъ слугъ. Стоило только однимъ пообѣщать свободу и возможность поживиться на счетъ богатыхъ бояръ, другимъ пообѣщать побольше помѣстій, а третьимъ – важные чины, и около нихъ собирались толпы народа, жаждавшія той или другой выгоды. Зная эту слабую сторону русскихъ людей того времени, самозванцы въ своихъ грамотахъ первымъ долгомъ упоминали о тѣхъ вольностяхъ и привиллегіямъ всѣмъ сословіямъ, какія имъ будутъ даны. Этимъ именно привлекъ къ себѣ народъ второй самозванецъ, такъ называемый Тушинскій воръ. Въ Тушино, гдѣ былъ самозванецъ, руководимый и поддерживаемый поляками, устремились всѣ недовольные: кто за добычей, кто за помѣстьемъ, а кто за чинами: «всякъ отъ своего чину, говоритъ Палицыпъ, выше начаша лосходити, раби убо господіе хотяще быти и невольніи къ свободѣ прескачуще». И это было не единичными или рѣдкими явленіями, а охватило большую часть Московскаго государства. При такомъ настроеніи, при такомъ упадкѣ нравственности, что можно было ожидать кромѣ убійствъ, грабежей, причемъ самыхъ звѣрскихъ, которымъ удивлялись даже иностранцы. Аврамій Палицынъ говоритъ, что въ тѣ дни было одно безсмысленное, безцѣльное избіеніе людей, вандальское истребленіе имущества; люди обезумѣли отъ зла и крови; шатались какъ звѣри: власть правила незаконно, и неумѣло, прибѣгая къ дикой тиранніи; религія топталась въ грязь; чувства патріотизма исчезли, свои были хуже чужихъ; не было ни чести, ни правды, ни закона, ни порядка, ни совѣсти, ни разумѣнія.

    Однако, какъ ни худо было положеніе Московскаго государства во время тушинскихъ безпорядковъ, но потомъ оно стало еще хуже.

    17-го Августа 1610 года Москва присягнула польскому королевичу, Владиславу, а послѣ того въ Москву вошло польское войско и постепенно захватило въ руки свою власть. Между тѣмъ Владиславъ и не думалъ показываться въ Москву; отецъ его Сигизмундъ III счелъ за лучшее самъ завладѣть русской землей, чтобы потомъ соединить ее съ Польшей. Въ силу этого онъ сталъ дѣйствовать какъ самодержавный государь Московскаго государства, сталъ раздавать помѣстья, награждать чинами, издавать отъ своего имени указы. Поляки же, обосновавшись въ Москвѣ, стали дозволять себѣ всевозможныя насилія надъ московскими жителями. А чтобы не дать возможности послѣднимъ защищаться противъ ихъ насилій, они запретили имъ ходить съ саблями, ножами, топорами, которые отбирались даже и у плотниковъ. Въ окрестностяхъ Москвы и другихъ городахъ и мѣстахъ государства происходили подобные же грабежи, насилія, убійства, въ которыхъ наравнѣ съ поляками принимали участіе свои русскіе люди. Вотъ какъ описываетъ старецъ Иванъ Насѣдка то, что творилось на пути отъ Москвы къ Троицѣ: «тогда, по раззореиіи царствующаго града и многихъ другихъ городовъ, всѣ пути были наполнены бѣглецами, стремящимися къ дому Живоначальныя Троицы, и не было мѣры кровавымъ слезамъ, ибо всѣ были измучены и изувѣчены и просили помощи у отцовъ духовныхъ. Многіе изъ нихъ были обожжены, съ другихъ волосы на головѣ содраны, у иныхъ крестъ-на-крестъ руки и ноги обрублены, у другихъ чрево прожжено раскаленнымъ камнемъ. Невозможно всего и высказать, говоритъ Насѣдка, какими различными муками многіе были томимы. Вся обитель Св. Троицы была переполнена умирающими различнымъ образомъ: отъ голода и наготы, отъ страшныхъ ранъ и отъ лютыхъ безобразныхъ мученій, о которыхъ и говорить не могу. Мертвецы лежали не только въ монастырѣ, по и въ слободкахъ: Служной и Клементьевѣ, и въ деревняхъ и по дорогѣ. Всюду страшно было видѣть наготу и страмоту женъ и дѣвицъ. И не было возможности ни исповѣдывать кого-либо предъ смертію, ни причастить св. Христовыхъ Таинъ». Всѣ эти бѣдствія оставили такой слѣдъ въ памяти народа, что онъ до сихъ поръ говоритъ: «давно де было литейное разоренье Литва на Русь находила и такая бѣда была наслана, что малость людей въ живыхъ осталась, и то отъ того, что Господь на Литву слѣпоту наводилъ».

    Изъ этихъ и имъ подобныхъ описаній смутнаго времени видно, что государственный механизмъ въ то время совсѣмъ разшатался, государство видимо погибало, но окончательно не погибло только потому, что сохранились, какъ говоритъ В. О. Ключевскій, крѣпкія связи національныя и религіозныя, онѣ то и спасли общество.

    Дѣйствительно, въ самой критическій моментъ, когда государственная жизнь совсѣмъ разстроилась, выступила на помощь государству съ духовными средствами Церковь православная въ лицѣ, своихъ іерарховъ. Они пытаются нравственно объединить народъ, исправить нестроеніе общимъ раскаяніемъ въ клятвопреступленіяхъ, что и было торжественно исполнено при Шуйскомъ патріархами Гермогеномъ и Іовомъ, нарочито вызваннымъ изъ заточенія. Однако эта мѣра, какъ преждевременная, не имѣла успѣха, народъ не могъ объединиться и свободно подчиняться Шуйскому, какъ не менѣе другихъ замѣшанному въ смутѣ. Несмотря на нежеланіе и энергичное сопротивленіе патр. Гермогена, Шуйскій, какъ извѣстно, былъ сведенъ съ престола и постриженъ въ монахи. Послѣ того государство осталось безъ хозяина и на этотъ разъ выборъ его представлялъ большія трудности. Для формы присягнули сначала семибоярской думѣ, но скоро передумали и остановились, на польскомъ королевичѣ. Когда же выяснилось, что Сигизмундъ не думаетъ посылать сына въ Россію, а о перемѣнѣ вѣры нѣтъ и помину, тогда то русскій народъ наконецъ понялъ, къ чему привела его смута и междоусобная вражда, какая великая опасность угрожаетъ государству и вѣрѣ православной съ воцареніемъ Сигизмунда, и взоры всѣхъ невольно обратились къ патріарху, единственно тогда «начальному человѣку земли русской». Патріархъ Гермогенъ давно скорбѣлъ душой о нестроеніи народномъ и хорошо понималъ всю опасность для отечества и вѣры православной отъ господства поляковъ. И вотъ, теперь, онъ рѣшилъ, во что бы то ни стало не допускать такого насилія и настоять на избраніи своего всею землею; но для того нужно было заставить русскихъ людей забыть взаимную вражду и несогласія. Этотъ то призывъ къ нравственному объединенію во имя вѣры православной и не замедлилъ раздаться изъ устъ патріарха Гермогена. Эта мысль была центральнымъ пунктомъ всей переписки, слѣдствіемъ которой явилось Ляпуновское ополченіе. Такъ смоленцы, а за ними и москвичи писали: «братья есми и сродницы, понеже отъ святыя купели и крещеніемъ породихомся и обѣщахомся вѣроватъ во Святую и Единосущную Троицу, Богу живу и истинну». Итакъ, идея братства во Христѣ, провозглашенная патр. Гермогеномъ и сознанная народомъ, собрала первое ополченіе и привела его въ Москвѣ. Однако это ополченіе, какъ извѣстно, кончилось весьма печально: въ ополченіи открылась вражда между воеводами, служилыми людьми и казаками, которая завершилась убійствомъ Ляпунова и разстройствомъ ополченія. Видно, отъ сознанія до исполненія на дѣлѣ идеи братства во Христѣ было еще далеко и не до конца испилъ русскій народъ чашу страданій. Во имя братства во Христѣ нужно было отречься отъ эгоистическихъ разсчетовъ, а казаки не хотѣли поступиться своими вольностями. Снова открылась смута, поднялись убійства и грабежи, но уже не надолго, Патріархъ Гермогепъ, несмотря на то, что онъ теперь томился въ заключеніи, по-прежнему не переставалъ призывать русскихъ людей на защиту вѣры и отечества. А когда его не стало, его мѣсто заступила Троицкая Лавра, которая въ своихъ грамотахъ еще ярче выдвинула мысль о необходимости стать всѣмъ въ любви и соединеніи, какъ братьямъ по вѣрѣ, чтобы спасти государство и вѣру свою православную отъ иноземнаго порабощенія. «Вспомните православную вѣру христіанскую, пишутъ троицкіе иноки, яко вси родихомся отъ крестьянскихъ родителей и знаменахомся печатью и св. крещеніемъ и обѣщахомся вѣровать во св. Живоначальную Троицу, Богу живу и истинну – отложите всякое недовольство и вражду Бога ради». Желая возбудить подъемъ религіозныхъ чувствъ, иноки рисуютъ яркую картину разоренія православной вѣры. «Гдѣ святыя Божіи церкви и Божіи образы. Гдѣ иноки, сѣдинами цвѣтущіе, и инокини, добродѣтелями украшенныя. Не все ли до конца разорено и поругано злымъ поруганіемъ» На этотъ разъ призывы церкви не остались напрасными. Наконецъ то народъ понялъ, что для своего спасенія онъ долженъ прежде всего измѣнить свою жизнь и очистить свою совѣсть молитвою, постомъ и покаяніемъ, что выразилось въ массѣ видѣній и откровеніи. Какъ только вѣсти объ этихъ откровеніяхъ и видѣніяхъ разнеслись по всей странѣ, по совѣту всей земли московскаго государства, во всѣхъ городахъ, всѣмъ православнымъ народомъ положено было поститься, воздерживаться отъ пищи и питія три дня даже съ грудными младенцами. И этотъ приговоръ былъ точно исполненъ: согласно его православные христіане, по своей доброй волѣ, три дня понедѣльникъ, вторникъ и среду ничего не пили и не ѣли, а въ четвергъ и пятницу – сухо ѣли. Этотъ добровольный, истинно христіанскій подвигъ скоро принесъ свои плоды. Очищеніе посредствомъ покаянія, поста и молитвы совѣстей сдѣлало возможнымъ примиреніе, взаимное единеніе людей въ мысляхъ и чувствахъ, а единство мыслей и чувствъ въ свою очередь породило единство въ направленіи воли. Съ возстановленіемъ же внутренняго единства, прежняя внѣшняя рознь прекратилась, утраченная государствомъ сила возвратилась къ нему, и оно было спасено.

    Такъ было триста лѣтъ тому назадъ, такъ можетъ быть и теперь. Слава Богу, русская православная церковь въ настоящее время свободна. Она собрала своихъ вѣрныхъ чадъ на Соборъ помѣстный и прежде всего занялась своимъ внутреннимъ устройствомъ, но отъ соборнаго взора ея не ускользаютъ и политическія событія. Съ душевнымъ прискорбіемъ, болью сердечной православный Соборъ отмѣчаетъ всѣ ненормальныя явленія современной русской жизни. Уже не разъ онъ обращался къ православнымъ сынамъ Россіи съ призывомъ помолиться, покаяться и объединиться. Но этотъ пламенный, искренній призывъ до сихъ поръ оставался гласомъ, вопіющимъ въ пустынѣ, потому что сама церковная жизнь не организована еще такъ крѣпко, какъ триста лѣтъ тому назадъ. Благодареніе Господу, въ послѣднее время совершилось то, о чемъ давно православно-церковные люди пламенно мечтали. Въ дни ужасовъ, стона, слезъ, проклятій, междоусобной войны возстановлено въ Россіи патріаршество. Возстановленіе его въ такое время – весьма знаменательное явленіе. Сердцу вѣрующаго человѣка оно говоритъ о темъ, что, какъ ни много согрѣшили мы, но не до конца прогнѣвался на насъ Господь, еще съ нами Богъ. Если Онъ не посылаетъ намъ скораго успокоенія, значитъ ждетъ отъ насъ большого раскаянія и исправленія. Богу угодно, чтобы мы не только испытали страданія за свои многочисленныя прегрѣшенія, но сознали и открыто признались въ нихъ. Въ послѣднее время русскими людьми, въ особенности интеллигенціей, которой теперь главнымъ образомъ приходится терпѣть, много было допущено излишняго. Подъ вліяніемъ западныхъ либеральныхъ идей, наша интеллигенція давно произвела переоцѣнку всѣхъ прежнихъ цѣнностей. Возьмите произведенія Кузьмина, Вилькиной, Арцыбашева, Куприна, Вербицкой и другихъ, и вы увидите, что она принизила, втоптала въ грязь, опошлила многія нравственныя истины, весьма цѣнныя для личности, семьи, общества и государства. Она перестала вѣрить въ Бога, въ безсмертіе души, въ загробный міръ и многое другое, и лишь номинально, но метрикамъ, числилась православною. Вотъ голосъ ея въ современной русской литературѣ. «Научное объясненіе чудесъ строго матеріалистично, говоритъ Плехановъ, глава партіи русскихъ соціалъ-демократовъ. Если есть еще люди, вѣрующіе въ духовъ и во все сверхъ естественное, то это оттого, что по разнымъ причинамъ они не могли преодолѣть препятствіи, которыя имъ мѣшаютъ стать на научную точку зрѣнія».

    «Если вы подразумѣваете подъ религіозной идеей понятіе о Богѣ т. е. о Существѣ Высшемъ, управляющемъ судьбами человѣческими и вселенной, говоритъ Максимъ Горькій, это понятіе умираетъ постепенно и неизбѣжно должно умереть. Людямъ порядочнымъ и развитымъ не надо ни Бога, ни ученій церкви». Одинъ изъ босяковъ Горькаго разсуждаетъ такъ: «существуютъ законы и силы. Какъ можно имъ противиться, ежели у насъ всѣ орудія въ умѣ нашемъ, а онъ тоже подлежитъ законамъ и силамъ? Очень просто. Значитъ живи и не кобенься, а то сейчасъ же разрушитъ въ прахъ сила. Значитъ человѣку некуда податься ни на вершокъ. Никому ничего неизвѣстно... Тьма»... «Я видѣлъ небо, тамъ только пусто. Я знаю правду: земли творенье, землей живу я», запѣваетъ въ Пѣснѣ о Соколѣ, летающій въ небѣ, романтическій босякъ. «А съ земли, кромѣ какъ въ землю, никуда не соскочишь», кончаетъ пѣсню босякъ реалистическій, стоящій на землѣ. «Земная жизнь безцѣльна: кто скажетъ, зачѣмъ онъ живетъ. Никто не скажетъ. И спрашивать про это не надо. Живи и все тутъ. И похаживай и посматривай». По мнѣнію Горькаго, жизнь не только безцѣльна, но и безсмысленна, потому что кончается смертью уничтоженіемъ: «ничего тамъ не будетъ, ничего... Спокой и больше ничего..., напутствуетъ умирающую старецъ Лука, учитель босячества. А вотъ разсужденія на ту же тему героевъ Чехова: «а вы не вѣрите, въ безсмертіе души, спрашиваетъ уѣзднаго доктора уѣздный почтмейстеръ. Нѣтъ, уважаемый Михаилъ Аверьянычъ, не вѣрю и не имѣю основанія вѣрить. Признаться, и я сомнѣваюсь», говоритъ первый.

    При изображеніи священныхъ событій и лицъ современные русскіе писатели въ христіанскія формы вложили свое собственное, или самими измышленное, языческое, антихристіанское содержаніе. Прочитавши произведеніе Леонида Андреева: Іуда Искаріотъ и Жизнь Василія Фивейскаго, нельзя не возмутиться духомъ.

    Въ первомъ очеркѣ центральной фигурой разсказа является Іуда Искаріотъ-предатель Іисуса Христа. Онъ представленъ писателемъ какимъ-то уродомъ въ физическомъ и нравственномъ отношеніяхъ: душевное состояніе Іуды, по описанію Андреева, представляетъ какое то причудливое сочетаніе лжи и правдивочти; не смотря на это, онъ смѣлъ и отваженъ, въ противоположность прочимъ ученикамъ Христовымъ; о себѣ Іуда оченъ высокаго мнѣнія, тогда какъ къ другимъ апостоламъ относится съ презрѣніемъ. На свое предательство Іисуса Христа онъ смотритъ, какъ на героическій поступокъ и заслугу предъ Христомъ. Послѣ смерти Спасителя Іуда обращается съ такими словами къ Божіей Матери: «ты плачешь, мать? Плачъ, и долго еще будутъ плакать съ тобою всѣ матери земли. Дотолѣ, пока не придемъ мы вмѣстѣ съ Іисусомъ и не разрушимъ смерть». Такое изображеніе Іуды совершенно не соотвѣтствуетъ евангельской исторіи. Въ евангельскихъ повѣствованіяхъ, въ которыхъ упоминается Іуда: о пиршествѣ у Лазаря (Іоан. XII, 4-6), у первосвященниковъ при заключеніи предательскаго условія (Мѳ. XXVI, 14-16), на тайной вечери (Мѳ. XXVI, 21-25), во время предательства въ Гефсиманскомъ саду (Мѳ. XXVI, 47-50), и вторично у первосвященниковъ съ выраженіемъ раскаянія (Мѳ. XXVII, 3-5), совершенно нѣтъ никакого и намека на тѣ притязанія, какія приписываетъ Іудѣ Андреевъ. О послѣднемъ же обращеніи его къ первосвященникамъ въ Евангеліи говорится такъ: «Іуда, передавшій Его (Іисуса), увидѣвъ, что онъ осаждеиъ, и раскаявшись, возвратилъ тридцать сребренниковъ первосвященникамъ и старѣйшинамъ, говоря: согрѣшилъ я, предавъ кровь неповинную. И бросивъ сребреиники въ храмѣ, онъ вышелъ, пошелъ и удавился» (Мѳ. XXVII, 8-5).

    Теперь разсмотримъ другой разсказъ Леонида Андреева Жизнь Василія Фивейскаго. Въ немъ авторъ старался представить идеально настроеннаго, глубоковѣрующаго священника, человѣка съ незлобивой душой, какъ онъ выражается. Этого то іерея, по фабулѣ Андреева, постигаютъ одно за другимъ тяжелыя испытанія: сначала утонулъ въ рѣкѣ его малолѣтній сынъ, потомъ жена отъ горя стала предаваться запою, затѣмъ родился у нихъ другой сынъ идіотъ, при которомъ сгорѣла его жена. При всѣхъ этихъ несчастіяхъ вѣра о. Василія, по словамъ Андреева, не только не уменьшается, но наоборотъ возрастаетъ. Онъ начинаетъ сознавать, что онъ, Фивейскій, особо избранъ Богомъ, что чрезъ него должно проявиться всемогущество Божіе, что онъ призванъ творить чудеса. И вотъ происходитъ въ церкви отпѣваніе близко знакомаго Фивейскому умершаго челевѣка. Идетъ страшное разложеніе трупа, но о. Василія проникаетъ, какъ выражается Андреевъ, «могучее все разрѣшающее чувство, повелѣвающее надъ жизнью и смертью, приказывающее горамъ: сойдите съ мѣста». И онъ намѣревается сейчасъ совершить чудо. Онъ повелительно поднимаетъ правую руку и обращается къ разлагающемуся тѣлу: «тебѣ говорю – встань». Свое, восклицаніе повторяетъ Фивейскій въ другой и третій разъ, но трупъ остается трупомъ. Онъ раз ражается послѣ этого цѣлымъ потокомъ кощунственныхъ словъ: «такъ зачѣмъ же я вѣрилъ?! Такъ зачѣмъ же Ты далъ мнѣ любовь къ людямъ и жалость, чтобы посмѣяться надо мною? Такъ зачѣмъ же всю жизнь мою Ты держалъ меня въ плѣну, въ рабствѣ, въ оковахъ? Ни мысли свободной! Ни чувства! Ни вздоха! Все однимъ Тобою, все для Тебя, Одинъ Ты. Ну, явись же – я жду... Назадъ». Въ безуміи онъ выбѣгаетъ изъ храма, и его находятъ мертвымъ въ полѣ. Такъ кончаетъ свой разсказъ Леонидъ Андреевъ. Но присмотримся къ частнѣйшимъ проявленіямъ той кристальной чистоты вѣры священника Фивейскаго, описаннымъ Андреевымъ, и мы можетъ быть увидимъ, что она не имѣетъ ничего общаго съ вѣрой мучениковъ, которой уподобляетъ авторъ вѣру о. Василія. Когда постиглоо Фивейскаго, первое крупное несчастіе, то онъ воскликнулъ: я вѣрю... этотъ молитвенный вопль былъ безумный у него вызовъ Богу. На исповѣди онъ былъ безжалостенъ, безъ страха. Далѣе. Въ душѣ у него является намѣреніе снять санъ, а потомъ это намѣреніе мѣняется сознаніемъ, что онъ избранъ: какъ Божій избранникъ, онъ имѣетъ совершить чудо.

    Въ этомъ именно настроеніи онъ принимается за усиленный постъ и постоянную молитву. Наконецъ, при совершеніи погребенія, дѣйствительно, пытается совершить чудо, кощунственно обращаясь къ умершему съ Христовыми словами: тебѣ«тебѣ говорю – встань». Когда опытъ не удался, то онъ разражается богохульными словами. Гдѣ тутъ у изображеннаго лица простосердечная евангельская вѣра? Гдѣ тутъ смиреніе, безъ котораго немыслимъ истинный послѣдователь Христовъ? Вспомнимъ библейскаго страдальца Іова. Когда его постигло величайшее несчастіе, онъ въ глубокой преданности Богу восклицаетъ: «Богъ далъ, Богъ и взялъ, – да будетъ имя Господне благословенно». Вспомнимъ изъ евангелія бѣсноватаго отрока и его несчастнаго родителя, который взывалъ ко Христу: «вѣрую, Господи, – помоги моему невѣрую». Есть ли хоть что нибудь въ настроеніи и проявленіяхъ вѣры Фивейскаго похожаго на вѣру этихъ страдальцевъ? Ничего похожаго: тѣ смиряются, а онъ протестуетъ. А какую нравственную цѣнность имѣетъ мысль Фивейскаго о собственномъ избранничествѣ и о способности его совершить чудо? Отвѣтъ на этотъ вопросъ мы имѣетъ въ святотеческихъ и подвижическихъ твореніяхъ. Эта мысль обнаруживаетъ у Фивейскаго горделивое самообольщеніе, которое называется у подвижниковъ «шелестью». Въ аскетическихъ писаніяхъ дается такое наставленіе: «если бы къ тебѣ даже ангелъ съ неба явился, далъ знаменіе свѣта или огня, или иное знаменіе, – ты по смиренію не принимай его, говоря: я не достоенъ сего». А Фивейскій лелѣетъ горделивую мысль о своемъ избранничествѣ, дерзостно пытается совершить чудо, и повѣствователь находитъ, что у него въ это время на свѣтломъ лицѣ отражалась вѣра мучениковъ. Мы спросимъ: написалъ ли бы дѣйствительно вѣрующій христіанинъ такъ, какъ вылилось это изъ-подъ пера г. Андреева? Не сказывается ли здѣсь въ безумномъ типѣ героя разсказа безумная попытка принципіально развѣнчать православную вѣру? Несомнѣнно.

    До какой степени дошло отрицательное отношеніе нашихъ писателей къ христіанству, можно судить по слѣдующимъ примѣрамъ: «Я отрекся отъ христіанства, потому что у меня нѣтъ души»... говоритъ устами своего героя современный русскій писатель Алексѣй Быковъ, «потому что я не нуждаюсь въ небесномъ царствѣ... Я люблю тѣло, люблю жизнь, люблю вѣчное обновленіе. Ни одна религія не удовлетворяетъ меня... Мой Богъ – мое сердце. Оно само себя создало... Юпитеръ и Будда тутъ не причемъ... Что мнѣ Христосъ... Что мнѣ Магометъ, папа римскій, персидскій шахъ и китайскій императоръ... Я животное... И хочу быть животнымъ»... Въ стихотвороніи, начинающемся словами: «Корабль мой въ бурномъ морѣ плавалъ»... Феодоръ Сологубъ, пародируя ап. Петра, во время бури молившагося Христу, взываетъ: «Отецъ мой, дьяволъ, спаси, помилуй – я тону», и заканчиваетъ это кощунственное моленіе такимъ обращеніемъ къ дьяволу: «Тебя, отецъ мой, я прославлю, хулу надъ міромъ, я составлю и соблазняя соблазню»...

    Эта атеистическая литература давно проникла во всѣ, самые глухіе и отдаленные уголки необъятной Россіи и приноситъ сейчасъ свои горькіе плоды. Благодаря ей, современнее революціонное движеніе приняло такія уродливыя, болѣзненныя, антихристіанскія формы. Эта-то антихристіанская литература больше и лучше всѣхъ внѣшнихъ враговъ подготовила почву для настоящей государственной разрухи, дезертирства, грабежей и убійствъ. Въ самомъ дѣлѣ, если нѣтъ ни добродѣтели, ни порока, ни совѣсти, ни Бога; если тамъ – за гробомъ пусто, а въ небѣ только воробьи, то слѣдовательно здѣсь – на землѣ все позволено, все можно дѣлать, лишь бы было пріятно, выгодно, полезно. Съ этой эгоистически-утилитарной точки зрѣнія, поэтому, былъ правъ тогъ солдатъ, который на пламенный призывъ умереть за родину отвѣтилъ: какое мнѣ дѣло до счастья другихъ, когда я самъ буду убить и не могу воспользоваться ни землей, ни свободой... Нѣтъ, землей и волей не расположишь всѣхъ людей умирать другъ за друга, не побудишь раздѣлить свое имущество, не заставишь свободно подчиняться одного другому. Словомъ, на основаніи альтруистическихъ, а тѣмъ болѣе соціально-экономическихъ принциповъ, не построишь правильной, прочной государственной жизни. Цвѣтущее государство возможно только среди людей, проникнутыхъ религіознымъ чувствамъ.

    «При началѣ всякаго народа», говоритъ Ф. М. Достоевскій, «всякой національности, идея нравственная всегда предшествовала зарожденію національности, ибо она же и создавала ее. Исходила же эта нравственная идея всегда изъ идей мистическихъ, изъ убѣжденія, что человѣкъ вѣченъ, что онъ не простое земное животное, а связанъ съ другими мірами и съ вѣчностью». Эти убѣжденія формулировались всегда и вездѣ въ религію, въ исповѣданіе новой идеи, и всегда, какъ только начиналась новая религія, такъ тотчасъ же и создавалась граждански новая національность. Взгляните на евреевъ и мусульманъ: національность у евреевъ сложилась только послѣ закона Моисеева, хотя и началась еще изъ закона Авраамова, а національности мусульманскія явились только послѣ Корана. Чтобъ сохранить полученную духовную драгоцѣнность, тотчасъ же и влекутся другъ къ другу люди, и только, ревностно и тревожно, «работою другъ подлѣ друга, другъ для друга, и другъ съ другомъ» – тогда только и начинаютъ отыскивать люди: какъ бы имъ такъ устроиться, чтобъ сохранить полученную драгоцѣнность, не потерявъ изъ нея ничего; какъ бы отыскать такую гражданскую формулу совмѣстнаго житія, которая именно помогла бы имъ выдвинуть на весь міръ, въ самой полной ея сланѣ, ту нравственную драгоцѣнность, которую они получили. И замѣтьте, какъ только послѣ временъ и вѣковъ (потому что тутъ тоже свой законъ, намъ невѣдомый) начиналъ, расшатываться и ослабѣвать въ данной національности ея идеалъ духовный, такъ тотчасъ же и начинала падать и національность, а вмѣстѣ падалъ и весь ея гражданскій уставъ, и померкали всѣ тѣ гражданскіе идеалы, которые успѣвали въ ней сложиться.

    Такъ вотъ гдѣ кроется причина и нашей государственной разрухи, нашего современнаго нестроенія, тѣхъ насилій, грабежей, убійствъ и всякаго произвола, которыя мы переживаемъ. Онѣ происходятъ отъ того, что русскіе люди оставили вѣру въ Богу, Христа, вѣчность, ту вѣру, которая сознала государство, объединяла русскихъ людей, и вмѣсто христіанскихъ идеаловъ, стали строить семейную и гражданскую жизнь исключительно на соціально-экономическихъ началахъ; но забыли, что для проведенія въ жизнь, для осуществленія всѣхъ соціально-экономическихъ реформъ требуются соотвѣтствующія нравственныя условія, которыя и являются фундаментомъ зданія. Такъ для того, чтобы соціально-политическая свобода стала жизненнымъ принципомъ человѣка, послѣдній долженъ имѣть ясное и твердое убѣжденіе всегда мыслить, говорить и дѣйствовать согласно съ общей свободой и общимъ благомъ, что возможно только при помощи религіи и въ частности христіанства. Безъ этого же внутренняго содержанія, соціально-политическая свобода внѣшня, формальна. Точно также внѣшни, формальны требованія политическаго равенства. Политическое равенство означаетъ только уничтоженіе національныхъ, сословныхъ, профессіональныхъ, имущественныхъ, служебныхъ и т. п. граней. Тогда какъ равенство дѣйствительное, каковымъ можетъ быть только равенство христіанское, покоится на глубокомъ убѣжденіи въ одинаковой цѣнности людей предъ Богомъ и вѣчностью. Равенство политическое можетъ осуществлено и стать устойчивымъ жизненнымъ явленіемъ только при наличности указаннаго убѣжденія, чего никакъ нельзя достигнуть одними декретами. Тѣмъ болѣе не осуществимо политическое братство. Послѣднее ничто иное, какъ пустой звукъ, красивая фраза, потому что братство требуетъ душевнаго подъема, теплоты чувства, которыхъ политика не въ состояніи дать.

    Такимъ образомъ, священные лозунги революціи: равенство, братство и свобода тогда только войдутъ въ нашу плоть и кровь, когда создадутся христіаиски-нравственныя убѣжденія среди людей. Нужно замѣтить, что эти революціонные лозунги, эти великія основы жизни впервые провозглашены и возвѣщены міру нашей святой христіанской вѣрой. «Вы призваны къ свободѣ», сказалъ ап. Павелъ. «Всѣ вы, сыны Божіи по вѣрѣ во Христа Іисуса. Нѣтъ уже іудея, ни язычника, нѣтъ раба, ни свободнаго, нѣтъ мужескаго пола, ни женскаго, ибо всѣ одно во Христѣ Іисусѣ» (Еф. 3, 26-28), пишетъ тотъ же апостолъ. «Всѣ вы братья» (Мѳ. 23, 8), говоритъ намъ самъ Спаситель. Слѣдовательно, вотъ уже двѣ тысячи слишкомъ лѣтъ эти священные лозунги извѣстны христіанамъ и до сихъ поръ никакъ не могутъ быть осуществлены потому, что понимаемые правильно, какъ должно, они достигаются болѣе труднымъ путемъ, чѣмъ свобода, равенство и братство политическія.

    Для пріобрѣтенія нравственной свободы, христіанскаго равенства и братства во Христѣ нужна напряженная внутренняя борьба, нуженъ великій внутренній, духовный переворотъ. Нужно прежде всего каждому человѣку побороть грѣхъ, отказаться отъ себялюбія, плотоугодія и своекорыстія, а потомъ стяжать нищету духовную, миръ и любовь ко всѣмъ до самопожертвованія. Вотъ наша очередная задача, вотъ та внутренняя, духовная революція, которую каждый изъ насъ долженъ произвести въ себѣ, чтобы создать почву для нравственнаго объединенія. Когда совершится это нравственное объединеніе, тогда не замедлитъ проявиться единство дѣйствій, какъ было триста лѣтъ тому назадъ. Будемъ вѣрить и надѣяться, что это свѣтлое будущее недалеко. Пережитыя физическія и нравственныя бѣдствія уже отрезвили значительную часть русскаго общества. По крайней мѣрѣ, можно утверждать, что значительная часть интеллигенціи сознала свои вольныя и невольныя прегрѣшенія и охотно возвращается въ лоно Христово. Постепенно начинаетъ сознавать и простой народъ, что соціальныя утопіи, вмѣсто манны и мясъ египетскихъ, приносятъ только голодъ, холодъ, да взаимную вражду. Конечно труденъ этотъ путь христіанскаго возрожденія, перевоспитанія себя по заповѣдямъ Христовымъ, но онъ возможенъ, долженъ быть и уже совершается. Итакъ, вѣрь православный русскій человѣкъ, что не погибнетъ наша родина, что вѣра православная спасетъ ее, если ты самъ вступишь поскорѣе на путь раскаянія, всепрощенія и христіанской любви...

    «Вѣрь, въ великую силу любви...

    Свято вѣрь въ ея крестъ побѣждающій,

    Въ ея свѣтъ, лучезарно спасающій,

    Міръ погрязшій въ грязи и крови

    Вѣрь въ великую силу любви...

    Лекція читана на открытія Общества ревнителей Православія въ зданіи епархіальнаго женскаго училища 14-го Янв. 1918 г.

     

    Прот. П. Невскій.

     

    «Тульскія Епархіальныя Вѣдомости»». 1918. Отд. Неофф. № 9-10, С. 81-83; № 11-12 С. 115-119; № 13-14. С. 145-150.

    Категория: Архив | Добавил: Elena17 (17.02.2021)
    Просмотров: 602
    Всего комментариев: 0
    avatar

    Вход на сайт

    Главная | Мой профиль | Выход | RSS |
    Вы вошли как Гость | Группа "Гости"
    | Регистрация | Вход

    Подписаться на нашу группу ВК

    Помощь сайту

    Карта ВТБ: 4893 4704 9797 7733

    Карта СБЕРа: 4279 3806 5064 3689

    Яндекс-деньги: 41001639043436

    Наш опрос

    Оцените мой сайт
    Всего ответов: 2033

    БИБЛИОТЕКА

    СОВРЕМЕННИКИ

    ГАЛЕРЕЯ

    Rambler's Top100 Top.Mail.Ru