Прослушав или прочитав эту лекцию, вы узнаете:

 — сколько на самом деле было революций в России;
 — что революции длятся десятилетия, а не свершаются за один день;
 — каким способом англичане смогли преодолеть последствия своей революции;
 — что «старая и добрая Англия» в действительности вовсе не старая;
 — о чем англичане никогда не говорят за чаем и в парламенте;
 — что слово «жид» считается оскорбительным только в России и больше нигде в мире;
 — что евреи, исчезнувшие в I веке, почему-то возродились только в России;
 — что никакой «революции Мэйдзи» в Японии не было и т.д.


Я занимался в своей жизни предпосылками революций и в печатном виде, в бумажном виде (сейчас уже все привыкли к электронным носителям). И в 1995 году, а фрагментами еще раньше, напечатал большую статью, которая, чтобы вам было легко иметь с ней дело, была названа в хрестоматии «Иное» 1995 года как «Россия XX века. Диагноз историка культур». В таком виде она висит и до сих пор на сайте russ.ru (http://old.russ.ru/antolog/inoe/mahnach.htm) Российского университета. Немного измененная, потому для вас в принципе всё равно, она также висит на моем сайте http://mahnach.ru и там называется просто «Диагноз». Хрестоматия «Иное» была издана четырехтомником, тиражом 5000 экземпляров. И, понятно, что она никогда не будет переиздана. А статья «Диагноз» выходила многократно, в частности в моем бумажном сборнике 2000 года. В ней я писал о предпосылках революции. Я усматривал три предпосылки, господа, из которых одна была объективной, а две разогнались и стали объективной реальностью.

Объективной предпосылкой была биологическая сущность вида Homo sapiens sapiens. В соответствии с теорией этногенеза Льва Николаевича Гумилева русские в начале XIX века вошли в этническую фазу надлома, а это способствует потрясениям, в том числе революционного свойства. А от субъективных предпосылок тоже никуда не деться, потому что они действуют до сих пор. И они действуют настолько сильно, что мешают нам покинуть фазу надлома и выйти в уютную фазу инерции. Эти предпосылки — феномен русского западничества, сложившийся в конце XVII — начале XVIII века, чьим проповедником являлся второй русский тиран Петр I, культурный раскол этнического поля, и наличие революционной антисистемы или революционных антисистем. Видите, сколько лет прошло, а я и сейчас не в состоянии квалифицированно ответить, была ли одна антисистема или их было более. Термин антисистема принадлежит Льву Гумилеву, который занимался ими и вне русской истории. Например, была антисистема и перед французской революцией в XVIII столетии, а у нас, соответственно, в конце XIX — начале XX столетия. Это то, повторяю, что я уже давно опубликовал еще в 1995 году. «Антисистемы» печатались многократно в православных изданиях, в «Миссионерском обозрении», в журнале «Православная беседа». Только ленивый человек не читал того, что Махнач написал про антисистемы. Искренне рекомендую вам таковыми не быть. А если после того вы захотите почитать и то, что сам Гумилев написал об антисистемах, будет еще лучше, потому что вам предстоит нести это братьям и сестрам. Вот нельзя, чтобы мы не владели свободно категорией «антисистема». Нельзя, вредно и опасно, чтобы мы называли антисистему заблуждением, просто западничеством или даже ересью, потому что худший и злобнейший еретик лучше самого доброго и прекрасного антисистемщика.

Я об этом писал. Потому зря время терять не будем, его у нас нет. Будем говорить о самой революции, о ее границах. Мой диагноз состоит именно из этих трех глав: увлеченность западничеством, фаза надлома и антисистемы. Я признаю, что были и другие факторы. Эти факторы поддерживали, подкармливали революцию. Были иностранные деньги. Были, безусловно, заговорщические и полузаговорщические организации, которые подкармливали революцию. Но это всё мелочь. Сколь ни были бы мне противны франкмасоны, они не могут учинить революцию. Ее вообще никто учинить не может, даже нечистый. У нее должны быть предпосылки. А нечистый и франкмасоны могут лишь поддерживать, в нужный момент подталкивать революцию. Я хочу, чтобы вот эта мысль запала вам в голову. Про немецкие деньги Ленина мы знаем все, но ведь были и англосаксонские деньги. А их стали исследовать и разрабатывать только после Второй мировой войны, и до нас они дошли только в настоящее время. Я рекомендую вам такую честную и неглупую американскую книгу как «Уолл-стрит и большевицкая революция» («Wall Street and the Bolshevik revolution») профессора Энтони Саттона. Это интересно, но повторяю, это не раскрывает всей революции, а только оттеняет ее: а вот и этот фактор действовал. Спасибо профессору Саттону. Да, конечно, действовал. Куда денешься? Они и молчат, потому что сказать ничего нельзя.

Но вот сама революция. Я категорически декларирую, господа, что, прежде всего, ни в коем случае не могут рассматриваться отдельно Февральская и Октябрьская революции. Одинаково неправы и объективно вредны, хотя могут быть при том добрыми людьми, и те, которые (с трепетом и придыханием) говорят «Февральская революция» и с омерзением «октябрьский переворот», как и те, которые говорят с пренебрежением «февральская буржуазная революция» и из одних заглавных букв «ВЕЛИКАЯ ОКТЯБРЬСКАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ». Кстати, когда она произошла, да и вообще в первой половине 1920-ых годов не было ни «великой», ни «социалистической». Такого термина еще не было, его придумали в «стране побеждающего социализма». Его даже не Ленин придумал, его придумал, может быть, не сам Сталин, но придумали в его эпоху. Это нонсенс, таких революций не было. Была одна революция, и она проходила свои фазы. Сейчас со мной согласны почти все. По случаю мрачного юбилея 1917-го года примерно то же самое я читал в Институте философии Академии наук. И пожилые философы, которые долгое время были в своей жизни марксистами, не стали мне возражать. Они до сих пор несколько зашорены, несколько марксистские, но все-таки неглупые и довольно образованные люди.

Я, правда, иду дальше. Я считаю, что и первой революции в России не было. Ну не было и всё. Была одна революция. Она началась и покатилась «красным колесом» согласно Александру Исаевичу Солженицыну. И это колесо приостановил с помощью добрых русских людей, которых было много, с помощью в какой-то мере последнего нашего государя страстотерпца наш последний великий государственный деятель всей русской истории министр-председатель и статс-секретарь Петр Аркадьевич Столыпин. Он приостановил, но остановить не смог и погиб, раздавленный этим колесом.

Видите ли, если различать различные фазы, несомненно, бывшей революции и называть их самостоятельными революциями и взять, к примеру, «Великую Французскую революцию», начавшуюся в 1789 году, тогда мы должны сказать, что с 1789 года во Франции произошли: «фельянская революция», «жирондистская революция», «якобинская революция», «Великая Термидорианская революция», но еще и «Бонапартистская революция»… И я еще не все перечислил! Но пять есть, бесспорно. Понимаете, да? Каждая полноценная революция, будь-то английская, французская и, увы, российская, проходит свои фазы.

Сначала она работает на подъеме, потом на спуске. Никто и никогда революцию не победил. Иногда от революции спасает иностранная оккупация. Например, в Испании, в Баварии в 1918-1919 году. Но ведь это же удача какая должна быть, чтобы вас иноземцы оккупировали, ибо хуже революции ничего не может быть! И иноземная оккупация лучше революции! Но Россия слишком большая и могучая, чтобы ее можно было так запросто оккупировать, как, кстати, и Китай. Вот, например, полностью прокрученная Кхмерская революция в Камбодже, она же Кампучия. Революция Пол Пота. Три четверти наличествовавших на планете кхмеров погибли. И спасли кхмеров от полного самоуничтожения вьетнамцы, которые совсем не собирались кхмеров спасать, а просто оккупировали Камбоджу. И при этом был прикончен Пол Пот. Вот так оккупация спасла остатки кхмеров. И даже есть некоторый прирост населения. Никто и никогда не остановил революцию изнутри, но внешние потрясения иногда ее останавливали. Каждая революция проходит по одному и тому же сатаническому сценарию. Каждая следующая ступенька радикальнее предыдущей до тех пор, пока революция крови не напьется и не пойдет на убыль. Чем дальше, тем больше революция будет кушать революционеров. Сразу всех не скушает, кто-то останется на потом. Но тем не менее. По этому поводу у меня тоже есть статья 1994 года. В интернете, по крайней мере, есть на моем сайте, и называется «Как это было у других».

Когда я называю книги, даже не Энтони Саттона, а какого-то Махнача, следует это незамедлительно записывать, даже если идет звукозапись: книжку вы не будете искать по видеозаписи, и я буду работать впустую.

Это книга о преодолении последствий революции. Революция сходит на нет довольно долго, кстати. Вот и у нас была так называемая Первая революция, которую как мерзкую гадину придавили окончательно в 1907 году, но как это обычно бывает, не совсем. Она возобновилась, воспользовавшись иностранными вливаниями и крайне благоприятной обстановкой тяжелейшей германской войны, которую можно по-сталински называть «империалистической», что мне все равно, а можно и «великой войной», как говорили во время Белого движения. Заметьте, как малозначительны внешние факторы, ведь потребовалось три года тяжелейшей войны с крайне ненадежными союзниками, чтобы реанимировать революцию.

Во всякой революции есть более или менее устойчивая контрреволюционная, а если повезет, то и антиреволюционная составляющая. Чувствуете разницу? «Контр» значит против, а «анти» значит отрицание, то есть отрицание революции. Как, например, бретонские и вандейские шуаны в годы французской революции, так и Белое движение с одной стороны и крестьянское антиреволюционное движение с другой стороны в русской революции.

Все революции равногнусны и равноомерзительны. Похоже, что доктор Мальтус прав. Не знаю, прав ли он насчет войн, но насчет революций он прав. Французская революция была такой же кровавой, как и российская. Английская столь же кровавой, сколь и французская. Но с поправкой на демографию своего времени. Население росло, потому в нашей революции погибло больше, чем во французской, а во французской больше, чем в английской. Но каждому погибшему человеку от этого не легче. Социальной нравственности от этого не легче. Численность населения подрубалась, сокращалась на один и тот же процент.

Я не заканчиваю свою лекцию, но на самый интересный вопрос, на кульминацию того, ради чего сегодня ее читаю, ответить не могу. Современный историк не может ответить на вопрос, закончилась русская революция или нет. Похоже, что нет. Мы знаем, что она началась в 1904 году. Безусловно, у нее была предыстория в XIX и в XVIII веках. Фаза надлома начинается в начале XIX века. Тогда же она происходит у литовцев, волжских татар, поляков, евреев ашкенази. Это целая группа народов-ровесников. И у турок-османов, кстати, тогда, казалось бы, наших основных врагов. Это всё понятно, но феномен русского западничества примерно на сто лет старше. А революционная антисистема немножечко моложе вступления русских в фазу надлома, на два или три десятилетия, может быть, четыре. Здесь не может быть точных дат.

Давайте посмотрим, сколько длилась английская революция. Начинается она в начале сороковых годов XVII столетия. Можно даже считать точкой отсчета год 1642-ой, как у нас 1905-ый. А вот когда она заканчивается? Смертью Кромвеля? Реставрацией Стюартов? Нет, потому что второй после реставрации Стюарт, король Яков II пробочкой вылетел из своего дворца. Английская революция заканчивается в XVIII веке, безусловно, после 1715 года, вне всякого сомнения, после королевы Анны, когда сложились и были приняты сословиями, политическими силами новые принципы взаимоотношений между королем, парламентом и кабинетом, которые эволюционировали, конечно, но редко изменялись с тех пор до наших дней, хотя голландская штатгальтерская династия сменилась ганноверской.

Кстати, почему все смеются над русскими, когда надо смеяться над англосаксами? Ганноверская династия как последняя подзаборная девка по случаю войны с немцами в 1914 году решила, что она больше не ганноверская, а «виндзорская». Мы тоже повели себя как полные идиоты, в том числе и последний, простит он меня, надеюсь, государь Николай Второй, когда Санкт-Петербург переименовали в Петроград. Это глупо, потому что слово это из голландского языка, а в 1914 году мы с Голландией не воевали. А даже если бы и воевали, смешно из-за этого менять название собственной столицы. Хорошо, что «графу» Собчаку не пришло в голову вместо Санкт-Петербурга восстановить название Петроград. Пришлось бы сейчас еще раз изменять название. Примерно так. Но англичане повели себя хуже. Это как если бы Романов сказал, что он более вовсе и категорически не Романов, а как-то по отцу «Александров» или «Царскосельский». Вот что сделали англичане. Династия виндзорская все равно есть династия ганноверская, хоть они тресни!

Так вот вернемся к революции. Она закончилась только тогда, когда установились новые принципы. Учитесь у англичан! Не забывайте, что двести пятьдесят лет Англия и англичане были нашими основными врагами, со времен Петра I, особенно опасными врагами, когда они формально были нашими союзниками, как в начале наполеоновской эпопеи, когда на английские деньги, английскими интригами был убит наш император Павел Петрович, и как в Первую мировую войну, когда мы каштанчики из огня голыми ручками для англичан таскали. Примерно двести пятьдесят лет они были нашими основными врагами, пока Англия в годы Второй мировой войны по сути дела перестала быть великой державой и быстренько превратилась в драный шлейф Соединенных штатов Северной Америки.

Еще в начале 1994 года я опубликовал свой доклад 1993 года, свою статью «Они не знали друг друга». Она была посвящена творчеству Даниила Леонидовича Андреева, выдающегося мистического поэта, и выдающегося мистического прозаика Джона Рональда Толкина. И вот там в первой части статьи, которая есть только на моем сайте, я обратил внимание не только на их близость, но и на культурную близость русских и англичан, на нашу определенную похожесть. Нас совершенно напрасно сравнивают с немцами и с французами из западных европейцев. А сравнивать надо с англичанами и с испанцами. Тогда обнаружите интересные вещи, интересные сравнения, интересные моменты. И повторяю, не надо забывать, что Англия была нашим врагом номер один два с половиной века. Нам надо внимательно смотреть на английский опыт. Англия нашла выход из положения. Ну да, была революция, ну была… До появления очень талантливого фильма Кромвель в 1950-ые годы, который занял видное место в международной фильмотеке и который я видел, английский школьник имел самое смутное представление о том, что происходило в 40-ые годы XVII века в его стране и какая там неприятность произошла с каким-то королем. Уверяю вас, что Англия свободная страна, доступ к истории есть, можно пойти в библиотеку и прочитать, но вот школьные программы были ориентированы на более приятные моменты британской истории, не на цареубийства. Конечно, школьник мог узнать, что королю отрубили голову, причем топором, что проще, элегантнее, нежели подвальный расстрел нашего императора с семьей или мерзкая гильотина, на которой раньше, чем оттяпали башку ее изобретателю доктору Гильотену, оттяпали доброму королю Людовику XVI, очень достойному. А тут просто топором…

Англичане решили, что Англия — «добрая и старая». Вот русские решили, что Русь святая, но в этом сомневаются и, когда находится русский, опять-таки не жид, который, как известно, по веревочке бежит, когда находится русский, который сомневается, что Русь святая, ему почему-то по зубам немедленно не дают. А вот в Англии лет двести давали по морде тому, кто сомневался, что Англия действительно добрая и старая. И так и получилось. В Англии решили, что Англия отныне — страна традиций. Вы думали, что это решили в средние века? Ничего подобного! Это решили в XVIII веке. Но так крепенько решили, что Англия стала страной традиций, доброй и старой.

Я видел киносъемку, как возводится современная британская деревня. Там на месте я бы всё распознал. Вот здесь вот стоят дома, может быть, даже XVII века, тюдоровские дома, даже не тюдоровские, стюартовские. Двухэтажные домики, прилепившиеся торцами, с полисадничками. А вот здесь возводят новые дома, и выглядят они точно так же, как старые. Вот так же! Более того, пока строят второй этаж, цоколь уже покрылся мхом. Не знаю, честно, братья и сестры, климат такой или у них есть специальный рецепт замшения. И рамы оконные поднимаются и опускаются. Представляете себе, что такое в сыром английском климате поднимающиеся деревянные рамы? Как часто они заклинивают? У сэра Артура Конана Дойля есть даже детективный рассказ из холмсовской серии, где сюжет завязан на том, что рама не доходила до конца, потому что она разбухла от влаги и не доходила. Это безумно неудобно, но это не имеет никакого значения! В Англии рамы поднимаются, а не распахиваются! И всё! Об этом не спорят! А революция есть непристойность, потому о ней не говорят, за чаем не говорят, за five o’clock’ом не говорят. А если не говорят за чаем, то значит, не говорят и в парламенте. И всё! И отлично живут! Точнее, прожили четыреста лет. Правда, сейчас уже наступает их этническая смерть. Кончилась история англосаксов. Но мы-то на четыреста лет моложе.

В моей статье «Как это было у других» я разбираю и французов. Я не люблю французов. Конечно, могу уважать французов. Чту французских героев. Уважать противника — не только достойно и благородно, это еще и полезно. Но не люблю их, но что я могу сделать? Всё равно «каждое лыко в строку». Вот появилось новое словечко «толерантность». А я, простите, братья и сестры, сразу вспомнил, что значит по-французски maison de tol;rance. Если кто-то не знает, это значит дом терпимости. Французам просто не повезло. Если бы у них революция произошла одновременно с англичанами, ой, чего было бы в Европе! Испания поправила бы свои претензии на мировое господство. Во Франции революцией должна была быть Фронда в 60-ые годы XVII века. Но не получилось. Фронду вы все знаете, Александра Дюма читали. Революция вовремя значит революция в фазе надлома. Не получилась у французов революция из Фронды. Революция произошла более чем на столетие позже. Вот тут-то они и налетели бедняги. Бедные французики, потому что революция пришлась уже на фазу инерции. Французы уже вышли из фазы надлома в фазу инерции и на всю их оставшуюся жизнь до настоящего момента революционные идеалы стали французскими идеалами. Англичане презирали революцию, а французы ею восхищались. Трехцветную тряпку сделали государственным флагом, и она до сих пор их государственный флаг. Людоедскую песенку сделали государственным гимном, и Марсельеза до сих пор их государственный гимн.

Стыдно! Мы, югославы, албанцы и китайцы все-таки довольно давно избавились от Интернационала как от государственного гимна. Ну, хоть от Интернационала избавились! Но Путинька ухитрился навязать нам в качестве государственного гимна гимн СССР. И я не понимаю, почему русский человек не чувствует себя оскорбленным! Нет, не тем, что это советский, коммунистический гимн. Музыка даже ничего (неплоха). А тем, что в Латвии не этот гимн, в Молдавии не этот гимн, даже в «Туркменбашетии» не этот гимн! А господствующей русской нации навязывают тот же гимн, но только без Латвии, Молдавии и «Туркменбашетии»! Земли и достояние воруют, а гимн тот же! И мечтают лишить нас ядерного потенциала и затем отправить обратно в коммунизм, но только без бомбочки. Мне не нравятся ни прежние, ни новые слова гимна, но прежние принадлежали исторической России, могущественному государству под названием Советский Союз на территории России. Довольно мерзкое название, но все-таки то была Россия, потому что то была вся Россия, Российская империя. Обглодали Россию, а затем обглоданной России снова навязали тот же советский гимн. Разве это не издевательство? Разве это не оскорбление?

Это был не уход от темы. Это нам сейчас понадобится. Моя лекция уже завершается. Так вот французы романтизировали и идеализировали революцию. Талантливейшие французские мастера пера, кисти, кинематографа воспевали революцию. Вспомните Виктора Гюго, Эжена Делакруа. Но за это они поплатились тем, что их трясло: пять республик, две империи, две реставрированные монархии, директория, диктатор, хотя и не очень кровавый, глупый популистский диктатор генерал Буланже, жестокий гражданский вполне законный диктатор Леон Гамбетта, попытка фашистского переворота перед Второй мировой войной, попытка парашютистского переворота перед де Голлем после Второй мировой войны. Извините, если что-нибудь забыл. Сто пятьдесят лет трясло как полных идиотиков. Я думал, что последний великий француз — думаю, что он вообще последним и останется — Шарль Де Голь прекратил это и остановил тряску французов. Ничего подобного. Опять трясет. Опять. Уж если президентом Франции становится венгерский еврей, то значит, всё еще трясет. Если арабские иммигранты-оккупанты безнаказанно сжигают тысячи автомобилей и бьют сотни витрин, то значит, еще трясет. Франция более свободная страна, нежели несвободная Российская Федерация. Если бы у нас начали жечь автомобили, хотя оружия у нас у частных лиц, наверное, в десять раз меньше, чем у французов, то оружие взялось бы из ниоткуда, и на каждый сожженный автомобиль был бы один убитый азербайджанец или чечен. Хлоп да хлоп! Вот и жечь перестали бы. Уверен, не сомневаюсь! Так что Францию всё еще трясет.

Вот как обращаются с революцией не по-французски, а по-английски. А чем не должна окончиться революция. Мой друг и отчасти соратник, юрист Сергей Петрович Пыхтин однажды родил великолепное определение: «Революция заканчивается тогда, когда перестает действовать полевая артиллерия». У нас полевая артиллерия всё еще действует. Значит, революция не закончилась. От несчастного убиенного Карла I Стюарта до конца правления королевы Анны прошло три четверти века. Россия больше Великобритании. Почему бы если у них революция продолжалась 75-80 лет, у нас ей не продолжаться 90 лет? Но одной революции, не нескольких как во Франции, а одной. Почему бы нам не признать, что коллективизация есть такая же фаза революции как Февраль и Октябрь? И последняя фаза коллективизации — ограбление Никиткой Хрущевым остатков русского крестьянства в конце 1950-ых годов. Полевая артиллерия еще в ходу, русские люди зачищены в Чечне. Кого не убили, тех выдавили. В Кремле сидит правительство, которое думает о восстановлении Чечни для чечен, а не о выплате компенсаций и постройке индивидуальных двухэтажных домов для беженцев из Чечни. И русские люди терпят такое правительство в Кремле. Революция еще не закончилась, полевая артиллерия в ходу и будет в ходу.

Вопрос о периодизации революции. Я ненавижу революции не в качестве октябрьских или ноябрьских, февральских или мартовских, а целиком во всех фазах. Кстати, самый страшный месяц для русской истории — это март. Первый месяц римского календаря, месяц бога Марса. Год назад я сделал по этому поводу цикл из трех передач на радио «Радонеж», конечно же, потому что в марте трагически погиб император Павел I, в марте трагически погиб царь-освободитель Александр II, и в марте по сути дела погиб, потому что был принужден к отречению убиенный император Николай II. Надо сказать, что цареубийства Павла и Александра I были предпосылками революции, а не самой революцией. Тогда почему бы не признать, что наша революция просто незакончена? Вот о чем сейчас мечтают наши недруги! Украина отделилась не в тех границах, на которые она имела бы право? Вы же хотите изменить реальность? Помните, как в школьные годы: «Заиграли, заиграли, заиграли!»? Нет, не заиграли! Англичане вернули всё! Всё, что частично потеряли, утратили в ходе своей революции. Это и было окончанием революции. Наша революция закончится, когда мы всё вернем. Ничего не заиграете, ребята! Не заиграете, вы же всё равно нас боитесь. Они и будут нас бояться по одной причине. Если с точки зрения православного человека ценность человеческой жизни в исламском мире несколько занижена, то ценность человеческой жизни в западном мире, безусловно, завышена. Они нас боятся, потому что умирать не умеют. И потому всегда будут проигрывать. А кто их этих русских знает! А вдруг бомбочкой шмякнут! А вдруг им Земля и прогрессивное человечество без русских и России ни то что не нужно, а просто противно. Возьмут и брякнут бомбочку по «Вашингтонскому обкому». Вот так.

Повторяю, революции омерзительны де-факто. Любые революции. Я антикоммунист очень старый. Многих, сидящих в этом замечательном зале под этими замечательными сводами XVII века еще не было, когда я стал антикоммунистом в самом конце 60-ых годов. С этим у меня всё в порядке. Но дело не в том, что я антикоммунист. Я антиреволюционер. Мне совершенно безразлична разница, мне неинтересны разговоры о том, кто хуже — Александр Федорович Керенский или Владимир Ильич Ульянов, Иосиф Виссарионович Сталин или Владимир Владимирович Путин. Ну, вот просто безразлично. В одном анекдоте про Сталина его вроде бы спросили о том, какой политический уклон хуже — левый или правый. «Оба хуже», ответил Сталин. И эти все хуже. Все нелегитимны, все хуже. Третьего марта 1917 года, как перестал управлять Россией последний наш государь. Все последующие хуже, впрочем, может быть, за исключением законного правителя, но не всей России, адмирала Александра Васильевича Колчака, тоже убиенного. Он пытался, но не сумел восстановить государство. Великий француз, римский католик и монархист Жозе де Местр, известный консерватор середины XIX века, реакционер, контрреволюционер, а на самом деле антиреволюционер написал примерно следующее: «Всякая революция есть следствие злоупотреблений властью, но последствия всякой революции неизмеримо хуже последствий любых злоупотреблений любой властью». Всё правда. Надо было иметь мужество, чтобы написать такое. И нам неизмеримо легче будет выбраться из последствий революции, если мы возненавидим революцию так же, как условием совершения таинства покаяния, условием преодоления греха является отнюдь не то, что христианин распознал, квалифицировал грех и даже сказал, что он грешен, а условием является то, что он возненавидел грех. Это можно прочитать в любом учебнике Закона Божия. Учитывая, что я разговариваю в элитной, может быть, в сверхэлитной аудитории, надеюсь, что я вас убедил. Но если я вас убедил, это станет частью вашей жизни, помочь окружающим возненавидеть этот грех, грех революции.

В сущности, я закончил. Напоследок хочу сказать вам одну вещь. Может быть, кто-то знает, но большинство, наверняка, нет. Термин «революция», кроме исторических, политических наук, искусствоведения, есть еще в науке астрономия. Кто-нибудь знает, что он означает в астрономии? Полный оборот планеты вокруг светила с возвращением в исходную точку орбиты. Чего я нам и желаю.


ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Вопрос: Я так понимаю, что вы уважаете Гумилева, да? Но чем построения Гумилева отличаются от марксистско-ленинской философии? Ведь у того и у другого в истории всё происходит по закону. У марксистов смена формаций, у Гумилева фазы этногенеза.

Ответ: Какая мне с этого разница, если появление новых этносов и смерть старых этносов видны вам так же, как и мне. Или вы мне сейчас, возражая Гумилеву или не возражая, найдете хоть одного римлянина?

Вопрос: Я могу вам показать китайца.

Ответ: Китайца вы мне можете показать, но слово «китайцы» неизвестно китайцам.

Вопрос: Хань.

Ответ: Слово хань есть, в крайнем случае, название государства, существовавшего примерно с середины II века до Р.Х. Значит, те «китайцы», которые, как мы подозреваем, жили до того, не называли себя «хань». Они называли себя «джоу». А еще до того они называли себя «шан».

Вопрос: А евреи?

Ответ: А древние евреи исчезли во времена Спасителя и апостолов. А сейчас евреев не существует. Те, кого у нас (в России) называют «евреями» — это вообще не этнос.

Вопрос: Там, где общность, там и появляется народ. Это биология.

Ответ: Да, конечно, биология. Но тогда мы с вами есть один этнос с татарами.

Вопрос: Нет, мы и татары генетически разные.

Ответ: Правильно, но и евреи тоже разные. Евреи ашкенази — это другой этнос в сравнении с евреями сефардами.

Вопрос: Но какое-то общее ядро всё равно остается?

Ответ: Какое-то общее ядро с татарами у нас тоже есть.

Вопрос: С татарами? Нет, не факт. Последние генетические исследования показали, что наш (русский) генотип свободен от монголоидного влияния.

Ответ: Он не свободен от монгольского влияния, но и татары в подавляющем большинстве — европеоиды. У них есть ордынская примесь, безусловно, но в основном они все-таки булгары. Господь просто дурно обошелся с татарами, вероятно, за какие-то грехи и навязал им в президенты замухрышку и монголоида Шаймиева. Он настолько не похож на типичного казанского татарина, что можно только пожалеть татар.

Я был юношески невинно влюблен в чистокровную татарку с татарским именем, хотя она была москвичка. Кто бы мне сказал, что она была похожа на нечто монголоидное. Нас сумели поссорить. Мои родители очень не хотели Гуленьку, а Гулины родители очень не хотели меня, и вообще в пятнадцать лет можно поссорить молодых людей. Но у нее был идеально правильный овал лица, зеленые глаза и русая косища до органа усидчивости. Единственное, что только смуглокожая. Голливуд отдыхал полностью. И кто бы сказал, что в ней что-нибудь монголоидное. Я в Казани бывал, у меня есть там друзья. Я знаю, на что похожи казанцы.

Вопрос: А какова роль Бунда в революции? Или организации вообще значения не имеют, а имеют значение только какие-то объективные никем не управляемые процессы?

Ответ: Роль Бунда в революции ничтожна. Но, безусловно, нельзя назвать ничтожным моментом то, что подавляющее большинство этнических ашкенази если не поддержали революцию активно, то хотя бы пассивно. Это один из факторов — еврейское участие в революции, безусловно, конечно. Во всяком случае, это дает нам больше прав предъявить претензии евреям ашкенази — сефардов, видимо, в России совсем нет и тогда не было — гораздо масштабнее, чем они предъявляют небезуспешно немцам, и назвать это «русским холокостом». Слово «холокост» все равно греческое, а не еврейское. Участие в революции — это боковые факторы.

Вопрос: А что есть основной фактор?

Ответ: А основные факторы развивались в XVIII и XIX веках, они мною перечислены и указаны в этой лекции и в статье «Диагноз».

Вопрос: Независящие от нас факторы?

Ответ: Не надо повторяться! Я уже ответил вам один раз и не обязан никакому слушателю на один вопрос отвечать трижды! То, что уже произошло, существует действительно независимо от нас. Но ничего не произошло независимо от нас. Русское западничество создали люди, а не злой дух какой-нибудь. Но когда создали, тогда уже есть. Избавляться надо, совершать следующее сознательное человеческое действие!

Вопрос: А мы сейчас в какой фазе находимся?

Ответ: Не знаю. Либо в надломе по-прежнему, либо в фазе переходной от надлома к инерции в соответствии с теорией этногенеза. Это плохо, потому что межфазовые переходы, утверждает тот же Гумилев, хуже, чем сами фазы. Понятно, да? Немножечко корректируются стереотипы поведения. Они этнические, безусловно, но корректируются.

Кстати, отвечаю вам, хотя вы прямо не спросили, но спросили косвенно. Ну, в самом деле, почему по-польски — «жид» (z;d), по-чешски — «жид» (;id), по-английски — «жид» (Jew), по-немецки — «жид» (Jude), а вот по-русски «жид» говорить неприлично? Я не слышал, чтобы какой-нибудь американский жид оскорблялся на то, что он — Jew. А ведь в английском языке слово еврей есть. Английский перевод Нового Завета содержит послание св. апостола Павла евреям, но только там не «to the Jews», а «to the Hebrews». А всё очень просто. Я полагаю, не навязывая вам свою точку зрения, что жиды стремятся стать «евреями», что они сумели проделать только в России, не потому, что это слово чем-то оскорбительно, иудей — слово как слово, а потому что они хотят хотя бы нам доказать, что они те самые евреи, которые были при Моисее. Это претензия на нарушение теории этногенеза. А то были абсолютно другие евреи.

Вопрос о Вадиме Валериановиче Кожанове.

Ответ: Вадим Валерианович не историк, а литературовед. Я с удовольствием читаю, что он пишет о Тютчеве, и с благодарностью его вспоминаю. Он написал о поэте блестящую книгу. Но когда он пишет про хазар! Был такой случай в 1994 году. Была конференция «Единство церкви». Кажется, там председательствовал нынешний наш любезный хозяин владыка Алексий (Фролов). Только тогда он был, кажется, архимандритом, а не архиепископом. И там после моего доклада «Культурология церковных расколов» было заявлено, что «плохой Махнач обидел выдающихся богословов Кочеткова и Борисова». Обидел, грешен. Но если Кочетков и Борисов — богословы, то азм многогрешный — уже Геродот. То же скажу и о Кожанове. А тетя Дуся считает так…

Вопрос: Но мнение Кожанова на чем-то основано?

Ответ: Мнение тети Дуси тоже будет на чем-нибудь основано.

Вопрос о происхождении евреев в России.

Ответ: Еврейство существовало в России еще до событий 1613 года. Тогда они так надоели киевлянам, что святый благоверный князь Владимир Мономах едва спас им шкуру и согласно с другими князьями повелел им никогда более на Руси не жить. Но это не важно. Важно, что в начале XII века они на Руси-то еще были. Субстрат существовал. Да, из Польши, из Польши, вернее, из западнорусских земель.

Вопрос: А туда пришли из Германии?

Ответ: А этого никто не знает. А вот немцы считают, что они пришли в Германию из Польши, с востока.

Но мы увлеклись, Это не та тема. А началось всё с вашего упоминания Бунда.

Вопрос о роли религии в революциях.

Ответ: Что касается реформации, она порождала революционные явления и даже совпадала с таковыми, вспомним Нидерланды. В сущности это некая кальвинистская революция. Но сама реформация как таковая, безусловно, революцией не является. Это процесс религиозной жизни, а религия вообще не материальна. Религия внутри нас. У Алексея Степановича Хомякова есть разработки того, что протестантизм вытекает из антиправославия римского католичества. То есть, это длительный процесс, но отдельные революционные черты он принимает. Я говорил о законченных, классических революциях, которых к счастью было немного. Многие революционные явления оказались незакончены, потому что они не захватывали значительную часть населения. Хотя функцию революционного ядра кальвинисты под названием пуритане в английской революции всё же исполнили. А вот на русскую революцию религиозный фактор не накладывался. Но на французскую накладывался и в огромной степени на английскую. Вспомните, что предшествовало английской революции. Англиканский переворот английского тирана Генри VIII. А Генри предшествовал благополучный, хотя и с захлестами, критик папизма Уиклер еще в XIV веке. Религиозный фактор может накладываться на революцию. Но в русской революции мы его не находим. Когда говорят, что мы, православные старушки сбрасывали колокола с колоколен и кресты с храмов, надо немножко все-таки знать историю, заниматься этнологией, не забывать Гумилева и т.д. Большевички использовали как слабость то, что было силой империи, ее полиэтничность. На самом деле не старушки сбрасывали колокола, вернее, эти старушки были бывшими мусульманками. А бывшие православные при этом громили мечети. Большевики очень хорошо работали с этническим фактором, пока не вырастили достаточное количество комсомолистов, за которыми Есенин, как известно, хотел бежать, задрав штаны. Всегда можно найти бывшего мусульманина, даже татарина, не говоря уже о кавказцах, и устроить какой-нибудь погром православным. А бывших, испорченных православных, русских, мордвин послать побить что-нибудь мусульманское.

Вопрос об «исламской революции Хомейни» в Иране.

Ответ: Я не знаю, как называется происшедшее в Иране на фарси. Я не знаю, революция это или не революция, но отвечу вам косвенно. Шаханшах Мохаммед Реза вообще-то был американистом, западником и довольно жестким. При нем режимчик был, пожалуй, пострашнее, чем при Хомейни, было больше терроризма. А сейчас в Иране вполне приличный режим, и жить там вполне прилично. То есть, он, шаханшах, был, если хотите, такой антиисламец. Тогда следует ли говорить, что это была революция?

Например, в конце XIX века пал сёгунат в Японии. И великий без сомнения император Муцухито восстановил свое полновластие. Ранее императоры жили в Киотском дворце, а правили сегуны династии Токугава. Итогом этого был потрясающий прорыв, выход из изоляции. Япония стала великой державой, построила флот и даже сумела, правда, благодаря предателям и англосаксонским денежкам насовать по рылу самой России, что печально, но не умаляет заслуг императора, который при жизни звался Муцухито, а после смерти, как положено у японцев, носит имя «Мэйдзи». Вот эпоху Мэйдзи в европейской и в советской литературе часто называют «революцией Мэйдзи». Но японец так не скажет никогда, а только «реставрация Мэйдзи». Так, может быть, в Иране тоже была не «исламская революция Хомейни», а исламская реставрация Хомейни?