Эту и другие книги можно заказать по издательской цене в нашей лавке: http://www.golos-epohi.ru/eshop/

В итоге предыдущей главы мы получаем: 1) что в каждом правильном общежитии, а в особенности в государственном, необходим тот или иной строй жизни, необходима система, дающая порядок, а с ним вместе возможность данному общежитию или государству проявить свои силы, выполнить предначертания Творца в общем Мировом прогрессе, и 2) что у нас в России за последние 30 лет отсутствовала система, так как пружинами и регуляторами нашей жизни за это время были противоречивые начала. Теперь нам остается нарисовать признаваемую нами систему, а чтобы это сделать, нам необходимо ответить на вопрос: что такое неограниченная монархия?

Знать перечень исторических фактов - это не значит знать историю. Необходимо понять ее душу. Точно также знать силу, власть и вообще значение неограниченной монархии во внешнем ее проявлении, знать этот образ правления - это не значит понимать его сущность. Между тем только то понимание неограниченной монархии дорого, которое проникает в ее сущность, потому что только тогда понимается она не как простое явление, да еще случайное, а как идее жизни. Вследствие ли цензурных правил или других причин, но у нас идее самодержавия совсем не затрагивалась в литературе. Обстоятельство, собственно говоря, прискорбное, потому что между человеком, преклоняющимся пред существующим фактом и человеком по убеждению служащим идее самодержавия - громадная разница. В особенности оно имеет громадное значение для молодого поколения, которое, вследствие уже одной своей молодости, склонно к размышлению над идеалами жизни в политическом и социальном отношениях. Эта вполне естественная склонность молодости удовлетворяется разрабатываемыми политическими системами других государств, имеющими еще ту приманку, что они встречаются в жизни более культурных народов и по своей правомерности крайне легки для понимания молодого, не размышлявшего и не видевшего жизни ума. Конечно, более глубокий анализ политического строя европейских государств, - анализ, проникающий в социальное положение народа, в его экономический и нравственный прогресс, - мог бы многое открыть для глаз молодого поколения и показать ему, что не все обстоит благополучно там, где действует правомерная точка мышления; но такой глубокий анализ по самому своему существу не свойствен молодости. Она удовлетворяется внешней формой справедливости, доктринами «прав человека» и вообще всем тем, что вырабатывает книга, а не жизнь. Но, к сожалению, развившаяся до грандиозных размеров газетная деятельность все более и более подпадает влиянию евреев, которые постоянно пропагандируют внешнюю формулу свободы, так как в свободе эксплуатировать своего ближнего вся их цель жизни, все направление их ума и все значение их в мировой жизни. Вот эта-то газетная литература, эта «книга» нашего времени - влияет вообще на умы, а в особенности на умы молодого поколения, которое не имеет своего критериума, и которое легко вводят в заблуждение, преподнося им эксплуататорские свои вожделения под флагом либерализма, под флагом правды и справедливости, под флагом свободы, равенства и братства. Оттого-то молодость с таким увлечением прислушивается к словам «конституция», «республика», всеобщее избирательное право, без имущественного и даже образовательного ценза и т. п. Еврей знает, что он пропагандирует. Такой политический строй народов самый удобный для владычества денег, т. е. той силы, которую одну только и признает еврей. Социальное разложение, начинающееся при владычестве этой силы, для еврея, не имеющего ни родины, ни ближнего, не только безразлично, но и чрезвычайно выгодно, так как только в этом разложении он живет и питается, как коршун, слетающий на падаль. Но молодой человек не ведает, что творит. Он за политической равноправностью не видит этого социального разложения, не видит, как блекнет образ человека, как гибнут идеалы нравственного прогресса, как в этой атмосфере, все наполняющейся миазмами нравственного разложения, задыхаются лучшие люди, истинные светочи жизни, как наконец тяжела становится жизнь неимущего, бедного, обездоленного и падающего под гнетом развивающегося капиталистического строя жизни и воплощения в жизнь еврейских идеалов. Вот почему для всех искренно исповедующих идею самодержавия чрезвычайно важна теоретическая разработка ее, разработка внутренней ее сущности и значения ее в мировом прогрессе.

Неограниченная монархия есть прежде всего власть от Бога. Что такое «власть от Бога»? В жизни природы и человека встречаются явления, которые человек называет стихийными, и перед которыми он невольно сознает свое совершенное бессилие. Земля движется, солнце восходит и заходит, на небе загораются мириады звезд, и бледная луна озаряет все своими грустными лучами. Человек видит, восхищается и удивляется. Он старается понять и объяснить себе сущность этих явлений, но невольно сознает, что самое существование этих явлений не во власти его, что они от Бога. Грохочет гром, сверкает молния, льет дождь, град сменяется снегом, проносятся бури и ураганы, и человек слышит, видит, по временам изумляется и ужасается, но опять-таки сознает, что все это не во власти его, что это от Бога. Подземные удары, землетрясения, циклоны и наводнения ужасают человека; прекрасные виды природы производят чарующее впечатление на его зрение, а гармоническое сочетание звуков ласкает его слух. Ко всему этому он привыкает, явления эти становятся для него обычными, но когда, вследствие особого душевного своего настроения, он начинает предаваться размышлениям, - ему становится очевидным, что все эти явления вне его, что они во власти Бога. Если бы мог человек проникнуть своим анализом в жизнь людей, в общей ее совокупности, если бы он мог вполне понять законы, двигающие и регулирующие эту жизнь, и если бы вообще он мог бы распластать жизнь человеческую в общем ее мировом течении, то наверное так же, как и в окружающей его природе, он открыл бы, что многое, очень многое в этой жизни человечества не во власти его, что она следует непреложным законам, предначертанным ей заранее, что она во власти Бога. Но если бы человек пошел далее, если бы он начал анализировать себя, свою жизнь, свои побуждения и стремления, то и в этом случае он открыл бы, что весьма многое в своей жизни он делает так потому, что иначе не может делать. Наконец, он понял бы, что нарушение законов Творца не может пройти бесследно для его жизни, что он будет наказан или физическим, или душевным расстройством, наказан будет тем, что он именует несчастием в жизни, тогда как единственный удел, предначертанный ему по милосердной воле Творца, - это счастие. Вот это-то сознание, что над нами Бог, что как мы, так и окружающая нас жизнь во власти Бога, постоянно ускользает от нашего размышления, и мы, в круговороте нашей жизни, в суете сует, которыми окружаем себя, совершенно забываем эту власть Бога - этот святой элемент, главенствующий над всем, - и в своем кичливом воображении мним только себя, воображаем, что наше «я» чрезвычайно важно, доходящее чуть ли не до непогрешимости. Вот над этим-то, что существует Бог, что над всем главенствует власть Бога, и следует задуматься всем тем, кто хочет размышлять над образом правления в государстве. Мы тогда поймем, что не только может, но и должна существовать власть, вне нас находящаяся. Мы можем управлять собою постолько, посколько разрешил нам Господь, но управлять другими мы можем только в том случае, если нам эта власть дана извне. Было бы странно, если бы подрастающие дети объявили бы своим родителям, что жизнью семьи они будут управлять большинством голосов и уничтожили бы родительскую власть. Было бы странно и дико такое объявление, потому что власть наша, как родителей, есть явление естественное, соответствующее самой природе отношений между родителями и детьми. Но и в этом случае родители получают власть извне - от Бога, предначертавшего закон защиты слабого, а не присваивают ее себе. Мы располагаем этой властью по закону природы, так как не можем не любить своих детей, не защищать, не заботиться о них, а, следовательно, не можем и не иметь власти над ними. Следовательно, эта власть вложена в нас самой природой. Всякая иная власть нам не принадлежит по самой природе - она нам дается, но не может браться нами по какому-то отвлеченному праву, созданному нами самими. Монарх путем миропомазания получает власть управления народом от Бога. Поэтому в этой власти не может быть ничего низменного. Монарх не может руководствоваться какими-либо скверными инстинктами человеческой природы. Он может руководствоваться только милосердием, любовью, правдой и справедливостью. Его власть не может быть продажна, честолюбива и славолюбива. Его слава, его величие, его наслаждение заключается в правде и справедливости и только в правде и справедливости. Никакое иное сопоставление невозможно по самому существу власти неограниченного монарха. Он отдает отчет только Богу, он знает, чувствует и сознает, что над ним Бог, что он обязан Ему отчетом, что он во всех своих действиях, распоряжениях и решениях никакими людскими законами не ограничен, но что он отвечает за них перед Богом. Если дети во всех своих поступках невольно думают, что скажет их отец, если управляющий думает, что скажет хозяин, если каждое начальствующее лицо невольно сообразует свои действия и распоряжения с мнением высшего начальства, - то и Царь при всех своих действиях невольно думает о том, что скажет Бог. Что может быть величественнее такого сознания, и к чему оно может вести иному, как не к правде и справедливости. В таком механизме управления жизнью народа, пo самой своей идее, нет места для развития зла и порочных инстинктов людской природы, в нем место только для развития высшей правды и высших нравственных начал, положенных в основание Божественного мироздания. Весь вопрос только в том, чтобы вся интеллигентная часть общества, разум которой освящен образованием, сознательно отнеслась бы к идее неограниченной монархии, сознательно бы служила ей и тем самым улучшала бы все части и винты ее. В нашем младенческом, хотя и крайне кичливом мировоззрении, каждую зуботычину станового пристава соединяют с идеей самодержавия, вследствие чего эта идее так непопулярна в глупых головах. В их воззрениях самодержавие и деспотизм являются синонимами. Они не могут понять того, что под сенью самодержавия скорее, чем при каком-либо ином образе правления, могут развиться наука, музыка, художество, изящные искусства, народное образование и вообще все то высшее, что должно быть дорого для каждого искренно желающего прогрессивного развития народа. Они не могут понять того, что деспотизм, самый ужасный деспотизм - деспотизм толпы и ее невежества - с гораздо большей силой свивает себе гнездо под флагом избирательного права. С призывом толпы к управлению начинается развитие матерьялизма, и чем ниже идет этот призыв, т. е. чем шире избирательное право, тем более получается развитие матерьялизма. Эту истину необходимо помнить всем тем, кому дороги интересы высшего развития духа человеческого, кто болеет душой, видя страдания истинной интеллигенции, кто ужасается, видя, как «торжествующие свиньи» захватывают власть и влияние в обществе, как рушится истинная свобода, и как наступает царство тьмы, матерьяльных идеалов и эротических вожделений.

Идеалом нынешнего мещанско-буржуазного строя, в политическом отношении, служит избирательное право. В складках этой буржуазии естественным путем появилась демократия, и идеал избирательного права расширился до прямого, всенародного права, определяемого только 21-летним возрастом. В основании этого политического идеала никакого нравственного начала искать нельзя. Он может быть определен простым требованием каждого животного - «дай и мне». Поэтому с начала удовлетворения этого идеала на жизненном горизонте появились кулаки, мироеды, трактирщики и кабатчики, жиды и жидовствующие, которые начали управлять жизнью, предписывать законы, составлять общественное мнение и, с помощью закупленной, тем или иным путем, прессы влиять на умы и нравственность общества. Мы сделались свидетелями того, как полуграмотный трактирщик с косматой гривой на голове, являлся руководителем значительного числа гласных Петербургской Думы, еще более безграмотных и бессмысленных, чем он, и, покрываясь ореолом либерала, составлял оппозицию Петербургскому Градоначальнику в тех или иных городских мероприятиях. Мы стали свидетелями того, как один Пуд Псоич, городской голова одного уездного города, открыто запретил исправнику, т. е. начальнику уезда сделать смотр пожарной команде. Таких фактов можно было бы насчитать многое множество. По всей России, как и следовало ожидать, сказался или явный, или тайный антагонизм между «общественной» и правительственной властями, вышедшими из двух совершенно противоположных начал - сверху и снизу. Этот антагонизм дошел бы, конечно, до больших размеров, если бы Правительство не начало бы надевать узду на не в меру расходившихся различных Колупаевых и Разуваевых, для которых уже пo одному их неразвитию совершенно непонятна идее общественного блага, и для которых только одно корыстолюбие служит стимулом их деятельности.

Оскудение талантов в литературе, музыке, в художестве и изящных искусствах наблюдается повсюду в Европе и Америке с начала воплощения в жизнь избирательного права и по мере его развития. Co времени первой французской революции - этого возмутительного акта разнузданного зверя - под флагом «свободы, равенства и братства», под флагом «прав человека» началось развитие избирательного права, главенства толпы и, как логическое следствие этого главенства, началось развитие материализма. Внутри всех громких и красивых фраз о благе народа, внутри грубо и лицемерно понимаемой идеи «прав человека» скрывался и до сих пор скрывается один принцип, имеющий чисто материальное начало - «дай и мне». Подобно раскатам грома, по временам, по всей Европе и Америке, раздается крик - «дай и мне» - изрыгаемый многомиллионной головой гидрой, из ста голов которой 80 представляют собою полное невежество (демократию), 15 - сознательно и умело стремящихся к захвату матерьяльных благ (буржуазию) и только 5, стремящихся к духовной жизни и духовным идеалам (новую аристократию - аристократию духа). Что же могут представлять собою эти 5 голов, эта аристократия духа, пред всеобъемлющей и всезахватывающей силой остальных? Они совершенно теряются в числе 95 остальных голов, да и к тому же они не кричат - «дай и мне», так как им ничего не нужно - в благе и счастии ближнего, в развитии идеалов духовного просветления человечества, в развитии науки и образования, в стремлении познать идею Бога в его чудном мироздании - все их счастие, весь смысл их жизни. Между тем, вместе с этим криком - «дай и мне» - гидра вздрагивает, извивается, словно лихорадочный пароксизм проходит по всему ее туловищу, захватывает все фибры ее организма, заполоняет все собою и сливает все в одном требовании «дай и мне». От головы переходит к туловищу, от политических идеалов к социальным, и вся-то жизнь человеческая начинает ткаться из одних матерьяльных расчетов и надежд, в духовной атмосфере становится душно, тяжело и, под всеобщим гнетом материализма, гибнет вся истинная интеллигенция и все ее высшие духовные требования. Уже и другая гидра - вторая половина рода человеческого, забыв обязанности матери и дочери, забыв семейный очаг, забыв, наконец, свое воспитательно-духовное значение в жизни, под влиянием уравнительного материализма, тоже закричала - «дай и мне». Она - воплотительница высшего идеала человеческого счастия - любви - предала этот идеал материальным расчетам жизни и, копируя мужчину, уравнивая неуровняемое, также все громче и громче начала кричать - «дай и мне». Посмотрите, что делается в Америке - этой квинтэссенции избирательного права, этого общежития, в котором сказалось последнее слово культуры человечества, конца XIX столетия! Взгляните, что делается в конституционных и республиканских государствах. Но взгляните не глазами фразера и болтуна, для которого только одна форма, одна внешность играет роль во всех его размышлениях и рассуждениях, а глазами философа, проникающего во внутренний склад жизни, во внутренний мир человека, в его чувствования, понимания, в его отношения к «ближнему», в его религиозное мировоззрение, в его идеалы и стремления. Необходимо помнить, что настоящее и будущее человечества находятся в исключительной зависимости от внутреннего мира «человека», от его отношения к Богу и своему ближнему. Если данная форма управления или данная политическая организация жизни народа порождает не человека, а зверя, то бегите от этой формы, от этой организации, хотя бы она обладала всеми внешними атрибутами либеральных учреждений, над которыми развивался бы флаг «свободы, равенства и братства». Раб есть раб прежде всего не потому, что он есть член такого союза, в котором допускается невольничество или крепостное право, а потому, что он раб в душе, - дикий, необразованный, не просветленный ни в своем уме, ни в своем сердце. Если вы поражаетесь аномалией невольнического права и приходите к сознанию в необходимости уничтожения такого права, то вы не забывайте того, что невольник и после уничтожения такого права останется все-таки невольником, рабом какого-нибудь нового эксплуататора, только в иной форме, какого-нибудь «жида» с его денежной системой или рабом своих дурных инстинктов, своей темной души и животных требований своего тела. Это последнее рабство поистине ужасно не только потому, что невольник и его жизнь делаются еще хуже, так как для него нет никакого удержа его дурным стремлениям, но еще потому, что «разнузданный зверь» становится опасен для своего ближнего, для высшей культуры других народов, для светочей человечества, несущих знамя истинной правды, любви и справедливости. - Освобождайте его от политических пут, но не бросайте его в объятия произвола, не отдавайте его в рабство социальных условий жизни, не отдавайте его и жизнь окружающих его людей в рабство его разнузданных желаний и страстей. Если вам дороги тысячелетия пройденной жизни, прогрессивное развитие человека, его высокая культура, дары его гения, его великие создания, открытия и изобретения в прошлом, его распознания сил природы, предначертаний Всемогущего Творца, - то не выпускайте из клетки зверя, покуда не просветлеют его ум и сердце, покуда не проникнет в его душу свет образования. Если же вы позаботитесь об его образовании, то ни о чем другом не думайте. Пред ним сама разверзнется клетка, сами упадут ограды и запрещения, и он будет «свободен». Лучшая же форма для этой необходимой временной дисциплины ума и сердца и для создания «человека» путем образования и просветления - неограниченная монархия, в которой власть от Бога, власть, не нуждающаяся ни в корыстолюбии, ни в честолюбии, ни вообще в каких-либо эгоистических стремлениях и для которой существует только один отчет перед Богом, а, следовательно, только правда и справедливость. Теперешняя жизнь рисуется в таком виде: с одной стороны стоят величайшие выразители человеческого духа, составляющие блеск и величие литературы, музыки и художества каждого народа, и изобретатели, и люди науки, двигающие экономический прогресс и просветляющие естественное мировоззрение человека. Вокруг этих колоссов литературы, науки и жизни, группируется высшая интеллигенция, понимающая и ценящая их, преклоняющаяся перед ними и стремящаяся к их идеалам и указаниям. С другой стороны стоит толпа, невежественная, грубая, не могущая усвоить этих идеалов, понять их мировое значение, понять всемогущество Творца, выражаемое в этих проявлениях человеческого духа. Какой же выход при соединении таких двух противоположений? Для всякого, не забившего свой мозг предвзятными идеями, будет совершенно ясно, что нужно поднимать эту невежественную массу до уровня интеллигенции, до понимания Божественных начал, проявленных и проявляемых в развитии человеческого духа, а не опускать интеллигенцию до уровня толпы. Между тем мы поступили как раз обратно, и такое же обратное действие сказалось по всей Европе. Толпа перетянула к себе интеллигенцию, понизила ее духовные требования почти до своего уровня и на место Шекспира, Байрона, Гюго, Гете, Шиллера, Лермонтова, Пушкина мы не создали ничего. Если талантливый и знающий человек напишет историю литературы, включая в нее и историю литературы настоящего времени, то пред нами предстанет удивительная картина постепенного понижения вдохновения, талантов и нравственного мировоззрения. Подобного рода понижение могло случиться только на основании экономического закона спроса и предложения, на основании того, что на жизненном театре действий явилась толпа, которой мы дали право управления жизнью, требования которой мы приняли под флагами книжного либерализма, народничества, демократизма, социализма, терроризма и анархизма. Толпа начала руководить нашими понятиями, общественной и частной жизнью, литературой в широком смысле, журналами и газетами, которые, ради распространения, стали подлаживаться под нравственный и умственный уровень толпы, вследствие чего потеряли все. Интеллигенция принесла в жертву своих богов, свои высшие идеалы и задачи, а толпа развратилась, так как естественно животные ее инстинкты не были ничем сдерживаемы. Получилась та ужасная сфера материализма, в которой задыхаются все лучшие люди, и которая далеко отодвинула принцип любви к ближнему. Совсем иная была бы жизнь, если бы она строилась на обратном принципе, на поднятии толпы до уровня интеллигенции, т. е. на принцип власти и образования. Ищите правду о жизни народов не в книгах доктринеров, умышленно закрывающих глаза пред всеми теми явлениями, которые не согласуются с их предвзятыми убеждениями, и указывающих только на факты, подтверждающие их доктрину, а ищите эту правду в книгах людей, беспристрастно рассматривающих и анализирующих жизнь и рисующих ее перед нами, как истинные художники рисуют картину, то есть представляющих нам жизнь и человека такими, какие они в действительности есть.