Эту и другие книги можно заказать по издательской цене в нашей лавке: http://www.golos-epohi.ru/eshop/
Живите, государи мои, люди русские, в ладу
со своей старой сказкой, чудная вещь старая сказка.
Горе тому, у кого ее не будет под старость.
Н. Лесков, «Соборяне» (Изд. 1952, стр. 189)
Понятие Соборной Монархии присуще только Русской Истории. И это понятно и это глубоко обосновано. Тот, кто более или менее внимательно пробегал Всеобщую Историю, легко убеждался, что длинный ряд причин -географических, экономических, военно-исторических и особенно психологических вырабатывал в русской жизни, в жизни русского народа состояние обособленности, той яркой индивидуальности, которая и неповторима где бы то ни было и невозможна для кого бы то ни было.
Отсюда естественно, на всем русском народе со всей его одиннадцативековой историей лежит печать своеобразия во всем - и в характере русского народа, и в структуре его жизни государственной, общественной и церковно-религиозной и во всем том комплексе, который называется природным душевным настроением и духовным мироощущением, свойственным только данному народу.
Это своеобразие русского народа глубокое, оно складывалось длинными веками и прослаивает все этапы его мысли, его чувства, его восприятия текущих явлений и событий и его свершений по всем линиям семейного, политического и культурного уклада его внутренней и внешней жизни. Именно, это своеобразие русского народа ставит его особо и от Европы и от Азии.
Можно так или иначе оценивать этот уклад, но факты остаются фактами:
Во-первых, Российская Империя является самым старым, самым крепким, самым здоровым и самым праведным государственным образованием Европы, поэтому ее и поторопились «убрать» в первую голову.
Во-вторых, государственный инстинкт русского народа позволил ему развернуть свою Землю Русскую на одну шестую часть мира в то время как «просвещенный» Запад, унаследовав Римскую Империю, только и делал, что дробился на крохотные «передовые государства», пораженные маразмом.
В-третьих, «то, что было в умах и совести монархического сознания народа» (Лев Тихомиров), вознесло Россию на вершину такой формы государственной власти, совершеннее которой христианский Запад не имел и не имеет.
В-четвертых, русский народ за все долгие и многотрудные века своей государственной жизни ни одного раза не подымался против Носителя Верховной Власти - своего Царя Самодержца, ибо видел и всегда ощущал в Нем не владыку-деспота с его произволом, а «надежу», отца-батюшку, верного хранителя страны и заступника за ее веками выношенные залоги и заветы, заботливого хлопотуна о всех и о вся на Руси.
И уклад этой всей нашей государственной жизни назывался Соборной Монархией или по формулировке Ивана Солоневича - Народной Монархией или, определеннее говоря Диктатурой Православной Совести. Назывался этот уклад так и был он таковым потому, что, по гениальному определению Ив. Аксакова, Народу принадлежала сила мнения, а Царю сила власти и еще потому, что Церковь наша стояла рядом и с Народом и с Царем и все три эти силы составляли органический монолит русской мысли, русского чувства, русской воли и православной совести.
Наши эти беглые строки, посвященные Соборной Монархии, отнюдь не являются ни комментариями к «Народной Монархии» И. Солоневича, ни дальнейшим развитием темы его замечательной книги, ни дополнением ее, а всего лишь слабой попыткой, с одной стороны, напомнить русскому читателю некоторые характерные страницы из Русской Истории и, с другой стороны, показать и лишний раз подтвердить изложением наглядных исторических фактов, что государственный строй Московской Руси является идеальным строем для имперской жизни великого и свободного Русского Народа, ибо в самом чистом и в самом честном виде несет в себе элементы демократизма в их наиболее полной и наиболее совершенной форме.
Мы совершенно уверенно пишем, что если современные демократические лидеры пожелают ознакомиться с подлинным видом подлинной демократии, с формами подлинного демократического правления, как оно жило и цвело, подлинно опекая общенародное благополучие, и поучиться так править, то пусть они самым добросовестным образом с максимальным вниманием ознакомятся с историей Московской Руси по подлинным историческим источникам русским и иностранным, а не по тем грязным шпаргалкам, которые стряпаются российскими социалистами - профессиональными поварами всяческой лжи и клеветы. И тогда эти современные демократические лидеры поймут, что козырять им их современными демократическими методами перед русским народом не только наивно и смешно, но и конфузно, - им еще многому следует поучиться у нас. Бог даст и поучатся.
- Это слишком уж бесцеремонное хвастовство, - скажут люди «уравновешенного мышления».
- Да, это хвастовство, но хвастовство обоснованное историческими фактами и потому оно, по существу, является утверждением документального порядка.
1.
И. Аксаков был славянофил, мыслитель глубокого понимания русской души и русского мировосприятия. И именно потому вышеприведенная формула Ив. Аксакова так изумительно кратко и так изумительно точно и полно передает существо тех основных черт государственной жизни русского народа, которые проходила через все долгие века Русской Истории и не только наполняли, но и составляли творческий импульс народа, его силу, его лик государственный.
И потому именно эти черты составляют подлинно национальный государственный лик русского народа, что они, эти черты, отражают не какую-то договоренность между властью и народом, не какую-то «конституцию», по обычаю европейскому из пальца высосанную, а исключительно потому, что эти черты, то есть, русское мировосприятие само собою вылилось из всего склада долгой русской исторической жизни, составляет его органическое нутро, - то, что называется душой народа, его судьбой, его заданием в цепи мировой жизни - со всеми его внутренними переживаниями.
Рядом с И. Аксаковым стоит другая замечательная фигура идеолога русского монархизма - Лев Тихомиров, вчерашний социалист и революционер, под конец жизни понявший ужас своих политических заблуждений и изливший радость своего пробуждения от социалистического мракобесия к своему свободному русскому самосознанию в ценнейшем и полновесном труде своем «Монархическая Государственность». Также кратко и полно, как И. Аксаков, Лев Тихомиров определил сущность Соборной Монархии - не в произволе одного лица, а в системе учреждений.
Вот два кита, две истины, два основных положения, в наикратчайшем и в наиполнейшем виде характеризующих Соборную или Народную Монархию Руси:
- Народу сила мнения, а царю сила власти.
- Русская Монархия - это есть не произвол одного лица, а система учреждений.
Пожалуйста, выжгите эти постулаты в своей памяти, чтобы, когда вам придется говорить по Русскому вопросу и определять исторически сложившийся режим России, вы могли говорить спокойно, твердо и правдиво, не конфузя себя политическим невежеством и не подражая той красной рвани, которая за любые деньги несла, несет и будет еще нести ложь о русском народе, и о русских Царях, и о всей русской исторической жизни.
О том, что Соборы Земские никогда не претендовали на власть, а Цари русские никогда не шли против мнения земли русской, вот что рассказывает история нашей Империи Российской.
Свой беглый обзор страниц об образовании и расцвете русского монархического начала - исключительного явления в мировой истории мы начнем с краткой характеристики правления Великого Князя Ивана III Васильевича (1462-1505), закончившего собирание великорусских земель под властью Москвы, образовавшего единое Великорусское Государство и утвердившего и оформившего идею и статус о Народном Единодержавном Монархе.
Процесс объединения Северной Руси вокруг Москвы длился примерно сто пятьдесят лет. Этот процесс в форме стихийного национально-религиозного движения начался при замечательном княжении Димитрия Ивановича Донского, прямого внука Ивана I Калиты.
Всей своей политикой и блестящей Куликовской народной победой над Мамаевой ратью Димитрий, во первых, доказал, что Русь окрепла для борьбы за свою независимость, - во вторых, он положил основу наглядно-целесообразного и решительного народного объединения под властью одного Государя - Московского Князя и, в третьих, Димитрий так высоко поставил свой «стол», что последний естественным путем стал центром как национального сплочения, так и церковной жизни Руси, - центром, к которому в силу своего государственного инстинкта и потянулся весь народ, и начали стекаться все народные силы. Именно, при Димитрии Донском Московский Князь превращается в национального Государя, - именно, при нем наиболее выпукло определилась во всем русском населении потребность в сосредоточении своих сил и в твердом государственном порядке.
Это положение, создавшееся в правление Димитрия Донского, столь яркое по своему национальному и государственному значению, было глубоко и крепко оценено преемниками Великими Московскими Князьями - Василием I Димитриевичем и Василием II Васильевичем Темным (ослепленным Димитрием Шемякой) и особенно старшим сыном последнего - Иваном III Васильевичем, вся политика которого уже целиком стала политикой национальной, ибо ему приходилось думать не о защите своего удела или своих уделов (земель), чем озабочены были его предки, а о защите целого народа, о защите всего населения всех уделов, вошедших в состав Московского княжества, ставшего к тому времени, с 1328 года, Великим княжеством как по размеру своих земель, так и по государственному значению.
Прекрасно понимая пагубность, для стройки национальной и государственной мощи страны, формы самостоятельных удельных правлений, Иван III уничтожал не только чужие уделы, но и удельные порядки даже в своей близкой родне. Он бесцеремонно ограничивал права своих братьев и свел их к положению подданных Москвы, к положению простых служебных князей. Основной мыслью Иоанна III было укрепить в сознании народном, что Великий Князь Московский есть Народный Самодержавный Государь, которому одинаково подчинены все - и низы и верхи народные, иначе говоря - вся Русь. Большой ум Ивана III, его сильная воля и, самое главное, народная тяга к Москве сделали его создателем Московского государства.
Сила правления Ивана III несла в себе настолько убедительные, к центру стремящиеся, тенденции, она так высока была по осознанию народом национального самосохранения, что влекла к себе служилых князей не только соседних, но и извне, например, с восточных украин Литовского государства. Длинный ряд больших княжеских фамилий - Одоевские, Вяземские, Воротынские, Новосильские, Белевские бросали католического государя Литвы и со всеми своими чадами и домочадцами, людьми и землями переходили на службу московскую, вливались в государственную, национальную и церковную стройку Московской Руси. Этот переход был массовым, желание подчинить себя Москве было настолько большим и серьезным, что все сильнее и сильнее укрепляло положение о том, что Московский Великий Князь является естественным Государем всей земли Русской и всех людей русских, где бы эти русские земли ни были и где бы русские люди ни жили. В Москве росло и крепло представление, что вся Русь во всем ее объеме - географическом и историческом, народном и государственном должна представлять собою одно Московское Царство - просто в силу единства веры, народности и старой династии св. Владимира.
Проф. В. О. Ключевский так определяет это положение:
«Завершение территориального собирания Северо-Восточной Руси Москвою превратило Московское княжество в национальное Великорусское Государство и, таким образом, сообщило Великому Князю Московскому значение национального Великорусского Государя (Изд. 1909 года, стр. 88).
Мысль о национальном и политическом единстве Русской Земли, позабытая в период удельного дробления, при Московских Великих Князьях вновь всплывает в памяти народной, что особенно наглядно видно из настойчивых слов Ивана III в его переговорах со своим зятем, Александром Литовским:
- Русская Земля от наших предков из старины наша отчина… Вся Русская Земля Божиею волею наша отчина…
Здесь ударение ставится на выражении «вся Земля Русская», лежащая к востоку от Литвы и Польши, а не одно только собственно Московское княжество. И этим ярко характеризуется тяга этого княжества к осознанию своей миссии и к выполнению этой миссии в плане государственного объединения издревле всех Русских Земель.
Политику этого объединения Иван III проводит через соборное начало. Это начало лежало во всей политике Князя не как его личный каприз или прихоть-расчет, а как естественным путем сложившееся положение всего государственного уклада русского народа жить совокупно, чтобы жить крепко и сильно. В этом укладе государственной мысли и жизни русского народа Царь не есть что-то одно, Церковь - другое, а Народ - третье. Этого разделения Московская Русь не знала и даже не представляла, как это можно одно Государево дело - службу своей родине тянуть в разные стороны, разными путями. Да и удельные князья домосковского периода «жили и правили» совместно с Церковью и Народом.
Соборное начало при дальнейших Московских Царях получило пышное развитие в форме Земских Соборов, - Соборов всей Земли Русской. Именно, на этих Соборах и решались все большие вопросы внутренней и внешней политики Московской Руси. Это начало особенно ярко и наглядно выявилось при Иване III в разрешении вопроса о том, как быть с Новгородом, где шла постоянная вражда между «лучшими людьми», то есть, боярами и «меньшими людьми», то есть, простым народом.
Бояре, желая спасти Новгород от поглощения его Москвою и сохранить независимым свое положение «властных людей», шли на соглашение с католической Литвой, искали ее покровительства и автономного подчинения ей, тогда как народ стоял за Москву, за дружбу и соглашение с ней и в Московском Князе видел своего естественного Государя, - русского и православного, а в литовском - чужака и католика, далекого от народа во всех отношениях и чуждого ему. Заключение новгородскими боярами в 1471 году союзного договора с литовско-польским королем Казимиром Ягайловичем на предмет отхода Новгорода под защиту Польши и сохранения старого новгородского строя и освобождения от московской зависимости побудило Москву, усмотревшую в этом акте Новгорода предательство и измену не только Великому Князю Московскому, но и вере и всему народу русскому, поднять поход на новгородцев.
Иван III прекрасно понимал, что переход под явно иноверную и инородческую власть Новгорода, то есть, Новгородской Руси, простиравшейся от озера Чудского на западе до Финского залива на севере и дальше на северо-восток кругом Онежского озера до Белого моря и реки Печора, грозил катастрофой государственному строительству Земли Русской, начисто закрывал ей выход к западным и северным морям, усиливал военную и политическую мощь воинствующего Польско-Литовского государства и нависал страшной угрозой над растущей Московской Державой.
Предстояло предпринять ответственный и решительный шаг, хорошо обдуманный и твердо исполненный, - и Иван III созывает большой совет. Это не есть еще Земский Собор, но в этот совет Великий Князь приказывает пригласить своих военачальников, видных чиновников всех московских учреждений и духовенство в лице наиболее популярных архипастырей до митрополита включительно. Совет этот был действительно большой как по своему значению, так и по своему многолюдью. Иван III изложил перед ним все новгородские неправды, измену бояр и ход дальнейшего давления на Москву чужеземной и явно враждебной силы и испрашивал мнение Совета.
Мнение совета было единодушным: поход на Новгород объявить и начать его немедля, не дожидаясь зимы, когда замерзнут новгородские реки, озера и болота. Это мнение и легло в приказ Ивана III - ныне же собирать рать и начинать войну.
Как известно, Москва разбила новгородцев и последние согласились - «вечу не быть, посаднику не быть, а быть московскому обычаю». Успех этого похода объясняется главным образом тем, что «низинные люди» Новгорода давно тянулись к Москве, видя в ней верного стоятеля за Русь и веру. Тут же интересно отметить весьма показательную деталь о том, что несмотря на союзный договор новгородских бояр с Литвою, последняя не помогла новгородцам никак в их борьбе за сохранение старого новгородского строя.
Этот большой совет Ивана III в последующем росте Московского Самодержавия развился в институт Земских Соборов, без мнения которых Цари Московские, как это мы увидим ниже, никаких крупных шагов как во внутренней, так и во внешней политике не предпринимали.
Московские Государи силу своего авторитета и своей власти черпали в своей слиянности с «гласом народа», ибо в мнении народа своего видели единственно верный и единственно крепкий упор своего государственного правления.
К этому же периоду относится оживление и укрепление сношений Московской Руси с Западной Европой, откуда все чаще и обильнее стали наезжать и осаживаться у нас помимо послов западноевропейских государств, мастера-специалисты, лекари и разного рода «фряжские» гости. Их Москва широко использовала по линии поднятия своего военного, промышленного и торгового (заграничного) дела. Влияли все эти приезжие люди и на общественный быт москвичей, подымая их интерес к технике, к военным наукам, к общей учебе и к «правилам общежития», что было особенно важно, поскольку Русское Государство понемногу входило в круг европейских международных отношений и начинало свое общежитие со странами Запада - без всякой рубки какого бы то ни было окна в Европу и без дикой ломки веками сложившейся самоцветной русской жизни.
Вот как характеризует Ивана III Князь Иверский (Грузинский) Александр, прося в 1492 году его заступничества утесняемых единоверцев:
«Великий Царь, свет земного неба, звезда темных, надежда христиан, подпора бедных, закон, истинная управа всех государей, тишина земли и ревностный обетник Святителя Николая».
Надежда христиан… тишина земли…
2.
В своей душевной грамоте-завещании Иван III окончательно устанавливает порядок единодержавия в Московской Руси и делает своего старшего сына Василия Государем над всей Землей Русской, в том числе и над его четырьмя братьями, которые таким образом из удельных князей превращаются в обыкновенных служилых князей.
Правление Василия III (1505-1533) не внесло ничего нового в дела государственного управления страной. По существу он продолжал деятельность своего отца как во внутренних делах, так и во внешних. В этом отношении заслуживает быть отмеченным присоединение Пскова к Москве по примеру Новгорода. Псков вообще всегда крепко держался Москвы, но постоянные жалобы псковитян на московских наместников и наоборот наскучили Василию III и в 1510 году, после разбора одной из ссор, он уничтожил вече в Пскове, но в полной неприкосновенности сохранил за ним местное самоуправление, по примеру других областей и городов.
Но есть одна черта у Василия III, как в его личном характере, так и в характере его властвования, которая у Ивана III тоже была подчеркнутой, но не так резко, как у его сына. Это - твердость государевой поступи, нарастание авторитета и силы авторитета, крепнущее сознание, что власть Московского Князя есть власть не удельного князя, а национального Государя, который не только управляет страною, но и владеет ею и заботу имеет о всей Земле.
Введенный Иваном III обычай венчать преемника на Царство торжественным церковным обрядом сделало Василия III в истории Московского Государства первым Государем в собственном и политическом смысле этого слова.
Интересным является вопрос, - как же все это случилось, почему именно Московские Князья так выросли и почему именно из Москвы вышли Цари Земли Русской и Императоры Всероссийские? Ведь были города - Киев, Владимир, Новгород, Суздаль и старше и богаче, а выдвинулась Москва и ее Князья. Эта тема достойная специального исследования, ибо она не только не утеряла своего значения, но, как это ни странно, делается особо актуальной в наши дни перед лицом вопроса о судьбах послесоветской России. Но тема эта не выходит из рамок нашего беглого очерка, в своей существенной части она подтверждает его основное положение о том, что именно соборность власти на Московской Руси не только объединила и сохранила страну, но и дала ей возможность расцветать, все подготавливая для ее превращения в Империю Российскую.
Даже самый поверхностный взгляд на Московское Княжество, а затем и Государство ясно и ярко рассказывает нам о длинном ряде замечательных явлений, которые мы должны были бы знать твердо, чтобы твердо стоять на своих собственных русских ногах, но на эти явления мы либо вовсе не обращали внимания, либо не придавали им никакого значения то ли по наивности своей, то ли придавленные «западным просвещением» с его взглядами на русскую историю, как на историю темных людей - варваров и вообще дикарей.
Московский период Русской Истории это апогей расцвета русской государственной жизни, до подлинно демократических форм которой Западной Европе со всеми ее Вольтерами, Кантами, Гегелями, Аттли и Шумахерами так до сих пор и не удалось дойти…
Московская Русь одновременно на протяжении ряда столетий дала сумму следующих исключительных явлений, неповторимых в мировой истории. Прежде всего мы видим на Москве всенародное национальное и церковное объединение, сложившееся самотеком, - затем возвышение Московского Князя, как главы этого объединения. Далее мы видим комплектование всей Северной Руси, как результат совместных стремлений и усилий народа и Князя, - за сим следует образование власти Князя, как общенародной и демократической, и, наконец, констатируем полное сочувствие и полную поддержку «низинными людьми» всех политических и военных мероприятий Князя, в котором все русское население видело высшего и крепкого представителя народного единства и своей национальной независимости.
Весь этот процесс шел параллельно, - в этом то и заключается его исключительность: Царь, Народ и тут же Церковь, освящающая эти две силы праведностью и мудростью христианского слова.
«Иностранные послы, - пишет проф. С. Ф. Платонов, - говорили о Василии III, что он имел такую власть, какою не обладал ни один современный ему монарх. Они заметили, что москвичи равняли своего Государя с Богом, говоря: - «мы этого не знаем, знает Бог да Государь». Так создавалась в Москве сильная Самодержавная Власть, вотчинная по происхождению и национальная по значению» (СПб, 1911, стр. 141).
И эта картина была правильна, только иностранцы не понимали, как они не понимают и сегодня, что внешняя сила Московских Князей и Государей покоилась на внутреннем авторитете Московской Руси. Мы всегда должны помнить, что с падением Царьграда в 1453 году Москва силою хода исторических событий и психологических сдвигов делается единственным государством, во главе которого стоит православный Государь и независимый Митрополит и что только она, Москва, росла и крепла, объединив могучее великорусское племя и сбросив с себя последнюю тень татарского ига.
И власть Василия III выросла в великую мощь не потому, что он был удачным искателем власти, - власть шла к нему со дня его рождения, а исключительно потому, что эта власть росла и выросла из народного сознания, что во всем тогдашнем православном мире только одна Москва осталась свободной и что только Московские Князья являются наследниками и преемниками греческих царей. В те поры народилась богатая литература о преемственности Москвы, и это лишний раз оттеняет, что в процессе возвышения и укрепления авторитета московской верховной власти живейшее участие принимал весь народ, который во всех своих слоях носил мысль о всемирной роли «Москвы - Третьего Рима». Здесь и тени нет домогательства власти, да еще деспотической власти, - здесь можно только говорить об обратном, о том, с каким благоговением и упованием смотрел народ на Великого Князя Московского и с каким удовлетворением он встретил принесенное греками и балканскими славянами его наименование Царем, как единственного защитника веры, защитника народа православного, не только русского, но и всех «осьмиконечный крест носящих», - защитника всего Православия и той Церкви Московской, которая единственная из всех Православных Церквей сохранила свою независимость и чистоту…
Так защитника, - понять же это надо! Где тут деспот или тиран? И как грязна и как подла вся эта прогрессивная брехня о московских рабах и о кнуте над ними! Брехня, которой органически противна величавая мысль народа русского о Московском «Царе Православия» - носителе права и справедливости, правды и милости, свободы, силы и славы.
Единовластие Московских Князей и Царей несло в себе императив мнения народа и этот императив проходит через всю одиннадцативековую историю русского народа и он особенно ярко горит в Московский период. Составляя единственный пример в мировой истории, этот императив делает институт Русской Монархии феноменом исключительным по всем своим особенностям, по всему своему своеобразию и по своему государственному значению.
Комплекс этих особенностей и этого своеобразия создал вокруг имени и положения Московских Князей и Царей тот ореол их власти, который ни в какой степени и ни с какой стороны не «душил» народ, не «гнул» его, не делая его безгласным и безвольным рабом, не обманывал его никакими «декларациями прав гражданина», а как раз наоборот, целиком отвечал взглядам народа на Царя, как на верховного и наследственного носителя твердой и честной Высшей Власти на земле я как на свою крепкую «надежду» - последнее и верное прибежище защиты и справедливости. Именно, в этом комплексе и лежало могущество Самодержавия Русских Царей, а не в кнуте, которого русский народ не видел в лице своего «Батюшки-Царя» и который выдумали профессиональные клеветники России, принципиальные враги Русской Правды, Русской Красоты, Русской Силы.
Великий Князь и Государь Московский Василий III вошел в историю России, как Государь благочестивый. Подобно своему деду Василию II (1425-62) и Царю Феодору Ивановичу (1584-98).
В 1515 году Василий III воздвигнул Вознесенский Девичий монастырь в Смоленске, а в 1524 году Новодевичий женский монастырь в Москве по случаю возвращения России гор. Смоленска.
В 1530 году в Москве руками всего народа во главе с Василием III был выстроен на Ваганьковом поле в один день «обыденный» храм во имя Иоанна Предтечи по случаю рождения 25 августа у Великого Князя сына Ивана - будущего «Грозного Царя Москвы».
Над немецким изображением Василия III того времени имеется такая надпись на немецком языке:
- «Я по праву отцовской крови - Царь и Государь Руссов. Почетных названий своей власти не покупал я ни у кого какими-либо просьбами или ценою. Не подчинен я никаким законам другого властелина, но верую в Единого Христа. Презираю почет, выпрошенный у других».
Умер Василий III 3 сентября 1533 года. У одра болящего игумен Троицкий Иоасаф.
- Отче, - обращается к нему Василий, - молись за государство, за моего сына и за бедную мать его. У вас я крестил Ивана, отдал угоднику Сергию, клал на гроб Святителя. Поручил вам особенно: - молитесь о младенце-Государе!..
И велит Василий принести ему монашескую ризу. И принимает постриг.
Так умер инок Варлаам с Евангелием и ангельской схимой на груди.
_____________________
ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?
ПОДДЕРЖИ ИЗДАТЕЛЬСТВО!
Карта ВТБ (НОВАЯ!): 4893 4704 9797 7733 (Елена Владимировна С.)
Яндекс-деньги: 41001639043436
Пайпэл: rys-arhipelag@yandex.ru
ВЫ ТАКЖЕ ОЧЕНЬ ПОДДЕРЖИТЕ НАС, ПОДПИСАВШИСЬ НА НАШ КАНАЛ В БАСТИОНЕ!
https://bastyon.com/strategiabeloyrossii |
