Вы спрашиваете меня: «Русь наша Святая, гдѣ ты?» Не ищите ея нигдѣ, она въ Васъ. Все письмо Ваше о ней говоритъ. Я даже сказалъ бы, что Вашими устами говоритъ Святая Русь, и это потому, что Вы каятесь въ своихъ грѣхахъ, а выше покаянія здѣсь на землѣ ничего нѣтъ и быть не можетъ. Слезы покаянія - это вто­рое крещеніе, и эти слезы сладчайшія. Только расширяйте эту Св. Русь въ себѣ, ибо въ духовной жизни не можетъ быть остановки. Всякій за­стой - смерти подобный. Духа въ себѣ не угашайте. Если вдругъ почув­ствуете гнетущую тоску или печаль или уныніе, а еще хуже - безразличіе и апатію, спохватитесь немедленно, бейте поклоны, бейте себя по лицу, вообщемъ, не жалѣйте себя, кричите къ Богу, какъ утопающая кричитъ о помощи. Тогда Господь не оставитъ Васъ и непремѣнно отвѣтитъ. Вы по­чувствуете себя окрыленной и хоро­шо поплачите и снова будете живой душой съ Господомъ жизни не угаса­ющей. Читайте житія святыхъ, преп. Серафима Саровскаго, преп. матери нашей Маріи Египетской. Чаще при­чащайтесь и много молитесь, посты соблюдайте строго, и Самъ Господь будетъ Васъ умудрять.

* * *

Я радъ всѣмъ Вашимъ письмамъ и только потому, что въ Васъ я вижу русскую интеллигентную (въ хорошемъ смыслѣ, ибо это слово силь­но испорчено было за послѣдніе пол­тора вѣка) женщину, которая въ сердцѣ своемъ нашла Христа. Вся Ва­ша жизнь до этого обращенія была не просто ошибкой; немного заблужденіемъ апостола Павла, который гналъ христіанъ, искренно вѣря, что они враги Божіи. Вы по всей вѣроятности не были гонительницей, но бы­ли на сторонѣ гонителей, мечтатель­ницей, которой грезилось въ большевизмѣ что-то свѣжее, новое, привле­кательное. Ваше счастье въ томъ, что по причинѣ Вашей молодости Вы не успѣли попасть въ то поколѣніе идейныхъ идеалистовъ, атеистовъ и коммунистовъ, которыхъ безпощадно уничтожалъ товарищъ Сталинъ, видя въ нихъ своихъ потенціальныхъ враговъ. Ваше счастье еще и въ томъ, что Вы явились живой свидѣтельницей того, къ чему привели коммунис­ты нашу родину послѣ 70-ти лѣтъ ихъ господства. Теперь Вамъ предстоитъ духовно и идейно укрѣпиться въ вѣрѣ православной. Духовно Вамъ надо научиться молиться, а идейно Вамъ надо расширить знаніе глубинъ неисчерпаемыхъ святого православія. Сколько это будетъ воз­можно для меня, я помогу Вамъ.

Что касается молитвы, то начну съ того, что напомню Вамъ слова св. апостола Павла въ его посланіи къ Ѳессалоникійцамъ: «Всегда радуй­тесь, непрестанно молитесь, за все благодарите» (5, 16-18). Свв. Отцы Церкви Христовой отъ сѣдыхъ временъ упорно стучали въ дверь этой тайны - непрестанно молиться, по­тому что въ Священномъ Писаніи такія выраженія такой важности яв­ляются не какими-то символами или отвлеченностями, но всегда были вос­принимаемы, какъ заповѣди, т. е. въ буквальномъ смыслѣ. Непрестанно - значить не больше не меньше не­престанно. Но какъ же можно это со­вершать, когда мы и трудимся въ этой суетной жизни: должны постоянно обдумывать, планировать, загадывать на будущее, анализировать свое про­шлое, да въ концѣ концовъ просто спать, ѣсть, наблюдать невольно за всемъ, что насъ окружаетъ, дѣлается. А тѣмъ временемъ мы чувствуемъ надъ собой эти слова, да не просто слова, а силы Божіи, заповѣдь «не­престанно молитесь», отъ которой намъ не уйти, не спрятаться, ибо это повелительно, звучитъ неуклонно, сильно, но всетаки не принудительно. А когда мы посмотримъ на свой этотъ котелъ - нашу голо­ву, гдѣ непрестанно кипятъ мысли, которыя мы даже не способны остановить, отъ чего Декартъ даже сдѣлалъ такой невѣроятный выводъ: «я думаю, значитъ я есть», т. е. отъ факта, что человѣкъ непрестанно думаетъ (Де­картъ заключилъ, что это и есть самое вѣское доказа­тельство, что мы существуемъ) - то гдѣ тутъ вставить молитвенность, не говоря ужъ о непрестанной молитвѣ?! Такъ вотъ свв. Отцы сдѣлали поразительное открытіе, что наша душевная сила чувства или, мы говоримъ, сердечная сила или, еще проще, наше сердце обладаетъ въ насъ самихъ нѣкоей независимостью. Отъ такого открытія только одинъ шагъ къ тому, чтобы все вниманіе духовнаго взора сосредоточить на этой сер­дечной силѣ и всѣми своими усиліями привлечь сердце къ молитвѣ. Степени молитвы разныя: хорошо уже одно то, что притащить свое тѣло въ храмъ, а въ немъ и свою душу. Выйдешь ли изъ храма такимъ же какимъ вошелъ - не знаешь. Въ храмѣ все необык­новенно, иконы смотрятъ на васъ, а вы на иконы, съ которыхъ смотрятъ на васъ и люди, но не похожи на тѣхъ, что повседневно видишь; и пѣніе ни на что не похоже, и ладанъ такой запахъ имѣетъ, котораго нигдѣ не обоняешь. Все вообщемъ необычное, но все куда-то приглашаетъ, къ чему-то лучшему, мирному, спокойному, и ду­ша непостижимо на это откликается. Вотъ Вамъ одинъ видъ молитвенности. Вѣдь черезъ глаза, уши, носъ только душа, и ничто другое, смотритъ, слышитъ, обоняетъ. Вотъ почему надо ходить въ храмъ, и въ особенности водить дѣтей, у которыхъ душа чище и глубже все впитываетъ. Затѣмъ начинаешь размышлять, слу­шать уже не молитвы, а смыслъ молитвъ, и невольно присоединяешься къ смыслу, а смыслъ то почти всегда покаянная молитва. Поверхностно проходишь этапы своей жизни и ровно ничего грѣховнаго не видишь и такимъ возвращаешься домой. Однако, душа человѣческая таинственно печатлѣетъ въ себѣ образы и мысли, которые глубже поверхностнаго впечатлѣнія, а потому медленно вліяетъ и на умъ, и на сердце. Вотъ Вамъ и другой видъ молитвы.

Однако, всѣ эти указанные виды молитвъ являются только преддверіемъ, предисловіемъ къ молитвѣ. Это предисловіе необходимо. Вѣдь никто безъ азбуки не начнетъ писать сочиненіе. Такъ и въ духовной жизни все послѣдовательно и разумно. Гос­подь говоритъ намъ: «сыне, даждь Ми твое сердце» (Притчей 23,26), не умъ, а именно сердце, потому что въ сердцѣ заключается вся полнота личности человѣческой. Вотъ и стала предъ нами задача какъ молиться сердцемъ. И тутъ мы сталкиваемся съ огромнымъ первымъ препятствіемъ, дѣлаемъ какія-то потуги и ничего не добиваемся. Мы скоро себѣ отдаемъ отчетъ въ томъ, что подумать мы можемъ о чемъ хотимъ, мыслью мы способны въ одно мгнове­нье переселиться куда хо­тимъ, туда, гдѣ мы когда-то были хоть одну минуту во всей нашей жизни, что мысль наша подчиняется нашей волѣ. Но почувство­вать что хотимъ не въ на­шей волѣ. Кромѣ того, Свя­щенное Писаніе намъ кра­сочно говоритъ о томъ, что «изъ сердца исходятъ злые помыслы, убійства, прелюбодѣянія, любодѣянія, кра­жи, лжесвидѣтельства, хуленія» (Матѳ. 15, 19). Эти страсти и мѣшаютъ сердцу молиться; оно какъ бы уже занято чужой силой, а вы­ражаясь современнымъ языкомъ, оно оккупирова­но и не въ нашей силѣ вы­гнать врага, т. е. діавола. Надо, значитъ, прибѣгнуть къ Богу съ молитвой: «сердце чисто созижди во мнѣ, Боже» (Псал. 50, 12), и только тогда Господь можетъ очистить наше серд­це. Поэтому св. прав. Іоаннъ Кронштадтскій го­воритъ въ своемъ трудѣ «Моя жизнь во Христѣ»: «Когда мы молимся серд­цемъ, съ нами происходить чудо изгнаніе бѣсовъ».

Свв. Отцы Церкви учатъ насъ очень краткой молитвѣ, которую называютъ Іисусовой молитвой: «Гос­поди Іисусе Христе, Сыне Божій, по­милуй мя грѣшнаго». Тутъ всего нѣсколько словъ и нѣтъ мѣста для ума о многомъ задумываться. Эту ко­ротенькую молитву надо повторять какъ можно чаще, стараясь сердцемъ, очищеннымъ Богомъ, войти въ слова этой молитвы. Такъ постепенно мы научаемъ наше сердце молитвѣ, а оно такъ привыкаетъ къ этой молитвѣ, что творитъ ее само безъ нашего во­левого напряженія. Спимъ ли мы, дѣлаемъ ли что, а сердце дѣлаетъ свое въ любое время дня и ночи. На­учившись такъ непрестанно молиться сердцемъ, мы становимся способны­ми и любую молитву сердечно повто­рять. А когда кто молится сердцемъ, то весь человѣкъ безъ остатка молит­ся Богу, и Господь такого человѣка слышитъ и внемлетъ ему. Конечно, за всю свою жизнь почти что каждый изъ насъ испыталъ такіе моменты, когда почти что кричишь къ небу о помощи и получаешь ее, потому что весь превращаешься въ крикъ души, но святые не хотятъ ожидать всякихъ внезапныхъ превратностей, но чтобы молитва ихъ была бы всегда сердеч­ной, какъ учитъ насъ св. ап. Павелъ. Вотъ Вамъ краткій урокъ о молитвѣ. Много было писано о ней, но я бы Вамъ не совѣтывалъ придерживаться какой-нибудь системы, потому что системы молитвенной не существуетъ, а если кто что и надумалъ, то это не отъ Бога, а что не отъ Бога, всегда кончается прелестью, опасной духов­ной болѣзнью. Когда одного святого спросили какъ научиться молиться, то послѣдній отвѣтилъ - молись, и сама молитва научитъ тебя всему.

* * *

Получилъ Ваше письмо и радъ былъ тому, что въ Вашемъ лицѣ я увидѣлъ Россію, просыпающуюся отъ глубокаго сна грѣховнаго. Вообщемъ Ваше письмо грустное, и мнѣ такъ хочется Вамъ духовно помочь. Конечно, я Вамъ одновременно вы­сылаю пакетъ съ книгами духовнаго содержанія, но Вы мнѣ пишите какъ живая душа, ибо не все Вы сможете найти въ книгахъ. Мнѣ необходимо Вамъ отвѣтить именно лично. Я предполагаю, что Вы, если не дѣвочка, то во всякомъ случаѣ молодая женщина по слову и мыслямъ. Вы о себѣ ничего не пишите, кромѣ чувствъ, мыслей и переживаній, и по­тому мнѣ не легко Вамъ отвѣчать. Я даже не знаю крещенная ли Вы. Во всякомъ случаѣ постараюсь Вамъ все-таки отвѣтить. Вы, конечно, не­много запутались и только потому, что Вы ищите не тамъ, гдѣ надо ис­кать, смотрите не на то, на что надо Вамъ смотрѣть; Вы ожидаете чего-то, чего не надо ожидать, ибо оно уже есть - это Вы сами. Вы вся какъ на­тянутая струна и не способны поэто­му спокойно видѣть духовно. Вы про­сто забыли сами себя, а именно въ Васъ, и нигдѣ въ другомъ мѣстѣ, лежать отвѣты на всѣ Ваши вопросы. Постарайтесь отвратить Вашъ духов­ный взоръ отъ всего внѣшняго, окружающаго Васъ. Хорошо видѣть Гос­пода въ Его премудромъ промыслѣ, въ твореніяхъ Его, въ каждой былинкѣ, но не съ этого надо начинать, а потому мы съ Вами и не будемъ по­ка что начинать съ того, съ чего надо и можно кончать во всякомъ духовномъ міровоззрѣніи. Итакъ, помните, что для Господа нѣтъ ничего драгоцѣннѣе души человѣческой. Мы строимъ храмы, и это нужно и хоро­шо, но главный храмъ и престолъ, на которомъ Господь хочетъ возсѣдать, это душа человѣческая, его сердце. Вотъ почему Господь вложилъ въ каждаго изъ насъ Свой голосъ, кото­рый мы называемъ совѣстью. Гос­подь тамъ въ нашей совѣсти. Мы говоримъ о Господѣ, что Онъ Всемогущій, Всевѣдуюгцій и Вездѣсущій, но не будемъ пока что Его искать въ поляхъ, лѣсахъ, воздухѣ, а обратимся на себя, къ Господу, Который всегда въ насъ. Обратимся къ Нему, какъ на­шему личному Спасителю, Богу лю­бящему насъ больше, чѣмъ наша род­ная матерь. Вотъ послушайте меня и исполните то, что я Вамъ сейчасъ скажу. Вѣдь есть же у Васъ такое вре­мя, въ особенности вечернее, когда Вы сами съ собой и никого вокругъ. Такъ станьте смиренно на колѣни: ес­ли есть икона, то передъ иконой, а если таковой нѣтъ тамъ пока, то мыс­ленно соберитесь со всякимъ вниманіемъ и отъ всего сердца скажите Господу эти простыя слова: «Господи Іисусе Христе, Сыне Божій, помилуй мя грѣшную». Просите смиренно только Его милости, но скажите это отъ всего сердца, и если это Вамъ удастся, Вы разрушите стѣну, кото­рая между нами и Богомъ. Господь Вамъ отвѣтитъ такъ, что Вы почув­ствуете себя хорошо, вы умилитесь и даже заплачите, но слезами такими сладкими, что Вы захотѣли бы всю жизнь такъ плакать. Если этого съ Вами не произойдетъ, то повторяйте эти слова еще и еще разъ, сколько есть силъ, такъ, чтобы все Ваше су­щество безъ остатка вошло бы въ эти слова. Вѣдь насъ отдѣляетъ отъ Бога наша грубость духовная, наша непомѣрная гордость, наша грѣховность. Когда Вы просите Господа только о помилованіи, то этимъ Вы смиряетесь, а мы говоримъ словами Свящ. Писанія: «Богъ гордымъ про­тивится, а смиреннымъ даетъ благо­дать» (Притчей 3, 34).

Помолитесь такъ, и не пожалѣете. Это будетъ всего только од­на минута какая-нибудь во всей Ва­шей жизни, но вы эту минуту никогда больше не забудете. Вы станете вѣрующей, живой душой передъ живымъ Богомъ. Вотъ Вамъ мой совѣтъ.

Храни Васъ Христосъ и Его Пре­чистая Матерь.

* * *

Господъ нашъ Іисусъ Христосъ, во время Своей земной жизни, создалъ Свою Церковь и только Ей од­ной и никакому другому народу или племени не обѣщалъ непобѣдимость, несокрушимость до самого конца су­ществующей этой земли. Все о чемъ Вы пишите, что совершается въ Россіи, да и во всемъ мірѣ - это сплошная суета, отъ чего голова мо­жетъ «пойти кругомъ». Слова Спаси­теля точны и ясны: «врата адова ни­когда не одолѣютъ» созданной Имъ Церкви. Этими словами Господь да­етъ указаніе на то, что цѣль всей на­шей земной жизни должна быть въ этой Церкви. Поэтому Церковь часто уподобляется кораблю, плывущему по бурному морю житейскому. Вол­ны бѣшено устремляются на корабль, ударяютъ во всѣ его борты, отъ чего корабль иногда весь содрагается, под­водные скалы готовы разбить ко­рабль и утопить Его. Но Кормчій ко­рабля - Самъ Христосъ Богъ нашъ, въ чемъ и заключается непобѣдимость Церкви. А если все время взи­рать на то, что происходитъ въ морѣ житейскомъ, то можно придти въ ужасъ, потерять вѣру и совсѣмъ рас­теряться, не понимая что къ чему, кто куда, зачѣмъ и почему. Тамъ бури, безконечныя войны, смятенія, волненія, безсонныя ночи, безпричинныя тревоги, безпочвенныя подозрѣнія всѣхъ и во всемъ. А отъ такого духовнаго состоянія и тѣло наше начинаетъ воспринимать что у кого, кто на что гораздъ: у однихъ повышенная кислотность со всѣми послѣдствіями, вплоть до рака желудка, у другихъ діабетъ, или модный артритъ. Да чего только съ нами не случается тогда, ибо въ человѣческомъ естествѣ существуетъ поразительное единство. Если очень долго душа волнуется, то вотъ Вамъ скоро налицо и какая-то болѣзнь. Это совсѣмъ не значитъ, что люди церковные, вѣрующіе, тѣ, что на кораблѣ Христовомъ, никогда ни чѣмъ не болѣютъ. Болѣютъ и они, но болѣютъ не разстраиваясь ду­шой, безъ ропота, съ терпѣніемъ, отъ чего еще болѣе просвѣтляются, умуд­ряются; они принимаютъ болѣзнь, соглашаются съ постигшимъ несчастьемъ, помня всегда, что Христосъ ихъ Спаситель невинно пострадалъ какъ никто, и потому идутъ Его путемъ.

Итакъ, вся цѣль земной жизни - быть въ Церкви, но Церковь это не организація, не общество, хотя Она и имѣетъ свою нѣкую видимость на землѣ въ видѣ прихода, храма, внѣшняго обряда. Церковь это новое бытіе, новая жизнь во Христѣ, что дѣлаетъ человѣка, ставшаго членомъ этой Церкви, какъ бы другимъ, новымъ, не похожимъ на другихъ, не­много юродивымъ для большинства. Думаетъ онъ, чувствуетъ онъ не такъ, какъ большинство. Онъ никого не осуждаетъ изъ окружающихъ его и не живущихъ какъ онъ. Онъ какъ бы нѣкій хранитель тайны Божіей, благодати Святаго Духа, которую онъ страшно боится потерять, и знаетъ, что потерять ее онъ можетъ только черезъ содѣянный имъ грѣхъ. Грѣхъ - это всякое беззаконіе, все что дѣлается противъ воли Божіей, которую Господь открылъ намъ во всемъ Священномъ Писаніи, черезъ свв. Отцовъ Церкви и черезъ Своихъ святыхъ.

Чтобы войти въ этотъ божест­венный организмъ - Церковь, надо, во-первыхъ, быть крещеннымъ и пріобщиться Ея сакраментальной, та­инственной молитвенной жизни. Только не подумайте, что настоящій христіанинъ это инертный человѣкъ, человѣкъ нирваны, мечтатель. При томъ всемъ, что христіанинъ живетъ своей духовной жизнью, онъ раздѣляетъ со всѣмъ языческимъ, невѣрующимъ или даже безбожнымъ, на Бога воюющимъ міромъ, всѣ заботы ежедневной жизни, трудится честно, по совѣсти своей, ибо трудится не ради начальника или директора, но какъ бы ради Самого Господа.

Вотъ я Вамъ начерталъ ту жизнь, отъ которой отошла Россія и къ кото­рой должна вернуться черезъ покаяніе. Никакія партіи, парламенты и всякія другія потуги ей не помогутъ. Черезъ которыя двери вышла, че­резъ тѣ же и должна вернуться.

* * *

Христосъ Воскресе! Получилъ Ваше письмо съ вопросами. Что мнѣ Вамъ сказать? Мы живемъ въ Церкви Христовой, но не только жи­вемъ въ ней, но и поставлены Господомъ быть въ ней пастырями и архипастырями. Мы себя чувствуемъ час­тью ея, органически неотдѣлимыми отъ нея.

Я бы дерзнулъ сказать даже, что всѣ каноны въ нашей совѣсти, пото­му что всѣ каноны не просто писан­ные законы, которые лежатъ на какой-то полкѣ или въ архивѣ. Каноны это суть силы Божіей благодати, тѣ же заповѣди Божіи, которыхъ нельзя попрать. Попирающіе эти каноны, эти заповѣди Божіи, наказуемы бываютъ по началу въ совѣсти своей, которая ихъ обличаетъ и лишаетъ ихъ мира съ Господомъ. Это какъ первое наказаніе. А затѣмъ идетъ второе и третье, или видимый, осязае­мый, наглядный результатъ, я бы сказалъ, какого-то нравственнаго урод­ства. Нравственность неотдѣлима отъ вѣры, догматовъ, каноновъ, ученія свв. Отцовъ Церкви. Правая вѣра неотдѣлима отъ правильной жизни. Наша Церковь не попираетъ никакихъ каноновъ и у насъ не существуетъ пристарѣлаго канона. А на­ши пасомые часто ихъ попираютъ, но мы съ этимъ никогда не соглашаемся и всегда напоминаемъ имъ.

Если Вы въ Россіи были гонимы, то мы здѣсь тратимъ невѣроятныя силы, чтобы сохраниться въ правой вѣрѣ. Насъ окружаетъ совершенно чужая и чуждая атмосфера, которая стремится насъ растворить въ себѣ, молекулярно разложить. Намъ ни­сколько не легче, чѣмъ Вамъ. По всей вѣроятности Россію покинуло до 7 милліоновъ душъ. А гдѣ эти 7 милліоновъ?! Осталось до полтора милліоновъ, но зато вѣрныхъ чадъ.

Наши архіереи умираютъ на своихъ каѳедрахъ, тоже и священники, но не со всѣми это случается. Бываетъ такъ, что семейнаго іерея приходъ не способенъ содержать. Какъ правило мы не назначаемъ іермонаховъ на приходы, но это случается и мы такихъ перемѣщаемъ, когда видимъ ихъ въ опасности духовной. Въ царской Россіи, къ сожалѣнію, тоже гоняли архіереевъ по всей Россіи подъ бдительнымъ окомъ оберъ-прокурора Свящ. Синода, но мы и отъ этого избавились. Всѣ наши приходы теперь въ Россіи живутъ и будутъ жить нашей нормальной жизнью, такъ какъ и мы живемъ здѣсь.

Почему-то русскіе люди въ осо­бенности настаиваютъ на томъ, чтобы женщины были бы въ храмѣ съ покрытыми головами, а по настояще­му смыслу апостолъ употребляетъ слово покрыть съ головы до ногъ, чтобы не было видно голаго тѣла. Другими словами - скромность въ одѣяніи, а не только одна голова. Все это мы постоянно объясняемъ и по­стоянно боремся съ нарушителями правилъ.

Епитимья налагается всегда въ за­висимости отъ степени покаянія и отъ серьезности грѣха. Я помню такой случай, когда я наложилъ епитимью на одну дѣвушку, а она пошла къ дру­гому священнику, который допустилъ ее къ чашѣ. Очень скоро она себѣ сломала ногу, слегла и очень призаду­малась, ибо грѣхъ былъ ея, а не свя­щенника, которому она ничего не ска­зала про епитимью. Другой случай: одинъ священникъ былъ запрещенъ въ священнослуженіи, но, вопреки этому, служилъ и въ томъ же году въ Страстной Пятокъ умеръ отъ сердца.

По милости Своей Господь бдитъ надъ нами грѣшными.

* * *

Получилъ Ваше скорбное письмо.

Какъ Россія выйдетъ изъ тупика, въ которой загнали ее всѣ темныя си­лы міра, я не могу себѣ представить.

Я знаю только одно, что Россіи, какъ Третьему Риму, Богъ поручилъ Свою Церковь, но теперь Россія не Третій Римъ. Если не произойдетъ чуда, то весь міръ покатится въ бездну и все закончится Страшнымъ Судомъ. Россія дала міру великій сонмъ пора­зительныхъ святыхъ, начиная отъ преп. Сергія Радонежскаго, преп. Се­рафима Саровскаго, Валаамскихъ, Соловецкихъ и безчисленныхъ праведниковъ, а за одинъ XX вѣкъ милліоны мучениковъ. Вотъ что она, наша святая Русь, дала намъ и Небу и всему человѣчеству - однимъ словомъ, вотъ что далъ Третій Римъ.

Больше во всемъ мірѣ нѣтъ ни одного народа, который способенъ былъ бы поднять Крестъ Христовъ, а безъ Истины нѣтъ никакого больше смысла ей, землѣ, вообще существо­вать со всѣмъ ея огромнымъ населеніемъ, превращеннымъ въ бездуш­ную массу, ищущую только бы напол­нить свое чрево.

Молитесь утромъ и вечеромъ, ѣште скромно не до сытости, меньше спите, вставайте когда еще не совсѣмъ разсвѣтъ. Въ свободныя ми­нуты повторяйте Іисусову молитву: «Господи Іисусе Христе, Сыне Божій, помилуй мя грѣшнаго». Какъ можно чаще это про себя повторяйте, стара­ясь эти слова говорить сердцемъ. Все это я Вамъ говорю только потому, что помню слова преп. Серафима Саровскаго: «Спаси себя, и тысячи лю­дей спасутся вокругъ тебя». Мы все думаемъ, что кто-то къ намъ придетъ, какъ на парашютѣ спустится, а того не знаемъ, что теряемъ дра­гоценное время, всуе кого-то ожидаемъ.

Храни Васъ Христосъ и Его Пре­чистая Матерь.

* * *

Все твое послѣднее письмо имѣетъ много свѣжихъ новыхъ мыслей, а дышитъ оно глубокимъ чувствомъ огорченія и, сказалъ бы, обиды. По­нятны мнѣ и твоя скорбь, и тоска, когда наблюдаешь качественное и ко­личественное уменьшеніе нашей эми­грации, языкъ которой, даже у ея самыхъ лучшихъ представителей, оста­ваясь грамматически правильнымъ, сдѣлался безвкуснымъ, безцвѣтнымъ, безо всякаго аромата русской земли. Все это правда, и несмотря на это, я все-таки хочу встать на защиту русской эмиграціи, въ которой я прожилъ почти съ самаго ея появленія во всемъ свободномъ мірѣ.

Ты будь прокуроромъ, а я - защитой. Итакъ, не забудь, что у насъ ушло цѣлое поколѣніе по настоящему образованныхъ по-русски людей и по-русски культурныхъ. И тутъ совсѣмъ не обязательно, чтобы эти люди всѣ писали. Въ своемъ большинствѣ они совсѣмъ ничего не писа­ли и даже не выступали. Мнѣ даже мыслится, что писали вообще въ эми­грантской средѣ и само собой органи­чески вліяли на свое окруженіе. Ихъ теперь нѣтъ. Я иногда вспоминаю тѣ вечера, когда мы собирались, чтобы или въ карты поиграть, или просто посидѣть вмѣстѣ за чашкой чая и вдругъ, какъ это всегда бываетъ у насъ русскихъ, отъ случайнаго вопро­са кто-то начнетъ что-то вспоминать. Иногда это былъ старый жандармскій полковникъ или морякъ, капитанъ перваго ранга, или русскій калмыкъ, у котораго были стада барановъ, числа которыхъ онъ никогда не зналъ, и кто только у насъ не перебывалъ. Вся Россія была налицо; бы­ло много молодежи, благо, что мы всѣ были бѣдны и никакая машина насъ никуда не могла увезти. Мы за­сиживались до двухъ утра и никому не хотѣлось расходиться. Это были неза­бываемые вечера. Никакія лекціи самыхъ талантливыхъ профессоровъ намъ не дали бы той духовной, эсте­тической, нравственной и даже исто­рической культуры и знанія, которыя мы впитывали въ свои души на этихъ вечерахъ. Вся настоящая, красочная, скромная, молчаливая, неоцѣненная въ свое время, Россія проходила предъ нашимъ взоромъ. Итакъ, по­вторю еще - всѣхъ этихъ людей больше нѣтъ. Но ничего не происхо­дить подъ солнцемъ безъ воли Божіей, а намъ съ помощью Божіей, Свящ. Писанія и Свв. Отцовъ надлежитъ стараться понять, осмыслить мудрость дѣйствующей воли Божіей, Промысла Божія. Теперь постараем­ся увидѣть, гдѣ мы стоимъ на величественномъ пути нашего православнаго самосознанія, куда идемъ и куда насъ зоветъ Господь.

Какъ бы не прекрасны были эти тихіе, скромные, ушедшіе культурные люди, но они намъ преподавали только отблески православія, черезъ нашу, пусть пропитанную православіемъ, культуру, но все-таки это были отблески, преломленные лучи православія. Спаси ихъ всѣхъ Гос­подь за то окормленіе, которое мы отъ нихъ получали, какъ и я самъ на себѣ это испыталъ. Вѣчная имъ па­мять. Безъ нихъ мы и ощущаемъ те­перь эту нѣкую духовную пустоту и самъ ты отъ этого тоскуешь. Но надо смотрѣть дальше, глужбе. Напитавъ насъ молочкомъ лучезарной русской культуры, Господь насъ подводитъ вплотную къ самой Своей Церкви. И тутъ ряды православныхъ начинаютъ рѣдѣть. Появляются просто дезертиры, малодушные, пугливые ради «страха идѣже не бѣ страхъ» и даже малые и большіе Іуды. Почему, спра­шивается? Да потому, что тутъ надо нести крестъ терпѣнія обидъ, поношеній, клеветы; тутъ не обойдешься тѣмъ, что будешь бить пальчиками по клавишамъ, исполняя культурнѣйшую музыку Глинки, Чайковскаго, Мусоргскаго; тутъ нельзя огра­ничиться слушаніемъ чудесныхъ примѣровъ хорошаго и плохого прошлаго; тутъ не сможешь задержаться на чудесномъ «по небу полунощи ангелъ летѣлъ и тихую пѣснь онъ пѣлъ»... тутъ не будешь услаждать свой слухъ пушкинскимъ геніальнымъ слогомъ... и многое, многое то, что насъ готовило къ настоящей твердой пищѣ, къ жизни въ Церкви, не около, не вокругъ, а именно въ Са­мой Церкви, гдѣ надо расплачиваться кровью, сирѣчь, постомъ и молитвой, своей шкурой, своей кожей, плотью, которая, увидѣвъ куда ея завели, за­стонала, воемъ волчьимъ завыла и шарахнулась въ сторону. Вотъ она эта пустота, но не спѣши произносить своего приговора, прокуроръ. Среди по началу отшатнувшихся есть еще много призадумывающихся, ибо есть о чемъ задуматься, потому что, во всемъ этомъ нашемъ эмигрантскомъ духовномъ шествіи стоитъ нашъ Кормчій, Самъ Господь нашъ Іисусъ Христосъ, Который начинаетъ очи­щать Свое гумно и очищать пшеницу отъ плевелъ. «Лопата Его въ рукѣ Его» и Онъ бросаетъ на вѣтеръ уро­жай и все легкое отлетаетъ въ сторо­ну. Это прнзнакъ эпохи начала Кон­ца. Мнѣ тутъ вспоминается одинъ случай: культурнѣйшій лекторъ говорилъ намъ объ иконѣ. Но какъ онъ говорилъ?! Можно было заслушать­ся, впасть въ восторгъ. Какая эрудиція, какое глубокое пониманіе ико­ны, какъ богословія въ краскахъ, ка­кое тонкое проникновеніе въ тона красокъ, въ завороженно остановив­шееся движеніе рукъ, въ величест­венности всей фигуры святого, дыша­щей безстрастіемъ и всѣмъ своимъ ликомъ призывающей насъ идти ихъ путемъ въ Царствіе Божіе! И что жъ? Я какъ-то съ нимъ заговорилъ объ обязательности соблюденія поста въ среду и пятницу, и вдругъ я почувствовалъ, что я его не то что огорчилъ, а почти что оскорбилъ, но что­бы не потерять своего лица, онъ посмотрѣлъ на меня съ жалостью. Мнѣ вспоминается еще одинъ давнишній случай изъ нашей литературы. Когда братья Хомяковы наконецъ выбра­лись изъ захолустья провинціи и попа­ли въ роскошный, блистательный Санктъ-Петербургъ, то, увидѣвъ тамъ то, что увидѣли, стали всерьезъ опасаться, какъ бы ихъ не побили камнями.

Итакъ, подведемъ итоги. Насъ, по всей вѣроятности, останется мало и дай намъ всѣмъ Господь быть въ этомъ маломъ стадѣ, въ которомъ сохранится и языкъ нашъ и культура наша, какъ сохранилась же ариѳметика, приведшая многихъ къ высшей математикѣ. Что касается тебя лич­но, то помни, что всякая мысль имѣетъ свою нравственную силу, а потому брось печалиться и грустить. Или пусть эта печаль будетъ святой печалью о славѣ Божіей, и тогда эта святая печаль не повредитъ твоимъ свѣжимъ, новымъ мыслямъ.

Призываю на тебя Божіе Благословеніе.

(Митр. Виталій «Юбилейный сборникъ», США, 2001 г. Публикуется съ незначительнымъ сокращеніемъ)

«Православная Русь», № 1, 2006 г.

https://pisma08.livejournal.com/540452.html