В предыдущей статье о творчестве русского мыслителя Льва Александровича Тихомирова (1852-1923) я его представил как специалиста по государственному управлению, истории государства и права, рабочему вопросу, церковной истории и философии истории. И большую часть предыдущей статьи посвятил разбору его главного историософского труда – «Религиозно-философские основы истории». Почему-то никто из биографов и исследователей творчества Льва Александровича не упоминает, что он уделял немало внимания вопросам экономики. Тихомиров, конечно, не был профессиональным экономистом, но продемонстрировал незаурядные знания в этой сфере, а некоторые его наблюдения, касающиеся экономической жизни России, являются очень точными и глубокими.

По своим экономическим воззрениям Тихомирова можно включить в группу русских мыслителей и общественных деятелей конца XIX – начала XX вв., остро чувствовавших экономические проблемы России и предупреждавших о неизбежной национальной катастрофе в случае, если в стране не будут проведены радикальнейшие экономические реформы. В эту группу входили Василий Кокорев, Николай Данилевский, Никита Гиляров-Платонов, Сергей Шарапов, Александр Нечволодов, Михаил Меньшиков, Дмитрий Менделеев, князь Александр Щербатов, Георгий Бутми и некоторые другие.

У Льва Александровича было две работы, посвященные исключительно экономике. Это брошюры «Земля и фабрика» (1899) и «Вопросы экономической политики» (1900). Кроме того, у Тихомирова было немало статей по рабочему вопросу и о необходимости реформирования всех сторон российской жизни, где он также затрагивал ключевые вопросы экономической жизни России. Также следует упомянуть раздел в его большой книге «Монархическая государственность» (1905), который называется «Экономическая политика». В указанных работах Тихомиров формулирует свои предложения, адресованные властям. С одной стороны, эти предложения призваны остановить ряд негативных экономических процессов, угрожавших российской государственности; с другой стороны, они нацелены на то, чтобы Россия стала действительно великой экономической державой.

Ключевыми экономическими вопросами, поднимавшимися Тихомировы, были следующие: необходимость укрепления позиций государства в экономике; отказ от слепого заимствования европейского опыта в сфере управления экономикой; преодоление ставшей опасной ориентации России на внешние рынки; переход на модель экономической автаркии и всемерное развитие внутреннего рынка как средство укрепления суверенитета России; угроза для страны иностранного капитала; необходимость выстраивания экономики, базирующейся на органической связи добывающих и обрабатывающих отраслей; отсутствие в России единого высшего органа управления экономикой и задача его учреждения; необходимость хозяйственного освоения бескрайних просторов России в Сибири и на Дальнем Востоке и др.

Остановлюсь на таком вопросе, как укрепление позиций государства в управлении экономикой Российской империи. Позиции эти были слабыми. В петербургской элите во времена Тихомирова продолжали доминировать идеи английской классической политэкономии, прежде всего, ее основоположника Адама Смита (кстати, в этом году исполняется триста лет со дня рождения этого английского политэконома). В своей работе «Исследование о природе и причинах богатства народов» А. Смит сумел заморочить голову российской интеллигенции мистическим понятием «невидимой руки», которая может полностью заменить разум, совесть и волю homo sapiens в сфере хозяйственной жизни. Главное – не мешать «невидимой руке» попытками государственного вмешательства в хозяйство. Вот, в частности, «откровение» великого политэконома из упомянутой выше работы: «[Тот, кто] намеревается преследовать только свою собственную выгоду, ведется невидимой рукой к достижению цели, которая не была частью его первоначального намерения. Не всегда самое дурное и худшее для общества представлено структурами, находящимися вне этого общества. Преследуя свой собственный интерес или выгоду [индивидуальное лицо] способствует выгоде общества гораздо более эффективно, чем, если бы оно действительно намеревалось ей содействовать».

В заключительной части своей брошюры «Вопросы экономической политики» Лев Александрович пишет: «Я набросал лишь в самых общих чертах ту обширную устроительную работу, которой, мне кажется, требует организация внутреннего рынка. На этой работе сходятся как частные, так и общественные силы. Но особенно важная роль выпадает на долю собственно государства, их объединяющего. Экономическая политика была бы невозможна без того, чтобы правительство не взяло на себя проведение плана, требуемого ею, особенно потому, что во многих отношениях дело приходится устанавливать совершенно вновь. Это один из случаев, когда даже горячий сторонник самодеятельности, Д.С. Милль, требует правительственного вмешательства – ибо это одно из дел, “которые остаются неисполненными, если за них не берется само правительство“». Здесь Тихомиров упоминает одного из наиболее известных английских философов и экономистов XIX века Джона Стюарта Милля и ссылается на его книгу «Основы политической экономии» (1848). В предисловии к указанной книге Милль пишет, что его задача заключается в том, чтобы написать обновленный вариант «Богатства народов» (работа А. Смита) с учётом возросшего уровня экономических знаний и самых передовых идей современности. Основные разделы книги посвящены производству, распределению, обмену, прогрессу капитализма и роли государства в экономике. И Милль уже делает оговорки насчет религиозного догмата Смита о «невидимой руке» рынка и признает, что государство должно иногда поправлять эту «руку».

Кстати, в своей брошюре «Вопросы экономической политики» и в ряде других своих работ Лев Александрович неоднократно апеллирует к авторитету другого иностранца – Фридриха Листа. Это известный немецкий экономист и публицист, творчество которого пришлось на первую половину XIX века. Тихомиров цитирует отдельные места из главной работы Листа «Национальная система политической экономии» (1841). В ней он проводит идею, что экономика должна служить народу; такое возможно лишь при условии, что она является национальной, не испытывающей внешних влияний. Важнейшим условием сохранения национального характера экономики является протекционизм. Даже если какие-то товары страна не производит, она должна их производить на месте. И экономическая роль государства должна заключаться не только в защите внутреннего рынка с помощью высоких импортных пошлин, но также в содействии развитию национальной промышленности. Чувствуется, что многое в своих работах Тихомиров заимствует у Фридриха Листа.

Итак, по Тихомирову государство не должно быть в экономике лишь «ночным сторожем». Оно должно всячески обеспечивать наращивание производства ради того, чтобы «доставить возможность существования нации». Лев Александрович разъясняет: «Сто тридцать миллионов нашего населения должны получить необходимые материальные средства, чтобы прокормиться, одеться, быть обеспеченными в жилище и т. д. На языке политической экономии все это составляет оборотный национальный капитал». А люди, занятые в производстве в разных отраслях, обмениваются своими товарами через внутренний рынок. Все это находится в сфере экономической политики государства.

Но в любом обществе, в том числе российском не все заняты производством материальных благ, есть такие сферы, как образование, культура, наука, оборона, судопроизводство, государственное управление. Их также надо поддерживать: «народное производство должно… создать еще избыток средств на нужды различных национальных учреждений, не имеющих сами по себе экономического характера, однако совершенно необходимых для жизни нации… В среде неэкономических национальных учреждений, на содержание которых национальное производство должно создать средства, на первом плане стоит государство». Функционирование неэкономических национальных учреждений обеспечивается государственной финансовой политикой, которая должна увязываться с вышеупомянутой экономической политикой.

Что касается государственной экономической политики, то она должна не только содействовать наращиванию ранее существовавших производств, но также создавать новые. И, кроме того, добиваться сбалансированного развития всех отраслей и производств, их органического взаимодействия: «для общей энергии производства различные его отрасли должны быть при этом поставлены так, чтобы они взаимно помогали одна другой, дополняли одна другую, другими словами – они должны быть правильно согласованы. Достижение этого и составляет вторую цель экономической политики». Тихомиров неоднократно сравнивает национальную экономику с живым организмом, части которого связаны процессами метаболизма (обмена веществ). К сожалению, российская экономика конца XIX – начала XX вв. была далека от этого идеала. Во-первых, многих отраслей и производств в ней не было вообще. Во-вторых, те, которые были, между собой слабо взаимодействовали; они больше взаимодействовали с внешним рынком.

Идея национальной экономики как полноценного организма была воплощена в жизнь лишь в Советском Союзе в 30-е годы в результате индустриализации. Были созданы недостающие отрасли и производства. Все отрасли без исключения были развернуты не во вне (на внешний рынок), а во внутрь. «Метаболизмы» (потоки ресурсов между отраслями и производствами) планировались на основе тщательно выверенных межотраслевых балансов (теоретические основы таких балансов были разработаны в первой половине 1920-х годов советскими экономистами, которые опирались на идеи дореволюционных экономистов). Ключевым понятием государственной экономической политики стал «единый народнохозяйственный комплекс». Кстати, в Конституции СССР 1977 года в статье 16 говорится: «Экономика СССР составляет единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена на территории страны. Руководство экономикой осуществляется на основе государственных планов экономического и социального развития, с учетом отраслевого и территориального принципов, при сочетании централизованного управления с хозяйственной самостоятельностью и инициативой предприятий, объединений и других организаций…». Нечто похожее как об идеале национальной экономики говорил и Лев Александрович, правда, используя другие слова. Вот одно из образных описаний такой идеальной модели, которое мы находим в брошюре «Вопросы экономической политики»: «Экономическая политика может стать целесообразной, только когда имеет в виду целое производство страны, а не исключительно какие-либо отдельные его части. Ибо хотя производство и делится на отдельные отрасли – земледелие, скотоводство, горный промысел, фабричное дело, мелкие промыслы и т. д., но оно остается единым, живет целостной жизнью, совокупным взаимодействием всех этих отдельных частей. Поэтому государство может создать экономическую политику лишь в том случае, если имеет для этого особый орган, специально экономический, охватывающий мыслью и действием все стороны производства».

Итак, Лев Александрович ставит вопрос о необходимости специального экономического органа, которого на тот момент в Российской империи не было. Были отдельные министерства, которые занимались отдельными частными вопросами (министерства земледелия, государственных имуществ, путей сообщения, торговли). И Тихомиров говорит, что стихийно (а, может быть, и целенаправленно) в роли координирующего всю государственную экономическую политику Российской империи стало выступать Министерство финансов. А это, по мнению Льва Александровича, вещь не безобидная. И тут он апеллирует к Фридриху Листу, который ввел понятия «народная экономия» и «финансовая экономия» и показал их главные различия: «Еще Ф. Лист выставил на вид, что “понятие о материальных средствах правительства, о потреблении их и управлении ими, то есть государственная финансовая экономия, ни в каком случае не должна быть смешиваема с установлениями, регламентами, законоположениями и обстоятельствами, которыми обусловливается и распределяется экономия граждан, или народная экономия” (Национальная система политической экономии. Рус. пер. С. 243). Потребности чисто финансовые имеют свой насущный, неотложный характер, так что они легко могут заслонять собою интересы чисто экономические, если обе цели соединяются в одном ведомстве. Легко представить себе меры, очень соблазнительные в финансовом отношении, то есть дающие деньги в данную минуту, а в то же время крайне вредные для экономии страны в будущем. Между тем неосторожное подчинение народной экономии интересам государственной финансовой экономии после временного усиления правительственных средств легко кончается роковым образом и для народа, и для государства. Рациональная система финансовой экономии, наоборот, должна быть основана на подчинении ее целям народной экономии».

Особо следует добавить, что в то время, когда Тихомиров писал эти строки, министром финансов был Сергей Юльевич Витте. Это поистине демоническая фигура в русской истории. И то, что он действительно сумел подчинить «народную экономию» «финансовой экономии», принесло России серьезные потери.

Валентин Катасонов

https://danilevsky.ru/sovremennyie-myisliteli/valentin-katasonov-l-a-tihomirov-ekonomicheskie-vozzreniya-russkogo-monarhista-chast-i/