Вчера за всенощным бдением, братие, говорили мы о том, через какие трудности проходила Православная Церковь на своем пути в древние времена, когда была сначала эпоха гонений, а после нее – эпоха ересей. Но это было, и ушло; и от нас это уже далеко.

Осмотримся вокруг, в каких условиях сейчас находится Церковь и истинное Православие? Ереси в древности были, но не было того, чего так много теперь: духовных подделок, духовной фальши, соблазнов подменить истинную Церковь и истинное Православие лже-церковью или, во всяком случае, лже-православием (искаженным православием).

Сами вы знаете, как теперь разливается повсюду зараза так называемого экуменизма, на платформу которого охотно становятся все, у кого гибкая спина и гибкая совесть; удобна эта платформа! Говорят: «Мы всех хотим воедино соединить. Мы признаем, что каждая церковь, каждое исповедание имеет долю истины, и вот эти доли истины мы хотим соединить вместе, чтобы получилось одно целое – новая истинная церковь». Это значит, как я уже прежде говорил, что и наша Русская Православная Церковь должна согласиться с тем, что она полнотой истины Христовой не обладает, а только частицей ее, а все остальное – ложь и заблуждение. Что сказали бы преп. Серафим Саровский или св. прав. Иоанн Кронштадтский, если бы им сказали такую вещь?

Наша Православная Церковь истину имеет и в истине твердо стоит, и никогда от истины не отступит. Мы – люди слабые, и служители Церкви и рядовые чада Ее, каждый из нас погрешает, спотыкается, но истиной мы, находясь в Церкви, обладаем – по великой милости Божией – и никогда не согласимся с тем, что это не вся истина, а только часть ее.

Из этого соблазна вырастает другой; принципиальная неверность всегда влечет за собой и практическую неверность. Возьмите теперь так называемый модернизм, который в наши дни тоже вклинивается всюду в церковную жизнь. Разве мы не видим, как искажается и опустошается до неузнаваемости самое наше богослужение и, вообще, все содержание нашей церковной жизни? Когда священные традиции, как древние, святоотеческие, так и наши православные российские, называются чем-то отжившим, с чем уже считаться не нужно. Сами вы хорошо помните, сколько было смущения и соблазна, когда те, которые здесь в Америке когда-то откололись от Зарубежной Церкви, и о которых мы надеялись, что когда-нибудь да совершится желанное их возвращение и воссоединение, объявили свою так называемую «автокефалию». Недаром отошли от них некоторые приходы со своими духовными руководителями, а в последнее время отошел от автокефалии и один из архипастырей, который сегодня уже молится и служит здесь – преосвященный архиепископ Амвросий. Он увидел, во что обращается эта красная автокефалия, и своим переходом к нам засвидетельствовал, что архипастырская совесть русского православного архиерея никогда не помирится с этой преступной затеей.

Но грустно то, что реакция на красную автокефалию – далеко не такая, какая должна была бы быть. Казалось бы, и приходы и православные русские люди должны бы в массе своей отойти от этой заразы. Но мы этого пока не видим. Отошла только незначительная часть. Это и указывает на то, как трудно становится теперь защищать Православие, и каким трудным становится путь Зарубежной Церкви, которая своей священной задачей поставила сохранение всех святоотеческих преданий и добрых православных традиций нашей Русской Православной Церкви.

Конечно, знаем мы с вами хорошо, что где правда, там и Бог, и если мы стараемся хранить верность правде и истине, то Господь нас не забудет и не оставит.

Но мне хотелось бы повторить то, что уже приходилось говорить не один раз, но приходится повторять потому, что, во-первых, это забывается, а, во-вторых, потому, что многие этого не слышали раньше и задают вопросы: каким это образом Православная Церковь в неделю Православия проклинает тех, кто заблудился, кто отошел от Православия и от Церкви и почему она их проклинает? Это слишком сурово, это слишком жестоко!

Да будет известно каждому, что Церковь никогда и никого не проклинает. Слово «проклятие» – страшное слово. И в Евангелии мы знаем одно только указание, когда это страшное слово будет произнесено Тем, Кто один только может его произнести, – когда на Страшном Суде грозный Судия тем, кто был неверен Ему, скажет: «идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его» (Мф 25:41).

Он только Один может это сказать, а мы никого не проклинаем. Анафема, возглашаемая Церковью, есть никак не проклятие, не призывание на голову человека кары и гнева Божия, а только отлучение от Церкви, отлучение от нее того, кто фактически перестал в ней уже состоять. В Церкви состоит и ее членом является только тот, кто верен ей.

Вчера мы приводили слова Спасителя: «Кто Церковь не слушает , тот все равно, что язычник и мытарь» (Мф. 18:17), т.е. перестал уже быть христианином. О таких Церковь и объявляет, что они себя отсекли от общения с Церковью, перестали слушаться ее материнского голоса. И это – не только для сведения других, чтобы они знали это, но и для пользы самих отлучаемых. Церковь уповает, что хоть это грозное предупреждение подействует на них – они содрогнутся, слыша, какому суду Церковь их подвергла за их заблуждения, и одумаются.

Когда-то апостол Павел писал к Галатийским христианам о том, что после него закрались лжеучители, которые старались их сбить столку, проповедуя им не то, что он проповедовал. Указывая Галатам на это, апостол Павел говорит: "если не только мы , но и Ангел с неба будет вам благовествовать не то, что... вы приняли от нас раньше, анафема да будет» (Гал.1:8, 9). Так Апостол и сказал – и после этого снова повторил: «анафема да будет» . Вот потому-то Церковь и возглашает анафему.

Но помните, что провозглашение анафемы соединяется в Торжестве Православия с умилительными молитвами ко Господу о том, чтобы Господь Сам вразумил заблудившихся. Церковь вынуждена о них сказать, что они – анафема, т.е. отступники – и отлучаются от Церкви, но она скорбит о них и молится за них, чтобы Господь помог им образумиться и вернуться в лоно Матери Церкви. Аминь.