Мф. 9:27-35 (33 зач.).
Первозданный человек жил, как и ангелы, видением Бога; его потомки после грехопадения жили верою в Бога. Те, для коих видение закрыто, а вера не открыта, не могут считаться живыми, ибо не имеют связи с Жизнью; чем же им, в таком случае, жить?
Одно озеро, открытое для неба, принимает воду с высоты, наполняется и не пересыхает. Другое озеро, закрытое для неба, принимает воду из-под земли, из горных родников, наполняется и не пересыхает. Но третье озеро, закрытое для неба и отрезанное от подземных вод, не может не опустеть и не пересохнуть.
Можно ли озеро без воды назвать озером? Нет, но скорее сухой пропастью.
Можно ли человека, не носящего в себе Бога, назвать человеком? Нет, но скорее сухой могилой.
Как вода является главным содержимым озера, так и Бог есть главное содержание человека. Ни озеро без воды — не озеро, ни человек без Бога — не человек.
Но как человеку принять в себя Бога, если он закрыт от Бога со всех сторон, как пересохшее озеро от воды, как темная могила — от света?
Бог — не камень, который однажды бросили в человека, и он там остается и лежит против человеческой воли. Бог есть сила, более тонкая и более мощная, чем свет и воздух; сила, наполняющая человека по бесконечной милости Божией или оставляющая его, в соответствии с волею самого человека. Так, человек даже в течение двух дней не исполнен Бога одинаково. Это зависит прежде всего от его открытости по отношению к Богу. Если бы душа человеческая была полностью распахнута только для Бога (а сие в то же время означает — закрыта для мира), тогда человек возвратился бы к первоначальному наслаждению Богосозерцанием. Но поскольку в тленном мире, где находится душа человеческая, этого трудно достичь, то остаются лишь одни врата, чрез которые человек может вступить в общение с Богом как с Источником Жизни, — вера. А вера означает: во-первых, памятование об утраченном первоначальном Богосозерцании — памятование, оставшееся запечатленным в совести и разуме; во-вторых, принятие как истины того, что Бог открыл прозорливым пророкам и святым, удостоившимся лицезреть Истину; и в-третьих, самое важное — признание Господа нашего Иисуса Христа Сыном Божиим, видимым образом Бога невидимого (2Кор.4:4). Третье условие само по себе является достаточным, обымая и исполняя в совершенстве и первое, и второе. Сия вера оживляет и спасает. Сие суть величайшие врата, которыми Бог входит в человека, сообразно с мерою его желания и благой воли.
Потому Господь наш Иисус Христос часто спрашивал больных и страждущих: веруете ли, что Я могу это сделать? То есть: «Отворяешь ли ты Мне дверь, дабы Я вошел?» Верить означает не что иное, как отворить дверь души и позволить Богу войти. «Боже, очисти меня от меня и Сам вселись в меня!» — Словами этими выражается практическая сущность веры.
И сегодняшнее Евангельское чтение описывает одно из многих чудес, кои происходят тогда, когда человек верою отворяет себя и впускает в себя Бога. Ибо Бог — Чудотворец во всех делах Своих. Где Он, там и чудо. От Него все законы, природные и человеческие, убегают, словно тени от солнца, и остается лишь Его сила, премудрость и любовь — все предивное, сладчайшее и преславное.
После гадаринской языческой тьмы, где Господь не нашел в людях веры даже совершив столь великое чудо как исцеление двух бесноватых, вдруг один за другим следуют несколько случаев, когда Христову любовь встречает великая вера человеческая; случаев, когда Господь стучит, и люди с радостью отворяют дверь души своей; и Он творит чудеса. Всегда, когда встречаются любовь и вера, рождается чудо. Сначала явили свою веру люди, принесшие расслабленного и спустившие его сквозь кровлю. И, видя веру их, Иисус сказал расслабленному: дерзай, чадо! прощаются тебе грехи твои... встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. Разве это не слова безграничной любви? И он встал, взял постель свою и пошел в дом свой. Разве это не чудо, рожденное от любви и веры? Затем женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, прикоснулась к краю одежды Его, говоря сама в себе: если только прикоснусь к одежде Его, выздоровею. Это — вера! Иисус же сказал ей: дерзай, дщерь! вера твоя спасла тебя. Это — глаголы истинной любви. Женщина с того часа стала здорова. Это — чудо, рожденное от любви и веры. А потом начальник синагоги Иаир подошел ко Христу, скорбя, и сказал: дочь моя теперь умирает; но приди, возложи на нее руку Твою, и она будет жива. Лишь возложи на нее руку Твою — и она будет жива! Это — вера, в коей нет ни колебаний, ни сомнений. И Господь пришел, взял ее за руку, и девица встала. Взял ее за руку! Разве это не любовь Друга и Врача? И девица встала! Разве это не чудо, рожденное от любви и веры? После сих дивных примеров сретения веры человеческой и любви Божией вот и еще один, являемый нам в сегодняшнем Евангельском чтении:
Когда Иисус шел оттуда, за Ним следовали двое слепых и кричали: помилуй нас, Иисус, Сын Давидов! Откуда шел Господь наш? Из дома начальника синагоги Иаира, где Он воскресил умершую девицу. Слепые услышали, что Он идет, и последовали за Ним, крича и умоляя Его о милости. Похоже поступил и слепой Вартимей в Иерихоне. Он сидел у дороги, прося милостыни. Услышав, что это Иисус Назорей, он начал кричать и говорить: «Иисус, Сын Давидов! помилуй меня» (Мк.10:46-47). Так и сии двое. Услышав от своих поводырей, что это проходит Иисус Чудотворец, они, забыв и о милостыне, и обо всем на свете, сразу же отправились вслед за Ним с криком. Вот, и они — сыны Авраама, друга Божия, который некогда видел Бога, в то время как эти несчастные не имеют возможности видеть даже Божии творения!
Но почему слепцы называют Христа Сыном Давидовым? Потому что такое наименование считалось в Израиле величайшею почестью. Царь Давид был образом для всех царей израильских, и так как всякий праведник назывался сыном Авраамовым, так и всякий праведный властитель — сыном Давидовым. А Христос был Властитель, хотя и не по Своему положению в человеческом обществе, но по подлинной власти и силе, которыми, словно свежим ветром, веяло от Него. А что у израильтян был обычай называть и отдаленных потомков Давида сынами Давидовыми, мы видим из многих мест Священного Писания (4Цар.16:2, 18:3, 22:2).
Возможно также, что слепые, называя Иисуса Христа Сыном Давидовым, думали о Нем как о Мессии, ибо весь народ ожидал обетованного Богом Мессию из дома Давидова (2Цар.7:12-13; Пс.88:28; Ис.8:7; Лк.1:32). «Молящийся телесно и не имеющий еще духовного разума подобен слепцу, который взывал: «Сын Давидов! Помилуй меня» (Мк.10:48). Другой же некто прежде слепый, когда прозрел и увидел Господа, уже не называл Его Сыном Давидовым, но исповедал Его Сыном Божиим (Ин.9:35-38)» (Прп. Симеон Новый Богослов, Слово 56). И даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, — так благовествовал великий архангел Пресвятой Богородице. Даже и сам архангел пользуется, таким образом, обычным для народа языком, называя Давида отцом Христа, хотя до того нарек Его Сыном Всевышнего, то есть Сыном Божиим (Лк.1:32).
Не является ли и сие одною из страшных отповедей помраченным фарисеям и книжникам, называвшим Христа хулителем Бога и грешником? Взгляните, как Христос посрамляет их чрез тех, кого они считали худшими себя: чрез язычников, слепцов и даже бесов! Ибо в то время как они, ослепленные тщеславием, могли увидеть во Христе только богохульника и грешника, сотник-язычник верует в Его Божественную власть над болезнями, бесы в Гадаре называют Его Сыном Божиим, и вот, наконец, слепцы духом видят в Нем Сына Давидова. Таким образом, язычники почувствовали в присутствии Христа присутствие Божие, а отупевшие фарисеи и книжники не смогли почувствовать этого; бесы познали во Христе Сына Божия, а лжеименные мудрецы, вожди народа израильского, не смогли Его познать. И вот слепые увидели то, чего те не увидели.
Пока слепые следовали за Христом и кричали, Он не оборачивался и не отвечал им. Для чего? Во-первых, для того, чтобы еще более укрепить в них жажду Бога и веру в Него; во-вторых, чтобы многие, услышав их крик, сами задумались над своим сердцем и исследовали свою веру; а в-третьих, чтобы, избегая славы человеческой, показать Свою кротость и смирение: ибо страдальцев сих Он исцелит не на дороге, пред толпою народа, но в доме, в присутствии нескольких свидетелей. Какая кротость и какая премудрость! Вот, Он лучше всех ведал: «Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным» (Мк.4:22); ведал, что чем больше скрывают любое дело благое, тем более явным оно становится.
Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу это сделать? Они говорят ему: ей, Господи! Столь велика была вера слепцов сих, что они без устали следовали за Христом, несмотря на то, что Он не оборачивался к ним и не отвечал на их отчаянные крики. Столь велика была вера их, что они сопровождали Его до самого дома, в который Он направлялся. И хотя это был дом чужой для них и незнакомый, они дерзнули войти в него. Они чувствовали: теперь пришло время их исцеления — теперь или никогда! Они знали, что во всем мире не существует живого человека, кроме Христа, который может возвратить им зрение.
Веруете ли, что Я могу это сделать? — вопрошает их Господь. Для чего Он, Тайновидец и Сердцеведец, зная и видя их веру, задает этот вопрос? Для того, чтобы они открыто исповедали свою веру, — сколько ради них самих, столько и ради других присутствующих. Ибо открытое исповедание веры утверждает веру и исповедающих, и слушающих.
Ей, Господи! — отвечают слепцы. От радости, что Христос вообще к ним обращается, в них еще больше разгорелась вера в Него и в Его могущество. Ей, Господи! Они более не называют его Сыном Давидовым — это кажется им недостаточным и не вполне точным — но прямо Господом. В сем и заключается их исповедание веры: Иисус Христос есть Господь, Богочеловек и Спаситель. И этого довольно. «Ибо всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Рим.10:13).
Здесь вера и в сердце, и на языке. Теперь в сретение вере сей должна выйти любовь — и родится чудо. А вот и любовь, коя никогда не замедлит выйти в сретение вере — никогда! Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. И открылись глаза их. Словно горящую свечу поднесли к угасшей — и та зажглась! Пречистый Господь не гнушался ни нечистого тела человеческого, ни еще более нечистой души. Ибо «для чистых все чисто» (Тит.1:15). Он простер Свои пречистые руки и коснулся темных дыр, заколоченных окон, гнилых слепых глаз — и глаза открылись. Завеса спала, и свет ворвался в темницу, и сделал ее чертогом, светло украшенным. По вере вашей да будет вам. И вера не была посрамлена: по вере их и было. О, как высоко ценит Господь Свои создания, хотя все они суть дым и прах под ногами Его! Требуя веры, Господь требует соработничества людей в Своем деле творения. Он мог бы, как говорит премудрый Златоуст, единым словом исцелить всех больных на земле. Но что бы при том произошло? Он сравнял бы человека с прочими бессловесными тварями, не имеющими ни свободной воли, ни возможности ее свободного изъявления, ни высшего предопределения. Он низвел бы человека до уровня солнца, луны и звезд, которые не могут не светить — так им приказано; и до уровня воды в ручьях и реках, которая не может не течь — так приказано; и до уровня камня, который не может не покоиться или не падать — как ему прикажут. А человек есть существо словесное и разумное, и ему нужно делать то, что бессловесная тварь не может не делать, то есть полностью предать себя Богу и исполнять заповеди Божии. «Господь повелевает — я не могу не повиноваться Ему», — говорит вся природа. «Господь повелевает — мне нужно повиноваться Ему», — говорит человек Истины. Человек должен выбирать, и выбирать не между двумя благами, но между добром и злом. Выберет он добро — будет другом Божиим и сыном в Царстве непоколебимом и будет более блажен, чем вся природа; выберет зло — будет отвержен от лица Божия, и будет ему хуже, чем бессловесным тварям. Такова уж воля Творца — чтобы человек во время этой жизни свободно определился в выборе добра или зла. Потому Господь наш Иисус Христос спрашивает людей о вере; потому Он призывает их к соработничеству на ниве их собственного спасения. Весьма малого требует Господь от людей. Он требует от них только по доброй воле признать Его Всемогущим Богом, а себя самих — ничтожно малыми пред Ним. Сие есть вера, и веру сию Господь постоянно ищет в людях ради блага и спасения самих же людей.
И Иисус строго сказал им: смотрите, чтобы никто не узнал. А они, выйдя, разгласили о Нем по всей земле той. Почему Иисус запретил им разглашать это чудо? Во-первых, потому что Он не ищет никакой славы и хвалы от людей. Сии слава и хвала не могут прибавить ни иоты к Его славе. Во-вторых, чтобы показать: то, что Он делает для людей, Он делает из сострадания и любви к ним, как мать для своих чад, а не как волшебники и чародеи, слуги диавола, кои в душе презирают людей, а то, что делают, делают для стяжания славы и похвал. В-третьих, дабы этим преподать людям урок, что всякое дело благое надо совершать во славу Божию, а не из тщеславия; «пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» (Мф.6:3). А в-четвертых, Он знает — и хотел бы, чтобы это познали и люди: добро не может укрыться; что, впрочем, тут же стало ясно. Ибо слепые волей-неволей не могли не разгласить о Нем по всей земле той. Если язык их и молчал, очи их говорили. Если они даже и хотели промолчать, сила Божия, все тайное делающая явным, заставляла их говорить и говорить. А того и хотел Господь наш Иисус Христос, дабы показать им: «Независимо от вашей воли дело сие разгласится, сколько бы вы ни старались, чтобы о нем не узнали. Не возжелайте лишь рассказывать о нем из тщеславия или ради похвал — себе ли, Мне ли. Прославьте Бога — вот главное».
Когда же те выходили, то привели к Нему человека немого бесноватого. И когда бес был изгнан, немой стал говорить. Как жаждущие путники в пустыне спешат к единственному найденному источнику воды, так и люди, жаждущие здравия, мудрости, силы, доброты, мира, спешат ко Господу нашему Иисусу Христу, дотоле невиданному единому Источнику всех этих благ. А Источник этот неиссякаем, и никто, придя к Нему, не уходит, не напившись. Только ушли слепые, уже с отверстыми очами и без поводыря, как пришли поводыри человека немого бесноватого и привели ко Господу этого несчастного. Немой бесноватый! Ни разума, чтобы породить слово, ни языка, чтобы его произнести. Господь не спрашивает его о вере, ибо как бесноватый может веровать? И как может немой исповедать веру? Но Господь видит веру приведших его. Вероятно, у Господа был с ними разговор, подобный тому, что был со слепцами, но евангелист, из-за сходства этих разговоров, этих вопросов и ответов, ничего не сообщает. Для ищущих спасения достаточно поучений и в тех словах, что сказаны о слепых. Тем же, кто безвозвратно катится в пропасть, хуля Спасителя и слова спасения, не помогли бы ни все слова, ни все дела Господа нашего Иисуса Христа, сказанные и совершенные за все время Его земной жизни. А если бы все это записать и описать стенографическим способом, «думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг», — как говорит евангелист (Ин.21:25). Однако того, что написано, достаточно, чтобы мы веровали в Сына Божия и имели жизнь вечную (Ин.20:31). Наш евангелист упоминает о сем случае только в двух предложениях, словно мимоходом. Но представьте, какое это событие: изгнать беса из одержимого, исцелить человека от немоты, даровать ему спокойную и разумную речь! Это событие больше любой войны, о которой написано множество книг. Воевать каждый может, а изгнать беса и немые уста исполнить слова не может никто, кроме Бога. Об одном только чуде сем можно было бы написать целые книги, но евангелист упоминает о нем лишь в двух предложениях; наряду с другими причинами еще и потому, что хочет показать многочисленность схожих чудес величайшего Чудотворца всех времен, а также легкость, с коею Господь таковые неслыханные чудеса творил.
Сказано, что сначала Господь изгнал беса, и только после того немой стал говорить. И это чудо показывает, что Господь всегда сразу проникает в глубину, в самый корень зла. В немом был злой дух, и он-то и связал человеку язык. Необходимо было изгнать злого духа, и все его узы и путы, которыми он связывал больного, исчезли бы сами собою. Потому Господь сначала изгоняет беса, а затем исполняет человека умною и словесною силой. Это событие в значительной степени напоминает исцеление расслабленного, которому Господь сначала сказал: прощаются тебе грехи твои, и только потом: встань, возьми постель твою, и иди в дом твой. Чаще всего Христос поначалу врачевал душевные муки, а только потом — телесные изъяны. Представим, что Он открыл немому уста, но беса в нем оставил. К чему бы это привело? Зачем человеку возможность говорить, если чрез него, хуля Бога и людей, будет говорить бес? Что пользы освободить человека от меньшего зла, оставив его в оковах большего? И разве со временем бес снова не смог бы запечатать уста больному, сделав его немым? О, Господи, как премудро и целесообразно все, творимое Тобою! Мы можем только удивляться Твоей неисчерпаемой мудрости и сами от нее учиться — делать все, что мы делаем, основательно и совершенно.
И народ, удивляясь, говорил: никогда не бывало такого явления в Израиле. А фарисеи говорили: Он изгоняет бесов силою князя бесовского. Одни удивляются, а другие хулят. Одни радуются добру, а другие ожесточаются против добра. Народ прославляет Бога, а вожди народные думают о диаволе. Простосердечные называют Христа Сыном Давидовым и Господом, а книжники, лжеименные мудрецы, называют Его посланником веельзевула, князя бесовского! И слепые прозрели и увидели, и глухие стали слышать и услышали, и бесноватые исцелились и познали, и немые заговорили и исповедали, а мудрецы мира сего, с умом, отягощенным земною мудростью, и сердцем, окаменевшим от тщеславия и зависти, не смогли ни увидеть Сына Божия, ни услышать, ни познать, ни исповедать. «Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1Кор.3:19).
Никогда не бывало такого явления в Израиле, — удивляясь, говорил народ. Правда, и Моисей, и Илия, и Елисей творили различные чудеса, но каким образом? С помощью своей веры, поста и молитвы, с одной стороны, и Божией благодати, с другой. Сам Бог Живый свершал чрез них великие дела. Но Христос все свершает Своею властью и силой. Между Ним и древними чудотворцами такое же различие, как между солнцем и луною: луна светит светом, который принимает от солнца, солнце же — своим собственным. Простая и непредубежденная душа народная ощутила сие огромное различие, потому уста людей и исповедали: никогда не бывало такого явления в Израиле. Правда, и фарисеи не отрицают дивных чудес Христовых. Если бы они могли, то отрицали бы их, скрывали, подкупали лжесвидетелей, как при воскресении Господнем; но они не могут отрицать того, что происходило на глазах у народных толп. Да, действительно, они не отрицают этих чудес, но из злобы и лукавства истолковывают их на свой лад. Он изгоняет бесов силою князя бесовского. Они не раз говорили сие Господу, и не раз Он затыкал им рты ясным ответом (Мф.12:24-26; Мк.3:22-26; Лк.11:17-18). Он говорил им: И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? Воистину, трудно хоть сколько-нибудь разумному человеку придумать более смешное, нелогичное и глупое объяснение деяний Христовых, чем то, что родилось в помраченных умах старейшин и книжников народа израильского. С помощью сатаны изгонять бесов! Разве это не то же самое, что сказать: «С помощью отца убивать его детей»? Или: «С помощью военачальника побеждать и уничтожать его собственное войско»? Но не напрасно говорят, что зависть слепа. Можно еще сказать, что она смешна и глупа. Ибо зависть не только каменит сердце и ослепляет ум, но и заплетает язык — и тот не знает, что говорит; потому все, что говорит язык завистника, безумно, смешно и глупо.
Господь наш Иисус Христос не обращал внимания на это злобное бессилие завистливых народных старейшин, но поспешал продолжить Свое дело, чтобы спасти и сохранить всех тех, которых Отец Небесный дал Ему, чтобы никто из них не погиб (Ин.17:12). Ибо в конце сегодняшнего Евангельского чтения говорится:
И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях. Город или селение — Ему все равно. Ему не нужны ни города, ни селения — Ему нужны люди. По всем городам и селениям, — говорит евангелист, дабы подчеркнуть ревность Христову о деле. «Яко ревность дому Твоего снеде мя» (Пс.68:10). Для Него воистину один день был как тысяча лет. Дело Христово было тройственным, как показывают слова евангелиста. Он учил, Он проповедовал, благовествуя о Царствии, и Он исцелял всякую болезнь и всякую немощь в людях. Учил — означает, толковал дух творения и ветхозаветного закона. Проповедовал — означает, полагал основание новому творению — Царствию Божию, Церкви святых. Исцелял — означает, делами подтверждал Свое учение и Свою проповедь.
И все это Господь творил из любви не только к тогдашним людям, Своим современникам — Он Современник всего, что было, что есть и что будет, — но и к нам. Да зажжет светом Своим светильник в душе нашей, да выйдет Своею любовью в сретение вере нашей, чтобы от сего сретения Божией любви и нашей веры родилось чудо нашего спасения: исцеление нашей духовной слепоты, нашей немоты и одержимости, всякой нашей болезни и всякой немощи.
О, Господи Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго, помилуй нас! Дабы и мы сподобились прославить имя Твое по всей земле по всей земле народа нашего и по всей земле человечества, живого и усопшего. Имя Твое и Преславного и Безначального Отца Твоего, со Пресвятым и Благим и Животворящим Твоим Духом — Троицу Единосущную и Нераздельную, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.