Интервью основателя Всероссийского Социал-Христианского Союза Освобождения Народа (ВСХСОН) Игоря Вячеславовича Огурцова редактору журнала "Наши Вести" Игорю Борисовичу Иванову

И.И.: Игорь Вячеславович, как встретили Вас новые “демократические власти”, когда в 1992 году Вы вернулись в Россию?

И.О.: На этот вопрос ответить легко — встретили предельно враждебно! Хотя эта враждебность проявлялась не демонстративно, а скрытно.

Начнем с того, что руководство ВСХСОН до сих пор не реабилитировано. Верховный Суд трижды (!) отказывал нам в реабилитации — это уникальный случай. Конечно, можно было бы обратиться в международный суд, но нам не хотелось бы обращаться с таким сугубо внутрироссийским вопросом в международные инстанции. Тому есть несколько причин. Одна из них — это та ситуация, которая сложилась сейчас в связи с нападением НАТО на суверенную Югославию. Но главное даже не это. Я хочу подчеркнуть, что к реабилитации, как к таковой, в условиях краха коммунистического режима я отношусь крайне отрицательно. Мы и не ставили перед собой цели ее добиваться. Генеральная прокуратура сама инициировала вопрос о реабилитации ВСХСОН, мотивируя это тем, что если реабилитация не нужна нам, то, мол, она очень важна для общественного мнения и некоторых рядовых членов ВСХСОН, которые устали от преследований.

Несколько таких рядовых членов ВСХСОН подали заявления с просьбой о реабилитации, и, действительно, их автоматически реабилитировали. Но потом реабилитационные свидетельства у них отобрали под тем предлогом, что руководство ВСХСОН было осуждено за попытку захвата власти. дело в том, что рядовые члены нашей организации были осуждены по 70-й статье УК РСФСР (“антисоветская агитация и пропаганда”), а руководство ВСХСОН — по 64-й (“измена родине”), а точнее — по ее последнему пункту: “заговор с целью захвата власти “. Это беспрецедентный пункт обвинения. За всю историю советской власти он применялся только четыре раза: во-первых, по так называемому Делу Локкарта”; во-вторых, по делу Б.В. Савинкова; в-третьих, по делу Берия; и, наконец, по делу ВСХСОН. Несмотря на то, что все эти дела различны, а иногда и противоположны по своему характеру, ко всем этим делам была применена одна юридическая квалификация.

Трижды за последнее время Верховный Суд РФ признал сфабрикованное в КГБ обвинение руководителей ВСХСОН по 64-й статье обоснованным! Но если власти предержащие продолжают считать 64-ю статью сохраняющей силу, то я горжусь тем, что был осужден по этому пункту. 64-я статья, даже в ее прежней коммунистической редакции, содержит пункты, по которым можно осудить и вчерашнее руководство СССР, и нынешних руководителей РФ. Это: первое — покушение на территориальную целостность страны; второе — подрыв обороноспособности; третье — разглашение государственных тайн; и четвертое — террор против государственных органов (как тут не вспомнить, например, октябрь 1993 года!)

Все эти пункты — ваши, господа коммунисты и, кстати, все они недавно и были выдвинуты Государственной думой против президента при попытке объявить ему импичмент (добавили к этому только войну в Чечне). Ну а пятый пункт (заговор с целью захвата власти) — наш! Мы с гордостью оставим его себе. Правда, тогда получается, что деятельность ВСХСОН была не чем иным, как попыткой пресечения вашей, господа коммунисты и “демократы”, государственной измены!

А вообще вся эта ситуация с реабилитацией ВСХСОН выглядит курьезно, ибо “реабилитировать” нас могли советские руководители — Брежнев, например, или Андропов, но никак не люди, сидящие под сенью двуглавого орла и русского трехцветного флага. Отказ в реабилитации ВСХСОН очень показателен! Это та лакмусовая бумажка, которая показывает, какие именно силы находятся сегодня у власти в России. Ведь сама реабилитация это сегодняшнее отношение к тому или иному человеку или явлению со стороны высшей власти.

И.И: Игорь Вячеславович, а как Вам удалось наладить бытовую сторону жизни после возвращения на Родину?

И.О.: Что касается бытовой стороны жизни, то и на этом уровне были большие проблемы. В эмиграции я оказался вместе с родителями, так как коммунистические власти буквально выжили их из страны, лишив гражданства, хотя родители никакого отношения к моей деятельности не имели. Более того, мой отец имел определенные заслуги перед страной и не только как известный кораблестроитель. В свое время он прошел две войны — с Германией и с Японией, командовал 124-й Мгинско-Хинганской ордена Суворова стрелковой дивизией и даже был представлен к званию Героя Советского Союза за форсирование Большого Хингана, во время которого он командовал передовым отрядом дивизии с приданными ей частями. Но все эти заслуги в расчет не приняли.

Кстати, звания Героя Советского Союза отец так и не получил. Накануне награждения он отказался от предложения вступить в коммунистическую партию, и... награждение не состоялось. Так вот, когда мы вернулись в Россию, мы фактически оказались на улице, так как нашу квартиру власти попросту украли. Юридически мы имели полное право получить обратно свою квартиру или компенсацию за нее, но на деле пришлось три с половиной года вести тяжбу с мэром Санкт-Петербурга Собчаком, на последние гроши снимая какие-то углы. Причем никаких законных оснований противиться возвращению нашего жилища у Собчака не было. Более того, мы должны были получить жилье в первую очередь, так как ко всему прочему мой отец является инвалидом войны первой группы.

Свои беззаконные действия мэр города аргументировал весьма странно, заявив, что права на возвращение квартиры мы, конечно, имеем, но реализованы они быть не могут, так как... не являемся жителями Петербурга”. Этот, с позволения сказать, вызвал усмешку даже у советских юристов: отец родился в Санкт-Петербурге в 1907 году, защищал город во время блокады, награжден медалью “За оборону Ленинграда”. В конечном итоге, после долгих мытарств, по решению суда квартиру нам вернули, а точнее — дали новую, в которой мы сейчас и живем. Правда, она буквально нашпигована подслушивающей аппаратурой. Каждое наше слово, каждое движение становятся известны спецслужбам — так же, как и в период моего заточения в ГУЛАГе. Телефон тоже прослушивается. Но меня это не очень волнует. Я и раньше не боялся говорить то, что думаю, а теперь и тем более.

И.И.: Что сегодня представляет собой ВСХСОН: безвозвратно минувшую героическую страницу русской истории или организацию, которая намерена как-то проявить себя и в современной политической жизни России?

И.О.: дело в том, что наша организация никогда официально не была распущена, хотя советские власти и пытались от нас этого добиться. Им было мало упрятать нас за колючую проволоку; они хотели, чтобы мы официально признали, что ВСХСОН больше не существует. От меня, например, в 1980 году требовали, чтобы я выступил с соответствующим заявлением по радио. Я отказался. Кстати, от членства во ВСХСОН не отрекся ни один из наших соратников — свое Знамя мы сохранили! А раз так, то мы можем говорить, что организация существует. Другое дело, что прошло уже очень много времени: даже со дня моего освобождения минуло двенадцать лет! Некоторых членов ВСХСОН уже нет в живых. Но вот, что интересно: освободившись из заключения, мы убедились, что многие люди, и особенно из числа патриотической интеллигенции, хотя они и не состояли во ВСХСОН, явочным порядком считали себя его членами, так как полностью разделяли наши убеждения. Это говорит об огромном потенциале, заложенном во ВСХСОН.

Этой своей жизненной силой ВСХСОН отличается от многих нынешних политических партий. Некоторые сегодняшние политики на- создавали в России большое количество партий, но все они — мертворожденные. У них много денег, но ни живых идей, ни массы идейных сторонников у таких партий нет — народ в них не идет! Кстати, что касается идей: в свое время ВСХСОН и другие русские национальные организации детально разработали программы государственных преобразований, в которых можно найти ответ на все основные вопросы из любой сферы государственной и общественной жизни — духовной, политической, экономической, культурной и военной.

Мы могли бы сегодня официально зарегистрировать свою организацию в Российской Федерации, но здесь есть некоторые трудности. Под прежним названием ВСХСОН не может быть зарегистрирован, так как его руководители, как я уже сказал, не реабилитированы; а принимать какое-либо новое название мы не хотим. Поэтому ВСХСОН официальной регистрации в РФ сейчас не имеет.

И.И.: “Наша Вести” сегодня являются рупором Белого движения как в Зарубежье, так и здесь — в России. Поэтому, естественно, наших читателей будет интересовать вопрос о Вашем отношении к Белой Идее. Как Вы считаете, насколько актуальны в нынешней политической ситуации основные положения идейной платформы Белого движения?

И.О.: Все фундаментальные положения идейной платформы Белого движения — это и фундаментальные положения ВСХСОН. Мы считали Белую Идею жизненной и актуальной, когда в 1964 году создавали нашу организацию. Именно с патриотических позиций мы тогда выступали. Конечно, с течением времени и с учетом изменения конкретной политической обстановки некоторые детали в платформе Белого движения могут быть доработаны, но в целом она полностью сохраняет свою актуальность и сейчас. Идея Национальной России сегодня жизненна более, чем что-либо другое!

И.И.: Чем же тогда можно объяснить тот факт, что сегодня Белая Идея еще не воплотилась в России в реальную форму, не стала серьезным действующим фактором в большой российской политике?

И.О.: Во-первых, за семьдесят лет советской власти, при отсутствии всякой общественной мысли и даже возможности ознакомления с какими-либо идеями, кроме “марксистско-ленинских”, люди оказались совершенно дезориентированы. В массе своей они до сих пор просто ничего, кроме этих советских догм, и не знают!

Во-вторых, Белое движение ассоциируется у большинства нынешних россиян с чем-то давным-давно прошедшим. Они еще не в состоянии понять, что Белая Идея не ограничена узкими рамками какой-то определенной исторической эпохи, что идеалы Белого движения вечны, как сама Россия.

Поэтому нужна огромная просветительская работа, которая должна, наконец, дать людям правильные ориентиры, научить их разбираться в элементарных вопросах истории и политики. Это дело не одного года.

И.И.: В чем, по Вашему мнению, сегодня состоит задача Белой эмиграции?

И.О.: Твердо стоять на своем посту. Стоять до смены, а смена уже идет! Белая эмиграция имеет огромный опыт борьбы и большой авторитет в глазах патриотов России. Это живой символ борьбы за освобождение Родины, и потому ее мнение очень весомо.

К сожалению, в эмиграции иногда не совсем хорошо разбираются в том, что происходит в современной России. Это приводит к ошибкам. Зачастую эмиграция просто не знает, с кем в России нужно иметь дело, а с кем никаких дел иметь нельзя. В результате нередки случаи, когда совершенно случайные люди, далекие от Белых убеждений, принимаются эмиграцией, что называется, “с распростертыми объятиями”. В то же время действительно серьезные, идейно убежденные люди и даже целые организации, совместная работа с которыми, несомненно, принесла бы пользу России и которых, казалось бы, эмиграция и должна поддерживать, находятся вне поля ее зрения или встречаются нашим Зарубежьем с настороженностью. Такие случаи, к сожалению, не редки.

И.И.: Приближаются очередные парламентские и президентские выборы в Российской Федерации. На всех предыдущих выборах здравомыслящие россияне оказывались в ситуации, когда настоящего выбора у них просто не было: все партии и все кандидаты, как на подбор — один отвратительнее другого. Голосовали по принципу: “выбирать меньшее из всех зол”. Похоже, что эта ситуация повторится. Опять будем выбирать меньшее из зол? А стоит ли честному русскому патриоту при сложившихся условиях вообще участвовать в таких выборах?

И.О.: Время выбирать меньшее из зол уже прошло. Все потенции сил, которые представляют “большее” и зло, сегодня исчерпаны. Можно надеяться, что в предстоящих парламентских выборах примут, наконец, участие и здоровые патриотические организации, которые могли бы вырасти в будущем в настоящую альтернативу силам, орудующим сегодня в большой российской политике. Такие организации в России уже есть. Поэтому в выборах участвовать, конечно, нужно. И долг патриотов и антикоммунистов поддержать эти здоровые патриотические силы. Хотя больших надежд на то, что в сегодняшнем хаосе может быть сформирован необходимый стране высший законодательный орган, пока нет. Что же касается президентских выборов, то вполне возможно, что они вообще не состоятся...

И.И.: Какие же политические партии смогут, по Вашему мнению, представлять на выборах интересы здоровых патриотических сил России?

И.О.: К сожалению, партии национального возрождения России, какую хотелось бы видеть на политической арене, сегодня еще нет. Но о зачатках становления такой партии уже можно говорить. Роль ее предтечи могли бы, при определенных условиях, сыграть сейчас христианские партии. Таковых сегодня в России две. Это, прежде всего, Союз Христианского Возрождения (СХВ), возглавляемый Владимиром Николаевичем Осиповым. Учредительный съезд СХВ состоялся 19 сентября 1998 года, и сегодня эта организация имеет федеральный статус: ее отделения действуют в шестидесяти регионах России. Конечно, одной из главных проблем СХВ является сейчас отсутствие средств...

Не будем сбрасывать со счетов и Российское Христианско-демократическое Движение (РХДД), возглавлявшееся Виктором Аксючицем. Правда, из-за ряда допущенных ошибок (например, сотрудничества с Б. Немцовым при захоронении “екатеринбургских останков”) это движение в значительной степени потеряло прежний авторитет и сейчас несколько “сникло”.

Не исключено, что СХВ и РХДД смогут образовать единый блок. Вместе они могли бы выдвинуть неплохую команду для участия в выборах.

И.И.: Благодарю Вас, Игорь Вячеславович, за то, что нашли время ответить на наши вопросы. И последний вопрос: что бы Вы пожелали “Нашим Вестям” и нашим читателям?

И.О.: Продолжать делать то очень важное дело, которое сейчас делает Ваш журнал. Всем сотрудникам и читателям “Наших Вестей” хочу пожелать увидеть светлый час возрождения России. Конечно, для этого мало только ждать. Всем нам предстоит еще много работать: Бог ленивым не помогает!

«Наши Вести», № 455 / 2756, июнь 1999 г.