 Теперь, говоря о возвращении России в Евразию и традиционный российский геополитический ареал в целом, нам важно верно выбирать сами формы интеграции и взаимодействия. Нужно понимать, что прямое включение в состав Российской империи в 18-м - 19-м веках иноплемённых Польши, Прибалтики, Финляндии, Закавказья и Кавказа, Средней Азии было оправдано конкретной военно-политической международной обстановкой той эпохи. Необходимость прямого контроля над этими территориями диктовалась нуждой сдерживать военно-политическую экспансию европейских держав и колониальных империй - Швеции, Англии, Австро-Венгрии, и позже Германии, контролировать стратегически важные с военной точки зрения плацдармы, охранять товарные и сырьевые рынки, месторождения полезных ископаемых и торговые пути. Но в будущем, восстанавливая своё влияние на евразийском пространстве, в Закавказье, в Средней Азии, в Прибалтике нам нет нужды создавать общее политическое пространство с народами этих регионов, нужно искать иные формы влияния.
К примеру, возвращение в состав нынешней России среднеазиатских республик бывшего СССР, полсотни миллионов человек существенно изменило бы национальный, этноконфессиональный и этнокультурный облик страны. Россия превращалась бы в государство без выраженной этнической и культурной доминанты, с наполовину мусульманским населением. Но сложная этносоциальная система в отсутствие чёткой этнокультурной доминанты не может быть устойчивой. Страна была бы обречена на новые потрясения и катаклизмы.
Время «разбрасывать камни и обниматься» с ближними и дальними соседями у России было - оно прошло. Нынче время собирать свои русские камни и уклоняться от объятий. В середине 19-го века, после окончания Восточной или, как теперь чаще говорят, Крымской войны, князь Горчаков сказал знаменитую фразу: «Россия сосредотачивается». А ведь Российская империя тогда не потеряла территорий. Даже Чёрное море осталось нейтральным. Итоги же последней холодной войны отнюдь не двусмысленные. С подсказки и под бдительным приглядом Запада мы разгромили сами себя, точнее позволили внутренней русофобии, всем этим либералам-демократам и вступившим с ними в союз русским по крови выродкам из среды бюрократии и интеллигенции разгромить себя так, как не удавалось за тысячу лет ни одному врагу. Депопуляция в русских областях достигла такого уровня, что это, как уже многие понимают, угрожает дерусификацией коренных русских областей, распадом и исчезновением самой русской России. Самое время сосредотачиваться.
Русская Россия нуждается в концентрации своих сил и ресурсов, во внимании к своим внутренним хворям и немощам более чем когда-либо. И никакие геополитические интересы не могут оправдать отвлечение ресурсов, нищету, забитость и забытость наших русских деревень и малых городов, которых за время демреволюции исчезло с лица земли уже около полусотни тысяч. Тем более что эти интересы – вроде скупки активов на Восточном побережье США или в Европе зачастую ложны и, как уже отмечалось выше, являются интересами отдельных кланов и олигархических групп.
Наша самая острая болезнь нынче – вырождение народа на фоне утраты национального самосознания, а с ним экономического и даже, в известной мере, политического суверенитета. Причём речь идёт не только о сокращении численности русского этноса, но, что не менее тревожно, об утрате былого качества «человеческого материала». В начале 18-го века всё население России едва достигало 10 миллионов человек. И при этом границы державы непрерывно и стремительно расширялись с конца 15-го века. Русское имя гремело от Балтии до Тихого океана. Нынче только на Дальнем Востоке живёт семь миллионов, и многие в нынешней политической элите, про себя уже, похоже, смирились с его китаизацией. Чем ещё объяснить упорное нежелание нынешней правящей верхушки инвестировать в Дальний Восток сколь-нибудь адекватных сложившейся ситуации масштабах, стимулировать рост местного русского населения, развивать внутреннюю инфраструктуру и перерабатывающую промышленность, и при этом миллионные квоты китайцам на трудовую иммиграцию, огромные площади лесов и сельскохозяйственных угодий, сданные им в концессию, и т.п.
Но дело не в количестве населения, точнее, не только в нём. В своё время небольшое по численности Яицкое Казачье войско держало под строгим русским контролем громадную территорию на юго-восточных рубежах России. Сам Пётр Великий не решался связываться с вольнолюбивыми казачками. Ещё в 19-м и даже в начале 20-го века один уральский или сибирский казак стоил роты и наводил страх на сотню вооружённых китайцев. Во всяком случае, при сопровождении казаками в Китай всевозможных посольств и торговых караванов исходили из этого. Теперь потомки тех удальцов не смеют даже поднять голос против утеснений новых казахских баев, под которыми они оказались в результате развала СССР. А ведь времени прошло не так уж много, за такой срок пассионарность до нуля не падает. Значит дело в значительной мере в банальной деморализации, которую и надо преодолевать. Иначе мы рискуем повторить судьбу античных римлян, которые, создав в 1-м веке по Р.Х громадную империю, уже во 2-м постепенно начинают утрачивать контроль над ней, к 4-му веку превращаются в мало влиятельных статистов и, в итоге, великая империя стала стремительно угасать и оказалась легкой добычей готов и германцев.
К тому же, мы слишком долго обманывали себя по поводу дружбы, которую испытывают к нам народы союзных республик, умилялись показному лицемерному гостеприимству и весёлости тех же грузин, сытую и комфортную жизнь которым обеспечивали за счёт союзного бюджета, недоинвестирования малых русских городов, нищеты русских деревень, русского бездорожья и т.п. Но дружбу бессмысленно покупать. Лучше не иметь друзей вовсе, чем держать в друзьях лицемеров, в любую минуту готовых к предательству. Или, по крайней мере, выбирать друзей надо более тщательно.
Здесь стоит заметить, что наши русские предки были крайне осторожны и щепетильны при включении в состав России иноплемённых и присоединении их земель, сознавая громадную ответственность такого шага, которая может перевешивать любые выгоды. Тем же грузинским князьям, точнее кахетинским, потому что вне Российской империи никакой Грузии не существовало, русские цари долга отказывали в просьбах принять под свою руку. Только в 18-м веке, когда дворянская аристократия, в известной мере, потеряла чувство русской земли, эта осторожность стала пропадать. Но и тогда русское правительство долго не решалось удовлетворить просьбы кавказских владетелей, искавших русского подданства. Предпочитали просто уравновешивать влияние на Кавказе Оттоманской Порты и Персии. И, как мы нынче можем убедиться, весьма дальновидно - субпассионарий, хоть индивидуальный, хоть коллективный, не способен на благодарность, зато всегда готов плюнуть в колодец, из которого только что черпал
Кроме того, обязанности полицейские и бюрократические, в известной мере начиная ещё с петровских времён, но особенно в советскую эпоху, искажали самый русский психологический тип, а равно и характер традиционной русской культуры - важнейшей после православной веры ценности нашего национального бытия. Историческое призвание России - нести народам Евразии свет Христовой веры. Это не значит навязывать им православный культ вместо их традиционных культов, но, прежде всего русским примером показывать им нравственную высоту христианской личной и социальной этики. Однако со времён Петра вместо света христианства Россия пыталась нести народам, включаемым в состав Российской империи, скорее тусклый и отражённый свет европейского Просвещения. Стоит ли удивляться, что они не приняли не только русской веры, но и русской культуры и русской государственности.
Однако то обстоятельство, что государственно-политическая целостность максимально устойчива, когда она в этническом плане ограничена рамками одного суперэтноса, отнюдь не означает для России, что она не должна строить межгосударственные военно-политические и экономические блоки и союзы с соседями. Союз с Западом, как мы видим, означает только одно - оставаться его сырьевым придатком и обслуживать его растущие аппетиты. Очевидно, что полем для плодотворных и полезных для самой России союзов и блоков является Евразия. В этом наши национальные задачи отчасти совпадают с интересами российских, нерусских в большинстве своём олигархических групп. Причём возвращение в Центральную Азию имеет смысл именно в контексте более глобальной стратегии на экономическое взаимодействие с растущими как на дрожжах Южной и Восточной Азией.
Говорить о вековых культурных связях здесь много не станем. Хотя очевидно, что без оплодотворяющего влияния русской культуры и без русского языка, национальные культуры евразийских народов ждёт неотвратимая провинциализация. Но ни эти связи, ни продекларированная в советский период «дружба народов» не уберегли русских от избиения в начале 90-х в большинстве бывших союзных республик. И национальная интеллигенция, взращённая и вскормленная в Российской империи и СССР, нигде и не единожды публично и громко не вступилась за русских и за «дружбу народов». Она оказалась либо проникнута тем же узким национализмом и неспровоцированной русофобией, которая суть зависть ущербного, либо предпочла отмолчаться в сторонке. Но, хотя едва ли кто-то в бывших республиках ценит русский язык за богатство оттенков и прочие «сантименты», на русском удобно общаться представителям бывших союзных республик меж собой в процессе торговли, так как русский здесь забыли далеко не все. Так что русская культура им нужна объективно из вполне прагматичных соображений. И это наш реальный козырь при возвращении в Евразию.
Также нужно учитывать две вещи. Первое - было бы верхом инфантильности, и это многие понимают, ожидать, что бывшие союзные республики, а ныне независимые этнократии будут сохранять нейтралитет и добрососедские отношения с Россией задаром. Населённые малопассионарными народами, часть бывших союзных республик в принципе не способны поддерживать реальный суверенитет и вынуждены искать опору, к которой можно было бы прислониться. Им не остаётся ничего другого, как торговать собой. Если нет сырьевых запасов, последнее, что у них есть - географическое положение - территория, обеспечивающая транзит, в частности, углеводородов, и удобное размещение военных баз. Следовательно, продать можно политическую позицию, свою роль в геополитическом раскладе в игре крупных геополитических игроков.
Так что русофобия тех же грузин не должна нас удивлять. Они давно усвоили правило всех субпассионариев - даму танцует тот, кто её обедает. Несколько веков Грузию обедала богатая Персия, они танцевали лезгинку перед персами. Когда Персия ослабла и оскудела, они попросились под щедрую руку русского царя, и выплясывали лезгинку перед русскими, когда русские умыли руки, возникла необходимость искать других благодарных зрителей. Рассуждения, что в атироссийских настроениях в Грузии, к примерку, виноват только неадекватный Саакашвили – ложь. Саакашвили поддержало в прозападной революции роз почти всё население Грузии. И в протяжении многих лет поддерживает большинство Не смутила грузин даже его явная истероидность, потому что таковая направлена против русских. Ведь чем больше он брызжет слюнями в сторону России, тем щедрее и любвеобильнее должны быть кавалеры в Вашингтоне и Евросоюзе.
Не то что пророссийской, но даже нейтральной позиции от бывших союзных республик мы никогда не дождёмся, если мы их не обедаем. Поскольку те, кто готов будет их обедать, а ныне такую готовность выказывают США и Евросоюз, сделают это только в обмен на самую яростную русофобию. Экономическим выражением которой нынче является готовность участвовать в проектах транспортировки углеводородов в обход России. А военно-политическим - готовность размещать на своей территории американские и НАТОвские бвзы. Но если мы всё же рассчитываем завоевать лояльность и тем более дружественность бывших союзных республик, мы должны сразу и трезво ответить сами себе, до каких пределов мы в нашем сегодняшнем положении готовы нести на себя заботы об иноплемённых субпассионариях - психоэнергетических инвалидах.
Следующее, что мы должны учитывать, это то, что народы бывшего СССР, в свою очередь, также вынуждены искать себе союзников. Те из них, кто не сумеет или, найдя, не угадает с выбором, исторически обречены. Да, ныне у России даже в регионах её традиционного геополитического влияния и доминирования объявились конкуренты. США рассматривают Балтию, Закавказье, Центральную и Среднюю Азию, как зону своих интересов. Военная экспансия Пентагона в эти регионы носит откровенно вызывающий характер. Даже в Казахстане планируется создать военную базу с американским участием. Вялая и невнятная риторика кремлёвских сидельцев, всецело поглощённых дележом нефти и газа, по поводу расширения НАТО и внедрения Пентагона в упомянутых регионах, остановить это продвижение никак не могут. Китай рано или поздно также поставит вопрос о своей экспансии в Центральной Азии в противовес американской.
Однако при внимательном и пристальном взгляде оказывается, что выбора-то, по сути, у большинства бывших союзных республик нет. Турция для Кавказа и даже США с Евросоюзом не те кавалеры, которые возьмут под руку и поведут под венец туземных замарашек, посадят их за свой стол и будут щедро угощать. США и Евросоюз по-настоящему интересуют только непосредственно экспортёры углеводородов – Казахстан, Туркменистан, Азербайджан. Прочим Евросоюз и прежде не выдавал особых авансов. В США также уже многие подумывают, не слишком ли решительно Вашингтон взялся за гуж в Евразии. Пока проводили публичную порку Саддама и ловили мифического Бен Ладена в горах Памира, у себя в тылу взбрыкнула, казалось бы, надёжно порабощённая Латинская Америка. Где тут заниматься умиротворением Ирана, когда даже двухвековая доктрина Монро, превратившая всё Западное полушарие в вотчину США, рушится на глазах усилиями Чавеса, Моралеса и Кастро. Глядишь, завтра Куба объявит войну Америке, и некому будет отбиваться от бородатых барбудос бессмертного Фиделя - военные силы США, как оказалось, вовсе не безграничные, скованы на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.
Русские цари силой в русское государство никого не тащили. Попасть под их державную длань почиталось удачей, а служить ему - честью. Не случайно даже Тибет пытался перейти из китайского в русское подданство. И искали этого подданства малые народы Евразии именно от безвыходности, в силу объективных обстоятельств. Но разве эти обстоятельства сегодня сильно изменились?
Сегодня экономика бывших союзных республик держится на четырёх вещах. Первое - диаспоры в русских городах, которые вывозят миллиарды долларов из России, и за счёт этого поддерживают свои семьи дома. Второе - обширный российский рынок для их товаров, преимущественно сельскохозяйственных. Третье - доступность российских энергоносителей, газа и электроэнергии. Четвёртое - транзит российских товаров.
Выдача преференций или, напротив, дискриминация вплоть до запрещения на ведение бизнеса и интернирования, в зависимости от того, как та или иная страна позиционирует себя в отношениях с Россией, является не просто разумной и законной, но необходимой и насущной. Абсурдной является, например, ситуация, когда грузинская диаспора вывозит из России ежегодно капитал в объёме четверти ВВП Грузии, при этом грузинская политическая элита занимает явно антироссийскую позицию, а ярлык на княжение грузинские лидеры получают не в Москве, а в Вашингтоне. При этом США расплачивались все эти годы подачками в объёме всего нескольких десятков миллионов долларов да снисходительным похлопыванием по плечу бесноватого Мишико.
Это касается и Прибалтики. Российские компрадоры держат в прибалтийских банках активы и скупают доли прибалтийских портов, НПЗ и газовых операторов. При этом прибалтийские элиты проводят откровенно антироссийскую политику. Однако, газовый кран, ограничение транзита, торговое эмбарго вполне эффективные рычаги, чтобы эту политику радикально откорректировать, вплоть до объявления прибалтийскими карликами как минимум внеблокового нейтралитета, а лучше возвращения российской армии двух десятков аэродромов и восьми созданных русскими военно-морских баз, переданных нынче НАТО.
Лишь у Туркмении и Казахстана есть большие запасы углеводородного сырья, да Узбекистан богат полезными ископаемыми. Однако и они зависимы от России в том отношении, что трубопроводы проложены по нашей территории. Конечно, можно строить новые в обход России. Эти планы обсуждаются и даже частично претворены в жизнь, к примеру, каспийская азербайджанская нефть уже идёт в Турцию. Однако экспортёрам углеводородов не выгодна конкуренция между собой, ведь она ударит по всем, а в выигрыше останутся лишь импортёры. Именно поэтому, а вовсе не из-за любви к России, власти Казахстана не торопятся участвовать в проектах транспортировки нефти и газа в обход России через Азербайджан, Турцию и Израиль на юге, Украину и Польшу на Западе.
То есть нужно понимать, что геополитическое положение есть и у России, и оно-то неизмеримо более значительное и определяющее. Какое бы не занимали наши независимые соседи положение, они всего лишь папироски, провалившиеся сквозь дырявый в 90-е годы карман за подкладку России. Если только Россия неловко повернётся, они окажутся раздавленными.
Армения и Грузия существуют не в качестве провинций Турции только потому, что есть Россия. А уж каково быть турецкой провинцией объяснять не нужно, особенно армянам. Ирану не понятно, зачем одной четверти азербайджанцев независимость, когда три четверти их вполне благополучно живут в государстве персов. Ирану никогда не нравилось, что Азербайджан ориентируется на Турцию, так как Турция традиционный конкурент Ирана в его исконной зоне влияния - на Ближнем Востоке. Тем более Ирану не может нравиться, что мусульманский Азербайджан сегодня покрывает четверть потребностей Израиля в нефти и принимает активное участие в американских проектах магистральных трубопроводов из Каспия в Средиземноморье. США не позднее середины текущего века придётся убраться из Каспийского региона, слишком далековато он от Северной Америки. Нынешнее непомерно активное участие Вашингтона и союзного ему Тель-Авива в каспийских делах, не более чем следствие превратностей и изгибов истории. А объективно никто, кроме России, не может обещать Азербайджану не стать глухой и бесправной провинцией Ирана. В обмен на решающую долю в бакинской нефти.
Зависимость от России Узбекистана и Туркменистана менее явная, но не менее реальная. Китай, остро нуждающийся в ресурсах, вряд ли будет заинтересован в развитии богатых этими ресурсами среднеазиатских республик, так как в этом случае они будут претендовать на более равноправные отношения с восточноазиатским гигантом. С другой стороны обеспечивать Поднебесную ресурсами - нефтью, газом, ураном для среднеазиатов палка о двух концах. Тюрки панически боятся Китая, у них есть опыт общения. Ещё в 8-м веке, когда значительная часть территории Тюркского каганата отошла к китайской империи Тан, имел место характерный эпизод. В 751 г. в Согдиане схлестнулись две великие армии, самые мощные в ту пору - арабского халифа под командованием Зияд ибн Салиха и империи Тан во главе с Гао Сяньчжи. Обе подвергли богатые города Согда обычному в ту пору разграблению. Генеральное сражение между китайцами и арабами произошло в Таласской долине на территории современного Казахстана, в местах обитания алтайского кочевого племени тюрок-карлуков. В течение трёх дней они наблюдали ход ожесточенной битвы со стороны, соблюдая обещанный обеим сторонам нейтралитет. Но, в конце концов, решили, что лучше пусть останутся арабы, чем придут китайцы, и опрокинули фланг танской армии. Тем самым они доставили победу халифату, предрешив мусульманское будущее Среднее Азии и страх перед Китаем на века вперёд.
Помимо Китая в среднеазиатских ресурах, в частности, в углеводородах, заинтересована Индия. Однако рассчитывать, что в обозримом будущем можно будет обеспечить безопасность трубы в направлении Индии через территорию Афганистана и Пакистана не приходится. Так что единственный надёжный, проверенный и безопасный стратегический партнёр, заинтересованный во внутренней стабильности суверенных среднеазиатских государств, опять же Россия.
Но и нынешний, искусственно созданный на землях южной русской Сибири Казахстан, который имеет крупные запасы нефти - цветные и редкоземельные металлы, золото и уран, и экономически успешен и устойчив в том же смысле, что и Россия – то есть как сырьевая колония Запада, гораздо больше зависим от России, чем может показаться на первый взгляд. В случае, если он не найдёт гарантов своего суверенитета, он обречён оказаться рано или поздно поглощённым Китаем или подчинённым исламскими радикалами с юга, которых поддержат единоверцы из Узбекистана и других соседних стран. Китайцев, как уже замечено, степные народы боятся как огня. Не дай Бог плохо выучишь Конфуция. Выбор у Казахстана между Западом и Россией.
Бессменный с 1989 г. глава советского, а потом и независимого Казахстана, «главный евразиец» и лучший друг Кремля при всех его насельниках поёт сладко и приятно кремлёвскому уху. Но крупнейшие нефтяные месторождения, разведанные русскими геологами, отдал, как уже замечено, в разработку американским компаниям. Причём, устраивал этот подряд американец Д. Гиффин, должность которого звучала весьма показательно - советник Президента Казахстана. Американцы же получили и металлургические комбинаты вместе с ГОКами, также построенными русскими, где русские же и работают.
Но Америка опять же далеко. Тысячекилометровая граница у Казахстана не с Америкой, а с Россией. Товарооборот с Россией в шесть раз больше, чем с США - 12 млрд. долларов. Да и Китай уже никогда и никому в Центральной Азии не позволит чересчур тесно сотрудничать с США. США в Евразии - третий лишний. Опять же выбор в пользу Америки - это в любом случае потеря суверенитета. Если не формальная, то, по крайне мере, фактическая - потому что элита США иного не приемлет. Остаётся Россия. К тому же силы экономической инерции действуют в пользу России. Хозяйственные связи здесь носят характер естественный, и это делает их особенно выгодными. Впрочем, это факторы объективные. История же движется не только ими.
В 90-е годы русские были практически полностью выдавлены из исконно казахского Южного и Западного Казахстана местным населением, которое после распада СССР немедленно забыло о «дружбе народов». А вот в так называемом Северном Казахстане, который прежде звался русская Южная Сибирь, где русских большинство, казахи оказались прагматиками. Они не писали подробно чеченцам: русские не уходите, нам нужны рабы. Но и не резали глотки. В итоге, русские остались и успешно справляются с ролью рабов. Или, скажем помягче, неполноценных граждан. Из госуправления, из политической жизни, из научных центров, из сферы культуры и образования, они практически вытеснены, в бизнес их, тем более, не пускают. К выборам они безучастны. В последнее время активизировалась компания по вытеснению с языкового поля казахского государства русского языка. Реально положение русских, которые составляют около 40% населения суверенного Казахстана - 6 млн. человек, мало чем отличается от положения русских в Латвии. К казахскому достархану - праздничному столу, русских теперь зовут, разве что, принимать у новых баев грязные тарелки и собирать объедки. По сути, происходит постепенная интеллектуальная деградация части русского племени. А иначе как назвать ситуацию, когда люди, ещё недавно строившие Байконур и проектировавшие Медео, превращаются в каменщиков, водоносов и погонщиков ослов, пусть даже трактористов, это не меняет сути дела? Имеем ли мы право взирать на это унижение соплеменников безучастно?
К тому же нужно учитывать, что более-менее удовлетворительное положение русских в новоиспечённой казахской этнократии обусловлено тем, что у власти здесь находится клан, который принадлежит к разряду так называемых шала-казахов, как бы полуказахов, частично обрусевших. Они, как правило, учились в России, говорят по-русски, и даже усвоили многие русские поведенческие стереотипы. Соплеменники называют их ещё асфальтовыми казахами. Но в случае прихода к власти казахов «настоящих», не асфальтовых, загорится земля под ногами и у русских на севере Казахстана.
Казахи никогда своей государственности не имели, способностей к государственному строительству и государственной жизни не выказывали. Способом самоорганизации для них является не государство, а именно клан или жуз. Государство им создали русские. Нынешний владыка Казахстана, консолидирующий казахские элиты, не случайно держится за власть мёртвой хваткой. Он понимает - азиатским ханам и султанам не дано уходить на почётную пенсию, они либо умирают естественной смертью в ставке, окружённые верными нукерами, либо получают нож в спину. Приемник Нур-султана вряд ли сможет удерживать власть столь же цепко и столь же долго. Асфальтовые казахи не пользуются глубинным авторитетом у соплеменников, при этом влиятельные, но оттёртые от сырьевой кормушки акимы - руководители южных областей, не прочь поучаствовать в дележе «чёрного золота», которое при нынешней конъюнктуре мгновенно превращается в самое настоящее жёлтое. Так что ожесточённая межклановая борьба неизбежна.
Уже сегодня здесь раздаются голоса, притом не только из вне, но внутри казахского истеблишмента, что Казахстан должен стать султанатом. В частности, с таким предложением выступал Рахат Алиев, будучи заместителем министра иностранных дел РК. Сам Алиев принадлежит к клану Назарбаева, является его зятем, и, видимо, он имел в виду бессрочное продление полномочий нынешнего главы государства. Однако это поветрие, имеющее в виду отход от западных цивилизационных стандартов, может в итоге сыграть против нынешних светских северных шала-казахов.
Так или иначе, в ситуации, когда начнутся межклановые усобицы в Казахстане после ухода с политической сцены «главного евразийца», Россия должна быть готова ставить вопрос об исконно русских областях, оказавшихся в составе Казахской ССР в результате русофобской национальной политики Сталина, а затем в составе суверенного Казахстана в результате гнусного ельцинского предательства. По крайней мере, о переводе их под совместный протекторат. Это должно стать непреложным условием поддержки Россией северных кланов в их борьбе с южными акимами. Вернуть Русскую Южную Сибирь в отчий русский дом - наш долг перед пости 5 миллионами соплеменников и памятью многих поколений русских людей, поднявших вековую южно-сибирскую целину героическим трудом, обильно оросивших своим потом скудные необжитые степи, и построивших здесь города, и даже космодром. К тому же в 21-м веке положение России как мировой державы будет всё больше зависеть от твёрдости и устойчивости её стояния на Тихом океане и Каспии, через который лежит путь в Индию. И мы не можем зависеть здесь от капризов казахских баев, и подвергать эту устойчивость рискам. Так что искать средства - прямая обязанность российской власти.
Но это тот случай, когда Россия должна быть заинтересована в создании общих государственных форм с бывшими союзными республиками в Средней Азии и Закавказья. В остальных случаях, мы как раз заинтересованы стать подлинными гарантами политического суверенитета новоиспечённых государств. Такой суверенитет - очень важная для народов вещь, это едва ли не самый большой комплекс коллективного этнического подсознания. Гербы, флаги, гимны, титулы, дипломатические представительства - всё это необходимо гарантировать нашим бывшим союзным республикам. Месторождения, военные базы, порты и т.п. - это тема переговоров.
В целом, полезно быть более раскрепощёнными в политическом творчестве на евразийском пространстве. И опыт США, и наш собственный исторический опыт даёт множество примеров эффективных и безопасных с этнологической точки зрения форм политического влияния на ближних и дальних соседей. Достаточно вспомнить среднеазиатскую политику в 19-м веке. Да и Кавказ русские цари включили в русское государство, как уже замечено, лишь от безвыходности и отсутствия иных решений, обеспечивавших безопасность южных границ России. Ещё при Павле I считалось, что для России оптимальным решением было бы создание устойчивой и самостоятельной Горской федерации, способной проводить независимую политику и не пустить на Кавказ турок и англичан. Но искусство межэтнического компромисса и навык государственного строительства оставались проблемой для многочисленных кавказских народов, волей неволей пришлось удовлетворять их прошения о принятии в империю.
Утрата харизмы, которой Россия некогда обладала в глазах народов Евразии, конечно, серьёзная потеря. Однако восстановить её нам вполне по силам, нужно, в частности, вспомнить о вековой досоветской традиции выстраивания межнациональных отношений и возвысить голос за правду. Ведь Западные державы, осуществляя «гуманитарную экспансию» по всему миру, всегда имеют в виду доступ к природным ресурсам и прочим богатствам опекаемых стран. К тому же русские никогда не были в Евразии господствующей нацией в буквальном смысле этого слова. У наших предков не было того высокомерия, которое свойственно романо-германцам, создававшим колониальные империи - французам, англичанам, немцам. Русские не демонстрировали евразийским народам расового превосходства столь явно, как это привыкли делать европейцы и американцы, у которых даже при всей их корректности, дипломатичности и натренированной улыбчивости это происходит невольно и неосознанно. Поэтому, имея нынче ограниченные ресурсы, в целях нейтрализации западных конкурентов России необходима активная информационная политика, построенная на вскрытии подоплёки западной экспансии. Не нужно лениться разъяснять соседним народам подлинные интересы западных «спонсоров» и акцентировать их внимание на эпизодах неуважения к их национальному чувству. |
