Отдельного разговора заслуживают наши русские отношения с народами Кавказа, с которыми у русских отсутствует естественная комплиментарность – принадлежащими в этническом плане другому суперэтносу, в частности, чеченцы, ингуши, племена Дагестана.
Вопрос о необходимости и неизбежности нашего общежития, должны ли мы русские удерживать эти этносы в нашем русском государстве в виду известных событий 90-х – двух чеченских войн и непрекращающейся уже почти два десятилетии террористической войны с федеральной властью стоит не риторически. Одно дело, если неприятие русской государственности есть лишь настроение части элиты этих народов, и совсем другое, когда это настроения и не просто настроения, но подсознательная оппозиция большинства народа, как это обстояло недавно в Прибалтике или сегодня в Чечне. Где неприятие русских и русской государственности, регулярно перетекающая в ненависть, имеют вековую традицию, глубокую основу и неизбывны. Где национальная элита не только не воспитывает в своем народе уважение равно к русским, и к другим насельникам нашего общего российского дома, но, напротив, культивирует ненависть и вражду. Где называть русских свиньями считается не просто приемлемым, но доблестью. Причем, если раньше подобное хамство позволяли себе за закрытыми дверями на семейном ужине, то сегодня – на улице, открыто и не стесняясь. «Русские не уходите, нам нужны рабы», - писали чеченцы на стенах домов, когда в 90-ые годы почти всё русское население республики, ограбленное, избитое и изнасилованное бежало отсюда прочь, преданное иудиным ельцинским режимом. И сегодня даже у лояльных к России чеченцев, не исключая официальных лиц, русофобия нет-нет, да и прорывается, в репликах, в интонациях, в гримасах. Это в крови. Или, если использовать лексику Гумилёва, в ритмах этнического поля.
Справедливости ради признаем, что и русские никогда не питали к чеченцам симпатий. Но из взаимной неприязни не вырастает ничего хорошего. Если пребывание в составе России не воспринимается чеченцами как ценность – не экономическая – здесь-то они как раз прагматичны, но именно культурная, если русским не платят за наши труды по поддержанию общей государственности хотя бы уважением, мы обязаны искать другие формы взаимодействия, наша совместная жизнь в одном государстве не имеет перспектив. Это факт.
Про Чечню и говорить не приходится, четверть миллиона русских, брошенных Москвой под ножи и пули «идейных борцов в Ичкерии, удобно раскинувшейся на исконных землях терских казаков, едва унесли ноги… кто усел. То есть русское население, притом, коренное изгнаны с земли своих предков – терских казаков, и не видно, чтобы новое, считающееся прокремлёвским, чеченское правительство принимало меры по их возвращению. Здесь оформился откровенно этнократический режим. Из Ингушетии, русские, где они составляли до демреволюции, то есть до конца 80-х годов прошлого века 13% населения, также бежали без оглядки – девять из десяти.
В то же время имеет место массовая эмиграция кавказцев в русские регионы. Особенно, острая ситуация сложилась в Ставропольском и Краснодарском краях, где мигранты - кавказцы и выходцы из Средней Азии составляют уже треть населения. А, например, в Нефтекумском районе Ставрополья и все 40 %. Если темпы заселения ими этих русских земель будут оставаться на нынешнем уровне, чему способствует иезуитское включение этих областей нынешней русофобской властью в Северо-кавказский федеральный округ, уже в течение нескольких лет численность кавказцев и русских здесь сравняется. При этом даже в условиях нынешних пропорций недавний губернатора Ставрополья А. Черногоров, которому по должности надлежало быть тотально толерантным и делать вид, что всё в порядке, отмечал, что на трети территории края кавказцы агрессивно вытесняют русских. Подобное происходит и в Краснодарском крае. Название нашего любимого южного моря приобретает неожиданный смысл и подтекст.
Здесь ещё раз повторюсь, причина отнюдь не в повышенной пассионарности кавказцев, как считают некоторые горе эксперты. Пассионарность кавказцев ниже, чем у нас. Успешная же экспансия их в русские земли связана с их клановостью, а также с психологическими особенностями. А именно с повышенной агрессивностью - к слабым и беззащитным, или попросту безоружным, в отличие от русского православно-христианского мира, здесь беспощадны - их принято не жалеть, а давить. А также эффективность их экспансии связана повторюсь, с нераспространением на русских этических норм поведения, действующих внутри исламской уммы, с отсутствием религиозного запрета на насилие над иноверцами. Не случайно на долю кавказцев приходится непомерно большой процент преступлений связанных с насилием и убийствами. В условиях же отсутствия «своего» государства, русские оказались безоружны перед организованными в кланы и криминальные сообщества, не сдерживаемыми никакими религиозными моральными нормами, агрессивными и действующими цинично кавказцами.
Прежний опыт сосуществования с кавказскими общинами в русских городах также оказывается бесполезным. В прежние времена этнический криминал, к примеру, не чувствовал своей силы и своей безнаказанности, как нынче. Русское, хоть и с очень большими оговорками, государство подавляло этническую преступность более-менее жёстко. Сегодня мы видим прямо противоположное. Нынешняя властная элита с русскими себя уже не ассоциирует, при этом она настолько не компетентна, что элементарно не знает, как подступиться, попросту боится затрагивать эту тему, не говоря уже о практических мерах. Более того, по сути, она сознательно потворствует, как криминалу, так и терроризму, сознательно разоружает общество перед лицом смертельной угрозы со стороны бандитов и террористов. А как иначе назвать "теорию", что у преступности и террора "нет национальности". Или как иначе оценить либерализацию по требованию Запада уголовного законодательства.
Национальность и религиозная принадлежность – важнейшие аспекты идентичности. Такие же по важности, как, например, пол. Собственно именно они и определяют идентичность. Если оперативники не будут учитывать пол бандита или террориста, они его обезвредят быстрее? Можно, конечно, успокаивать себя, что чеченские боевики не мусульмане и не чеченцы, а голые абстракции. Но реальность вопиёт о прямо противоположном - большинство ОПГ, радикальных экстремистских организаций и сепаратистских образований, устраивающих теракты, оформились именно по этническому признаку. Да и пристальное внимание к Кавказу ваххабитов Саудовской Аравии и прочих, весьма далёких от России исламистских центров, говорит о том, что тезис, будто у преступности, экстремизма и террора "нет национальности" - лицемерное, а, главное смертельно опасное упрощение. Причём, заметим, их интерес к России связан, в отличие от Запада, отнюдь не с нашими углеводородными ресурсами. Нефти у них своей хватает. Здесь интерес более глубокий - с далеко идущим планами.
Осыпание дождём бюджетных денег, регулярные и обильные поблажки тщеславию национальных окраин со стороны центральной власти тут не помогут. Весь исторический опыт России доказывает, что это глупая и вредная политика. Онемеченное петербургское правительство Российской империи предоставляло различные преференции финнам, никогда не имевшим своего государства, фактически Россия вскормила финскую государственность. В итоге финны в начале отказались даже с выгодой для себя разменять территории, лишь бы насолить русским. А в 41-м отплатили самой чёрной неблагодарностью. И сегодня в согласно данным упомянутого выше исследования компании Globescan именно финны наиболее негативно настроены к России – 65% отрицательно оценивают роль России в мире. Советские руководство после войны за счет внутренних русских областей долго ублажало прибалтов, итог известен. Грузинам, производительному труду всегда предпочитавшим веселое застолье, также устроили роскошную жизнь за счёт русского пахаря, шахтёра и сталевара – тот же результат.
Конечно, отдельные кланы, имеющие бизнес на Кавказе, заинтересованы сохранять контроль над этими регионами из Москвы любой ценой - это означает ценой нищеты русских деревень и жизней русских солдат. Но их интересы - не наши интересы. Убытки от нахождения в составе России русофобски настроенных народов и территорий их исторического компактного поселения громадны. Ублажение Чечни обходится в миллиарды долларов ежегодно. Это и вред, который наносится этическими криминальными хозяйству русских областей, и прямые дотации кавказским республикам из федерального бюджета, которые расходятся по карманам с такой быстротой, что контрольным органам остаётся только недоумевать. Как-то по центральному телеканалу, не скрывая идиотического умиления, показывали быт чеченского полевого командира, пустившегося и с гор и заявившего о лояльности власти, он готовил шашлык во дворе роскошного, только что отстроенного трехэтажного особняка. Другой - представитель местных правоохранительных органов хвастался личным хаузом, чуть поменьше, чем у Харун аль Рашида. Откуда дровишки? Вестимо – из русского леса. Видя ужасающую нищету русской провинции, и предсмертные судороги преданной нынешней русофобской властью русской деревни, это нельзя назвать иначе, как очередное гнусное преступление этой сами власти против нашего народа.
Общих исторических судеб у нас с большей часть кавказских народов нет. Напротив, история нашего общежития с теми же чеченцами – это, по преимуществу, история вражды. Кавказские войны середины 19-го века были спровоцированы Англией и Турцией. Но кто понуждал «благородных горцев» во время Первой Мировой, пользуясь тем, что казаки ушли на фронт, спускаться с гор, грабить и жечь казачьи станицы, насиловать беззащитных женщин, вырезать старого и малого, уводить детей в рабство? А удары чеченцев в спину русским казакам во время их борьбы с антирусской властью интернационалистов-большевиков, прогерманские настроения в Чечне и помощь немцам в период Отечественной войны, из-за чего Сталин, со свойственной ему беспощадностью, и затеял переселение – яркие и весьма показательные страницы истории этой вражды. В советский период чеченцы держали камень за пазухой, а когда в 90-ые получили возможность вытащить его, немедленно с известным сладострастием вонзили его в русский затылок.
Тем более, у нас нет не только и духовно-религиозного сродства сродства, но и этнокультурные поведенческие стереотипы и моральные представления о разительно различны. Православным русским трудно понять, как можно отрезать пленному солдату голову или детородные органы за отказ отречься от своей веры и принять чужую, как можно охотиться на людей с целью последующей продажи двуногого трофея родственникам, и обращать спившихся бомжей в рабов, а в селах горной Чечни это в порядке вещей. Зиндан в горных сёлах неотъемлемый элемент хозяйственной инфраструктуры, как у нас хлев или амбар. Причем, российская прокуратура, также пропитанная русофобией, как уже замечено, за редким исключением делает вид, что ее это не касается. Она предпочитает по третьему по пятому разу отдавать под суд русских солдат и офицеров, «провинившихся» в Чечне. Это ли не образчик подлости властвующих шабесгоев. Конечно, не все в Чечне рабовладельцы, но никто особенно и не осуждает последних. Это в крови.
Или такой момент. Криминальные сводки в СМИ регулярно содержат сообщения, о криминальных эпизодах в Москве и других русских регионах, в которых кавказцы в столкновении с русскими использовали нож или травматическое оружие, что часто заканчивается убийством. Власти пытаются объявить такие конфликты бытовыми. И доля правды тут есть. Но в том-то и дело, что если для русского конфликт на бытовой почве – это повод помахать кулаками, то кавказец почти всегда достаёт из кармана нож или другое оружие, и стремится не просто сломать противнику нос, но нанести тяжёлые увечья или убить. Такие этнокультурные различия в понимании допустимого и приемлемого ничем не сглаживаются. Совсем не случайно кавказцев на юге России называют «зверями». Русским их этнокультурные стереотипы кажутся нелюдскими.
Немаловажно и то, что пассионарность у народов Кавказа ниже, чем у русских, они не склонны к участию в решении общегосударственных задач, что отрывало бы их от семейных и клановых забот, и повсюду предпочитают заниматься личным хозяйством, перекладывая общегосударственные заботы на других. Их государство – их клан.
А значительная часть этих народов и вовсе не способна к производительному общественно-полезному труду и ведут паразитический образ жизни в русских городах.
Тезис о необходимости сохранять территориальную целостность страны также не выдерживает критики. Те, кто попустили и мирятся с отторжением Малой и Белой, Крыма и Донбасса, Запорожья и Новороссии, Киева и Харькова, Южного Урала и Южной русской Сибири, русского Приднестровья, кто не предпринимает никаких мер к воссоединению, не имеет, да и не думает о стратегии воссоединения, не разрабатывает конкретных программ, направленных на таковое, даже не объявляет воссоединение стратегической целью российской политики и дипломатии, лишены морального права заикаться о какой-то «целостности». Целостность их высоких постов и мягких кресел, и целостность их счетов в российских и зарубежных банках не имеет ничего общего с целостностью нашего русского Отечества. К тому же ложные представления о территориальной целостности не редко навязаны нашими тайными или явными врагами. К примеру, власти США отнюдь не подвергают сомнению нахождение Чечни в составе Р.Ф., прекрасно понимая, что эта незаживающая язва ослабляет весь русский организм, да еще плюс к тому дает во все его органы метастазы в виде этнической преступности.
Что же заставляет нынешнюю российскую власть держать в нищете русскую деревню, обрекать миллионы русских стариков рыться в помойках в поисках пропитания, миллионы русских детей искать кров в темных крысиных подвалах и канализационных люках, а миллиарды рублей пускать на подкуп чеченских полевых командиров, оплату боевиков, волшебным образом ставших честными милиционерами. Какие имеются веские причины, по которым русская Россия не могла бы развестись с народами, не принимающими русской государственности, не выказывающими к нам элементарного уважения и не желающими соответствовать требованиям цивилизованного общежития в многонациональной стране?
Да, Кавказ ценен с точки зрения геополитики. Без него Россия рискует окончательно утратить и без того подорванные позиции в стратегически очень важном черноморско-каспийском регионе. Однако это вовсе не означает, что мы должны удерживать ту же Чечню в российском государстве. Во-первых, Кавказ это не только Чечня. Трудно предположить, что православная Осетия захочет отделиться. Сколько недель она продержится в мусульманском окружении? Племена Дагестана, несколько веков уговаривавшие русских царей принять их под свою руку, спасти от гнёта Персии, где кавказских данников никогда не признавали за равных, тоже не выказывают готовности выходить из России. Дагестанский республиканский бюджет, как и бюджеты всех кавказских этических республик формируется преимущественно за счёт федеральной казны. То же можно сказать и народах кавказского предгорья.
Во-вторых, русская Россия удерживала Кавказ в сфере своего влияния не за счёт поблажек и подачек, а за счёт того, что воспринималась кавказскими народами мощной державой, гарантом спокойствия и порядка на многоплемённом Кавказе. И обеспечивали этот порядок русские казаки, терские, кубанские и донские. Возрождение казачества, вот важнейшее условие в удержании Кавказа в сфере российского влияния. Здесь нужно понимать, то, что происходит сегодня – ничего общего не имеет с его подлинным возрождением. Мало переодеться в казачьи мундиры, навесить шашку и обозваться атаманами. Возродить казачество, этот важнейший ресурс российской государственности, возможно только возвратив ему исконные этносоциальной функции – охраны и защиты российских границ. Этот фактор сделал из казаков особый субэтнос русского этноса, и без него нынешние казаки не более чем ряженые. Казачьи органы самоуправления, казачьи школы и кадетские училища, казачьи формы землепользования, казачьи воинские части, казачья милиция, казачий спецназ, казачий ОМОН и казачья беспощадность к врагам России. А, соответственно преференциям и имперский спрос с казачества должен быть по полной мерке. Только тогда кавказские мечтания натовской Турции, и стоящих за нею, останутся только мечтаниями.
В своё время Н.М. Карамзин, увещевая Александра 1, обдумывавшего идею предоставления независимости Польше, сказал так: поляки никогда не будут нам ни искренними братьями, ни верными союзниками. Но поляки, утверждённые в достоинстве особенного (то есть независимого – И.М.) народа, для нас опаснее поляков - россиян. Подобный подход практиковался и в отношении некоторых других инославных народов. И, как показало время, это был совершенно правильный подход. Поляки, в 1920 г., едва обретя независимость решениями Парижской конференции, с помощью Антанты захватили и двадцать лет беспощадно угнетали Западную Белоруссию и Украину. А в конце 30-ых польское офицерство страстно мечтало в союзе с вермахтом вторгнуться в СССР. Можно не сомневаться, что в насилиях над русскими поляки дали бы фору карателям из СС.
Финны, получившие суверенитет из рук ярого русоненавистника Ленина, в 41-м вместе с немцами блокировали Ленинград и без тени сомнений и зазрения совести уморили голодом два миллиона русских женщин и детей.
Однако времена меняются, а с ними и ситуация. Следовательно, и наши подходы к государственному и национальному строительству должны меняться. Взять хотя бы такую частность – в условиях демографической катастрофы правительство обязано резко поднимать пособия на детей. Но в Чечне-то как раз никакой катастрофы нет, чеченки традиционно рожают по 5-10 детей. То есть вымирающим русским придется ещё больше напрячься, чтобы прокормить и вырастить многочисленное молодое поколение чеченцев. Христианская этика заставляет нас быть милосердными, подавать нищим и убогим, помогать, оказавшимся в беде, делить последнее с нуждающимся, но это отнюдь не означает, что русские должны уморить себя в нищете, ублажая иноплемённых.
Необходимо искать иные, более адекватные нынешней ситуации формы контроля над тем или иным регионом. В этом и состоит политическое творчество национальной элиты и формируемой ею государственной власти. Да, за Кавказским хребтом Турция. Но это не только угроза, но и фактор, позволяющий добиваться лояльности кавказских народов. Кто сказал, что они мечтают лечь под турка? Значит, нужно эту угрозу отводить – но именно в режиме покровительства русской империи малым кавказским народам. Идея горской федерации рано списана в утиль.
Пытаться сохранять статус кво, это самый простой и легкий путь, но отнюдь не самый безопасный и эффективный. Подобные подходы были уместны в 19-м веке, но Россия 19-го века и мир вокруг неё и теперешние не одно и то же. Как уже сказано, при нынешней демографической ситуации, геополитические интересы должны увязываться с этнологическими. Понятно, что, претендуя на партнерство с тем или иным народом и влияние в том или ином регионе, необходимо предоставлять элитам этих народов определенные преференции. Однако это вовсе не означает, что нужно отдавать русские города и веси на разграбление диким криминальным ордам. Подлинная национальная и государственная политика в том и состоит, чтобы точно рассчитывать эти преференции и потери от таковых, и взвешивать все плюсы и минусы на аптекарских весах.
Нынче новоявленные пророки, мелькающие на экранах телевизоров, запугивают нас обещаниями рассыпания Р.Ф. по принципу домино, если мы упустим кого-то из так называемых субъектов федерации. Для того чтобы эти провокационные разговоры прекратить раз и навсегда, и исключить даже теоретическую возможность такого распада, насущной задачей является преобразование России из федерации в единственно естественную и органичную для нее государственно-политическую форму.
Здесь заметим, что внутренняя и внешняя русофобии вынашивали идею федерализации России еще с конца 19-го века. Отлично понимая, что федерализация будет означать мощную бомбу, заложенную в основании тысячелетней русской государственности, которая с необходимостью взорвется в момент серьезного кризиса – войны или социального катаклизма. Эту бомбу в начале 20-х годов 20-го века, захватившие страну «интернационалисты» закладывали очень расчетливо, подобно тому, как опытные диверсанты закладывают тротиловый заряд в нужном месте моста, изучив его конструкцию. Но и позже советские руководители, даже не желая того, но, демонстрируя политическую близорукость и инфантильность, продолжали дело федералистов. В 36-м при принятии новой конституции «отец народов» добавил в опоры моста новые заряды, основав на месте автономий в составе РСФСР Казахскую и Киргизскую ССР, причем, в Казахстан были включены исконно русские области Южного Приуралья и Южной Сибири. И, вот, эта бомба взорвалась в начале 90-х годов, погубив не только Большую Россию, но и разорвав на куски саму русскую Россию.
С другой стороны, многонациональный состав России, наличие территорий компактного проживания национальных меньшинств в современном мире делает унитарное устройство дореволюционной Российской империи также не вполне адекватным. Ограничиться культурной автономией для многочисленных этносов России, что гарантировало бы и политическую устойчивость и межэтнический мир, сегодня мало реально. Коммунистическая и сменившая её либеральная пропаганда сделали своё дело. Для России нынче приемлемая, более-менее органичная форма государственно-политического устройства - унитарно-федеративная. Таковая предполагает унитарный русский центр, монолитный подобно клеточному ядру - это русские области. Здесь федерация ничем не обоснована, административные единицы – края и губернии вполне естественны и исторически оправданы. Такой унитарный центр вполне может иметь федеративную периферию – те регионы, где компактно проживают национальные меньшинства. Здесь федеративное устройство будет отражать многонациональный состав страны. В этом случае отрыв отдельной национальной общины и даже всех их вместе не будет угрозой распада России. Никакие центробежные силы не смогут поколебать русского монолита. В русских областях население никогда не поддержит такие поползновения.
При этом нет никакой нужды унифицировать отношения субъектов федерации с центральной властью. Разные традиции, разные хозяйственные потенциалы, разные амбиции предполагают и разные формы взаимосвязей. Система самоуправления в федеративных национальных республиках по логике вещей обязана находиться в тесной связи с их преференциями. Чем шире самоуправление, чем больше субъект федерации берет себе прав, тем меньше он получает экономических преференций от центра, и наоборот, чем больше у него таких преференций, дотаций и прочее, тем меньше политических и прочих полномочий. Нынешнее положение, когда Чечня живет за счет федерального бюджета и при этом имеет особые права и привилегии - абсурд.
