Сменивший Гусмана Исхакова на посту муфтия Татарстана (2011-2013) Ильдус Файзов, хоть и высказывает позитивное отношение к русским мусульманам, в тоже время признает факт наличия у них «синдрома неофита»: «Я очень положительно отношусь к таким людям, но все же, их отличие в том, что они очень фанатично подходят к исламу в отличие от этнических мусульман. У этнических мусульман ислам в крови, они к этому готовы. А эти люди, после принятия ислама, порой и перебарщивают в некоторых вещах» [34].

Работающий сейчас имамом в Закабанной мечети г. Казани Нурислам Ибрагимов с недоверием относится к русским мусульманам: «Среди моих знакомых русских есть такие, которые приняли ислам, но почему-то я им не очень доверяю. То, что они не хотят говорить слово «Аллах», а говорят вместо этого «Бог», всякие другие мелкие непонятные вещи заставляют меня смотреть на них с некоторой осторожностью. Не будет ли здесь такого, что сначала начнутся разговоры об общности всех религий, об их объединении, а потом останется одно только христианство? Но все-таки мы относимся к ним с уважением. Аллах дает им двойное вознаграждение за то, что они пришли в ислам осознанно, в поисках истины, а не только по одному факту рождения мусульманами» [35].

Муфтий Ямало-Ненецкого автономного округа Хайдар Хафизов отрицательно относится к принятию русскими людьми: «Такого не должно быть: сегодня одна вера, завтра - другая» [36].

Оказавшись в положении, когда к русским мусульманам относятся другие этнические мусульмане не всегда на равных, с настороженностью или внутренним недоверием, в лучшем случае, как к «младшим братьям», порождало в их среде попытки стать своего рода передовым отрядом российской уммы, постараться выйти на роль выразителей ее настроений, занять ее интеллектуальную нишу. Столкнувшись с национализмом этнических мусульман, имеющим элементы русофобии, часть русских мусульман пошли по пути создания отдельных собственных объединений по этническому признаку. Опыт той же «Национальной организации русских мусульман» может служить подобным примером. Честно говоря, только русские мусульмане пытались создать этнорелигиозные организации, потому что никто из представителей тех народов России, которые традиционно исповедуют ислам, не пытался в постсоветский период создать по этническому признаку религиозную организацию. Ни Центральное духовное управление мусульман, ни Совет муфтиев России, ни Координационный центр мусульман Северного Кавказа не позиционируют себя как организации с ярко выраженным этническим принципом объединения. Малочисленность объединений русских мусульман, череда расколов внутри них, привели к тому, что эксперименты по созданию русской диаспоры внутри российской уммы были обречены на провал. Добавим, что одной из причин неуспеха попыток организационного оформления русских мусульман вызвано тем, что русские мусульмане принадлежат к разным течениям ислама. Как подметил исламовед Ренат Беккин, «заданные идеологические рамки (ограниченность нераспространенной в России правой школы, примат национального над религиозным и др.), возникшие как ответ на неприятие со стороны истеблишмента народов, традиционно исповедующих ислам, превратили русских мусульман в обособленную маргинальную группу, занимающую свою скромную нишу в общественной жизни мусульман России». По его словам, «стремление определенной части русских мусульман следовать примеру «других русских» (староверов, субботников, молокан, духоборов, штундистов и др.) вступает в противоречие с их намерением выступать в авангарде российской уммы» [37].

В результате у русских мусульман единственный путь - интеграция в российскую умму без намерения создать какую-то отдельную русскую диаспору внутри нее. В принципе для этой интеграции есть одно объективно развивающееся явление, которое для русских мусульман облегчает такое направление. Речь идет о том, что русский язык сегодня уже стал одним из важных средств коммуникации внутри российской уммы: проповеди во многих городских мечетях страны сегодня идут только на русском языке, исламские СМИ и многочисленные иные информационные ресурсы (сайты, форумы, блоги, сообщества в социальных сетях) развиваются на русском языке весьма успешно, религиозная литература об исламе в подавляющем большинстве сегодня издается на русском языке в России, общение между мусульманами разных национальностей происходит не на арабском, а именно на русском языке. Прежний дискомфорт, на который жаловались русские мусульмане от того, что в мечетях проповеди ведутся на татарском или башкирском языках, который они не понимают, сегодня уже не так остро стоит: в городах, за пределами Татарстана и Башкортостана, русский язык к большому сожалению для татарского духовенства уже окончательно вытеснил прежний татарский язык. На Северном Кавказе русский язык не используется как язык проповеди только там, где население моноэтнично. Например, в Чечне или Ингушетии. Там же, где компактно проживают представители разных народов, как, например, в столице Дагестана Махачкале в мечетях русский язык используется как неизбежное в условиях полиэтничности прихожан средство коммуникации. Поэтому для русских мусульман сегодня языковая преграда для интеграции в российскую умму не так актуальна, как это было в 1990-е годы.

Проблема в том, что русский мусульманин зачастую с принятием ислама меняет не только религиозную идентификацию, но и нередко перенимает определенные элементы этнической идентичности тех мусульманских народов, среди представителей которых он живет и которые могут выступать для него как образец для подражания. Не имея мусульманского культурного кода, не имея в исламе духовной национальной традиции, русские мусульмане часто уязвимы в мировоззренческом плане перед радикальными идеологическими концепциями. Принимая ислам, русский мусульманин, как правило, в начале не имеет представлений о всей палитре идеологического разнообразия современного мусульманского сообщества в России. Нет просто ислама, есть разные направления и религиозно-правовые школы в исламе (мазхабы). Естественно, что русский неофит не всегда может понять все различия между ними, у него неизбежно возникнет вопрос: какой же из видов и направлений ислама правильный? Этим легко могут воспользоваться радикалы (те же ваххабиты), как правило, предлагая упрощенный вариант толкования мусульманского вероучения с его черно-белым отношением к окружающему миру. У народов, традиционно исповедующих ислам, религия тесно переплетается с их национальной культурой, становясь одним из признаков этнической идентичности. Как правило, исторически происходило принятие тем или иным коренным мусульманским народом России ислама конкретного мазхаба: например, у народов Поволжья - это ханафитский мазхаб, на Северном Кавказе - шафиитский мазхаб. Укоренение этих религиозно-правовых школ происходило на протяжении всей истории этих народов. У русских мусульман этого нет: принятие ислама происходит не коллективно, а индивидуально. Соответственно, это и породило такую разнообразную идеологическую палитру русского мусульманского сообщества: тут есть и сунниты (причем разных направлений), и шииты.

Возникает вопрос: может ли сложиться отдельная русская мусульманская культура, тесно связанная с этнической идентичностью, как это, например, бывает у татар или чеченцев? Ответить на этот вопрос можно только в том случае, если русские мусульмане будут сохраняться как общность в течение нескольких поколений и проживать в относительно ограниченном территориальном пространстве, причем преимущественно в сельской местности. Пока же основная масса русских мусульман - это неофиты в первом поколении и в массе своей горожане. Даже если их не только дети, но и внуки и правнуки будут воспитаны как мусульмане, это еще не гарантирует того, что русские мусульмане смогут оформиться в отдельную субконфессиональную группу русского народа, наподобие молокан или духоборов. Не произойдет это, на наш взгляд, потому, что проживают русские мусульмане в городах, где этнорелигиозные различия претерпевают трансформацию под влиянием урбанизации и глобализации. Те же старообрядцы сформировались в субконфессиональную группу русского народа по причине определенной замкнутости своего существования, подчеркнутой обособленности, значительной людской массы и компактного совместного проживания с единоверцами. Ничего подобного у русских мусульман, большинство из которых живет в мегаполисах, пока даже близко не наблюдается. Поэтому, на наш взгляд, в нынешних условиях русские мусульмане не смогут сформироваться даже в будущем в отдельную субконфессиональную группу русского народа.

Русские мусульмане и Русская Православная Церковь

Исламизация определенной части русских - это следствие не только свободы вероисповедания, но и также показатель качества миссионерской работы Русской Православной Церкви сегодня. Если русский парень или русская девушка принимают ислам добровольно и осознанно, то это значит, что они либо были не воцерковлены, либо у них не было нормального опыта знакомства с христианским вероучением, а то, и наоборот, Церковь по каким-то причинам их оттолкнула от православия. Объективно надо признать, что в некоторых епархиях не ведётся полноценной миссионерской работы среди русской молодёжи. Миссионерские отделы в таких епархиях в реальности миссионерством не занимаются, предпочитая больше имитировать эту работу, сводя ее к формальностям, делая это «для галочки». В итоге православная миссия среди этнически православных нередко становится делом лишь отдельных священников-энтузиастов, которые не в состоянии приобщить к православию широкие массы русского населения, в особенности молодежь. Успех исламской пропаганды и провал православной миссии среди этнически христианских народов - такова картина в ряде епархий.

Одной из причин, по которым русские выбирают ислам, также следует указать нередко встречаемое отсутствие у русского исламского неофита религиозного опыта пребывания в лоне православия - традиционной религии русских. Не имея порой знакомства с православием или столкнувшись с каким-то примером недостойного поведения кого-нибудь из христиан (например, как-то неподобающе себя повел священник или служители в храме), это привело к отторжению православия в целом и негативному к нему отношению. Другая причина негативного отношения к православию и предпочтение ислама русскими неофитами - это восприятие христианства как «религии слабаков», проповедующей пацифизм, а также полностью являющейся частью государственной системы России. Свое неприятие РПЦ и соответственно выбор в пользу ислама нередко русские мусульмане объясняют тем, что Церковь является «служанкой» государства, которое отождествляется с коррупцией, беспределом, беззаконием. Точно так же, кстати, они относятся и к традиционному мусульманскому духовенству, считая его обслуживающим персоналом бюрократии. Ислам же видится им как религия, оппозиционно настроенная к политической системе. Поскольку русский парень или девушка не в состоянии детально разобраться в разных течениях ислама, радикалы преподносят ваххабизм как единственно верное вероучение.

Часто на неприятие христианства у русских мусульман влияет индивидуальное восприятие. Профессор Светлана Кардинская, проводившее исследование среди русских мусульман г. Ижевска в 2008-2009 гг., выявила, что к моменту своего религиозного выбора в их глазах христианская религия в XX веке уже утратила свою привлекательность: «Христианство было священной религией, но затем священные книги были искажены людьми» (Мужчина, 35 лет). По мнению опрошенных ею русских мусульман, «люди упростили христианство, приспособили его к своим эгоистическим интересам». «Эта религия уже не требует от человека каких-либо ограничений, так, люди, считающие себя христианами, могут не соблюдать пост, употреблять алкогольные напитки, они даже могут не верить в Бога: «Я спрашивал в епархии, кого русская православная церковь считает христианами. И отец Матвей сказал, что мы считаем христианами всех крещеных. Этот ответ меня поразил, я спросил - а если человек крещен, но говорит: «Бога нет»? Будет ли он христианином? Отец Матвей повторил: мы считаем христианами всех крещеных. Здесь просто иное понимание верующий - неверующий. Мусульманин, который говорит, что Бога нет, все-таки мусульманином не является, пусть даже он хороший человек и делает хорошие дела» (Мужчина, 38 лет) [38]. Т.е. данные примеры показывают, что отношение к христианству как к неполноценной религии с точки зрения русских мусульман сформировалось под сугубо индивидуальным восприятием от слов отдельного священника. Исследователи отмечают, что русских привлекает ислам тем, что он «дает людям нечто традиционное, твердое, правильное с точки зрения организации жизни в согласии с Богом <...> Мусульманская община обеспечивает духовную поддержку, и не только в стенах храма» [39].

Постсоветский период истории России ознаменовался четырьмя случаями принятия ислама христианскими священниками. Первым по времени переход в ислам осуществляет протоирей Калужской епархии Вячеслав Полосин, ставший мусульманином в 1999 году. Вторым священником, принявшим ислам, был Сергей Тимухин из Кемеровской епархии: правда, отметим, что клириком РПЦ он был до 2001 года, после чего ее покинул и принял протестантизм, перейдя в Американскую Евангелическо-Лютеранскую церковь, и уже оттуда в 2003 году он вместе с женой переходит в ислам. В 2006 году ислам принимает иеромонах Украинской Автокефальной Православной церкви Михаил Киселев, который в 1994-1998 гг. был клириком Иркутской епархии РПЦ, а затем уехал на Украину, где и перешел в раскольническую с точки зрения Московского Патриархата Украинскую Автокефальную Православную церковь. Впрочем, пребывание его в исламе было недолгим, в 2007 году он скончался в Таганроге. В 2006 году ислам принимает священник Курской епархии РПЦ Владислав Сохин.

Принятие ислама христианским священником - событие, безусловно, экстраординарное для России. Это естественно приковывало к этим фактам определенное внимание, и отделаться словами, что это всего лишь 4 христианских священника, пусть даже двое из них ушли из РПЦ до принятия ислама, будет сложно. Особенно если учитывать то, что нет примеров, чтобы хоть один российский муфтий или имам какой-нибудь из мечетей уходил из ислама в христианство (правда, подобные факты имеются в зарубежных странах, но в России таких случаев не зафиксировано). Понятно, что все эти четыре случая принятия ислама священниками гораздо больше в глазах этнических мусульман видятся как торжество истинности мусульманской веры, чем если просто кто-то из русских примет ислам. Впрочем, заметим, что переход в ислам, не привел к тому, что они сами стали священнослужителями ислама: никто из них не стал имамом или муфтием. Из всех четверых только Вячеслав Полосин сумел сделать карьеру в мусульманских религиозных структурах, став одним из функционеров Совета муфтиев России. «Поэтому произошедшие переходы бывших священников не следует рассматривать как некий «знак», «характерную тенденцию нового времени» или симптом «кризиса православия. Это - частные случаи, представляющие определенный интерес и важные для исследования психологии поведения конкретной личности» [40], - пишет об этом религиовед Сергей Фирсов, добавляя, что перешедшие в ислам священники родились и выросли в семьях, далеких от православия. Поэтому их духовный поиск, приведший их к исламу, следует рассматривать в контексте их социального и интеллектуального взросления (Сергею Тимухину было 30 лет, а Владиславу Сохину 25 лет, когда они приняли ислам) со всеми вытекающими последствиями из этого.

Следует признать, что главной причиной успеха исламского прозелитизма среди отдельных представителей русского народа является то, что большинство русских до сих пор оторваны от своих духовных корней и фактически не знакомы с религией своих предков - православным христианством, испытывая при этом порой предвзятое отношение к РПЦ как религиозному институту и отдельным священнослужителям за их порой неподобающее их сану поведение, перенося его на отношение к христианской религии в целом.