 Распалась на части страна, которую наши предки создавали больше тысячи лет. В этом общем деле десятков поколений было много и героического, и святого, и ошибок, и грехов. Строение все же оказалось прочным - на разрушение его понадобился почти целый век (может, и поболее). Очень сомневаюсь, чтобы распад страны хотя бы для одного из населявших ее народов обернулся скорым и несомненным благом. Но для русских - он очевидное несчастье. Думаю, что большинство из нас, хоть совсем бессознательно, хоть каким-то уголком души ощущали свое соучастие в грандиозном тысячелетнем процессе, вырываясь тем из бессмыслицы и тривиальности жизни. Теперь эта духовная поддержка ослабла. 25 миллионов русских оказались вне России. Родные братья, родители и дети разделены государственными границами. Порваны многовековые экономические связи. Редкий народ способен пережить такой удар.
1. РАСПАД СТРАНЫ
Раздаются требования и дальнейшего расчленения России. Строгие голоса по-сталински призывают не поддаваться "головокружению от успехов". И в урезанном виде Россия для них еще слишком сильна, она может еще ощутить себя "великой Россией". Ей нельзя этого позволить: "Карфаген должен быть разрушен!" И такой исход вполне реален - столь мощные силы подталкивают к нему, и так слабо сопротивление им. Но предположим, что удастся все же сохранить Россию в размере прежнего РСФСР (надеюсь, этого-то названия не останется!). Как нам жить, когда СССР распался и Россия осталась наедине с собой?
Солженицын писал, что настигнутый несчастьем, он находил неожиданную поддержку в русских пословицах: "Мы с печалью, а Бог с милостью", "Один со страху помер, а другой ожил", "Пришла беда - не брезгуй и ею". Похоже, что и наше "худо" не совсем без "добра". Отношения наций в СССР сплелись, кажется, в клубок, распутать который человеческому разуму сейчас не под силу. Тем, кто духовно связан с этой страной, было мучительно тяжело перестать бороться за ее сохранение, даже когда распад был почти неизбежен: осознание трагических последствий распада соединялось со стыдом перед историей и предками за предательство их дела. Теперь же этот клубок рассекла судьба. А оглядевшись после первого шока, мы видим, что Россия в своих новых пределах может оказаться вполне жизнеспособной, куда крепче стоять на ногах, нежели бывший СССР. Во-первых, это все еще громадная страна, хоть отчасти сохранившая свои богатейшие природные ресурсы. Страна с большим и культурным населением: большим, чем в Японии; чем во Франции и объединенной Германии, вместе взятых; большим, чем в Бразилии с Аргентиной. Но что всего поразительнее - это страна на редкость однородная национально. Из всех пятнадцати республик бывшего СССР Россия занимает третье место (после Армении и Азербайджана) по доле коренной нации во всем населении: 81% русских и 86% считающих русский родным языком. Для сравнения: коренное население Литвы составляет 79%, Украины - 71%, Грузии - 70%, Киргизии - 52%, Латвии -52%, Казахстана - меньше 40% (по переписи 1989 г.). Россия теперь этнически более однородна, чем Чехословакия, Бельгия, Испания или Великобритания. Конечно, в России кроме русских живет еще более 100 народов, и русские при таком численном перевесе несут особую ответственность за то, чтобы их культурная и духовная жизнь развивалась свободно. Но уж во всяком случае, мы приобрели, наконец, полное право говорить и о своих русских национальных интересах (как правило, совпадающих с интересами других народов России), и добиваться проведения политики, основанной на этих интересах. Мы освободились от ярма "интернационализма" и вернулись к нормальному существованию национального русского государства, традиционно включающего много национальных меньшинств.
Другое несомненное благо происшедшего раскола в том, что он поможет окончательно стряхнуть мороку коммунизма. Еще с начала 70-х годов я начал писать о социализме и коммунизме как о пути к смерти (конечно, в самиздате, с переизданием на Западе). И всего труднее мне было оспаривать возражения тех, кто любил эту страну и страшился ее гибели. Они говорили: как ни плоха коммунистическая партия, но это единственная скрепа, держащая такую многонациональную громадину. Нельзя разрушать ее, пока не создано других объединяющих сил. Сейчас, к счастью, уже не нужно об этом спорить. СССР распался, здесь сейчас соединять нечего, а для России и русских партия всегда играла роль главного губителя, жертвовавшего русскими интересами ради разжигания мировой революции, построения социализма, помощи коммунистическому Китаю или интернационального долга в Афганистане.
Но и в новых границах Россия по-прежнему находится в глубоком кризисе, даже в нескольких, охватывающих важнейшие области жизни. Самыми зловещими представляются мне: стремительное расхождение, даже взаимоотталкивание (после первых надежд) народа и структур власти и признаки того, что распад СССР может перейти в такой же распад России.
2. НАРОД ОКАЗАЛСЯ СРЕДИ ПОБЕЖДЕННЫХ
Я вспоминаю войну, и мне кажется, что хоть тогда жизнь была тяжелее, народ не был так раздражен. Тогда жили - одни под тяжестью известий о гибели близких, другие в ежедневном и еженощном страхе за них. В большем голоде и тесноте, чем сейчас, тяжелейших условиях работы. И все же, в таких же очередях и переполненных автобусах не ощущалось такого как сейчас прилива темных вод иррационального озлобления, готового излиться на кого угодно - от соседа до Президента. Тогда виделась цель, ради которой переносятся все лишения, и эта цель приподнимала, прибавляла сил. Теперь же народ все более ощущает себя оттесненным на задворки жизни. Хотя бы, когда сообщается интересная новость, что зарегистрирован клуб молодых миллионеров - в то время, как картошка вздорожала в 20 раз и впору регистрировать клубы нищих. Прогрессивная пресса с народом не церемонится, предупреждая о необходимости "шоковой терапии", нового повышения цен, появления десятков миллионов безработных. В академическом тоне, точно предстоящее лунное затмение, обсуждается перспектива быстрого роста смертности. Средства массовой информации внедряют образ "героя нашего времени" - играющего на бирже бизнесмена или парламентария, занятого зарубежными поездками, владельца счетов в западных банках. Сегодня - это победители, а большинство народа оказалось в лагере побежденных, и им сурово повторяют римское - "горе побежденным!". Такую картину телевизор приносит в каждый дом, а драчливый, ругательский, пошло-хлесткий стиль средств информации еще больше разжигает горечь и раздражение.
"Зато народ получил свободу, и ее он теперь не променяет ни на какие блага", - возразят нам. Но, во-первых, свобода опустить кусок сахара в стакан чая как раз исчезла. А во-вторых, нет оснований так низко ценить народ, при всей нашей политической неподготовленности, чтобы приписывать ему понимание свободы как возможности любоваться в газете непотребной фотографией или упиваться хлесткой руганью в адрес высокостоящих лиц. Свобода - это возможность влиять на свою судьбу, а ее-то народ лишен, как и раньше.
"Общественная активность" в форме митингов и демонстраций не помогает обрести свободу - это показала история всего мира, включая и новейший опыт нашей страны. У нас в них участвует - хорошо, если 1% населения крупнейших городов, а по всей стране куда меньше. Для усиления их воздействия употребляется хорошо известная техника, когда небольшой митинг в телепередаче выглядит как необъятная толпа или по громкоговорителям транслируются заранее записанные крики одобрения. На митинге не ищут лучшего решения, не выслушивают разных мнений. Он существует для сплочения вокруг заранее известной программы и как инструмент для психологического воздействия на остальное население. На митинге народ преобразуется в толпу. Психологии толпы посвящена обширная литература. Авторы сходятся на том, что люди, объединенные в толпу, приобретают новые качества: а) Настроение становится повышенно заразительным, теряется независимость суждения. б) Резко возрастает чувство своей силы, падает сознание индивидуальной ответственности. в) Растет внушаемость, падает критическая способность. г) Толпа легко подчиняется "вожакам". Еще две с половиной тысячи лет назад Платон писал, что демос (толпа) - это особое животное, а демагог ("вожак") - дрессировщик, умеющий им управлять. Инструментом для превращения народа в толпу и являются митинги и демонстрации. Свобода там не обретается и не реализуется, а наоборот, теряется.
Мы столкнулись и со старой проблемой: как при помощи голосования осуществить реальную свободу выбора. Для выбора нужна информированность и значит вместо нас выбирают те, кто снабжает нас информацией. Конкретно мы увидели: чтобы быть избранным, нужно уметь добиться большего времени на телевидении, отпечатать много листовок, мобилизовать агитаторов, написать заманчивую программу. И все это отнюдь не гарантирует государственной мудрости, опыта, а часто даже элементарной честности. Не столько логическим анализом, сколько чувством, народ вобрал в себя этот опыт. Интерес к выборам стал быстро падать. Дошло до того, что ряд депутатских мест так и остался незанятым. Ввиду повторной неявки к урнам необходимого минимума избирателей от дальнейших попыток отказались. Так была утрачена еще одна иллюзия - вера в чудодейственную силу свободных выборов. А ведь эта вера как-то скрашивала жизнь. Как и в других случаях, мы убедились, что социальные институты, выработанные иными народами, не могут быть механически перенесены на нашу почву: они должны быть к ней привиты долгими трудами.
Остается еще - в основном у части молодежи - смутная, иррациональная надежда, что какие-то непонятные силы: "рыночные отношения" или "включение в мировую экономическую систему", подарят нам сладкую западную жизнь, которую показывает кино и телевизор, и о которой рассказывают вернувшиеся путешественники. Вдруг появятся хорошие квартиры, даже свои дома, машины, магнитофоны, цветные телики и видаки. Но довольно скоро с безжалостной убедительностью станет ясно, что такой жизни не увидит ни это поколение, ни следующее (в подавляющей своей массе). Что в лучшем случае тяжелыми трудами и лишениями мы через одно-два поколения сможем добиться стабильного, хотя и очень скромного жизненного уровня в условиях довольно суровой жизни. И момент такого осознания будет тяжелым испытанием для нашей социальной структуры, и без того очень неустойчивой.
3. ПРАВИТЕЛИ ВСЕ ТЕ ЖЕ
Реальная политическая жизнь последних лет сводится к тому, что властью распоряжается довольно узкий круг лиц, состав которого точно нам неизвестен. Конституция, всеобщие выборы, Советы играют роль средств, а иногда и просто декорацией. Структура власти все время перекраивается, возникают не предусмотренные Конституцией органы, новые советы: президентский, безопасности, государственный. Работа съездов часто загадочна: они меняют свою позицию за 1-2 дня под влиянием невидимых нам аргументов и давлений. Яркий пример - внеочередной Съезд народных депутатов РСФСР, который был созван с целью потребовать отчета Ельцина и даже поставить вопрос о доверии ему, а кончился тем, что дал ему новые полномочия. Так в Библии Валаам, призванный проклясть Израиль, благословил его. Но на пути Валаама стал ангел с огненным мечом. Какой же посланец высших сил изменил волю депутатов?
Решения принимаются путем странных плебисцитов. Например: желаем ли мы ввести пост Президента РСФСР или мэра Москвы? Хотя полномочия их в этот момент не определены, так о чем голосование: нравится ли нам само слово? А когда дело идет о реальном вопросе, например, выборах президента, на предвыборную кампанию дают смехотворный срок в несколько недель (в США - год). Кульминацией была подготовка Союзного договора, предполагавшего распад страны на 53 независимых государства с разной государственной системой, внешней политикой, финансами, своими вооруженными силами - т.е. полный хаос и скорую гибель. И к этому судьбоносному решению народ не был допущен никаким путем - ни через плебисцит, ни через выбранные Советы. Подписать договор должны были несколько человек, не правомочных принимать решения, меняющие конституцию. Да и сам текст предполагаемого договора был рассекречен всего за 5 дней до предполагаемого подписания! На этом фоне августовский "путч" выглядит лишь одним звеном в цепи волевых решений народной судьбы. (Я оставлю в стороне целый океан фактов, приведенных левой прессой и свидетельствующих, что путч вообще был инсценировкой). Да и последующие события, "удавшийся путч" - когда, например, Президент РСФСР переподчинял войска, снимал и назначал руководителя Всесоюзного телевидения, происходила новая перекройка структур власти - все это звенья той же цепи. Сейчас, как и 20, 50 или 70 лет назад, нами правит какой-то узкий, замкнутый слой, сегодня более анонимный, чем прежде - раньше мы могли судить о нем хоть по списку Политбюро.
Что же это за правящий слой? Как ни странно все тот же: высшие партийные функционеры. Почти все они - месяц, три месяца или год назад - заявили о выходе из КПСС. Но ведь эти слова их-то самих не изменили. Человек, с первых юношеских шажков в комсомоле, за десятки лет дойдя до верхов партаппарата, подвергался такой чудовищной обработке, что теперь не в его власти изменить свою психику. Например, одна из немногих газет (единственная?), сохранившая дух самиздатских диссидентских изданий - "Экспресс-Хроника" - сообщает по крайней мере о семи политических процессах за то время, пока Ельцин был первым секретарем в Свердловске. Судили за записи на магнитофон передач западного радио, за попытку встретиться с Сахаровым в Горьком... Как утверждает газета, приговоры тогда согласовывались с Первым Секретарем. И это не в особый укор Ельцину - так, вероятно, происходило во всех обкомах и никому из секретарей не приходило в голову, что тут есть о чем задуматься. Такова сейчас правящая верхушка - бывшие:
Генсек, главный идеолог, первые секретари республик, обкомов.
Они распускают сейчас низовой аппарат, как раз менее коммунистически идеологизированный, хоть как-то связанный с жизнью. Есть в этой партии какой-то закон периодического самопоедания: большевики - меньшивиков, Сталин - часть большивиков. Но жизненность (и смертельная опасность для жизни народа) сохраняется в руководящем ядре. Они вырастят себе новую партию (уже создают) и новый аппарат, как раковая опухоль пускает новые метастазы вместо вырезанных.
Сразу после революции Ленин указал на роль партии пролетариата как узды для крестьянской стихии (80% народа!); потом признал,
что настоящего, описанного Марксом пролетариата у нас нет, хотя есть пролетарская партия, а потом заметил, что линия партии определяется "тончайшим слоем" руководителей. Вот этот слой и сохранился до сих пор и по-прежнему правит страной. И он, как и всегда, мыслит "интернационально", т.е. рассматривает народ лишь как средство для достижения своих целей. Все более обнаженно, даже без попыток обмана, до сознания народа доводится, что он и не может претендовать на иную роль. Конечно, народ это все яснее понимает. Но долго ли так может продолжаться? |
