На минувшей неделе бурные дискуссии вызвал разрабатываемый ныне и получивший официальное одобрение верховной власти «Закон и Российской нации». Сам проект закона ещё не опубликован, поэтому всякое обсуждение обречено пока носить характер достаточно общий и теоретический. Само понятие «российская нация», «россияне» вызвало предсказуемо негативную реакцию подавляющего большинства русской общественности, для которой оное неразрывно связано с политикой либерал-русофобии. Должно, однако, заметить, что многострадальных «россиян» изобрёл отнюдь не товарищ Ельцин. Термин этот был впервые употреблён ещё прп. Максимом Греком, а широкое распространение получил во времена Петра Великого. Начиная с его правления, он использовался в официальных документах Империи и встречался в стихах наших поэтов.
Правда, в имперские времена слово «россияне» прижилось плохо. Наши Государи и полководцы предпочитали в своих воззваниях обращались преимущественно к русским людям, наши литераторы и мыслители также писали преимущественно о русских. Русскими, а не россиянами были подданные России вне зависимости от этнического происхождения для иностранцев. Хорошо известен диалог Императора Николая I с маркизом де Кюстином на придворном балу:
— Маркиз, как вы думаете, много ли русских в этом зале?
— Все, кроме меня и иностранных послов, ваше величество!
— Вы ошибаетесь. Вот этот мой приближённый — поляк, вот немец. Вон стоят два генерала — они грузины. Этот придворный — татарин, вот финн, а там крещёный еврей.
— Тогда где же русские? — спросил Кюстин.
— А вот все вместе они и есть русские.
Русские – иного понятия, термина для его верноподданного народа у Государя Николая Павловича не было.
В конце XIX века словарь Брокгауза и Ефрона указывал, что форма «россияне» — искусственная и высокопарная, отживающая себя. На рубеже веков этот термин, действительно, ушёл из употребления. Параллельно к началу ХХ века наметился кризис русской идентичности, ставший одной из причин крушения Российской Империи. Именно тогда одурманенная либеральными, социалистическими и прочими разрушительными идеями интеллигенция стала стесняться самого понятия «русский». Именно тогда всякое русское национальное движение, издание и т.д., стало зашикиваться, как «черносотенное».
«Кто не знал ещё недавно, что наше государство есть государство Русское – не польское, не финское, не татарское, тем паче не еврейское, а именно Русское, созданное Русским народом, поддерживаемое Русским народом и не способное прожить полустолетия, если в нём окажется подорвана гегемония Русского народа? Теперь эту азбучную истину забыли чуть не все», - негодовал наш величайший национальный мыслитель Л.А. Тихомиров.
Позже другой крупный русский мыслитель П.Б. Струве уже в эмиграции остерегал нашу интеллигенцию от утраты ею русскости: «Позвольте мне сказать, что так же как не следует заниматься «обрусением» тех, кто не желает «русеть», так же точно не следует себя «оброссиивать». (…)
Я и всякий другой русский, мы имеем право на эти чувства, право на наше национальное лицо.
Чем яснее это будет понято и нами, русскими, и представителями нерусских национальностей, тем меньше в будущем предстоит недоразумений. Решение национальных вопросов может быть основано лишь на моральных и политических принципах и не должно зависеть от чувств.
В тяжёлых испытаниях последних лет вырастает наше национальное русское чувство, оно преобразилось, усложнилось и утончилось, но в то же время возмужало и окрепло. Не пристало нам хитрить с ним и прятать наше лицо».
Надо заметить, что в эмиграции предпринимались попытки вернуть в обиход позабытых «россиян». В частности, в пользу возвращения этого термина высказывался ген. А.П. Кутепов: «Все народы, населяющие Россию, независимо от их национальности, прежде всего – россияне. Я верю, что освобожденная и возрожденная Россия будет именно – Россия для россиян!» Но и тогда «искусственная форма» не прижилась, и её нечасто можно встретить в трудах и выступлениях русских военных, церковных, общественных деятелей, а также литераторов и публицистов эмиграции.
Но вернёмся к началу ХХ века. Кризис русской идентичности завершился катастрофой 1917-го года. И, вот, на месте государства Русского стало строиться государство Советское, на месте народа русского начали взращивать «новую историческую общность» - советский народ. О плодах этого процесса весьма точно писал Л.И. Бородин: «Коварство нынешней ситуации еще и в том, что вождям и теоретикам коммунизма собственно "советскими" удалось сделать только русских, поскольку только русских удалось лишить религии, то есть в значительной степени денационализировать. Все прочие вчерашние советские народы без особых усилий стряхнули с себя "советизм", как пыль придорожную, и объявили себя тем, кто они есть по сущей природе своей: армяне, литовцы, грузины, молдаване и т.д. "Советизм" как интеграционный фактор перестал существовать, и, соответственно, как бы вовсе утратился смысл "советской державности"».
Создание советского народа завершилось распадом исторического Российского государства, очередной русской катастрофой.
Именно советизация русских сделала их особенно уязвимыми в условиях бурного расцвета этнонацизмов (не станем марать здесь понятие «национализм», не имеющее никакого отношения к ненависти к другим народам, но подразумевающее лишь любовь к своему), начавшегося в перестроечные времена. Советские люди продолжали жить мифом о «братстве народов», «новой исторической общности», а наши «меньшие братья» уже вовсю вспоминали и изобретали собственную особую идентичность и начинали изгонять «русских оккупантов».
С приходом «демократии» курс на подавление русской идентичности продолжился. Тут-то и вспомнили термин «россияне» и замарали его так, что если и будет он реабилитирован, то ещё очень нескоро. Снова все племена, живущие на территории РФ, сохранили свои имена, а русские… «А ты, Ваня – россиянин!»
«Я русский человек! И дело с концом. Что еще можно сказать? Я не россиянин. Потому что россиянином может быть и папуас. И прекрасно он может жить в России. Hа здоровье, пусть живет. Hо русский человек - это русский человек. Во мне течет русская кровь. Я не считаю, что я лучше других, более замечательный. Hо вот я такой, как есть - русский человек. И этим горжусь. Я призываю вас с высоты своего возраста (и не сердитесь на меня, что я так говорю): надо гордиться, что мы - русские люди!» - взывал к оброссиившейся советской интеллигенции русский композитор Г.В. Свиридов.
Если век назад всё русское национальное немедленно получало у «прогрессивной общественности» тавро «черносотенства», то ныне найдено было клеймо получше - «русский фашизм»! Наш величайший писатель А.И. Солженицын не раз обличал эту подлую ложь и её служек. «Мы дожили до того, что словоупотребление «русский» как бы под моральным запретом, оно уже кажется дерзким вызовом: а что мы хотим этим «выразить»? от кого «отгородиться»? а как же, мол, остальные нации? Но остальные нации держатся за свои наименования увереннее нас, - писал он в своей работе «Россия в обвале». - Сегодня и особенно официально пытаются внедрять термин «россияне». Смысловая клетка для такого слова есть, да, как соответствующая необходимому прилагательному «российский». Однако слова этого не услышишь ни в каком простом, естественном разговоре, оно оказалось безжизненно. Ни один не-русский гражданин России на вопрос «кто ты?» не назовет себя «россиянином», а с определенностью: я татарин, я калмык, я чуваш, либо «я русский, если душой верно чувствует себя таковым. И в остатке расплывчатое «россияне» достается нам в удел разве что для официальных холодных обращений да взамен полного наименования гражданства. Но никогда нам не определиться и не понять самих себя, если примем негласный запрет называть себя «русскими»».
Уже на пороге смерти Александр Исаевич вновь обратился к теме русскости, и, вот, строки из его последней, неоконченной статьи: «Только народу, сохранившему органическую духовную связь с наследием предков, - доступно обогатить и мировой духовный опыт. Нам теперь настойчиво втолакивают рекомендоваться: "мы - россияне". То есть найти себе опору не в духовном наследном сознании, а - по признаку теперешней федеральной принадлежности? Странная зацепка».
Термин «россияне» для обозначения нации, как политического субъекта, в официальных документах, разумеется, необходим и не несёт в себе ничего дурного. Это лишь обозначение гражданства, не более того. И если бы новый закон был направлен, скажем, на защиту прав граждан России в мире, фиксировал некие базовые принципы, то он мог бы быть даже полезен. Но…
Учитывая политику властей РФ в отношении русского народа на протяжении всех 25 лет «демократии», все высказывания первых лиц на эту тему, есть полное основание полагать, что новый закон будет направлен ко всё той же цели – созданию «новой исторической общности». Российского народа, где каждое племя сохранит своё имя и идентичность, а русские вновь будут оброссииваться... Чем оканчиваются подобные эксперименты, история нам уже показала.
В пользу данного безотрадного прогноза всецело говорит и биография автора «Закона о Российской нации» Вячеслава Михайлова.
В. Михайлов окончил Львовский государственный университет (1961) и аспирантуру там же по кафедре истории КПСС (1966—1969, научный руководитель — профессор истории А. С. Зашкильняк).
В 1970 защитил кандидатскую диссертацию в Львовском университете по теме: «Деятельность партийных организаций западных областей Украины по интернациональному воспитанию населения».
В 1969—72 годах замсекретаря парткома Львовского государственного университета, в 1972 году работал старшим преподавателем кафедры истории КПСС Львовского университета.
В 1972—78 годах заведующий отделом пропаганды и агитации Львовского обкома Компартии Украины.
Защитил докторской диссертацию на тему «Деятельность КПСС по формированию и углублению интернационалистского сознания трудящихся западных областей Украины». Замечательны названия отдельных глав этого труда: «Расширение интернациональных связей трудящихся Западной Украины», «Воспитание трудящихся в духе непримиримости к буржуазному национализму» и т. д.
С 1987-го по 1991-й возглавлял отдел ЦК КПСС по межнациональным отношениям. О том, как бурно развивались и чем завершились оные отношения в те памятные годы, вероятно, напоминать не нужно.
После распада СССР товарищ Михайлов стал министром по делам национальностей и заведующим кафедрой национальных и международных отношений РАГС.
Примечательна его публицистическая деятельность. Если в советские времена из-под пера Михайлова выходили статьи «Воспитание чувства интернационализма», «Формирование интернационалистского сознания» и т.п., то в «новой России» - «Реализация принципов федерализма», «Стратегия государственной национальной политики в контексте формирования Евразийского союза»; «Этнополитический экстремизм — угроза безопасности государства и гражданина»; «Евразийство: истоки, концепция, реальность»; «Назарбаев как теоретик и практик евразийства»; «Российская нация и общественное развитие России в современных условиях»… Само собой, ратует львовский партийный агитатор за дружбу народов и недопущение «русского фашизма»…
Какой закон может быть создан на такой основе догадаться нетрудно.
Завершим же мы наш небольшой экскурс в историю русских и россиян блистательным стихотворением нашего современника поэта К.Ю. Фролова:
Один чудак с лицом фальшиво-грустным,
«Ютясь» в салоне своего «порше»,
Сказал: "Мне стыдно называться русским.
Мы – нация бездарных алкашей."
Солидный вид, манера поведенья –
Всё дьяволом продумано хитро.
Но беспощадный вирус вырожденья
Сточил бесславно всё его нутро.
Его душа не стоит и полушки,
Как жёлтый лист с обломанных ветвей.
А вот потомок эфиопов Пушкин
Не тяготился русскостью своей.
Себя считали русскими по праву
И поднимали Родину с колен
Творцы российской мореходной славы
И Беллинсгаузен, и Крузенштерн.
И не мирясь с мировоззреньем узким,
Стараясь заглянуть за горизонт,
За честь считали называться русским
Шотландцы – Грейг, де Толли и Лермонт.
Любой из них достоин восхищенья,
Ведь Родину воспеть – для них закон!
Так жизнь свою отдал без сожаленья
За Русь грузинский князь Багратион.
Язык наш – многогранный, точный, верный –
То душу лечит, то разит, как сталь.
Способны ль мы ценить его безмерно
И знать его, как знал датчанин Даль?
Да что там Даль! А в наше время много ль
Владеющих Великим языком
Не хуже, чем хохол Мыкола Гоголь,
Что был когда-то с Пушкиным знаком?
Не стоит головой стучать о стенку
И в бешенстве слюною брызгать зря!
"Мы - русские!" - так говорил Шевченко.
Внимательней читайте кобзаря.
В душе любовь сыновнюю лелея,
Всю жизнь трудились до семи потов
Суворов, Ушаков и Менделеев,
Кулибин, Ломоносов и Попов.
Их имена остались на скрижалях
Как подлинной истории азы.
И среди них как столп - старик Державин,
В чьих жилах кровь татарского мурзы.
Они идут – то слуги, то мессии, -
Неся свой крест на согбенных плечах,
Как нёс его во имя всей России
Потомок турка адмирал Колчак.
Они любовь привили и взрастили
От вековых истоков и корней.
Тот - русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы - о матушке, о ней.
Патриотизм не продают в нагрузку
К беретам, сапогам или пальто.
И коль вам стыдно называться русским,
Вы, батенька, не русский. Вы – никто.
2016
|
