 Здесь остановимся на вздорной затее нынешних насельников Кремля и правительственного Белого Дома свести национальную идею к конкурентоспособности на мировых товарных рынках, удвоению ВВП, модернизации и т.п.
Нового в этом ничего, конечно, нет. Экономический материализм и утилитаризм претендуют на статус общекультурной доктрины уже с начала 19-го века. Одним из наиболее ярких выразителей экономического материализма или, проще, экономизма, который упрощает человека, низводя его до положения хозяйствующего субъекта, а в странах видит лишь хозяйственные системы, в 19-м веке был ни кто иной, как К. Маркс. А сегодня инициативу в части пропаганды экономизма у коммунистов отобрали, их, казалось бы, непримиримые оппоненты - неолибералы.
Что касается утилитаризма, его принято связывать с именем английского социолога и правоведа Иеремии Бентама, оказавшего заметное влияние на просвещенные европейские умы в начале 19-го века, хотя подобные идеи вынашивали ещё французские просветители середины 18-го века. Но Бентам, действительно, внёс наибольший вклад в пропаганду этих идей среди европейцев, притом, проповедовал именно либеральный утилитаризм. Счастье людей здесь понимается как получение удовольствий. То, что приближает удовольствия, считается полезным. Отсюда полезность, польза - ключевая категория утилитаризма. Целью общества и государства утилитаризм полагает удовлетворение частных интересов наибольшего числа граждан, при этом, как и положено у либералов, отрицается наличие у государства и общества надындивидуальных целей и задач. Историческая субъектность народов также решительно отрицается - для либерального утилитариста существует только индивид и его частные интересы.
Среди прочего, полезность объявляется и главным критерием нравственности. То есть утилитарный принцип непринуждённо переносится в этику. На этой нравственной основе в19-м веке в Европе процветал дикий капитализм с его 14 часовой рабочей неделей, потогонной фабричной системой, массовым использованием детского труда и опиумными войнами, в которых европейцы силой оружия утверждали своё «законное» право беспрепятственно продавать китайцам наркотики, потому что это рентабельно и эффективно удовлетворяло частный интерес акционеров английской Ост-Индской компании.
Вот этот-то покрывшийся вековой плесенью дешёвенький идеологический продукт, в подоплёке которого находим, с одной стороны, стремление нового правящего класса России мыслить на западный манер - в духе социалдарвинизма, а, с другой, банальный буржуазный мещанский практицизм, зло высмеянный ещё Герценом, нынешние кремлёвские идеологи и пытаются всучить нам в качестве национальной идеи.
Нынче, впрочем, вместо утилитаризма чаще используется термин «прагматизм», возникший в связи с перенесением утилитарного принципа пользы в гносеологию - теорию познания. Что удовлетворяет сиюминутный частный интерес, причем, понятый вполне субъективно, то и полезно, а что полезно, то и истинно. Тут уже недалеко и до современного западного неопрагматизма, соединяющего классический прагматизм с неопозитивизмом, для которого добро и зло уже не существуют вовсе, поскольку пощупать, измерить и взвесить их нельзя, а, значит, они - всего лишь выдумка людей. Таким образом, идеей пользы, субъективно понимаемой целесообразности оправдывается любое зло. Не случайно, нынешняя военная операция консолидированного Запада в Афганистане, к примеру, сродни опиумным войнам англичан 19 века. Американские и европейские неопрагматики смотрят сквозь пальцы на бурный рост героинового бизнеса под носом у НАТО. Ведь, во-первых, этот бизнес питает проамериканское марионеточное правительство Карзая, во-вторых, наркотики широким потоком хлынули в Россию, которая суть - потенциальный противник США, в-третьих, американские спецслужбы давно питают слабость к наркоторговле, ведь её рентабельность высока, как ни в каком другом «бизнесе».
Правда, наши кремлёвские идеологи ленятся даже завернуть свою примитивную «идеологию» в новую блестящую обёртку хотя бы того же неопрагматизма, как этого требуют правила современного брэндирования. Новой российской элите кажется, что она и без того вполне овладела универсальным секретом сытости и благополучия, открытым Западом, на который эта элита желает равняться. Но собственный российский опыт последних двух десятилетий наглядно показывает, что уместные в повседневной хозяйственной и политической практике прагматизм и утилитаризм оказываются губительными, когда речь заходит о проблемах культуры, морали, глубинном историческом выборе.
Впрочем, эффективность утилитаризма и прагматизма, не афишируемой обратной стороной которых является имморализм, и в российских политике с экономикой остаётся более чем сомнительной. Во всяком случае, либеральные политические и хозяйственные реформы проводятся у нас, среди прочего, и под лозунгом прагматизма - экономика превыше идеологии и т.п. Результат известен. Россия на рубеже 80-х-90-х годов влезла в ушко священной для Запада коровы либеральной демократии и «открытого рынка» великой державой с сильным государством, обширной территорией, промышленностью, удовлетворявшей, в целом, потребности страны, мощной армией, одной из лучших в мире наукой, относительно сплочённым обществом, трудолюбивым и оптимистично настроенным народом. А вылезла через считанные годы банановой республикой без дееспособного правящего класса, с деградировавшими или вовсе разваленными общественными и государственными институтами, со сжавшимися границами, без десятков миллионов русских людей, оставшихся за пределами этих границ, без боеспособной армии, без науки, с деморализованным униженным населением, расколотым по всем направлениям обществом, с циничным, обуреваемым жаждой обогащения активным слоем, никчёмной и импотентной, оторванной, точнее отгородившейся от народа элитой.
Невероятное превращение, невиданное в истории. Магические заклинания, которые не уставали произносить «маги» и «чародеи» идеологической войны на Западе и которые старательно повторяли их услужливые трансляторы из среды либеральной интеллигенции внутри России: свобода, демократия, рынок, правовое государство, реформы, западные инвестиции, открытая экономика, интеграция в мировое сообщество, общечеловеческие и европейские ценности, права человека - привели русских в начале 90-х в оцепенение, из которого ни не могут выйти до сих пор. Но теперь многие из этих гипнотических заклинаний, вводивших население России в безмысленный транс, на русских уже не действуют. Поэтому приходится придумывать новые. Последнее изобретение кремлёвского агитпропа – модернизация. Коннотацией же к модернизации вновь идут: прагматизм, конкуренция, эффективный собственник, эффективный менеджер и т.п.
Собственно самообновляющийся традиционализм, о котором шла речь выше, вовсе не отрицает здоровый прагматизм. Напротив, он содержит здоровый прагматизм как составляющую. Но традиционализм отнюдь не исчерпывается прагматизмом. А, вот, прагматизм, заявленный новой постсоветской элитой как основополагающий принцип, имеет тот порок, что, будучи лишь инструментом, пытается стать самой целью. Не случайно, он оборачивается с необходимостью имморализмом и подменой подлинных национальных целей ложными.
К примеру, заселение русских городов и весей иноплемёнными из бывших союзных республик, безвизовый и упрощённый режим пересечения границы и легализации таковых в Р.Ф. является, надо полагать, актом прагматизма – дешёвая рабочая сила для строительных компаний. Или, скажем, в случае с Азербайджаном, это делается в целях обеспечения комфорта российских нефтяных компаний на азербайджанском рынке нефти. Равно как актом прагматизма, видимо, следует считать и то обстоятельство, что «наши» так называемые олигархи – присвоившие крупнейшие активы и даже, что уже является полным абсурдом госкорпорации, выводят эти активы - стратегические и финансовые с ведома Кремля и правительства в оффшорные зоны, подальше от российской казны, российского фискального законодательства и от изнывающих от инвестиционного голода русских городов и весей.
Между тем, формула «вывоз капитала», тем более, в оффшоры есть, в сущности, ни что иное, как эвфемизм, а попросту это называется – обворовывания страны. Засилие иммигрантов на стройках обеспечивает отнюдь не низкие цены на квадратные меры, но лишь сверхприбыли бенефициарам строительного бизнеса – так называемым инвесторам, в роли которых, кстати, зачастую выступают иностранцы - в основном с израильской пропиской. А маршрут нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан в обход России прочертили не в Москве, а в Вашингтоне и Стамбуле, России же от её сомнительной дипломатии достался «бонус» в виде азербайджанской диаспоры, которая только в Москве насчитывает порядка полутора миллионов человек. Оккупировав при попустительстве продажных местных чиновников и правоохранителей продовольственные рынки по всей стране, они дискриминируют коренное русское население, уклоняются от уплаты налогов, не соблюдают санитарные требования, превращают рынки и округу в криминальные гнойники, коррумпируют местные власти и милицию, и вызывают повсеместно у коренного населения сильнейшую аллергию. Где же здесь прагматизм?
Тем не менее, российское правительство с маниакальным упорством продолжает политику поощрения массовой иммиграции иноплемённых, не жалея на это громадные средства. Главные российский демограф - доктор экономических наук, академик, руководитель Центра демографии и экологии человека при Институте народнохозяйственного прогнозирования РАН, директор Института демографии Высшей школы экономики - некто Рабинович, известный больше под фамилией Вишневский в одном из свои многочисленных интервью, если быть точным «Новой газете» в октябре 2010 г., утверждает, что объём иммиграции должен увеличиваться. Начиная с 2015 г. в Россию необходимо будет завозить по 500-800 тысяч иммигрантов ежегодно.
Любопытно, как этот большой учёный обосновывает свои учёные выкладки. Оказывается: «мигранты - это особый слой, люди с повышенной пассионарностью. Просто потому, что им приходится отстаивать себя. Маргиналы, вообще, всегда более активны, им нужно утверждаться, и в этом заключается их польза»
Хорошо, что создатель пассионарной теории этногенеза Л.Н. Гумилёв не дожил до этого интервью «учёного» Рабиновича. Он бы лишился чувств подобно профессору Преображенскому во время сольного выступления Шарикова. Понятно, любая научная теория, становясь достоянием широкой публики, заметно вульгаризируется и профанируется. Но после таких перлов Рабиновича вспоминается ещё один эпизод из бессмертного произведения Булгакова: «позвольте, как же он служит в академической очистке».
Впрочем, с учёного Рабиновича спрос не велик. По образованию он экономист, по специальности – статистик. Здесь заметим, тему межэтнических контактов пытаются перевести в плоскость экономическую, психологическую, этическую, юридическую, статистическую и какую угодно ещё. Хотя это особая сфера бытия и, следовательно, особая область знания и особая практика. Межэтнические контакты не сводимы ни к экономическим, ни к социальным, ни к этическим, ни к психологическим лишь отношениям. Здесь действуют свои законы, не менее строгие, чем в физике или химии. Невозможно квалифицированно и ответственно судить о проблеме межэтнических контактов не владея глубоко историческим, этнологическим, этнопсихологическим дискурсом, специальными культурологическими знаниями. Если бы тот же академик Вишневский мирно чертил свои графики и строил таблицы, описывающие демографическую ситуацию, и Бог бы с ним, так, ведь, претендует делать обобщения далеко выходящие за рамки демографической статистики, при этом невежество и некомпетентность лезут из всех щелей. И вот такие горе «эксперты» директорствуют в бюджетных институтах и академических центрах, заседают в комиссиях и советах, окормляют своим невежеством кремлёвских и правительственных чиновников, подавая по выражению булгаковского профессора «советы космического масштаба и космической же глупости», и не ленятся ещё между делом раздавать интервью, участвовать во всевозможных токшоу на телевидении, которые, у нас, как известно, не чураются никаких тем.
Трудно представить себе, чтобы, публично обсуждая проблемы, скажем, физической химии, публике предложили бы высказать своё мнение по поводу, к примеру, кинетики химического соединения или трехфазной системы в специфических условиях. Однако любой журналист, политик, чиновник и просто прохожий на улице, не имея ни малейших представлений о предмете, с легкостью берётся рассуждать на темы межэтнических контактов, в тысячу раз более сложные. Сложнейшая проблема запросто становится предметом досужей болтовни на телевизионных токшоу, а безумные вердикты выносятся большинством голосов зевак, собравшихся в студиях и у экранов телевизоров. Да хорошо, если бы советами да телевердиктами ограничивалось, так, ведь, другие зеваки - в парламентских креслах ещё и норовят подобные же законы принимать.
Заметим, любая человеческая осмысленная деятельность начинается с целеполагания и прогнозирования. Прежде, чем что-то делать, человек, если он конечно не дебил и не олигофрен, отвечает самому себе на вопрос, с какой целью он это намеревается делать, каких результатов он рассчитывает своим действием добиться. В упомянутом интервью статистик Рабинович затруднился ответить на закономерный вопрос журналиста, зачем, вообще, нужны иммигранты России. Но предположил, что объем миграционного притока должен соответствовать объему естественной убыли населения, чтобы удерживать население России на нынешнем уровне – между 130 и 140 млн. человек. Похожей логики придерживаются и менее учёные, но не менее убеждённые сторонники массового заселения России иноплемёнными.
Но на каком заборе они увидели цифру 140? Почему не 180? Или не 110? К концу правления Петра 1, к примеру, который беспрерывно вёл тяжёлые войны, население России не многим превышало 10 млн., при Екатерине, когда Россия энергично расширяла пределы империи – до присоединения западнорусских земель, едва достигало 30 млн. По данным первой всеобщей переписи 1896 г.г. когда имел место промышленный бум и быстрый экономический рост в границах нынешней РФ жило около 100 млн. Притом за Уралом - меньше 6 млн. Победившие в революции 1917 г. «интернационалисты» Ленин и Троцкий считали, что 100 млн. – избыточны, и потому можно без зазрения совести бросить в топку мировой революции миллионов эдак 50 русских. А, скажем, приснопамятная М. Тетчер расчётливо полагала, что для бурения в Сибири нефтяных скважин и обслуживания транзитной газовой трубы хватит в России и 50 млн. Остальные – ненужный балласт. Эту цифру ей, вероятно, подсказали эксперты Массачусетского университета, которые рассчитали, что 50 млн. нужно для контроля 17 млн. кв. км. – площадь современной России. Впрочем, если учесть, что половина российской территории находится за полярным кругом в зоне вечной мерзлоты, и эта цифра должна уменьшиться. Так с какой стати биться именно за цифру 140, приводя в соответствие приток мигрантов убыли населения?
После провозглашения Кремлём новомодной доктрины модернизации «учёные» Рабиновичи пытаются обосновать иммиграцию нуждами модернизации. Но ведь это откровенная ложь. Разве азербайджанцы или другие кавказцы, или те же среднеазиаты, или китайцы заняты в конструкторских бюро? В лабораториях НИИ? В сборочных цехах сложных производств? Отнюдь. Их не то что в высокотехнологичных отраслях, но и на буровых и у доменных печей не увидишь. Среднеазиаты – таджики и прочие, отдадим должное их трудолюбию, мешают лопатами цемент на стройках, заменяя сложные механизмы и, тем самым, сдерживая техническую модернизацию строительного сектора. А азербайджанцы, трудолюбием отнюдь не славящиеся, сидят на рынках. И не только их дети, но их потомки в третьем и четвёртом поколении будут заниматься торговлей. А если определённый процент получит современное образование, то и тогда среди них будет минимум инженеров и конструкторов, молекулярных биологов и генных инженеров, а в основном чиновники, врачи в платной медицине, судьи в судах и т.п. То есть они предпочтут те виды деятельности, которые обещают ежедевный «приход» наличкой. И именно потому, что пассионарность-то у кавказских этносов низкая. А субъекты малопассионарные не склонны к кропотливому труду, тем более, они не склонны к целеполаганию с отсроченными иногда на многие годы результатами и, как следствие, дивидендами, как это обычно бывает в науке. Подробнее об этом я пишу в трактате «Законы истории и локальный культурогенез»
Но академиков этим тонкостям, как видно, не учат, и вдаваться в эти тонкости статистику Рабиновичу недосуг. Но когда он утверждает, что США «очень сильно поднялись на активности мигрантов», что «новоиспеченные мигранты там всегда были наиболее активной частью населения», это уже чисто воды лукавство. Всегда ли? Не может он не знать, что США поднялись на созидательной активности иммигрантов именно из Европы, принадлежащих одному романо-германскому суперэтносу. Ирландцах – католиках бежавших за океан от победивших в английской революции протестантов, французских гугенотах, бежавших от победивших во Франции католиков, тех же французов бежавших друг от друга в Великой революции, немцев и итальянцев бежавших от победивших французов в эпоху Наполеона, и от нищеты после поражения в 1-ой мировой войнах, и т.д. Что же касается иммигрантов из Африки, мексиканцев и других латиноамериканцев, то они уже давно не потеют на плантациях, а свою активность проявляют в основном в подворотнях, торгуя наркотой и обчищая карманы случайно забредших в заселенные ими насквозь криминализированные районы прохожих. В лучшем случае наиболее законопослушные и благополучные, которых меньшинство, читают рэп, играют джаз, поют блюз, и бросают мяч в корзину. Но в массе своей они представляют собой получателей социальных пособий и социального жилья, источник постоянной головной боли для властей и правоохранителей. Примерно то же можно сказать и, например, об албанцах в Европе. Не может академик Рабинович этого не знать, говоря, что «иммигранты всегда наиболее активная часть населения». Да и сама эта фраза глупая, потому что модусы активности иммигрантов бывают разными и далеко не во всех заинтересовано принимающее их общество.
Так, может быть, академикам стоит порекомендовать правительству поискать трудовые резервы в другом месте. Например, в России 15 миллионов чиновников и госслужащих разных уровней – в полтора раза больше, чем во всём СССР с вдвое большим населением. Как минимум две трети из них составляют ресурс для производительной сферы. 2 млн. частных охранников. 6 млн. официальных безработных и более 10 реальных. Не их ли места занимают иммигранты? Грамотная организация трудовых потоков внутри страны, делает трудовую иммиграцию абсолютно не нужной. А помимо этого в России почти 5 миллионов алкоголиков и два миллиона - наркоманов только на официальном учёте – а сколько неучтённых! Так, может быть, начать реальную борьбу с наркоторговцами и поприжать хвост водочному бизнесу? А заодно заняться западным табачными корпорациями, которым у нас предоставлены невозможные в уважающих себя странах преференции, из-за чего Россия лидер по проценту курящих - до 70% среди мужчин и по количеству смертей от болезней напрямую связанных с курением -300 тыс. в год. Но реальных мер, препятствующих тотальной алкоголизации и табакокурению мы, как раз, и не видим. Сверхрприбылям водочных и табачных королей ничего не угрожает. Акцизы настолько низкие, что сигареты и крепкие напитки по-прежнему в 5-10 раз дешевле, чем в Европе – то есть более чем доступны. Увеличение минимальной цены на водку, примерно, соответствует инфляции.
Или, может быть, вместо того, чтобы тратить миллионы на программы воспитания у русских толерантности, то есть нашей этнической деморализации, вложить эти средства в создание эффективной системы лечения бесплодия, которое получило за время демреформ массовое распространение. Или попробовать платить матерям нормальные, а не издевательские детские пособия и принять комплекс мер, чтобы избавиться от сомнительного титула мирового лидера по абортам – которыми заканчиваются две трети беременностей? Но это, как видно, в планы правительства временщиков – компрадоров не входит, да и советники - рабиновичи на этих мерах предпочитают не циклиться.
Нет такого преступления, которое не готов совершить капитал ради 300% прибыли. Заселение иноплемёнными русских городов и весей – очередной подтверждение этому наблюдению Маркса. Политика нынешней компрадорской власти в области иммиграции, усилия бюрократии, находящейся в доле с антисоциальным по своей природе бизнесом, использующим дешёвую рабсилу иммигрантов, подчинены цели извлечения сиюминутной прибыли ценой погубления наших русских городов – их криминализации, дерусификации, маргинализации коренного населения.
А кроме того, представляется, что нынешними министрами, и советующими им рабиновичами, когда они предлагают заселять Россию иноплемёнными, движут вовсе не мысли о демографической стабилизации, но совсем иные цели – а именно здесь проявляет себя стремление диаспоры изменить, как можно скорее, демографический состав населения таким образам, чтобы никакого русского большинства в России не было, чтобы всё население состояло из меньшинств. В частности, потому что русские как народ - последний конкурент еврейской по-преимуществу олигархии в притязаниях на власть и богатства России, единственный политический субъект, который может предъявить хозяйничающим нынче в стране компрадорам и их либеральной идеологической и экспертой обслуге счёт за грабёж страны в ходе текущей либеральной революции, кто может говорить, что это «наша страна», «наша нефть» и т.д., что мы здесь законные хозяева, и требовать вернуть награбленное.
Впрочем, всё это отнюдь не значит, что иммиграцию нужно полностью закрыть. Россия с её более ёмкими, чем у соседей рынками, «срединным» положением, инвестиционными потенциалом, объективно является центом притяжения в евразийской ойкумене. Но разве может объективная иммиграция так тупо и бездарно обставляться, как сегодня. Если иммиграционные процессы естественны, это означает только одно – мы должны их умно и тонко регулировать и использовать к своей пользе. Рассчитывать, что иммигранты помогут нам модернизироваться, конечно, глупость, но например, иммиграция серьёзный ресурс при восстановлении влияния в бывших союзных республиках. Однако и здесь важно соблюдать точную меру гостеприимства.
Если бы мы были хозяевами в своей стране, мы были бы обязаны, учитывая нынешнюю демографическую ситуацию, при принятии любых решений точно соотносить геополитические и экономические факторы с этнологическими. При таком масштабном этническом контакте с некомплиментарными этносами гарантировано разрастание гумилевской этнохимеры, от которой крупные и не только российские города нынче и без того страдают в высшей степени. Ведь расплачиваемся мы за сверхприбыли строительных и нефтяных королей массовой безработицей, соответственно, маргинализацией населения, и миллионами молодых русских жизней, загубленных наркотиками, которые привозят среднеазиаты, а розничную торговлю контролируют в значительной мере цыгане и азербайджанцы. Последние, как известно, специализируются и на производстве убивающего ежегодно десятки тысяч людей суррогатного алкоголя. В Азербайджане выросли целые города из новеньких роскошных коттеджей, отстроенных на доходы от наркоторговли в России. К тому же непрошеные «гости» ежегодно вывозят из России капитал, в объёмах, исчисляемых многими миллиардами долларов – сколько точно никто не знает, обедняя инвестиционные возможности России, и без того резко сниженные прописавшимся в оффшорах крупным капиталом, принадлежащим кучке так называемых олигархов
Так какие цели должна преследовать демографическая политика российского государства и общества, в целом. Я вот берусь утверждать, что гнаться ни за какими условными цифрами «к очередному партсъезду» и прочими химерами нет никакой нужды. Цель у каждого поколения русских, и не только цель, и но долг должны быть одни: беречь и сохранять русскую землю со всеми её богатствами для своих детей и внуков, то есть для следующих поколений русских же. Отеческая земля, как уже сказано выше, должна быть передана им свободной от любых претензий и поползновений иноплемённых и иноверных, богатой, намоленной и русской. А нерусские окраины, исторически вошедшие в русское государство мы должны сохранять и для тех коренных народов России, для которых эта земля родная. Тот, кто ставит иные цели демографической и любой иной политики, идущие вразрез с нашими, должен восприниматься нами как лютый и заклятый враг, и на нашей земле преследоваться в законном порядке. Это касается и нынешнего правительства, и экспертов-академиков и прочих участливых в наших русских судьбах «доброхотов».
Понятно, что сегодня это утопия, но важно чётко сформулировать цель. Соответствие православно-христианскому идеалу, то есть Русской идее, по меньшей мере, отсутствие противоречий с таковыми должно стать критерием для оценки приемлемости любых решений, практических действий и проектов во всех сферах бытования народа. Если преследуемые властью текущие интересы и практические цели не подчинены, в конечном итоге, национальному призванию, нашим национальным интересам, тем более идут в разрез с ним, а такое случается, чему мы не раз были свидетелями в 20-м веке и являемся живыми свидетелями теперь, то подобные интересы и цели должны быть признаны ложными. Тогда это интересы не народа и не страны, но лишь отдельных лиц, групп, кланов, которые пытаются выдать собственную корысть за общественное благо.
В сегодняшней же России при ближайшем рассмотрении многие решения нынешней власти, оправдываемые весьма своеобразно понятым прагматизмом, окажутся принятыми в интересах олигархических кланов. И не случайно. Как только духовное и нравственное целеполагание нации подменяется узкоматералистическим, оказывается в сфере коммерции или узкой политики, наступает власть хама. А если этот хам ещё не успел присвоить себе все добро, которое плохо лежит, то ещё и вора. Власть хама и вора - клептократию, в итоге и имеет посткоммунистическая Россия, переставшая понимать подлинный смысл национального бытия.
Для русского человека, помнящего о своём русском имени и русской корне, понятно, что наша национальная идея и национальное призвание не утилитарны, но вытекают из самых сокровенных глубин народной души, народного духа и народной совести. Что же касается нормы прибыли, рентабельности и прочих утилитарных категорий, таковые могут и должны рассматриваться, как средство для достижения практических целей и решения текущих задач. Но и тут прежде нужно сформулировать сами цели, а уж после этого было бы логично искать под них адекватные средства. У кремлёвских же идеологов видим тот самый порок, который присущ западному капитализму с самого начала промышленной революции, когда средства и цели перепутаны, люди и народы становятся средством для капитала, а рентабельность и прибыль самоцелью. Тут и благосостояние населения есть не более чем эпифеномен последних.
Кстати, российские политики, равно власть и оппозиция, наперебой толкуют о росте доходов населения, росте потребления, зарплат и т.д., как о главной цели своих политических бдений и хлопот. Похвальная забота. Будем надеяться, что эти слова искренни, по крайней мере, в устах левой оппозиции, потому что в устах власти, позиционирующей себя как центристскую, и «правых» либералов, бдевших у кормила государственного ковчега в 90-ые, лицемерие этой заботы очевидно. Россия, обладая природными и человеческими ресурсами, о которых другим странам приходится только мечтать, в ходе текущей либеральной революции усилиями и стараниями в начале либеральных реформаторов, а затем принципиально мало чем от них отличающихся «стабилизаторов», скатилась по среднедушевому уровню доходов в конец 6-го десятка стран. По этому важнейшему интегральному показателю качества политической и экономической элиты мы соседим с такими странами как Ливийская Джамахирия и Тринидад и Тобаго. А по такому показателю, введённому ООН, как развитие человеческого потенциала, учитывающему ВВП, уровень образования и продолжительность жизни, Россия в 2009 г. на 74 месте – далеко позади Албании. Какие ещё нужны доказательства антинародной сущности нынешнего правящего слоя?
Но ведь и коммунисты с начала 70-х не уставали твердить речёвки о «благосостоянии народа». Причём, сомневаться в их благонамеренности не приходится - сам по себе подобные лозунги вполне социалистические. Однако это не спасло от краха ни их самих, ни Россию. И тому есть глубинные причины - всё та же подмена целей средствами. Даже, если бы постсоветские, ориентирующиеся на Запад реформаторы и сумели построить процветающее общество потребления, как это худо-бедно удалось коммунистам к началу 80-х годов, для России это означало бы конец её исторического бытия как русского тысячелетнего культурно-исторического проекта, поскольку потребление никогда не было смыслом в этом проекте.
Как показывает весь русский исторический опыт, эффективное хозяйство - лишь необходимое условие - цели же хозяйственной деятельности, равно и культурного, и социального строительства, для русских не могут лежать в сфере «зоологических» потребностей. А, ведь, бездумно набросившись после семидесятилетнего коммунистического постничества на ядовитые яства западной буржуазной кухни, разве не уподобляемся мы спутникам Одиссея из известного античного мифа, которых злая волшебница превратила в свиней? Насытив чрево, лежать в нагретой солнцем тёплой луже и довольно хрюкать, будь эта лужа хоть в прекрасном саду Цецеры, хоть в той же Европе, которая нынешней российской эрзац-элите заменила подобный сад, стоило ли для этого родиться на свет в человеческом звании? Даже язычник Одиссей не пожелал подобной доли своим товарищам. Тем более, стоило ли для этого родиться в святой русской земле, чей народ тысячу лет назад надел на себя крест с распятым Богом - крест, который и доныне в минуты раскаяния жжёт многогрешное русское тело нестерпимым огнём, называемым совестью.
Новый постсоветский господствующий класс, воспринявший вульгарный социалдарвинистский дискурс, вознамерился добиваться эффективности и конкурентоспособности страны путём вселения в русское тело нерусского духа - протестантского духа стяжательства. Но Русская идея и русское призвание, очевидно, имеют сакральную метафизическую глубину, сакральный смысл и соответствующий временной масштаб - вечность. Только такого рода задание может оправдывать существование тысячелетней русской цивилизации, драматизм и трагичность её исторического пути. Русский не способен всецело отдаваться каждодневным рутинным делам, если они не имеют никакой иной цели, кроме обывательского благополучия, если они не имеют в виду реализацию некоего социального или религиозного идеала, или, по крайней мере, реализацию выдающихся личных творческих способностей. Земное счастья русские, как известно, никогда не находили в стяжании лишь материальных благ, понимая в глубине души, что подобное «счастье» обманчиво и преходяще. Русская душа, как отмечали едва ли не все лучшие русские умы, способна раскрыться во всём богатстве своих творческих возможностей именно в ходе осуществления Большого общечеловеческого проекта, имеющего духовное измерение.
Не случайно требовавший мобилизации и даже порой самоотречения коммунизм продержался в России 70 лет, а к, казалось бы, привлекательной во многих смыслах, обещавшей свободу буржуазной «демократии» охладели уже к середине 90-х. И дело не только в том, что «демократия» оказалась насквозь фальшивой и подложной, принесла с собой нищету и новое бесправие лишь упакованное в новую – лжедемократическую обёртку. Коммунизм в 30-ые – 60-ые годы тоже не сильно баловал русских в плане материальных благ, но он индокринировал сознание людей идеями, рвущимися ввысь, а буржуазная социал-демократия ничего кроме мелких обывательских «радостей» не предлагает. Коммунизм покушался на личную свободу ради иллюзии всеобщего счастья, а буржуазная либеральная социал-демократия предлагает свободно разлагаться. Буржуазная социал-демократия и либерализм могут укорениться в законах, которые нынешняя, нерусская по преимуществу, компрадория принимает для обеспечения своих интересов, и в практике компрадорской экономики, но они не могут укорениться в душах русских людей. Русский ищет служения. А буржуазная демократия не знает тех идеалов, которые бы этого служения были достойны. Нельзя отнимать у русских высокие цели даже, когда им нужно всего лишь ремонтировать дороги и мыть клозеты, в противном случае русские теряют ощущение подлинного смысла бытия, и впадают в депрессию, негативизм и саморазрушение.
|
