Одна из первых глав так и начинается с вопроса, который мы обсужали. "Почему Европа враждебна России?". Он приводит ряд конкретных, очень ярких и поразительных примеров, когда Европа по отношению к России и европейским странам применяет, то что сейчас называется "двойной стандарт". Более того, Европа готова идти на какие-то для себя потери, если эти действия каким-то образом повредят России. И дает ответ: откуда это загадочное явление? Какая причина? "Европа не признает нас своими, она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе такое, что не может ей служить простым материалом, который можно было бы формировать и отделывать по образу своему и подобию. Как ни рыхл, ни мягок сказался верхний, выветрившийся слой, все же Европа понимает, или точнее сказать интуитивно чувствует, что под этой поверхностью лежит крепкое, твердое ядро, которое не растолочь, не размолотить, не растворить и следовательно нельзя будет себе ассимилировать, превратить в свою плоть и кровь, которое имеет силу и притязания жить своей самобытной, независимой жизнью".
После этого он ставит и вопрос: а какой же смысл этого противостояния в аспекте истории? И говорит, что единая тенденция, проходящая через всю историю является чистой фикцией. История с его точки зрения развивается как история отдельных цивилизаций. Или как он говорит культурно-исторических типов, каждый из которых живет как целостный организм: имеет эпоху рождения, молодости, расцвета сил, упадка и гибели.
Сейчас наибольшую силу имеет один такой тип, как он называет романо-германский или европейский, и концепция единого прогресса есть всего лишь идеологическое оружие, прокламирующее его право на власть над всем миром. И вот он формулирует чрезвычайно глубокую и красивую точку зрения на историю: "прогресс состоит вовсе не в том, чтобы идти все время в одном направлении, а в том, чтобы исходить все поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества во всех направлениях", т.е. такая картина истории, укладывающееся в одну линию, говоря математическим языком, одномерная, заменяется гораздо более богатой картиной, многомерной, движением идет по какому-то полю, в плоскости или может в пространстве.
Книга содержит две идеи: одна фундаментальная, которую я сформулировал, о культурно-исторических типах. Эта идея при жизни Данилевского не получила признания, но потом получила колоссальную известность, когда совершенно независимо немецким автором Шпенглером было изложена в книге "Закат Европы", появившейся сразу после конца Первой Мировой Войны. Шпенглер ни разу не упоминает Данилевского, и может быть, как немец, и правда о нем не знал. Позже же раз была развита такая же концепция, Тойнби, на которого я ссылался. Он гораздо многообразней развивает ту концепцию, больше различных цивилизаций насчитывает чем Данилевский, более многосторонне оценивает возможнее их взаимодействие. Однако принцип тот же самый. И он ссылается на Данилевского, но мне кажется совершенно недостаточно, не как человека, который первый высказал идею, которую он потом разрабатывал, а как на одного из людей, которые тоже на эту тему писали.
Я хочу сделать предупреждение, что в книге Данилевского есть и вторая идея, которую видимо история еще не подтвердила, по крайней мере в таком четком виде, в каком он ее формулирует. И благодаря этому она удобно используется для опровержения книги в целом. Их не в коей мере не следует смешивать. Вторая идея заключается в том, что на смену германо-романскому типу приходит новый культурно-исторический тип - славянский, и будущее принадлежит громадному славянскому союзу, центром, которого будет Россия, а столица в Константинополе. Это уже и при жизни Данилевского указывали, например Леонтьев, что например, поляки хоть и славяне гораздо ближе Западу. Скорее являются орудием западной цивилизации против России. Точно также и чехи ближе к Западу, чем к России. И может быть, наше время показывает, что возможна некая корректировка этой точки зрения. Некоторую общность и близость можно видеть может быть в славянско-православных странах. Например в Сербии. Страшное ожесточение, война была, даже не между славянскими народами, а между тремя ветвями одного и того же сербского народа: сербами, хорватами и боснийцами. Только потому, что они приняли все три разные религии: православие, католицизм и ислам. И вот мне кажется, что точка зрения Данилевского дает правильный исходный пункт для оценки того, что происходило в России, и происходит может быть даже до сих пор. И с чем Россия пришла к ХХ веку.
Это действительно было противостояние двух цивилизаций, причем Россия пошла по пути не полного отрицания, не закрывания глаз, завешивания всех окон. Принятие продуктов западной цивилизации, которые не разрушают ее национальную идентичность. И может быть благодаря этому, в России действовали как бы силы противоположного толка. И приводили к конфликтам, и эти конфликты мы наблюдаем.
Положение в России в начале ХХ века было такое: это была крестьянская страна. Больше 80% населения были крестьяне. Это была страна с колоссальным ростом населения. В этом смысле очень здоровая. Я думаю, что из всех вообще стран, которые обладали статистикой, в России был самый быстрый рост населения. В то же время Россия, будучи крестьянской страной, входила в пятерку наиболее развитых промышленных стран. Она имела один из самых устойчивых в мире годовых бюджетов. Промышленность росла и значительно в том направлении, которое нужно было деревне. Например, за лет так 20 до войны вдвое увеличилось потребление сахара, потребление кровельного железа. Все то, что нужно было деревне. Или увеличились примерно вдвое крестьянские взносы в сберегательные кассы. Но с другой стороны, все время слышатся жалобы крестьян на безземелье, и явно объективные жалобы, потому что при небольшом неурожае уже начиналось голодание, и крестьянские волнения, которые начались еще с 1902 года. А в тоже время средний урожай в России был в два-три раза меньше, чем во Франции, Англии, Германии, хотя в среднем почвы были гораздо лучше. То есть причина заключалась, очевидно, в том, что само сельское хозяйство было менее интенсивно. Но большая интенсификация сельского хозяйства требовала развития промышленности и роста городов, хотя этого можно было достигнуть не тем путем, не теми темпами которыми это когда-то произошло в Англии или происходило на западе.
Действительно проводилась очень большая деятельность для поддержки и оздоровления деревни. Например, начиная с эпохи столыпинских реформ, был активизирован очень сильно Кретьянский банк, который большие ссуды давал крестьянам для покупки земли и улучшения хозяйства. Громадного развития достигла кооперация при которой крестьяне кооперировались по тому или иному виду деятельности, в основном не связанному с непосредственно с производством. Например, по трепке льна, такой был Ленцентр, который был мировым монополистом по продаже льна. Или по сбиванию масла из сметаны, такой же был и Маслоцентр, тоже практически монопольно владевший рынком европейским. По закупке сельскохозяйственных товаров, по продаже и хранению урожая, по получению кредитов и так далее.
Один из крупнейших экономистов того времени, Туган-Барановский, уверяет, что Россия по уровню охвата кооперацией стояла на первом месте в мире, но другие говорят, что не на первом, на втором после Германии. Но во всяком случае, кооперация была колоссально развита. Если считать вместе с членами семейства, то кооперацией было охвачено больше половины сельского населения. Также все время совершенствовалось рабочее законодательство. Юридическое положение рабочих России было лучше, чем рабочих США и Франции.
Но изменения эти все время не поспевали за требованиями жизни. И произошло то, что часто по-видимому происходит в истории. Верхний, образованный слой как бы не выдержал испытание своей властью, своим привилегированным положением. И начало можно видеть гораздо раньше, в том, что освобождение дворян от их обязанностей, так называемое провозглашение "Дворянских вольностей" произошло почти ровно на сто лет раньше, чем освобождение крестьян от их крепостной зависимости. И когда произошло провозглашение дворянских вольностей, то крестьяне стали ждать что за этим должно произойти освобождение крестьян, а когда оно не произошло, то это вылилось в пугачевское движение. Так, по крайней мере, его причину толкует Ключевский, да и другие историки.
И мне кажется, что с этого момента и началось проникновение в Россию этой западной концепции. Концепции прогресса, разделение стран на передовые и отсталые, причем Россия оказывалась именно отсталой страной. Это как бы оправдывало такое пренебрежительное, если угодно эксплуататорское отношение к этой стране. То есть произошел в рамках высшего, образованного слоя, в самом широком смысле слова: дворянство, интеллигенция и т.д. произошел некий раскол. Выделилось это движение западников, которое при противостоянии России и Запада, как бы оказывалось союзником не России, а Запада вплоть иногда до парадоксальных, крайних примеров. Например, когда посылалось в оздоровительный центр поздравление Японскому императору, в связи с победой японского флота над русским при Цусиме. И Данилевский еще пишет: "взгляд на Россию, как на весьма трудно преодолимое препятствие, к развитию и распространению "настоящей" человеческой, т.е. европейской цивилизации. Этот взгляд в сущности распространен между корифеями нашего общества. С такой точки зрения становится понятным, да и не только понятным, но и в некотором смысле законным и пожалуй благородным сочувствие и стремление ко всему, что клонится к ослаблению русского начала на окраинах России".
А Розанов писал уже в 1911 году: дело было вовсе не в славянофильстве и западничестве. Это цензурные и удобные термины, покрывающие далеко не столь невинное явление. Шло дело о нашем Отечестве, которое целым рядом знаменитых писателей указывалось понимать как злейшего врага некоторого просвещения и культуры. И шло дело о Христианстве и Церкви, которое указывалось понимать как заслон мрака, темноты и невежества, заслон и в сущности своей ошибку истории, суеверие, пережиток, то чего нет. (И надо заметить, что в том, что касается Христианства и Церкви эта характеристика в очень в значительной степени относится к произведениям самого Розанова. И в этом и отражается двойственность жизни России в дореволюционную эпоху.) Дальше он очень ярко описывает западнический взгляд: "Россия не содержит в себе никакого здорового и ценного зерна. России собственно нет, она кажется. Это ужасный кошмар, фантом, который давит душу всех просвещенных людей. От этого кошмара мы бежим заграницу, иммигрируем, если и соглашаемся оставить себя в России, ради того единственно, что находимся в полной уверенности, что скоро этого фантома не будет и его рассеем мы".
Впрочем, как и во многих случаях, Пушкин намного раньше и намного короче эту мысль сформулировал:
Ты Просвещением свой разум осветил,
Ты Правды чистой свет увидел,
И нежно чуждые народы полюбил,
И мудро свой народ возненавидел.
Т.е. образовался в русском образованном ведущем слое общества как бы авангард, заброшенный западом в Россию. И всю историю того времени и невозможно понять иначе, если не рассматривать ее по Данилевскому, как некоторую борьбу, столкновение цивилизаций. Россия была препятствием на пути, но вовсе не трудноопределимого прогресса, а на пути западной цивилизации. И это только может объяснить тот загадочный факт, что русская революция в течении всей своей подготовки, развития, финансировалась банкирами, в основном западными, но так же находившимися в России. Хотя логически это казалось очевидным: а кто другой кроме банкиров может финансировать чтобы то ни было, только у них деньги? И как может революция развиваться без финансирования? Кто-то сказал, что для революции нужно три вещи: во-первых деньги, во-вторых деньги и в-третьих тоже деньги. Но это подтверждается не только логикой, а целым рядом поразительных фактов, впоследствии, выплывших наружу. Например, американский банкир Шиф, который в разговоре с Витте заявил, что если евреям не будет предоставлено равноправия в России, то мы тогда произведем революцию, которая утвердит республику, которая даст это равноправие. И финансировал, как и революцию, так и революционную деятельность среди русских пленных в Японии во время войны. Или существует такая книга на эту тему. Ее написал Сеттон, это книга американского историка по материалам госдепартамента, которые через пятьдесят лет рассекречиваются автоматически. И вот он поразительные материалы опубликовал, книга переведена на русский язык и издана Михаилом Назаровым. Она называется "Уолл-стрит и большевистская революция" и показывает, например, что очень скоро после большевистского переворота один очень крупный американский финансист в Петрограде перевел правительству миллион долларов (а он был представителем банка Моргана). То есть целый ряд американских банков финансировали таким образом революцию и после революции утвердившееся правительство. У Советской России не было тогда представительства, потому что она не была признана западными странами. Но они организовывали некое неофициальное представительство через которое оказывали давление на свои правительства ради того, чтобы они оказывали помощь большевистскому. Или был такой факт. Был старый большевик Валентинов, участвовавший в большевистской партии в период ее возникновения, а потом отошедший. Он написал очень яркие воспоминания и говорит, что он работал в Киеве, где-то в начале века и деньги шли от Бродского, миллионера киевского, который, как он говорит, "был великий революционер". Как это банкир может быть великим революционером? Эта загадка может быть разрешена на этом пути, если смотреть на все это противостояние как на средство разрушить цивилизацию, которая была препятствием для западной цивилизации, тогда это становится понятным.
Вот эти силы и обеспечили победу революции, причем на обоих ее этапах, на Февральском и на Октябрьском. Я хочу обратить ваше внимание, на то, что в Революции и в Февральской и в Октябрьской победило "западническое" направление. Что касается Февральской Революции, то тут уже никаких сомнений нет, с этим согласны были и ее руководители. Все руководители оппозиции в Думе и те, кто были во Временном Правительстве исходили из такой точки зрения прогресса, по которой Россия оказывалась отсталой страной, будущее ее зависело от того, что она будет догонять или копировать западные страны, перенимая их государственную систему, основанную на прямом, равном, тайном и общем голосовании, так называемая тогда "четыреххвостке".
На парламентской системе, основанной на борьбе партий, на власти парламента утверждать правительство и т.д.
Они и сами прокламировали, что они западники. Но и те большевики, которые пришли к власти в Октябрьской Революции они тоже были западниками, потому что марксизм конечно был чисто западным течением, только радикальным западническим течением. Марксизм прежде всего исходил из той же самой концепции прогресса, которая только в нем формулировалась как смена разных экономических формаций. Пять их было или шесть - это вопрос сейчас ни для кого не звучащий. В любом случае марксизм исходил именно из концепции прогресса, в свете которой Россия оказывалась отсталой страной. Так считали не только Маркс или немецкие социал-демократы, так считал и Ленин, даже уже после Октябрьской революции он писал, что да, у нас произошла социалистическая революция и вот в этом смысле мы временно оказались передовой страной, но через несколько месяцев уже безусловно произойдет революция в Европе и мы тогда уже опять окажемся отсталой, только в другом, социалистическом смысле страной.
Марксизм, будучи именно западным течением, впитал в себя внутреннюю враждебность к России. Например, Маркс писал, что "не в суровом героизме норманнской эпохи, а в кровавой трясине монгольского рабства зародилась Москва. А современная Россия является ничем иным, как преобразованной Московией". Причем эти высказывания Маркса были настолько яркими, что их даже не печатали в собрании сочинений Маркса.
Координальную близость к западной цивилизации можно видеть в марксизме, в его отношении к крестьянству. Согласно их основным принципам, в "Коммунистическом Манифесте" можно прочитать, что "общество все более раскалывается на два больших враждебных" лагеря, на два больших стоящих друг против друга класса: буржуазию и пролетариат. То есть крестьянству в этой картине вообще не остается места. Схема марксизма современная разворачивается, только тогда, когда крестьянства нет, когда оно частью превратилась в пролетариев, а частью в мелкую буржуазию. Это соответствует и взгляду западной цивилизации - крестьянство там фактически уничтожается, и даже рассматривается как посторонний элемент. Занятие сельским хозяйством играет роль такую же как работа с опасными, радиоактивными материалами. Например, в Соединенных Штатах на земле заняты 3-4 процента населения, но это неверно, что такая часть усилий на это тратится: от 25 до 30 процентов экономики работает на сельское хозяйство - машиностроительная промышленность, химическая промышленность и т.д. Но от этого "опасного" контакта с природой максимальное количество людей защищено. И также написано в "Коммунистическом Манифесте", что первые меры, которые должны быть приняты после прихода к власти, после осуществления пролетарской революции - это создание трудовых армий, причем особенно, в деревне, это в точности тот рецепт, который был у нас осуществлен. Были созданы трудармии Троцкого.
И крестьянство во всем марксизме воспринималось, как враждебная помеха. Во-первых, и Маркс, и все его последователи указывали вплоть до Ленина, что неудачи всех попыток пролетарской революции, которые были раньше, включая Парижскую Коммуну, были связаны с предательством "сельской буржуазии", т.е. подразумевалось предательства крестьянства. И в принципе, это бы не укладывающийся в логику класс. Есть письмо Маркса, в котором он называет крестьянство, "неправильным" или "неудобным" классом.
Какие эпитеты Маркс и Энгельс употребляют по отношению к крестьянству? Это "варвары среди цивилизации", "это варварская раса", "это озорная шутка всемирной истории", "непонятный иероглиф для цивилизованного мира", говорится об "идиотизме деревенской жизни" и т.д.
С этой и других точек зрения марксизм является чисто западнической теорией. И только является радикальной веткой идеологии западной цивилизации. Когда он творился активно, то имелось в виду, что в будущем он победит, как революция в наиболее развитой стране - это в Англии. Когда Чартистское движение не привело к революции, то стали думать о революции в Германии, в Германии не удалась, тогда революция во Франции - Парижская коммуна. И когда она не удалась, тогда были действительно у Маркса, с отчаяния попытки увидеть начало революционной деятельности в России. Но не как не связанные ни в какой единый взгляд. Таким образом, революция - это был один из этапов противостояния двух цивилизаций: одной, складывающейся в России, и другой, западной цивилизации.
...ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ ОБРЕЧЕНА
- Вы, фактически, ответили на вопрос, который я хотел задать - о будущем России. Вы считаете, что мы сейчас стоим в точке перелома.
Даже хуже, чем в точке перелома. Россия, сейчас, конечно, является покоренной страной, побежденной. И либо она найдет в себе силы преодолеть иго - духовное и физическое, сбросить его с себя, либо не устоит...
- А что, по-Вашему, в этой ситуации может быть сделано, в частности, молодым поколением для возрождения России? И какие проблемы в России сейчас являются самыми насущными с этой точки зрения?
Вы знаете, мне кажется, русский кризис - на самом деле не только русский. Это мировой кризис, с каким-то особым отражением в России. И если это не слишком нас далеко уведет от темы, я могу изложить, как мне это представляется, в чем тут дело. Ведь мне кажется, что разрешиться судьба России может только в мировом масштабе.
- Да. Это интересно.
Мне кажется что последние века, особенно два последних века, Запад строит совершенно уникальное, никогда прежде не существовавшее общество, во многих отношениях совершенно порывающее с традицией человеческой истории.
Во-первых оно не земледельческое, а чисто городское. Бывали случаи появления больших городов и упадка земледелия. Это обыкновенно было связано с концом какой-нибудь цивилизации: Древнеримской, Вавилонской... Шпенглер говорит, что это типичный признак упадка такой-то культуры, когда растут большие города за счет деревни. Но этот рост был совсем не того масштаба: всегда большая часть все же жила в деревне, а сейчас строится общество, в котором в идеале никто бы не жил в деревне. В США, может быть, три процента людей живут в деревне и занимаются сельским хозяйством, хотя на сельское хозяйство работает большая часть населения, занимаясь производством удобрений, постройкой машин, научными исследованиями, генетикой... Создается впечатление, что это общество враждебно земледелию и ему нужно, почти как при работе в урановых рудниках, к минимуму свести контакт с ним - по возможности заменить человека машиной.
Это общество и создано было уничтожением деревни, которое началось в Англии с жесточайших преследований крестьян. Их сгоняли с земли, объявляли бродягами, поскольку они, действительно, лишившись своих общинных земель, бродили в поисках работы. Этих бродяг клеймили раскаленным железом и вешали. Или заключали их в работные дома, где условия существования были примерно как в тюрьмах и которые назывались "домами ужасов". Постепенно они перерабатывались в городской пролетариат, но и там держались под угрозой жесточайших законов, предполагавших, например, смертную казнь за кражу собственности в несколько фартингов, то есть каких-то копеек. Тогда лондонские парки были украшены повешенными... Таким вот террористическим образом за счет деревни была построена промышленное, техническое общество.
Теперь жизнь все в большей степени основывается на технике и техника считается наиболее надежным элементом жизни. И всюду, где можно человека заменить техникой, его заменяют техникой. На коммутаторах, например, при замене людей техническими устройствами ошибок становится меньше... Техника понимается в очень широком смысле, не только как машинная техника, но и как продуманная, отработанная система целенаправленных действий, такая система, что ей можно обучить кого угодно. Может быть техника биржевой игры, техника рекламы, техника политической пропаганды... Машина здесь является только идеалом, "идеальной техникой". Эта техника совершенно подчиняет человека. Она указывает ему и цели жизни, и средства их достижения. И способ отдыхать. Человек работает на технику, а она организует его отдых. Контакт с реальной жизнью заменяется искусственным контактом, прежде всего через телевизор, как в каком-то фантастическом романе о будущем... Один немецкий социолог сформулировал эту тенденцию очень коротко: речь идет о том, чтобы уничтожить природу и заменить ее искусственной природой, а именно техникой. В мире происходит такого сорта переворот.
Россия была в особом положении, потому что эта техническая цивилизация создает очень большие силы и ряд возможностей очень привлекательных для русского менталитета. Ведь эта новая, очень специфическая техника основана на науке, каждое новое техническое достижение основано на только что произошедшем достижении научном. Например, атомная бомба создается на основе квантовой механики, открытой фактически тем же поколением людей.
И вот Россия оказалась в таком положении, в котором был и ряд других стран. Они столкнулись с проблемой: как им быть с такой технической цивилизацией? А цивилизация эта крайне жестокая и нетерпимая. Хотя она выступает под маской мягкости, непартийности, терпимости, но это все относится только к тому, что происходит внутри нее и что не препятствует ее функционированию. Внутри себя она готова защищать любые меньшинства: религиозные, сексуальные, какие угодно... |
