День рождения поэта. Князь Николай Всеволодович КУДАШЕВ (29 апреля 1903 года, Кременчуг ― сентябрь 1978, Нью-Йорк)
…Нет Царя! России больше нет!
Слышите ли, русские солдаты?
Даже дух ваш, даже самый след
Выжигают, словно супостата!..
Николай Всеволодович происходил из древнего княжеского татарского рода Кудашевых, ведущего свою родословную по сохранившимся архивным документам с 1260 года. Прямой ПОТОМОК генерал-майора князя НИКОЛАЯ ДАНИЛОВИЧА КУДАШЕВА, героя Бородинского сражения, который одним из первых вошел в 1812 году во главе отряда в оставленную французами Москву. Именно башкирская конница под его командованием предотвратила взрыв Кремля.
Николай Всеволодович КУДАШЕВ родился в Малороссии, в городе Кременчуге Полтавской губернии, придерживался исключительно монархических взглядов. Согласно семейной легенде, дед поэта принимал участие в движении декабристов, свое отношение к этому движению выражено Николаем Всеволодовичем в зрелом стихотворении, посвященном деду-декабристу и отмеченном трагическим контрастами:
Его и меня за служенье народу
Ждал тот же суровый конец…
Он жаждал свободы — я жертва свободы!
Он сеятель смуты — я жнец!
Детство Коли прошло на Днепре; по его собственным словам, он «вырос на песнях о «Варяге» и «Стерегущем» и на рассказах участников обороны Порт-Артура». Николай Всеволодович много десятилетий спустя вспоминал: “Война 1914 года застала меня во 2-м классе среднего учебного заведения, русская революция ― в 5-м классе. Дальше пошли восстания против большевиков, скрывания и, наконец, уход в Добровольческую армию. Тогда были написаны первые стихи о Белом движении, но они так и затерялись в годы Гражданской войны. Только после эвакуации из Крыма, оторванный от близких и Родины, я попал в дебри Словении. Здесь был размещен наш Кадетский корпус в бывшем Австро-Венгерском лагере для военнопленных. В долгие зимние вечера тоска по семье и Родине заставила меня серьезно заняться стихами”.
В 1919 г. из шестого класса реального училища с батареей, в составе 3-его конного Кубанского казачьего корпуса генерала Шкуро уходит в поход. После контузии переводится на бронепоезд «Дозорный», а затем с командой разведчиков 135-го пехотного полка участвует в десантной операции, которая закончилась гибелью полка, описанной им в стихотворении «135-й пехотный».
Тяжело раненый и чудом спасшийся Коля Кудашев личным приказом генерала П.Н.Врангеля направлен в Феодосийский Интернат при Константиновском Военном Училище, впоследствии преобразованный в Крымский Кадетский Корпус (где учился тогда и Ростислав Устинов ― будущий Первоиерарх РПЦЗ Блаженнейший Митрополит Виталий и родственник М.Ю. Лермонтова Григорий Лермонтов)
Окончив корпус в Югославии со вторым выпуском, князь Н.Кудашев выходит в Николаевское Кавалерийское Училище, и после производства в корнеты направлен в 12-й Гусарский Ахтырский полк, несет службу в пограничных войсках этой страны. В 1941 году князь один из первых добровольцев ― в рядах Русского Корпуса.… В 1945 году он оказался в американской зоне оккупации, в баварском городке Платтлинге в Баварии, однако ему удалось избежать выдачи в коммунистическую Россию, но за противодействие насильственной репатриации русских людей в СССР он был арестован оккупационными властями.
В 1949 году выехал в Америку, где проживал до конца жизни. В Нью-Йорке в течение многих лет работал простым рабочим на пищеперерабатывающем комбинате, но, невзирая на тяжелые условия жизни, в течение нескольких лет помогал многим русским выехать из Германии и обосноваться в Америке. Несколько раз утрачивал рукописи, и только выйдя на пенсию, постепенно восстановил некоторые из своих стихотворений. Князь был председателем Русского Кадетского объединения в Нью-Йорке, совместно с Владимиром Азаром издал исторический очерк "Крымский Конный Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полк". Николай Кудашев ― автор поэтического сборника «Тени», опубликованного в 1978 году и переизданного в 1995 году в России.
«Пусть из этих обрывков моих песен узнают и поймут, как мы любили Родину и жили только думами о ней». (Николай Кудашев. Из предисловия к сборнику «Тени»)
В США, в местечке Нануэт, в 30 км к северу от Манхэттена, расположен Новодивеевский женский православный монастырь, основанный в начале 1950-х годов архиепископом Рокландским Андреем (Рымаренко). В Ново-Дивеево располагается русское православное кладбище. Многие русские солдаты и офицеры похоронены здесь. Среди них ― могила поручика Ахтырского полка князя Николая Всеволодовича Кудашева.
***
Кн. Н. В. Кудашев. «РУСЬ»
--------------------------------—
Это имя не вымолвишь всуе, —
Прилипает к гортани язык,
Если всмотришься в карту немую
Или русского сердца тайник.
Ничего кроме лютого горя,
Бог-Господь для тебя не судил!
Искровавилась с Западом споря,
На Восход не считала могил...
Подымаючись с плахи на дыбу,
С батога попадая в аркан, —
Ты на карте, как грозная глыба
Навалилась на контуры стран!
Для того чтоб ты стала иною,
Поднимаю с молитвой пращу,
И готовясь к неравному бою
Я твой будущий образ крещу, —
Ну, а если найти не сумею
Путь-дороги к тебе напрямик, —
Пусть поют надо мной суховеи
Запечаленой Родины лик.
1948 г. Бавария.
***
135-ый ПЕХОТНЫЙ
----------------------—
Побатальонно, поротно
Выбыв из строя, смолк
Сто тридцать пятый пехотный
Керчь-Еникальский полк.
Молодец молодца краше,
Пулями мечены лбы…
Не доходя Таганаша,
Вышли из белой борьбы...
Полк, пробивая дорогу,
В полном составе лег:
Мертвые – прямо к Богу
Раненые – в острог...
Скошен косой пулеметной,
В Северной Таврии смолк
Сто тридцать пятый пехотный
Керчь-Еникальский полк!
***
БЕЛЫЙ КОРАБЛЬ
----------------------—
С берега, ради Отчизны спасения
В море чужое ушли
Белые воины, против течения,
С парусом Русской земли.
Шторм разрастается, парус наш клонится,
Мало нас стало числом.
Вал за валами вздымается, гонится,
Но рулевой за рулем.
Не отдыхает команда бессменная,
Глаз не сомкнет капитан!
Выше валы своевольные, пенные,
Стелется гуще туман.
В поисках долгих, за гладью лазурною,
Море изъездили мы...
Рифы скалистые, отмели бурные,
Грань добровольной тюрьмы.
Трюм перегружен, богатства несметные
Собраны нами в пути,
Но для кого? Раз сигнала ответного
Нам никогда не найти...
Рвется вода в бортовые пробоины,
Не опознать маяков...
Тщетно мы боремся с силой удвоенной,
Жалкая горсть смельчаков.
Верность Отчизне, наш вымпел в изгнании,
Наш маяка огонек...
Родина-мать! в красоте умирания
Белый корабль одинок.
Вороны хищные носятся стаями –
Сокол летает один.
Гордо несется корабль, направляемый
В бездны зыбучих пучин.
Белою лестницей, белым движением,
Белой легендой земли,
Белые рыцари светлым видением
В сумерках Мира прошли.
***
МЫ ВЫДЕРЖИМ!
----------------—
Мы много выдержим, мы всё переживем…
Не в первый раз в туман уходят цели.
Рожденные невзгодой и огнем,
Мы те немногие, что снова уцелели.
Сомкнем ряды по-прежнему тесней,
Мы русские, а это имя свято,
На свете нет надежней и верней,
И тверже нет российского солдата.
В своих сердцах мы ладанкой несем
Кусочек Родины: кто – степи Украины,
Кто – Русь Московскую, кто – глушь за Иртышом,
Кто – Севера суровые картины.
И, где бы ни были, мы не пропустим час
На первый клич явиться под знамена,
Недаром Бог нас в эти годы спас,
Давно оплаканных, заочно погребенных…
Нет места нам за чуждым очагом,
Нас ждет свой дом, свои волнуют цели.
Мы много вынесли, но русскими умрем,
Как прожили от самой колыбели.
***
На горбоносом степняке
Арканом тешась на ходу,
Припавши радостно к луке,
Мой пращур вел свою орду!
И под копытами трава,
И под стрелою супостат, -
Все поникло, лишь молва
Росла, опередив набат.
Перед Московии Царем
Татарин голову склонил,
Присяге данной дикарем,
В роду никто не изменил.
В ответ на грозный ураган
В святом двенадцатом году
Мой прадед – смелый партизан
Был в стане славных на виду.
И он топтал своим конем
И супостата и ковыль –
Степняк-татарин ожил в нем…
…могильный сон…архивов пыль…
И Вашу кровь, и Ваш порыв
Я унаследовал вполне;
В боях меня глушил разрыв
И конь носил по целине.
Все то, что тешило татар
Влечет и радует меня:
И я – степняк и я – гусар,
Но нет ни степи, ни коня»
1930
***
ИЗ БОСНИИ
----------------------—
Ломая вражеский отпор,
Через клокочущие дали,
Ущельями, хребтами гор
Мы путь костями устилали.
Скороговоркой автомат
Захлебывался из засады
О том, что нет пути назад,
Ни пониманья, ни пощады.
Лобзаньем братского стиха
Я ладан жгу за ваши тени,
Неведомый «стрелок Блоха»
И «унтер-офицер Бартеньев».
Всё меньше «старых могикан»,
Всё громче терпкой славы были...
По гололедице Шарган
Не многие перевалили,
Чтоб выдержать опять бои
У Зеницы и у Бусовачи,
Молитвословьем Литии
У Плащаницы Неудачи...
Чтоб незаслуженный позор
Острей и глубже осознали,
Преодолели мы простор
И огнедышащие дали!
***
ЭТАКИХ МЫ ИЩЕМ...
----------------------—
Когда дымились стены городов
И факелом пылали эшелоны,
Из лазаретов – от большевиков –
Брели на запад раненых колонны.
На сером небе, видимо, пилот
Не опознал значительной добычи.
Казалось на земле, что время не идет,
Казалось людям – ужас безграничен.
«Ложись!..» Легли, покойникам под стать.
На костыли обрушивались взрывы,
Чтоб ломаные кости доломать,
Чтоб полумертвые не оказались живы.
А те, немногие, что медленно потом
Еще смогли ползти до полустанка,
В летучке бредили... И не слыхали гром
И лязг с Востока подоспевших танков.
Дверь хлопнула. Сверкнул советский герб
За кожанкой вошедшего брюнета.
Спросили русского:
«Ты немец?» –
«Нет, я серб...»
«Не до тебя, нам некогда, а этот?»
Молчал сосед, оборотясь к стене...
«Ты тоже серб, лежи, лежи, дружище!»
«Я русский офицер!» – раздалось в тишине.
«Ага! Ты русский, этаких мы ищем!»
Казалось людям – время не идет.
Гремели выстрелы, работали приклады...
Пропавших без вести за сорок пятый год
Ни забывать, ни ожидать не надо.
***
СКОШЕННЫЙ ЛУГ
---------------------—
Путь, как песня походная, вьется,
Как припев, обрывается вдруг...
Не седлать казакам, не придется
Оправлять сыромятных подпруг.
Захолонуло сердце казачье,
Не колышется. Слез командир.
Кто-то шепотом вымолвил: «Сдача,
Не почетный, заслуженный мир...»
Ни кровинки в лице, ни улыбки...
На казачек и на казачат
По неведенью или ошибке
Танков двинули сомкнутый ряд.
Не мерещится это, не снится,
А взаправду кидался казак
Под гремящую цепь, на бойницы,
На отброшенный немцем тесак.
Спотыкнувшись о тело соседа,
В Соловках серебривший виски,
Рухнул дед, и по алому следу
Отыскался кинжал у руки.
В сорок пятом году у Лиенца,
Где предателем сделался друг,
Опустила Покров-Полотенце
Богоматерь на скошенный луг.
ИСТОЧНИКИ:
Князь Николай КУДАШЕВ.. Некролог из журнала «Кадетская перекличка» (КП № 30)
http://xxl3.ru/kadeti/kp20_25.htm#куднв
Тени / Князь Н. В. Кудашев. Сан Франциско «Globus», 1978
http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/kudashev_nv.html
Общий Российский Гербовник https://gerbovnik.ru/arms/2757.html |
