С объявлением в августе 1914 года войны с Германией жизнь в кадетских корпусах, регламентируемая привычными правилами и документами, внешне не претерпела значительных изменений. Слушатели курсов по подготовке офицеров к воспитательной деятельности в соответствующих учебных заведениях испытывались (экзаменовались) по программе летних практических занятий: организация физической подготовки и ручного труда, оказание первой помощи в несчастных случаях и т.п. Вышел приказ о праве преподавать историю, математику, физику, русский язык, танцы, рисование в кадетских корпусах России группе выпускников университета, «выдержавших испытание пробными уроками при Главном управлении военно-учебными заведениями». В печати появились методические рекомендации по написанию сочинений, повышению грамотности, развитию самостоятельности мышления. Не прошли мимо обучающих и обучаемых торжества по случаю юбилеев военно-исторических изданий — журнала «Вестник воспитания» (25 лет) и журнала «Исторический вестник» (35 лет). Обнародованы и изучены материалы, посвященные 50-летию со дня учреждения «Педагогических курсов» при 2-й Петроградской военной гимназии. Поступило сообщение о назначении полковника И.С. Симонова «непременным членом учебно-воспитательного комитета Педагогического музея военно-учебных заведений».
Словом, всё, казалось, шло своим обычным чередом, и корпусной распорядок не нарушали даже непосредственно или косвенно вторгавшиеся в него новации: будь то вопросы статистических методов оценки качества учебно-воспитательного процесса и учебно-административной практики или изучения опыта законодательства по отношению к детям в Бельгии и организации школьной жизни в Англии.
Впрочем, последнее — не случайно, более того, показательно для внезапно возникшей военной обстановки. Именно она подсказала тему для также неожиданно вспыхнувшей полемики об освобождении отечественной школы от «немецкого засилья», переориентации её на изучение опыта английских специальных учебных заведений.
В связи с таким переосмыслением теоретических и практических ценностей для комплектования библиотек предлагались списки новых учебных пособий, научно-популярной и художественной литературы. В числе других: «Нормальная гимназия для сильных и слабых» Н.В.Тарасова; литературно-художественный журнал «Столяр»; «Фехтование на рапирах» К.И. Тарнана; «Простое руководство к переплётному мастерству»; «Сборник песен для смешанного хора»; «Сборник программ и инструкций по преподаванию математики в Западной Европе»; «Новые идеи в физике»; «Пособие для преподавателя рисования в кадетском корпусе»; книга «Российский императорский флот». Во внеучебной работе рекомендовалось знакомство с историей корпуса и давними традициями, с жизнью и деятельностью его выдающихся питомцев, пропагандировать реликвии корпусного музея и проводить экскурсии в другие ему подобные, например в музей императора Александра III в Москве. При этом отмечалась важность индивидуального подхода, а также свободного времени, «чтобы кадеты могли проводить его согласно своим индивидуальным склонностям и таким образом постепенно образовывать из себя определённую единичную, а не стадную только личность».
Внимательно изучались и горячо обсуждались статьи, посвященные скаутам, внешкольному воспитанию юношества во Франции, школьному опыту Англии, созданию фонда помощи учителям, пострадавшим от войны, и т.п., печатавшиеся в издаваемом военным ведомством «Педагогическом сборнике». Например, такие публикации: очерк Е. Поселянина «Светлой памяти братьев Панаевых» — выпускников II Императорского имени Петра Великого кадетского корпуса, геройски погибших на фронте; воспоминания А.Д. Бутовского о годах учения в Петровском — Полтавском кадетском корпусе; «Записки» Н.Х. Весселя — первого редактора журнала «Педагогический сборник» (1864—1882 гг.).
В списках рекомендуемой в 1915 году литературы для чтения значительное место военным ведомством уделялось патриотической тематике: «Галиция — исконное достояние России» А.В. Белгородского, «Слава Царь-града» К.Успенского, «Повести из современной офицерской жизни» А. Бутовского, «В гостях у бойскаутов»О. Пантюхова, «Современный учитель молодых солдат пехоты» В. Александрова, «Беседы о воинском воспитании» полковника В. Бацова. Громкий резонанс и соответствующий отклик получили обнародованные в прессе письма из Муравьёва-Амурского кадетского корпуса с просьбой к выпускникам присылать фотографии, документы, реликвии, описания подвигов и смерти бывших воспитанников для увековечивания в истории корпуса, а также записки профессора Московского университета К.Д. Кавелина о преподавании в корпусах «Законоведения», Н.П. Кадьяпа о половом воспитании, А.П. Флёрова об опыте преподавания словесности.
Да, внешне, судя по этим и другим моментам, как будто ничего не изменилось в кадетском и преподавательском обиходе, в жизни российского общества. И всё же война вошла в каждую семью, в школу, в сознание и сердце каждого гимназиста, кадета, юнкера. Вместе с нарушением повседневного уклада мирного времени происходили глубокие изменения в сознании и духовной жизни людей, обнажая в первую очередь нравственное состояние общества. В военное время уровень этого состояния особенно ярко проявился в отношении государственной власти и социальных институтов, родителей и вообще взрослых людей к детям, к их образованию и воспитанию. О характере и морально-этических основах такого воздействия достаточно отчётливые, как думается, представления можно получить, исследуя накопившийся за годы той войны опыт патриотического воспитания в кадетских корпусах.
Уже в первые месяцы военного лихолетья педагогический процесс в военно-учебных заведениях для подростков и юношей школьного возраста стал претерпевать серьёзные изменения. Прежде всего, это выражалось в переосмыслении педагогическими коллективами, руководством Главного управления военно-учебных заведений (ГУВУЗ) места и роли патриотического воспитания кадет в новых условиях. Упор делался на усиление морально-психологической подготовки воспитанников к перенесению трудностей военного времени, что в свою очередь потребовало активного вовлечения учащихся в деятельную причастность к происходящим рядом с ними событиям.
Многое зависело и от личного вклада каждого преподавателя, каждого строевого командира, не говоря уже об отношении к воспитательному процессу ответственных лиц с высокими государственными полномочиями. Так, ещё в предвоенные годы значительную роль в этом деле сыграл великий князь Константин Константинович, руководивший военно-учебными заведениями с 1900 по 1910 год. Благодаря его усилиям в кадетских корпусах был уничтожен казённо-казарменный дух, созданы условия для возрождения гуманных отношений между воспитателями и кадетами. Под его надзором здесь утверждались принципы уважения личности педагога и воспитанника, культивировались такие нравственные ценности, как честь, достоинство, ответственность, долг. Среди подчинённых ему воспитателей военного юношества и воспитанников великий князь не только пользовался заслуженным авторитетом главного начальника, затем генерал-инспектора, но и слыл мудрым педагогом, чутким и заботливым старшим наставником.
В конце сентября 1914 года в лихой кавалерийской атаке был смертельно ранен сын Константина Константиновича князь Олег, в недавнем прошлом воспитанник Полоцкого кадетского корпуса. В госпитале, жестоко страдая, он, дождавшись приезда родителей, спустя 20 минут после встречи с ними умер. Не выдержало горя и сердце отца: 2 июня (ст. стиль) 1915 года Константин Константинович скончался. «Все осознают, — отмечалось в некрологе по поводу его кончины, — что потеряли не только просвещённого, благожелательного начальника и руководителя, но и в высшей степени преданного своему делу педагога, исполнявшего свои многотрудные обязанности не по одному лишь сознанию долга, а по чувству искренней любви к питомцам наших учебных заведений. Эта трогательная, отеческая любовь проявлялась в каждом его ласковом слове, в каждой шутке, с которой он так часто обращался к кадетам и служащим, в каждом его распоряжении... Все должны признать, что для каждого военного педагога, для каждого кадета и юнкера годы управления великого князя останутся самыми светлыми воспоминаниями во всей их дальнейшей службе»3.
В своих педагогических воззрениях шеф российских кадет решающее значение придавал роли личности в воспитании. Часто посещая даже самые отдалённые от столицы учебные заведения, великий князь старался сблизиться с жизнью юношей и подростков: присутствовал на подъёме, шёл с кадетами на утреннюю молитву, посещал уроки и внеклассные занятия, вместе с воспитанниками завтракал и обедал, задушевно беседовал с ними в свободное время, слушал их музыку и пение.
Одним из главных заветов, оставленных мудрым педагогом воспитанникам кадетских корпусов, являлся его призыв к неустанному труду. «Потребностью всей жизни, — указывал он, — должен быть труд... Начала её должны быть заложены в школе». В стихотворении «Кадету», написанном рукою великого князя Константина Константиновича, есть такие строки: «...Подвиги и славные дела свершать лишь тем, в ком доблесть расцвела: ей нужны и труд, и знанье, и усилья». Как подчёркивалось в приказе по военно-учебным заведениям, он призывал учителей «претворить дело обучения в дело воспитания, а воспитателям — постепенно поднимать в воспитанниках сознание их человеческого достоинства».
Не исключено, что под впечатлением смерти сына Константина Константиновича — князя Олега император Николай II в обращении к юнкерам Тифлисского военного училища в ноябре 1914 года не только озвучил принятые в такой обстановке слова о необходимости исполнить долг офицера русской армии в «тяжёлую и знаменательную годину, переживаемую Россией», но и проявил сочувствие и сострадание. Угадывалось в царской речи и ощущение личной вины за будущее молодых людей, многих из которых, что не трудно было представить, тоже ожидала трагическая судьба. «Будьте искренними товарищами между собой и офицерами всех родов оружия, — говорил он в прощальном напутствии юнкерам. — Не сомневаюсь в беззаветной личной вашей храбрости, но прошу вас не рисковать напрасно жизнью, так как она дорога мне и нужна России»7.
ОРЫВ патриотических чувств увлёк некоторых кадет на фронт, и они стали участниками боевых действий. Некоторые из них получили боевые награды — солдатские Георгиевские кресты. Кадет из шестого класса Николаевского корпуса Сергей Марков с разрешения родителей и военного министра «вступил добровольцем в Крымский конный полк, в строю которого заслужил два Георгиевских креста, после чего был отправлен в военное училище», — можно прочитать в одном из современных изданий. В другом извещается, что из трёх выпусков (1916—1918) Одесского кадетского корпуса, насчитывавших 203 воспитанника, солдатскими Георгиевскими крестами были отмечены 9 человек.
Во время каникул кадеты с разрешения начальства и родителей принимали участие в строительстве оборонительных сооружений, удостоившись за это похвальных отзывов из действующей армии.
Имели место случаи и несколько иного рода. Так, некоторые начальствующие отцы брали сыновей в цело, выводя их на позиции ради получения награды. Но в общем повсеместно проявлялось гуманное отношение военной власти к воспитанникам. Оно выражалось в беспокойстве за здоровье подростков и юношей, в стремлении уберечь их от ненужной опасности, что нашло отражение в приказе военного министра по армии. Документ был издан в сентябре 1916 года в целях пресечения уже отмечавшейся порочной практики, когда иные кадеты посещали действующие войска, где служили их отцы, с корыстной целью. Именно после такого «геройства» появлялись ходатайства о представлении «побывавших на фронте» воспитанников кадетских корпусов к награждению Георгиевскими медалями.
В приказе министра такие поступки квалифицировались как преступления против семьи и государства, подчёркивалась моральная несостоятельность порождающих их мотивов. «Конечно, воспитанник приезжает на фронт армии с согласия своих родителей не для каких-либо авантюр или похождений, — напоминалось в нём, — а для свидания с отцом и для того, чтобы на месте великой борьбы народов набраться того патриотизма, которого он не найдёт в тылу и который так необходим молодёжи для успешного окончания своего заведения
и затем скороспелой подготовки к офицерскому званию». Однако, отмечалось в документе, стыдно это делать ради тщеславия, получения наград. «Мы, военные, не имеем права в настоящее время распоряжаться так необдуманно своими сыновьями-детьми, — с отеческой ответственностью звучит в тексте военного приказа упрёк меркантильным родителям, — чтобы, пользуясь пребыванием их на фронте войск, поручать им исполнять то дело, к которому они не подготовлены и служить которому ещё не обязаны».
Главной целью воспитания будущих офицеров с объявлением войны стало утверждение национального самосознания и национальной гордости, любви к Родине, уважения к её героическому прошлому. Делом чести для каждого кадета было участие в оказании помощи фронту, в заботах о страждущих. Пример им подавали старшие. Так, служащие 1-го Московского кадетского корпуса приняли решение брать на лечение в свои семьи раненых офицеров — бывших воспитанников своего учебного заведения.
Характерной особенностью организации процесса патриотического воспитания в кадетских корпусах в военное время было стремление педагогических коллективов вызвать у воспитанников прилив глубоких нравственных чувств (сострадания, милосердия, уважения к солдату), создать условия для совершения нравственного поступка, без которого немыслим настоящий патриотизм.
На страницах «Педагогического сборника» регулярно находила отражение деятельность кадетских корпусов по сбору пожертвований на нужды фронта. Офицеры и преподаватели, подавая личный пример, отчисляли от 2 до 3 проц. своего содержания. Среди кадет, как свидетельствовал директор Полоцкого кадетского корпуса, «взамен покупаемых на свой счёт лакомств... проводился добровольный взнос в кружки». В других корпусах металлические кружки с замком и прорезью в крышке вывешивались в каждой роте. Например, воспитанники Хабаровского корпуса организовали сбор в пользу раненых сахара, выдававшегося им к чаю (в месяц это составляло 4—5 пудов).Организовывались выпечка хлеба и сушка сухарей. На занятиях по ручному труду кадеты изготавливали носилки для нужд местных госпиталей. В корпусных актовых залах устраивались спектакли, концерты, киносеансы, проводился сбор средств на содержание раненых нижних чинов, помещавшихся в открытых при некоторых корпусах лазаретах. Жёны служащих, добровольно выполняя обязанности сестёр милосердия, осуществляли уход за ранеными, шили на собранные пожертвования бельё, тёплую одежду. В заботе о раненых активное участие принимали и воспитанники.
По свидетельству директора 1-го Сибирского кадетского корпуса, «в целях патриотического воспитания, развития национального самосознания и народной гордости» применялись разнообразные формы урочной и внеурочной работы. К примеру, проводились патриотические чтения по следующим темам: «Возникновение и внутренний смысл европейской войны», «События, непосредственно предшествующие объявлению войны», «Мировое положение России», «Начало второй Отечественной войны», «Взгляды на войну русских писателей», «Героизм русских людей», «Христианство и патриотизм», «Роль России в славянском вопросе».
Преподаватели общеобразовательных предметов понимали необходимость изменения их содержания с целью усиления патриотической направленности. Так, в предисловии к изданному в Нижегородском кадетском корпусе сборнику патриотических стихов русских поэтов разъяснялось: «Если изменились условия и обстоятельства, то должен измениться и характер изучения образцов родного языка. Теперь, как никогда, самый удобный момент дать учащимся, взамен указанных программой... такие литературные образцы, которые говорили бы уму и сердцу кадета о могуществе и славе его великой Родины — России».
Для усиления патриотического воспитания военное ведомство принимало специальный комплекс мер. Это выразилось в присвоении 1-й роте Полоцкого кадетского корпуса имени погибшего князя Олега Константиновича, Одесскому кадетскому корпусу — имени великого князя Константина Константиновича, в учреждении именных стипендий. Правительство постановило иметь в кадетских корпусах 200 вакансий для содержания и воспитания малолетних детей, чьи отцы находились в действующей армии, а также открыть сверх штата 325 вакансий для сыновей погибших на фронте офицеров, чиновников, священников, врачей и нижних чинов. Распространялся циркуляр, предписывающий вывешивать в корпусах приказы о героической смерти бывших воспитанников, офицеров и преподавателей, о подвигах Георгиевских кавалеров. Учреждались нагрудные знаки кадетских корпусов в целях объединения и «установления наружной корпоративной связи их бывших питомцев».
Война, нарушившая налаженный порядок семейного и школьного воспитания, оказывала сильное морально-психологическое воздействие на ещё не окрепшие сознание и души детей. Обеспокоенное сохранением духовного здоровья подрастающего поколения, министерство народного просвещения выступило в печати с обращением ко всем педагогическим коллективам, советам средних учебных заведений, где ставилась задача сохранять спокойствие, энергию, создавать в учебных заведениях такую внутреннюю атмосферу, «чтобы ни на минуту не забывать, что... накопление духовных ценностей имеет сугубо большое значение и помогает с избытком возместить те материальные потери, которые приходится нести России».
Изменение условий воспитательной практики способствовало активизации и усилению целенаправленности педагогической науки в изучении соответствующих современных воззрений, явлений, процессов, в поиске новых подходов к воспитанию в обстоятельствах военного времени. Уже в первые месяцы войны, увлекаемый чувствами гражданского и профессионального долга, один из постоянных авторов журнала «Вестник воспитания» выступил в печати, в том числе и в журнале «Педагогический сборник», с письмом, призывающим родителей, воспитателей, народных учителей, преподавателей средней школы включиться в исследования последствий влияния событий войны на духовно-нравственное самочувствие детей. «Необходимо, — указывалось в письме, — объединёнными усилиями в педагогических и учительских организациях теперь же взвесить и учесть всё влияния войны».
Но война, а затем последующие революционные события, вооружённые столкновения в гражданском противостоянии, интервенция в страну из-за рубежа не позволили «взвесить и учесть» накопленный ранее опыт и сопутствующие ему ошибки и упущения в мирной обстановке. Вся Россия, можно сказать, была призвана под ружьё. Но уроки истории остались. Они требуют внимательного и всестороннего исследования. http://www.stjag.ru/
С объявлением в августе 1914 года войны с Германией жизнь в кадетских корпусах, регламентируемая привычными правилами и документами, внешне не претерпела значительных изменений. Слушатели курсов по подготовке офицеров к воспитательной деятельности в соответствующих учебных заведениях испытывались (экзаменовались) по программе летних практических занятий: организация физической подготовки и ручного труда, оказание первой помощи в несчастных случаях и т.п. Вышел приказ о праве преподавать историю, математику, физику, русский язык, танцы, рисование в кадетских корпусах России группе выпускников университета, «выдержавших испытание пробными уроками при Главном управлении военно-учебными заведениями». В печати появились методические рекомендации по написанию сочинений, повышению грамотности, развитию самостоятельности мышления. Не прошли мимо обучающих и обучаемых торжества по случаю юбилеев военно-исторических изданий — журнала «Вестник воспитания» (25 лет) и журнала «Исторический вестник» (35 лет). Обнародованы и изучены материалы, посвященные 50-летию со дня учреждения «Педагогических курсов» при 2-й Петроградской военной гимназии. Поступило сообщение о назначении полковника И.С. Симонова «непременным членом учебно-воспитательного комитета Педагогического музея военно-учебных заведений».
Так, ещё в предвоенные годы значительную роль в этом деле сыграл великий князь Константин Константинович, руководивший военно-учебными заведениями с 1900 по 1910 год. Благодаря его усилиям в кадетских корпусах был уничтожен казённо-казарменный дух, созданы условия для возрождения гуманных отношений между воспитателями и кадетами. Под его надзором здесь утверждались принципы уважения личности педагога и воспитанника, культивировались такие нравственные ценности, как честь, достоинство, ответственность, долг. Среди подчинённых ему воспитателей военного юношества и воспитанников великий князь не только пользовался заслуженным авторитетом главного начальника, затем генерал-инспектора, но и слыл мудрым педагогом, чутким и заботливым старшим наставником.
Не выдержало горя и сердце отца: 2 июня (ст. стиль) 1915 года Константин Константинович скончался. «Все осознают, — отмечалось в некрологе по поводу его кончины, — что потеряли не только просвещённого, благожелательного начальника и руководителя, но и в высшей степени преданного своему делу педагога, исполнявшего свои многотрудные обязанности не по одному лишь сознанию долга, а по чувству искренней любви к питомцам наших учебных заведений. Эта трогательная, отеческая любовь проявлялась в каждом его ласковом слове, в каждой шутке, с которой он так часто обращался к кадетам и служащим, в каждом его распоряжении... Все должны признать, что для каждого военного педагога, для каждого кадета и юнкера годы управления великого князя останутся самыми светлыми воспоминаниями во всей их дальнейшей службе»3.