Союз со Швецией
Оказавшись в безвыходной ситуации, царь Василий Шуйский решил сделать ставку на окраины и иностранную помощь. Шереметев получил приказ для деблокирования Москвы набирать рать в Поволжье из татар, башкир и ногаев. Москва обратилась за помощью и к крымскому хану. Шуйский также решил попросить помощи у Швеции, которая тогда была в состоянии длительного конфликта с Речью Посполитой (обе великие державы претендовали на обширные земли в Прибалтике). Еще летом 1608 года в Новгород был послан талантливый военачальник царский племянник князь Михаил Скопин-Шуйский. Ему поручалось собрать на русском Севере на помощь осажденной Москве войске, в том числе пригласив на русскую службу шведских наёмников. Установив связи с земской властью от Перми до Соловецкого монастыря, Скопин сумел собрать до 5 тысяч русских воинов из дворян, посадских людей и крестьян. На службу к нему прибыл и отряд вольных казаков Дмитрия Шарова, которые ранее сражались в армии Болотникова.
Одновременно племянник царя вел переговоры со Швецией о получении военной помощи, которую король Карл IX предлагал еще три года назад. Швеция уже давно искала повод для вмешательства во внутренние дела Русского государства. Поэтому шведское руководство с радостью использовало удобный случай. 28 февраля 1609 года был подписан союзный Выборгский договор, согласно которому в обмен на наёмных солдат царь Василий Шуйский отдавал Швеции город Корелу с уездом. Таким образом, иностранная военная помощь приобреталась дорогой ценой. Кроме того, союз со Швецией таил в себе большую опасность в перспективе. Во-первых, шведы были себе на уме и хотели использовать проблемы Русского государства для расширения своих владений за счёт русского Севера и Прибалтики. Во-вторых, военный союз Шуйского с Карлом IX привел к резкому ухудшению отношений с Польшей, лишь искавшей предлога, чтобы начать открытую интервенцию. Речь Посполитая получила повод для открытого вторжения. Царь Василий рассчитывал на помощь хорошо обученной и закаленной в боях шведской армии. Однако король Карл IX, не желая бросать в огонь свои полки, прислал отряд наёмников в 7 тысяч человек (немцы, шведы, французы, англичане, шотландцы и другие) под командованием француза Якова Делагарди (граф Яков Понтус де-ля-Гарди). Шведские вербовщики быстро набрали наемников в постоянно воюющей Европе, грузили на корабли и быстро переправляли в Россию, переводя на содержание московского царя. Первые отряды прибыли на русскую территорию в начале марта, а в Новгород — 14 апреля 1609 года. Вскоре численность вспомогательного шведского корпуса была доведена до 15 тыс. бойцов. Расходы на содержание наемного войска легли на плечи московского правительства. Кавалеристам полагалось выплачивать 25 талеров (ефимков), пехотинцам — 12 талеров, «большим воеводам» — 5000 талеров, воеводам — 4000 талеров. Наемники тут же потребовали жалования, и русский воевода лихорадочно переписывался с царем и городами, чтобы набрать хоть сколько-нибудь денег.
Скопин-Шуйский встречает шведского воеводу Делагарди близ Новгорода
Наступление Скопина-Шуйского
Делагарди планировал начать «войну осад» — брать по очереди присягнувшие Лжедмитрию окраинные города: Псков, Ивангород, Ям, Копорье и т. д. Наемникам и шведам такая война была выгодна: она давала возможность пограбить, что они всегда делали в европейских войнах, а их служба затянулась бы надолго, что вело к росту выплат. А проблемы с содержанием армии дали бы возможность шведам предъявить Москве новые территориальные претензии. Скопина такая война не устраивала, он требовал похода на Москву, чтобы в решительном сражении разбить самого Тушинского вора и его гетманов. Победа в сражении сразу уничтожала всю «тушинскую Россию» — с царем-самозванцем, Боярской думой, патриархатом, лишало базы польские отряды, рассыпавшиеся по Русскому царству.
В мае 1609 года ополчение Скопина-Шуйского вместе с наёмным войском начало наступление, выступив из Новгорода к Москве. В начале мая русско-шведский 3-4 тыс. авангард под руководством Фёдора Чулкова и Эверта Горна выступил из Новгорода, чтобы расчистить для основной армии дорогу на Торжок. Под их натиском отряд польских гусар Кернозицкого без боя оставил Старую Руссу, которую союзники заняли 10 мая. После этого поляки попытались совершить внезапный налет, но были отбиты. Делагарди успел в свое время послужить в Нидерландах у Морица Оранского и обучил своих солдат его нововведениям. Польские гусары наткнулись на немецкую пехоту, ощетинившуюся копьями, а мушкетеры из-за прикрытия поражали врага огнем. Потом русские и немцы контратакой опрокинули поляков, и дворянская конница Чулкова довершила разгром. Одновременно полк под командованием Никиты Вышеславцева при поддержке местного населения отбил Ярославль. Русско-шведский отряд продолжил наступление и подступил к Торопцу.
15 мая состоялась битва под Торопцом. Русско-шведский отряд застал врасплох поляков и казаков Кернозицкого (около 6 тыс. человек). При первом же ударе панцирной пехоты Горна, воинство Кернозицкого обратилось в бегство, а дворянская конница Фёдора Чулкова завершила разгром противника. С остатками отряда Кернозицкий пытался закрепиться за стенами близлежащего Троицкого Небина монастыря, но был атакован и выбит из него. Тушинцы, бросив артиллерию, бежали из Торопца, который сразу же «отложился» от «Тушинского вора».
Таким образом, передовые силы самозванца на севере были разгромлены. После взятия русско-шведским отрядом Торопца началась цепная реакция. От Лжедмитрия II «отложились» Торжок, Старица, Осташков, Ржев, Зубцов, Холм, Невель и другие северо-западные русские города. Север был освобожден от тушинцев, и армия Скопина-Шуйского и Делагарди прикрыла свой правый стратегический фланг.
Михаил Скопин-Шуйский на Памятнике "1000-летие России" в Великом Новгороде
Шведский военный и государственный деятель Якоб Понтуссон Делагарди
Бои под Москвой. Гетман Рожинский 5 июня 1609 г. снова попробовал овладеть Москвой. Его конница переправилась через р. Ходынку и атаковала московскую. Но русская кавалерия раздалась в стороны, и перед поляками оказались «гуляй-городки» с пушками, ударившими точным огнем. А когда враг перегруппировался и бросил пехоту на штурм укреплений, с флангов навалилась русская конница. Тушинцев опрокинули, преследовали и загнали в Ходынку, перебив более 400 человек. От окончательного разгрома Рожинского спас атаман Заруцкий, который с несколькими сотнями казаков занял удобную позицию на реке Химке и контратакой остановивший московскую конницу. 25 июня последовал еще один штурм, и снова с без успеха. Русские захватили несколько орудий, а часть отступающих неприятелей отрезали и прижали к Москве-реке, многие утонули.
Битва под Торжком (17 июня). После того, как авангард Чулкова и Горна разбил отряд противника в битве под Торопцем, русско-шведская армия выступила из Новгорода и двинулась на Торжок. Сам стратегически важный город уже «отложился» от самозванца, и крепость была занята передовыми отрядами Корнилы Чеглокова, Клауса Боя и Отто Гелмера, так к ним присоединились воины Семёна Головина и Эверта Горна (всего около 5 тыс. человек).
Одновременно тушинцы стягивали силы к Торжку, чтобы остановить наступление армии Скопина. 13-тысячное войско тушинцев состояло из 8-тысячного отряда Кернозицкого (2 тысячи польских гусар, а также 6 тысяч запорожских казаков и тушинцев), 2 тыс. польских копейщиков пана Зборовского, 1 тыс. конного отряда под командованием тушинского воеводы Григория Шаховского, а также 2 тыс. солдат из других польских полков. Однако к моменту сражения под Торжком тушинцы успели сосредоточить менее половины своих войск.
Возглавлявший войско интервентов Александр Зборовский пытался сходу взять город, но сделать это не смог. Гарнизон отбил атаку. Атакующие подожгли кремль, но стены удалось потушить. Тем временем на помощь гарнизону подошёл отряд Головина и Горна. После этого войска выстроились друг против друга в боевых порядках. Зборовский начал сражение массированной тяжёлой панцирной конницы. Часть польской кавалерии напоролась на глубокую фалангу немецких наемников, ощетинившихся длинными копьями, и вынуждена была отступить, понеся тяжёлые потери. Однако часть атакующих поляков сумела смять на фланге русскую и шведскую конницу, и погнала её к городским стенам. Но удачная вылазка из города отряда Чеглокова восстановила положение. Русско-шведская конница совместно с подкреплением начала контратаку. Тушинцы вынуждены были отступить. Кроме того, Зборовский узнал от пленных о приближении крупной армии Скопина и Делагарди и предпочел отвести войска к Твери, чтобы собрать все имеющиеся силы для отпора врагу.
Таким образом, тушинцы потерпели серьёзное поражение. Зборовский не смог занять Торжок и остановить движение армии Скопина. Поляки понесли серьёзные потери. Стало очевидно, что хорошо организованная и вооружённая армия Скопина-Шуйского и Делагарди способна противостоять тяжелой польской коннице в полевом сражении. В Тушинском лагере забеспокоились и на помощь Зборовскому под Тверь выслали крупные подкрепления. После победы под Торжком к Скопину присоединились отряды служилых людей из Смоленска, Вязьмы, Торопца, Белой и других западных городов. Так, из Смоленска подошёл посланный воеводой Михаилом Шеиным князь Яков Барятинский с 4 тыс. ратников, по пути он освободил от тушинцев Дорогобуж, Вязьму и Белую.
Тверское сражение
Русский командующий Скопин-Шуйский настаивал на скорейшем продолжении наступления, пока противник не получил подкрепления. В Торжке были сформированы полки: Сторожевой полк под командованием Я. Барятинского, Передовой полк С. Головина и Большой полк Скопина-Шуйского и Делагарди. Русско-шведская армия насчитывала около 18 тыс. человек. Поляков и тушинцев было около 9 тыс. человек, основу войска составляли 5 тыс. конный отряд Зборовского.
7-8 июля русско-шведское войско выступило из Торжка, а 11 июля подошло к Твери и встало лагерем в 10 верстах от неё. Войско тушинцев заняло укреплённые позиции. Скопин попытался небольшими конными отрядами выманить противника на открытое место, но без успеха. Тогда 11 июля он начал наступление: в центре стояла шведская и немецкая пехота, на левом фланге — французская и немецкая конница, а на правом — русская. Планировалось ударами с левого фланга отвлечь противника, затем мощным ударом с правого фланга отсечь его от города, прижать к Волге и уничтожить.
Под проливным дождем войско Скопина атаковало польское войско пана Зборовского на подступах к Твери. Однако русские и наемники действовали порознь и не смогли организовать единый удар. Поляки успели ударить на опережение и опрокинули конницу Делагарди. Французская и немецкая конница обратилась в паническое бегство, понеся тяжёлые потери. Наёмники, решив, что это поражение бросились в лагерь, грабить имущество. Шведы защищали своё добро, началась суматоха. Но пехота в центре, несмотря на сильный дождь, который мешал использовать огнестрельное оружие, отразила вражескую атаку. Выдержала польскую атаку и русская конница. К 19 часам бой закончился и тушинцы вернулись за укрепления. Войска Скопина отошли за Волгу. Таким образом, тушинцы, несмотря на первоначальный успех, не смогли добиться коренного перелома в битве.
В лагере тушинцев уже праздновали победу, посчитав, что отразили наступление вражеской армии, но рано радовались. Молодой воевода Шуйский, умело перегруппировавший свои силы, нанес 13 июля под покровом ночи внезапный удар по противнику. Русские и шведы ворвались в вражеский лагерь. После ожесточенной рубки, поляки дрогнули и бежали. Союзное войско захватило тушинский лагерь и большую добычу: «полских и литовских людей побили, и таборы их взяли, и Тверь осадили. И под Тверью русские и немецкие люди многа богатества у полских людей побрал» («Повесть о победах Московского царства»). Польское войско понесло тяжёлые потери, пан Зборовский (он в битве был тяжело ранен) с его остатками бежал в Тушинский лагерь, преследуемый легкой конницей Скопина-Шуйского.
Однако после этой решительной победы начались сложности. Скопин повел часть армии на Москву. Сам Делагарди не пылал желанием продолжать поход на Москву, а предпочитал ограничиться обороной Новгородской земли. В Твери оставался польский гарнизон пана Красовского и наемники Делагарди остались у крепости. Делагарди предпринял несколько попыток штурма Твери, но безуспешно. Наёмники понесли тяжёлые потери в битве у Твери и во время штурма, взбунтовались, требуя жалованья, и, не получив денег, повернули назад. Дезертиры двинулись сначала в Торжок, а затем в Валдай. По дороге мародеры грабили местное население, насиловали женщин и девушек. Осталась только небольшая часть шведских войск во главе с Делагарди (чуть более 1 тыс. бойцов). Скопин-Шуйский имея только несколько тысяч русских ратников, вынужден был отказаться от наступления на Москву и начать формировать новое войско.
Битва под Калязином
Покинутый наемниками, воевода Скопин-Шуйский не пошел прямой дорогой, занятой тушинцами, к Москве, а повернул к Калязину. Форсировав Волгу, войско Скопина-Шуйского подошло к Калязину. Здесь, у Троицкого Макарьева монастыря в течение двух последующих месяцев формировалась новая армия, которая была усилена ополчениями из Ярославля, Костромы, Углича, Кашина и других городов. Скопин-Шуйский разослал гонцов по всем соседним городам, призывая прислать ему дополнительные отряды, а также денежные средства. В итоге к августу армия Скопина по разным данным возросла до 11-20 тыс. человек.
Из армии Делагарди первоначально только отряд шведов под предводительством Кристера Сомме остался с Шуйским (около 1 тыс. солдат). В большинстве своём войско состояло из крестьян, Скопин-Шуйский привлёк Сомме для руководства военным обучением ополченцев по голландскому образцу и писал позже Делагарди, что без Сомме ему едва ли удалось бы подготовить множество необученных людей, ежедневно стекавшихся к нему из Ярославля, Костромы и Поморья. Ополченцев учили тактике Оранского: строю, равнению подразделений, сочетанию защиты длинными копьями и ружейного огня. Ведь русским ратникам, как и голландцам, требовалось выдерживать удары рыцарской конницы и панцирной тяжелой пехоты. Калязин фактически стал на короткое время военно-политическим центром Русского царства.
Тем временем польский гетман Ян Сапега, который в этот период продолжал осаждать Троице-Сергиев монастырь, решил ликвидировать возрастающую угрозу со стороны армии Скопина-Шуйского и первым атаковать противника. 12-тысячный отряд Яна Сапеги оставил осаду Троице-Сергиевой лавры (часть войска осталась блокировать монастырь) и пошёл на соединение со Зборовским, выступившим из Тушина с запорожскими и донскими казаками. Численность этого объединённого войска не уступала тому, которое собрал Скопин-Шуйский. У поляков основную часть армии составляла конница, у Скопина — пехота.
28 августа 1609 г. вблизи Троицкого Макарьева монастыря началась Калязинская битва. Русская конница притворным отступлением заманила передовой отряд противника на заболоченный участок берега речки Жабни. После этого русская конница с двух сторон атаковала противника. Тушинцы не могли развернуться, были дезорганизованы и понесли большие потери. Остатки отряда бежали к своим. А русские отряды ушли за Жабню в укреплённый лагерь около переправы через Волгу.
Основные силы тушинцев, разъярённые поражение передового отряда, атаковали русский лагерь. Скопину-Шуйскому удалось компенсировать нехватку конных войск заранее подготовленными укреплениями и правильно выбранной оборонительной тактикой. Атака польских и казацких войск была остановлена русскими полевыми укреплениями, где вражеская кавалерия попала под плотный пищальный огонь. Тогда поляки стали предпринимать демонстрации, накатываясь и притворно удирая, чтобы выманить русских из-за укреплений. Но те не клюнули и укрытий не покинули. Тогда польское командование снова сменило тактику. Однако и попытка прорваться в лагерь Скопина-Шуйского в результате неожиданного удара со стороны реки Жабни была предвидена Скопиным-Шуйским. Русские отряды встретили нападающих и в результате семичасовой битвы одержали вверх. Когда тушинцы были утомлены и обескровлены безрезультатными атаками, Скопин начал контрнаступление. Уставшие тушинцы стали отступать за Жабню. Воодушевлённые ратники Шуйского усилили напор, достигли обозов войска Сапеги и продолжали теснить их дальше. Тушинцы не выдержали и побежали по дороге на Углич. Их преследовали на протяжении 15 вёрст. Разбитые полки Сапеги вернулись к Троице-Сергиеву монастырю.
Таким образом, подготовленная и организованная Скопиным-Шуйским по западному образцу русская армия самостоятельно одержала блестящую победу над тушинцами (профессиональной польской и казачьей конницей) без помощи шведов и иностранных наёмников. Молва о победе широко разошлась по Руси. Скопин получил большой авторитет в народе.
Но до победы было ещё далеко. На южных рубежах появилась крымская орда во главе с царевичем Джанибеком. К хану царь Василий Шуйский тоже обращался за помощью, и известил, что крымские татары идут как союзники. Однако крымские татары воевать с профессиональной кавалерий поляков и «воровских» казаков не собирались, зато погромили Тарусу, разорили окрестности Серпухова, Коломны, Боровска — и ушли, угоняя полон. И народ проклинал Шуйского за таких «союзников».
Русское войско оставалось у Калязина ещё около месяца, продолжая наращивать свои силы и высылая отряды для освобождения отдельных городов и для поддержки Троице-Сергиева монастыря. На денежные средства, присланные монастырями и купцами, Скопин-Шуйский вновь привлёк к своему войску наёмников Делагарди, не желая оставлять их без контроля в своём тылу. Осенью русская армия двинулась на восток и взяла Переславль-Залесский, после которого удалось взять также и Александровскую слободу. Тем самым армии Шуйского и Сапеги снова сблизились.
Продолжение следует…
