Ольга Михайловна Врангель (до замужества — Иваненко; 5 августа 1883, Санкт-Петербург, Российская империя — 8 сентября 1968, Нью-Йорк, США) — общественный деятель, медик. Супруга белого генерала, командующего Вооруженными Силами Юга России, а впоследствии — Русской армией барона П. Н. Врангеля.

Ольга Михайловна происходила из очень знатной семьи, отец был камергером Высочайшего Двора и богатейшим помещиком Украины, и сама девушка стала фрейлиной Их Императорских Величеств. С рождения у неё было всё: любящая семья, богатство, положение в обществе, красота и внимание многих поклонников. А она отказывалась от предложений замужества ради возможности учиться на курсах сестер милосердия.

Ольга Михайловна Иваненко вышла замуж за барона Петра Николаевича Врангеля в 1907 году. В годы Первой Мировой она вместе с ним отправилась на фронт - в качестве сестры милосердия. Позже нести этот подвиг служения страждущим она будет и в Белой армии. Правда на на фронтах Гражданской войны по настоянию мужа от работы в полевом лазарете пришлось отказаться. В одну из ночей на лазарет напали красные. Большинство медсестёр имели с собой ампулы с ядом, чтобы принять его в случае необходимости и тем самым избежать пыток и насилия. По счастью, сам Врангель со своим штабом был недалеко и, узнав о нападении, тотчас поспешил на выручку. Произошёл краткий бой, во время которого Пётр Николаевич отыскал жену и по-французски, чтобы не поняли казаки, дал понять, что у него и без того хватает дел, чтобы ещё волноваться о жене.

В январе 1918 года чудовищная волна красного террора захлестнула Крым. Расправы над офицерами шли полным ходом. 10 января 1918 года революционные матросы Черноморского флота арестовали Врангеля и обвинили его в том, что он готовил восстание крымских татар против Советской власти. Обвинение было абсурдным: к тому времени Врангель довольствовался скромной ролью «крымского помещика».

Ольга Михайловна настояла, чтобы её забрали вместе с мужем. «За что арестованы?» – спросил председатель революционного трибунала матрос Вакула у генерала. «Вероятно, за то, что я русский генерал, другой вины за собой не знаю», – ответил Пётр Николаевич. «А вы за что?» – обратился вершитель судеб к Ольге Михайловне. «Я не арестована, я добровольно пришла сюда с мужем, – ответила баронесса. – Я счастливо прожила с ним всю жизнь и хочу разделить его участь до конца». Так любовь и верность жены спасли барону жизнь.

После освобождения Северного Кавказа Врангель перевёз семью в станицу Константиновскую, чьим почётным гражданином он стал вместе с Ольгой Михайловной, простота и умение естественно держаться которой располагали к ней людей и, по воспоминаниям атамана Кубанского казачьего войска А. Филимонова, «принесли ей популярность не меньшую, чем у её мужа». Старший сын генерала, десятилетний Пётр, играл со своими сверстниками, детьми казаков, и ничем от них не отличался.
Однажды в одной из станиц Пётр Николаевич встретил нескольких мальчиков с ружьями.
- Что вы делаете, ребята? – окликнул их барон.
- Стреляем в красных. Их много в плавнях прячется, я вчера семерых подстрелил… - гордо отозвался мальчуган лет 10-12.
Позже, вспоминая этот эпизод, Врангель скажет, что никогда за время Гражданской войны «не испытывал такого ужаса от происходящего».
Между тем, в рядах обеих противостоящих армий начал свирепствовать тиф. Эпидемия развивалась с чудовищной скоростью. Станции были сплошь забиты составами, переполненными умершими и умирающими, лежавшими вперемешку без врачебной помощи, так как врачи заболевали также, а иные бежали.
Вскоре тиф подкосил и Петра Николаевича. На пятнадцатый день болезни врачи отчаялись спасти его и признали положение безнадёжным. Ольга Михайловна пригласила священника, чтобы исповедать и причастить умирающего. Во время исповеди Врангель, пребывавший до того момента в беспамятстве, неожиданно пришёл в себя и в полном сознании приобщился Святых Тайн, после чего стал поправляться.

Когда Пётр Николаевич принял командование над измотанной армией, которая с 1920 года стала именоваться Русской, Ольга Михайловна наперекор его воле приехала в Крым из Константинополя и оставалась с мужем до самого конца последнего акта трагедии Белого Юга.

Оказавшись в изгнании, Ольга Михайловна посвятила себя заботе о беженцах. Сергей Палеолог вспоминал, что в Константинополе, среди беженцев только и слышно было: «Вы не видели Ольгу Михайловну?..», «Ольга Михайловна поможет… напишет… скажет… сделает…». «Никто не мог с таким искренним участием поговорить с простым казаком, солдатом, офицером, ставшим инвалидом, с безутешными матерями и вдовами, как это делала она», - писал Палеолог. Ольга Михайловна помогала всем, и делала это всегда доброжелательно, без суеты.
Её стараниями были организованы два туберкулёзных санатория в Болгарии и Югославии. Добывать средства на них Ольга Михайловна ездила в Америку. Деньги на это путешествие баронессе, которой едва хватало на поездку в Бельгию с детьми 3-м классом, дал Феликс Юсупов. Новый свет она исколесила вдоль и поперёк, выступая с речами на благотворительных приёмах, и американские граждане откликались на её призывы и жертвовали значительные суммы.

После смерти мужа Ольга Михайловна переехала в Америку и умерла в глубокой старости. Похоронена она на русском кладбище Ново-Дивеево.