Официальное стар­шинство этого полка — 27-ое октября 1748 года, когда Императри­ца Елисавета Петровна повелела «из Бахмутских, Торских и Маяцких казаков» сформи­ровать БАХМУТСКИЙ КОННЫЙ КАЗАЧИЙ ПОЛК, ко­торый впоследствии стал МАРИУПОЛЬСКИМ гусарским полком.

Относительно этих «Бахмутских, Торских и Маяцких казаков» следует отметить, что по историческим данным они начали свое воинское служение России гораздо раньше вышеуказан­ной официальной даты и что «Бахмутские ка­заки» были известны своею давней службой еще Царю Алексею Михайловичу как казаки Изюмского Слободского Черкасского казачьего полка (впоследствии 11-й гусарский Изюмский генерала Дорохова полк).

Все эти казаки несли на южной окраине Мо­сковского государства охранную службу против ногайских и крымских татар. Слободско-Украинская область, в силу обычаев, определявших быт приукраинских жителей, приняла военное устройство и по примеру малороссийских пол­ков была разделена на Слободские полки (Сумский, Ахтырский, Харьковский, Изюмский и Острогожский). Близ Тора находились соленые озера, и выгоды соляного промысла привлекали сюда население и «черкасов» Изюмского полка. Когда соляные колодцы вблизи Тора стали при­ходить в упадок из-за частых затоплений их пресной водой и вследствие набегов татар, то торские и маяцкие казаки стали селиться по ре­ке Бахмуту и здесь, в 1700 году, открыли новые соляные заводы. Царским указом селения по р.

Бахмуту и город Бахмут были причислены к Изюмскому полку. Но в том же 1700 году все главные промыслы были взяты в казну, а в 1719 году «Бахмутская провинция» была упраз­днена, город Бахмут вошел в состав Азовской провинции и жителями его, таким образом, бы­ла утрачена административная связь со Слобод­ской Украиной, в частности — с Изюмским пол­ком.

Когда в 1748 году был сформирован Бахмутский конный казачий полк, на родине Бахмутских казаков случилось страшное нашествие саранчи. От начавшегося голода жители стали уходить на север и в помощь населению были мобилизованы в Слободской Украине «все ма­лороссийские полки».

Следует еще отметить, что с 1753 года весь край, лежащий между Бахмутом и Луганью, был населен выходцами из «славянских на­ций» и назван Славяно-Сербией. Эти славяне, уходя частями от турок и венгров, стали попол­нять казачьи полки.

7 июля 1753 года Бахмутскому полку было пожаловано знамя с вензелем Императрицы Елисаветы и с надписью «ЗА ВЕРУ И ВЕР­НОСТЬ». Знамя это было схоже со знаменем, пожалованным тогда же Азовскому конному полку, состоявшему с Бахмутским полком в од­ной бригаде.

В 60-х годах XVIII столетия в легкой кава­лерии русской армии слободские казачьи полки были упразднены и обращены в гусарские; поя­вились в ней и пикинерные полки. Эти пикинерные полки по своей организации близко под­ходили к гусарским, отличаясь от них более простым обмундированием. В ротах четверть нижних чинов состояла из пеших стрелков, во­оруженных кортиками и фузеями, а остальные чины были верхом и имели сабли, пики и кара­бины, чем напоминали о своем казачьем проис­хождении. 11 июня 1764 года Бахмутский кон­ный казачий полк был превращен в регуляр­ный, двадцатиротного состава полк и назван ЛУГАНСКИМ ПИКИНЕРНЫМ полком.

Во время войны с Турцией, начавшейся в 1769 году, пикинерные полки — их было тогда четыре в русской армии (Елисаветградский, Днепровский, Донецкий и Луганский) — входи­ли в отряд генерал-лейтенанта Г. Г. Берга, на­правленный от Бахмута к Сивашу для прикры­тия от татар Таганрога и Азова. Кавалерия эта несла там сторожевую службу и поздно осенью была отведена на зимние квартиры между Изю­мом и Бахмутом.

В мае 1771 года пикинерные полки отряда генерала Берга были присоединены к армии князя Василия Михайловича Долгорукова, кото­рому было поручено овладеть Крымом. В июне пикинерные полки приняли участие в наступле­нии на Перекоп и здесь отличились: 11 июня произошла стычка нашей конницы с несколь­кими тысячами татар, вышедших из Перекоп­ской крепости. «Татары привели казаков в со­вершенный беспорядок, но когда подоспели пикинеры с двумя маленькими пушками, то непри­ятель, благодаря их отличному действию, был отбит» (Записки Густ. фон-Штрандмана, «Рус­ская Старина», 1884). Во время штурма Переко­па генерал-майор А. А. Прозоровский, командуя всей кавалерией, воспользовался отливом, провел ее по илистому и вязкому дну Сиваша и проник в Крым. Пикинерные полки, входя в со­став этого авангарда, приняли затем участие во всех делах его до окончательного занятия нами Крымского полуострова.

В 1783 году произошла в русской кавалерии новая реформа, которая коснулась и пикинерных полков. Все эти полки, а их было в то вре­мя шесть, были обращены в легко-конные, и Луганский пикинерный полк, по присоединении к нему Полтавского пикинерного (сформирован­ного 24 декабря 1776 г. из казаков и поселенцев Запорожья после уничтожения Запорожской Сечи), был переформирован в 6-эскадронный полк. Это произошло 28 июня 1783 года, и полк стал носить название «МАРИУПОЛЬСКИЙ ЛЕГКО-КОННЫЙ ПОЛК». Командование им было поручено до 1785 года бригадиру генералу М. И. Голенищеву-Кутузову. Эскадроны полка были укомплектованы исключительно урожен­цами Украины и Новороссии. 25 января 1788 го­да при Мариупольском легко-конном полку уч­реждена команда конных егерей в 65 человек. Мариупольский легко-конный полк был обмун­дирован (как и другие легко-конные полки) в синие суконные куртки с красными обшлагами и лацканами, красные шаровары, обшитые вни­зу кожаными крагами, и имел поярковые кас­ки с белым плюмажем. Все металлические ча­сти, погоны, аксельбанты, плюмажи на касках — белые. Вооружение: сабли в металлических ножнах, с кожаными ташками, карабины и пи­столеты. По сравнению с прочими войсками нижние чины, служившие в легко-конных пол­ках пользовались значительными преимущест­вами: срок службы для них был только 15 лет; оставшиеся на сверхсрочной службе награж­дались особыми золотыми и серебряными меда­лями. Полки эти отличались своим прекрасным состоянием и пользовались особенным располо­жением Потемкина. На маневрах под Полтавой в 1787 году полки эти были представлены Им­ператрице Екатерине II, которая отозвалась, «что лучше их ничего еще не видывала».

Во второй турецкой войне 1787-1791 гг. Ма­риупольский полк входил в состав Екатеринославской армии князя Г. А. Потемкина-Таврического и в начале августа 1787 года состоял в корпусе генерал-аншефа А. В. Суворова, имев­шем задачу оборонять Кинбурн и Херсон. Мариупольцы входили в отряд генерала-майора Река, которому была поручена непосредствен­ная оборона Кинбурна. Два эскадрона Мариупольцев стояли в 14 верстах от Кинбурнского замка, а остальные еще дальше, на Кинбурнской косе. В известном Кинбурнском деле 1 ок­тября, когда турки, высадившиеся в превосход­ных силах, угрожали уничтожить русский гар­низон, когда был ранен Суворов и сражение длилось уже целый день с переменным успехом, десять эскадронов Мариупольского и Павлоградского легко-конных полков и С. Петербург­ского драгунского, стоявшие в 40 верстах от Кинбурна, прибыли на рысях и, кинувшись походною колонною в атаку с фронта на турок, дали возможность привести в порядок нашу расстроенную пехоту. Здесь был вторично ра­нен Суворов. Бой продолжался до ночи. Нако­нец турки не выдержали и стали отступать. Вскоре это отступление превратилось в бегство. Кавалерия довершила уничтожение неприя­тельского отряда. Мариупольский легко-конный полк захватил при этом потерянную нами ут­ром 4-пушечную батарею.

В 1789 году Мариупольский полк входил в «Соединенную Армию на Юге» князя Г. А. По­темкина (главная квартира в Елисаветграде). 21 сентября того же года из полка выделена конно-егерская команда в сформированный Конно-Егерский, впоследствии 3-й гусарский Елисаветградский полк. Как будет видно дальше, из со­става Мариупольского полка стали впоследст­вии часто выделять эскадроны на сформирова­ние или пополнение других полков. В конце ию­ля полк в составе главных сил армии выступил в Бессарабию, а зимою был расположен на «винтер-квартирах» в северной Молдавии, в Дорогойском

«цынуте» (уезде). В 1790 году, вой­дя в состав корпуса генерал-аншефа И. И. Меллера (в том же году возведенного в баронское достоинство с прибавлением к фамилии «Закомельский»), Магиупольский легко-конный полк перешел из Молдавии к нижнему Дунаю, 18 сен­тября прибыл к Татар-бунару и принял участие в действиях против крепости Килии и при взя­тии ее 18 октября. С 1791 года до заключения мира с турками Мариупольский полк входил в состав корпуса, действовавшего на Дунае под начальством генерал-аншефа кн. Н. В. Репни­на.

В 1794 году Мариупольский легко-конный полк принимает участие в войне против поля­ков. Присоединившись к корпусу Суворова у Прилук (вблизи Немирова), Мариупольцы в со­ставе этого корпуса двинулись через Острог-Луцк-Ковель к Брест-Литовску. 6 сентября у монастыря Крупницы Суворов разбил польский корпус Сераковского. В этом сражении Мариу­польцы в конном строю атаковали польское ка­ре. «Мариупольский полк прорубился насквозь впереди шедшей колонны, проскакав на левое крыло», доносил генерал-поручик П. С. Потем­кин Суворову. Через два дня, 8 сентября, поля­ки были вновь разбиты Суворовым у Бреста. «Эта победа тем знаменита, что единая наша конница начала и совершила столь знаменитую победу» писал в рапорте П. С. Потемкин Суво­рову. Здесь Мариупольский полк опрокинул не­приятельскую конницу, атаковал батарею и за­хватил одну пушку. В бою под м. Кобылка (15 октября) Мариупольцы вновь отличаются. В своем рапорте Суворову генерала-поручик По­темкин пишет, что для того, чтобы не допустить одну из колонн поляков занять удобный для обороны лес, «для решительного удара приказа­но спешить 4 эскадрона Мариупольцев и два эс­кадрона Глуховцев и ударить на саблях. Этот удар положил груды тел, все 6 пушек отняты, генерал Вышевский взят в плен и 25 офицеров и до 400 нижних чинов, чем и решена совершен­но победа». В «Истории Русской Армии» Керсновского, том 2-й, отмечается, что удар в сабли спешенного Мариупольского легко-кон­ного полка был так блестящ, что А. Суворов сказал одному французскому эмигранту: «Ес­ли бы ты был при Кобылке, то увидал бы то, что я никогда не видал!»

24 октября, во время штурма варшавского предместья Праги, Мариупольский полк вместе с Киевским конно-егерским, Северским и Со­фийским карабинерными полками «состоял в команде» бригадира Ю. И. Поливанова и нахо­дился в прикрытии артиллерии на левом флан­ге штурмующих колонн. В рапорте о Пражском штурме, посланном Императрице, Суворов ис­прашивает награды для особо отличившихся и среди других называет: «Мариупольского лег­коконного полка ротмистр Брайкевич — заслу­живает внимания и награждения».

С вступлением на престол Императора Пав­ла I русская кавалерия подвергается многим ре­формам. Коснулись эти реформы, конечно, и Мариупольского полка. 29 ноября 1796 года к полку присоединены команды Херсонского лег­ко-конного и Таврического конно-егерского и образовавшийся 10-эскадронный полк обращен в гусарский и назван по имени шефа «ГУСАР­СКИМ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА БОРОВСКОГО полком». 3 декабря полк вошел в состав Укра­инской дивизии (Харьковский, Малороссийский, Черниговский, Нежинский и Ямбургский кира­сирские полки, Мариупольский и Павлоградский гусарские полки). Федор Артемьевич Бо­ровский, кавалер ордена св. Георгия, участник турецких и польской кампаний, о котором Су­воров отозвался, как о «расторопном и храбром бригадире», был шефом Мариупольского полка до 16 октября 1797 года, когда был назначен новый шеф-генерал-майор князь Багратион, и полк стал называться «ГУСАРСКИМ ГЕНЕ­РАЛ-МАЙОРА КНЯЗЯ БАГРАТИОНА пол­ком». Князь Кирилл Александрович Багратион служил сперва в Херсонском легко-конном пол­ку, затем, произведенный в генерал-майоры, был назначен (4 сентября 1797 г.) шефом Чугу­евского конного казачьего полка, а 16 октября — шефом в Мариупольский полк.

23 сентября 1798 года полк назван по имени нового шефа ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА КНЯЗЯ КЕКУАТОВА, а 20 июня 1799 года «ГУСАРСКИМ ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА ГРАФА ВИТГЕНШТЕЙ­НА» (граф Петр Христианович Витгенштейн, впоследствии князь и фельдмаршал). 1 янва­ря 1801 года П. X. Витгенштейн был «отчис­лен» от шефства, а на его место назначен гене­рал-майор Алексей Петрович МЕЛИССИНО, сын известного екатерининского артиллерий­ского генерала Петра Ивановича Мелиссино.

С восшествием на престол Императора Алек­сандра I наименования полков по именам их шефов были отменены, и 31 марта 1801 года гусарский генерал-майора Мелиссино полк при­нял названия «МАРИУПОЛЬСКИЙ ГУСАР­СКИЙ полк» и вошел, совместно с Тверским кирасирским, в Украинскую Инспекцию. 16 мая 1803 года из полка выделены два эскадрона на сформирование Одесского гусарского полка (впоследствии л. гв. Уланский Ее Величества и л. гв. Конногренадерский полки) и взамен их образованы новые.

Наступает период войн с Наполеоном, и уже в кампанию 1805 года Мариупольцы отправля­ются в поход. 13 августа полк выступает из м. Радзивилов в составе колонны генерал-лейте­нанта Дохтурова и с армией генерала Кутузова, через Броды и Тешен, следует по Австрии. 19 октября участвует в деле у Ламбаха и 24 в от­ряде Милорадовича у Амштетена. Здесь полк потерял убитым подполковника Ребиндера. В деле у Кремса два эскадрона Мариупольцев на­ходились в отряде Милорадовича и два эскадро­на — в колонна Дохтурова. 20 ноября, в день Аустерлицкого сражения, Мариупольские гуса­ры вместе с Павлоградцами находились на пра­вом фланге нашей армии (у Раузница) в отряде кн. П. И. Багратиона, действуя против маршала Ланна. Согласно выписке из списка отличив­шихся в сражении при Аустерлице, был награ­жден орденом Св. Владимира 4-го класса рот­мистр князь Голицын, Мариуполец, который «с эскадроном, ему порученным, храбро кидался на неприятельскую колонну и, стремление ее на наш фланг удержав, опрокинул и во все вре­мя сражения поступал отлично; напоследок, бу­дучи в сильной атаке, врезавшись во фланг не­приятеля, ранен и, когда под ним убита лошадь, взят в полон». В день Аустерлицкого сражения Мариупольский полк понес следующие потери убитыми и без вести пропавшими: 1 штаб-офи­цер, 13 обер-офицеров, 5 унтер-офицеров, 136 рядовых и 253 строевые лошади. С окончанием войны Мариупольский полк возвратился в Рос­сию, став на квартиры в Подолии.

4 мая 1806 года, при учреждении 13 дивизий, Мариупольский гусарский полк вошел в состав

9-й дивизии вместе с Глуховским кирасирским и Новороссийским драгунским полками. 2 декабря у нижних чинов гусарских полков отменены ко­сы и локоны и повелено стричь волосы под гре­бенку, а генералитету и офицерам предоставле­но в этом случае поступить по собственному произволу.

В 1806 году возобновились военные действия, и Мариупольский полк в декабре этого года пе­решел с берегов Днестра к Бресту, где сосредо­точен был корпус генерал-лейтенанта Эссена, имевшего задачу оборонять пространство между Брестом и Гродно. В начале 1807 года Мариу­польцы приняли участие во всех делах отряда генерал-лейтенанта князя Волконского, кото­рый действовал против французов у Остроленки, а в феврале того же года два гусарские пол­ка — Мариупольский и Ахтырский — поступи­ли под начальство генерал-майора графа Вит­генштейна, которому генерал Эссен поручил на­блюдать за французами на правом берегу Нарева.

29 октября 1808 года шефом Мариупольского гусарского полка был назначен генерал-майор барон Егор Иванович Меллер-Закомельский, — сын генерал-аншефа барона И. И. Меллер-Закомельского, убитого в 1789 году при взятии Килии. Вместе со своим новым шефом Мариуполь­цы в 1810 г. совершают поход в Австрию (коман­диром полка в это время был полковник Клебек). Когда эта «бескровная война» окончилась, полк из Галиции вернулся в Россию.

В 1810 году приказом Императора Алексан­дра I была переведена в Мариупольский гусар­ский полк известная девица — кавалерист На­дежда Дурова, под фамилией корнета Алексан­дрова. Начиная с 1806 года она служила в кава­лерии, участвовала во многих боях и заслужила знак отличия военного ордена. Будучи раненой, она оказалась в госпитале, где и открылось, что она — женщина. Об этом случае было доложено Государю, который заинтересовался ею, поже­лал ее видеть лично и затем разрешил ей оста­ться в армии с переводом в Мариупольский гу­сарский полк. В Великую войну 1812 года она снова отличается и становится известной всей России. После Бородина она была произведена в поручики и назначена ординарцем к Кутузову. Дослужившись до чина штабс-ротмистра, она вышла в отставку.

За период времени от 1810 до 1812 года в судьбе полка произошли некоторые перемены: 28 октября 1810 года из полков армейской и гвардейской кавалерии составлены были диви­зии и бригады, и Мариупольский полк причи­слен был к 7-й пехотной дивизии 2-го корпуса. 12 октября 1811 года Мариупольский гусарский полк совместно с Сумским гусарским образова­ли 2-ю бригаду 3-й кавалерийской дивизии. То­го же числа были выделены офицеры и нижние чины на сформирование Новгородского ки­расирского, впоследствии 10-го драгунского пол­ка. 14 марта 1812 года из запасных и резервных эскадронов повелено было составить восемь но­вых кавалерийских дивизий; на формирование 10-й кавалерийской дивизии Мариупольский полк выделил часть людей, совместно с Курляндским, Оренбургским и Иркутским драгун­скими и Сумским гусарским. 2 мая того же года Мариупольский гусарский полк вошел в состав 3-го резервного кавалерийского корпуса, сов­местно с Оренбургским, Сибирским и Иркут­ским драгунскими полками.

Когда настал 1812 год, Мариупольский полк входил в состав 1-й Западной армии генерала Барклая-де-Толли и в 3-й кавалерийский кор­пус генерала графа Палена, части которого бы­ли сосредоточены в Виленской губернии у Ли­ды. Вместе с армией Мариупольцы совершают отход на Ошмяны-Сморгонь-Свенцяны и 20 ию­ня прибывают в Дрисский укрепленный лагерь. Командовал в это время Мариупольцами пол­ковник князь Иван Михайлович Вадбольский (1781-1861), служивший в обер-офицерских чи­нах л. гв. в Конном полку, в котором был награжден орденом св. Георгия 4-й ст. и золотою са­блею. Вся боевая деятельность Мариупольских гусар в войнах 1812-1814 гг. неразрывно связана с именем этого лихого командира. Под его ко­мандованием полк участвует в ряде арьергард­ных боев — у Ошмян, при Козянах (здесь из полка, находившегося на аванпостах, выбыло из строя 40 гусар), Бешенковичах, у Полоцка и Витебска. После сражения у Смоленска Мариу­польский полк входит в состав корпуса графа Орлова-Денисова, и когда корпус этот прикры­вает отход нашей армии, участвует в деле у Лyбины. Здесь, по «Описанию Отечественной вой­ны 1812 года» А. Михайловского-Данилевского, «атака Мариупольского гусарского полка и ка­заками была произведена с полным успехом и пехота французская изрублена на месте». Во время движения арьергарда армии от г. Вязь­мы до с. Бородина, 23 августа Мариупольского гусарского полка майор Лесовской отважно и с успехом выполнил данное ему поручение с 6 эскадронами командуемого им полка атаковать «несравненно превосходнейшую неприятель­скую кавалерию под личным предводитель­ством вице-короля италианского, что самое ос­тановило и прочие силы неприятеля», за что на­гражден орденом св. Георгия 4-й степени (при­каз генерал-лейтенанта Коновницына). 24 авгу­ста, в Бородинском бою Мариупольские гусары снова находились в 3-м кавалерийском корпусе генерал-адъютанта барона Корфа, заменившего заболевшего графа Палена. Корпус этот зани­мал центр нашего расположения и стоял сзади пехотного корпуса Дохтурова, как раз напротив Бородина. Когда, около десяти часов утра, вой­ска маршала Нея завладели нашими флешами, наша пехота при содействии полков Мариуполь­ского и Сумского гусарских, Курляндского и Оренбургского драгунских, «не обращая внима­ния на жестокий огонь неприятельских батарей, опрокинула французов и вытеснила их из фле­шей» (Историк М. Богданович). К полудню, ког­да неприятель обратил свои усилия на наш ле­вый фланг и французская кавалерия стала ок­ружать нашу пехоту, командир корпуса барон Корф приказал генерал-майору Дорохову про­извести конную атаку. Дорохов выполнил этот приказ блестяще: «Выстроясь немедля, ударил он поспешно с Оренбургским драгунским пол­ком в середину, а с Мариупольским гусарским и Курляндским драгунским во фланг неприя­тельской кавалерии, которая быстротой сей ата­ки была опрокинута и прогнана до самых их ба­тарей» (рапорт генерал-адъютанта барона Кор­фа от 9 сент. 1812 г.) Участвовали Мариуполь­цы и в конной атаке, когда кирасиры и уланы Латур-Мобура были брошены на наш центр, где завязался упорный бой и атаки следовали одна за другой. Здесь был ранен картечью в голову командир Мариупольцев князь И. М. Вадбольский. Рана, полученная им, не была опасна и не помешала ему вернуться в свой полк уже после оставления нами Москвы. Когда начали дей­ствовать наши партизанские отряды, князю Вадбольскому было поручено начальствовать над одним из таких отрядов, составленным из Мариупольских гусар и казаков. Его отряд с успехом действовал между Можайском, Мо­сквою и Тартутиным. Когда Дорохову было по­ручено взять город Верею, отряду князя Вадбольского было приказано присоединиться к от­ряду Дорохова и состоять в его команде. На рас­свете 28 сентября Верея была взята приступом. Из регулярной кавалерии в этом славном деле участвовали Мариупольский полк и четыре эс­кадрона Елисаветградских гусар. 19 октября Мариупольский полк был назначен в отряд ге­нерал-майора Ожаровского, который вел малую войну, нападая на неприятельские транспорты и мелкие отряды. Затем, войдя в состав аван­гарда Милорадовича, Мариупольцы приняли участие во всех делах этого авангарда, а так­же в больших сражениях при Малоярославце, Вязьме и Красном. В бою под Вильно 5 декабря 1812 года унтер-офицером Мариупольского пол­ка Пономаренко был захвачен «орел» 9-го ки­расирского полка (находится в Эрмитаже).

3 января 1813 года Мариупольский гусар­ский полк был переформирован в шесть дейст­вующих эскадронов и один запасный. 13 апре­ля «за мужество и храбрость, оказанные в Оте­чественную войну», полку было пожаловано 27 серебряных труб с надписью: «МАРИУ­ПОЛЬСКОМУ ПОЛКУ ЗА ОТЛИЧИЕ ПРИ ПО­РАЖЕНИИ И ИЗГНАНИИ НЕПРИЯТЕЛЯ ИЗ ПРЕДЕЛОВ РОССИИ 1812 года» (Высочайшая грамота 4 июля 1826 г.).

При новом распределении полков по диви­зиям (27 декабря 1812 г.) Мариупольский полк вошел в состав 2-й гусарской дивизии (полки Мариупольский, Александрийский, Ахтырский и Белорусский). В составе этой дивизии Мариу­польцы совершили походы 1813 и 1814 годов (в корпусе генерала от инфантерии барона Ф. В. Остен-Сакена, в Силезской армии Блюхера). Наиболее славным делом Мариупольских гу­сар в кампанию 1813 года было участие в сра­жении у р. Кацбаха 14 августа. Сакен приказал начальнику 2-й гусарской дивизии князю Васильчикову атаковать французскую кавалерию. Около пяти часов вечера, в проливной дождь, при раскатах грома и блеске молний двинулись гусары в атаку: генерал-майор Юрковский с Мариупольским и Александрийским полками с фронта, а генерал-майор Ланской с Ахтырским и Белорусским ударил во фланг неприятеля. Французская кавалерия была опрокинута на собственную пехоту и привела ее в расстрой­ство. Построясь в каре, французы пытались ос­тановить гусар, но были сброшены в реку Кацбах. Гусары здесь взяли 30 орудий. За эту бле­стящую атаку Мариупольский гусарский полк (как и другие три полка дивизии) получил зна­ки на кивера с надписью: «ЗА ОТЛИЧИЕ 14 АВГУСТА 1813 ГОДА» (Высочайше пожало­ваны 15 сентября 1813 г.).

Другое славное кавалерийское дело — 5 ок­тября у Мекерна на реке Парте, накануне Лейпцигского сражения. Около десяти часов вечера, когда части маршала Мармона делали перестро­ения Блюхер приказал 2-й гусарской див. атако­вать французскую кавалерию. Мариупольский и Ахтырский полки, двигавшиеся в походной колонне, не теряя времени на построение в ли­нию, кинулись на неприятеля; за ними быстро следовали полки Александрийский и Белорус­ский. Неприятель встретил их сильным картеч­ным огнем, но ничто не в состоянии было удер­жать их. Французская кавалерия уходит за свою пехоту. Гусары преследуют ее мимо не­приятельской пехоты и артиллерии до самого моста через р. Парту и берут пять орудий. Французская пехота генерала Домбровского по­спешно строится в каре и поражает смелых всадников ружейным огнем и картечью. Но гу­сары довершают блистательный подвиг и, окру­жив со всех сторон свою добычу, — пять ору­дий и до пятисот пленных, — прокладывают се­бе оружием обратный путь к частям своего кор­пуса.

На следующий день, 6 октября, Мариуполь­цы принимают участие в «битве народов» под Лейпцигом, наступая на этот город с севера в составе корпуса Сакена. В ночь с 19 на 20 де­кабря полк у Мангейма переходит Рейн и всту­пает в пределы Франции. В половине января, находясь бессменно в авангарде, Мариуполь­ский полк подошел к Нанси и Бриену. 20 ян­варя 1814 года в сражении под Ла-Ротьером гу­сарам 2-ой дивизии довелось снова одержать важный успех. Здесь они вместе с 3-ей драгун­ской дивизией опрокинули кавалерию Пире, Кольбера и Гюйо, прорвали неприятельские ли­нии и овладели 24-пушечною батареею. «При этой атаке», пишет военный историк М. Богда­нович, «в особенности отличились Мариуполь­ский гусарский и Курляндский драгунский пол­ки». За это дело пять офицеров Мариупольско­го полка были награждены орденом св. Георгия 4-й степени. Князь И. М. Вадбольский, раненый в этом сражении палашем, тем же орденом 3-й степени. В кровопролитнейшем бою 28 февраля у Краона 2-я гусарская дивизия и 2-я бригада в особенности (Александрийцы и Мариупольцы) по восьми раз ходили в атаку на упорно насе­давших французов. В этот день «Мариуполь­ский гусарский полк», пишет Михайловский-Данилевский, «в течение 3 часов лишился 22 штаб и обер-офицеров». Из шести эскадронов осталось только два. Здесь же был смертельно ранен и начальник дивизии С. Н. Ланской (Сер­гей Николаевич Ланской прежде служил в Ма­риупольском полку, в котором в 1805 г. в чине полковника был награжден орденом с. Георгия 4-й ст. за дело у Рожница 8 ноября. Впослед­ствии был флигель-адъютантом и кавалером ор­дена св. Георгия 3-й степени). В марте Силезская армия соединилась с Главной армией, и 13-го числа Мариупольцы принимают участие в сражении при Ла-Фер-Шампенуаз; прибыв к концу боя, они довершают поражение француз­ских пехотных каре, целый день геройски от­бивавшихся от русских атак.

Участвовать в битве под самым Парижем Мариупольскому полку не пришлось. 2-я гусар­ская дивизия, за полтора месяца потерявшая значительную часть своего личного состава, бы­ла отведена к г. Mo и несла здесь службу по наблюдению за переправами через Марну. Уже после заключения мира Мариупольцы вместе с дивизией перешли из Mo в селение Ла Виллет, бывшее тогда пригородом Парижа. Отсюда они, в корпусе генерала Бороздина, перешли в Арденнский департамент, а в мае 1814 года двину­лись в Россию и в августе вступили на родную землю, заняв квартиры в Киевской губернии, у г. Сквири. Но не долго пришлось отдыхать. Уже весной 1815 года Мариупольцы были вновь от­правлены в поход, во Францию. Когда гусары шли по Германии, то один очевидец так описы­вал свои впечатления: «Я видел в Нюренберге проход дивизии, составленной из полков Ахтырского, Александрийского, Белорусского и Ма­риупольского. За всю жизнь не видел я такого прекрасного зрелища; можно подумать, что лю­ди идут на парад, и дивишься, видя солдат с двумя и тремя медалями… Лошади у этих пол­ков таковы, что частный человек не пожелал бы для себя лучших…» В Мариупольском пол­ку было 16 офицеров, украшенных орденом св. Георгия, получивших эту награду в период на­полеоновских войн с 1805 по 1814 год. В полови­не июня Мариупольцы переправились вторично через Рейн у Мангейма и в начале августа ста­ли в окрестностях Парижа. 26 августа они пред­ставлялись на Высочайшем смотру Императору Александру I в г. Вертю. Бывший командир Мариупольцев, князь И. М. Вадбольский, про­изведенный тогда уже в генерал-майоры, коман­довал бригадой, в которую входили Мариуполь­цы. В половине сентября русские войска верну­лись в Россию. 14 февраля 1818 г. 2-я гусарская дивизия была переименована в 3-ю гусарскую, начальником которой был назначен князь И. М. Вадбольский. Дивизия была расположена на квартирах в Екатеринославской и Херсонской губерниях. Мариупольский полк, командиром которого был старый Мариуполец, полковник Дымчевич, квартировал в с. Григорьевке, Алек­сандрийского уезда Херсонской губернии. В 1823 году 3-я гусарская дивизия была перемещена на Волынь и в Киевскую губернию. Ма­риупольский полк занял квартиры в г. Бердичеве. Мирная жизнь на «бердичевской стоян­ке» живописно изображена в воспоминаниях одного современника, выдержки из которых уместно здесь привести. «Трудно было пред­ставить себе что-либо прекраснее, как эти гу­сары, на конях, на плацу, во время учения. Бле­стели лакированные кивера, развевались по ве­тру ментики, и земля расступалась со стоном, когда гусары (первый полк в дивизии Мариу­польский, сапфировый с золотом, на гнедых ко­нях, командовал ими полковник Снарский, шу­рин графа Витгенштейна) с криками «ура» не­слись со весь карьер. Полки эти славились сво­ими кутежами, может быть, слишком гусарски­ми, но офицеры этих полков были все люди пре­красно воспитанные и принадлежали к самым знатным родам России, Польши и Курляндии. В салонах, вопреки песне Давыдова, гусары танцовали и разговаривали о Жомини и, вероят­но, ни в одной стране в мире не могло быть бо­лее образованных и более светских офицеров. Их гусарские праздники, при всей их терпко­сти, всегда заключали в себе что-нибудь забав­ное, остроумное, оригинальное. Гусары в сало­нах ухаживали за прекрасными дамами, пляса­ли мазурку так, что душа радовалась, на охоте травили зверей, на войне это были настоящие головорезы. При этом и водку и вино хорошо пили, но разговаривали о Жомини, и об Окуневе, и о Броневском. Кутили, чтобы следовать традициям старых гусар. Читали и учились, чтобы не отставать от века. Много надо страниц, чтобы Описать все эти проказы и шалости, ко­торыми забавлялись в то время гусары. И много лет спустя, уже в 40-х годах, любимой темой товарищеских бесед были воспоминания ста­рых гусар о «бердичевской стоянке».

Полковые праздники. 4-й гусарский Мариупольский Императрицы Елисаветы Петровны полк. Ч.2.

http://lepassemilitaire.ru/4-yj-gusarskij-mariupolskij-imperatricy-elisavety-petrovny-polk-l-shishkov/