...если в элитах и между народом и элитами будет достигнуто согласие в части отказа от глубинных смыслов русской истории, как это происходит сегодня, Русская идея не умрёт, но смыслы её  будут тяготеть русским судьбам как проклятие. Сегодня, например, мы видим, как наша русская способность к  долготерпению, выносливость к тяготам и невзгодам, государственническое чувство - доверие к высшей власти – составляющие нашей национальной идеи служат нам не добрую, но дурную службу - ими цинично пользуется кучка компрадоров у власти, в основном иноплемённого происхождения,  презревшая смыслы русского исторического бытия,  беспрепятственно уже два  десятка лет грабящая страну и попутно разлагающая её. 

 Но, если хотя бы один человек в нашей действительности, весьма далекой, в целом, от православного идеала живет православной жизнью, этого достаточно, чтобы Русская идея сохранялась и как благословение. Он один и будет тогда, и Церковь, и Царство, и Третий Рим, и Святая Русь.  А, если даже и он исчезнет, национальная Идея будет терпеливо ожидать своего часа и своего носителя. 

Христианский национализм измеряет жизнь своего народа и достоинство своего народа религиозным мерилом: идеею Бога и Христа, Сына Божия. Именно это измерение научает христианского националиста безусловной преданности и безусловной верности; и оно же научает его сверхнациональному созерцанию человеческой вселенной и вселенскому братству людей. Истинная вселенскость не только не отрицает национализма, но вырастает из него и закрепляет его, так что истинный националист может вступить во вселенское братство только как живой представитель своего народа и его национального духа.

В самый разгар страшного голода в феврале 1933 года собирается в Москве Первый всесоюзный съезд колхозников-ударников. И на нем Сталин произносит слова, которые на много лет стали крылатыми: "сделаем колхозы большевистскими", "сделаем колхозников- зажиточными".
Самые крайние из западных специалистов считают - на одной лишь Украине умерло тогда от голода шесть миллионов человек. Осторожный Рой Медведев использует данные более объективные: "...вероятно, от 3 до 4 миллионов..." по всей стране. Но он же, Медведев, взял из ежегодника 1935 года "Сельское хозяйство СССР" (М. 1936, стр. 222) поразительную статистику. Цитирую: "Если из урожая 1928 года было вывезено за границу менее 1 миллиона центнеров зерна, то в 1929 году было вывезено 13, в 1930 году - 48,3, в 1931 году - 51,8, в 1932-м - 18,1 миллиона центнеров. Даже в самом голодном, 1933 году в Западную Европу было вывезено около 10 миллионов центнеров зерна!"
"Сделаем всех колхозников зажиточными!" 

22 июня 1811 года подписан «Указ об учреждении в Крыму Императорского казенного ботанического сада» — создан знаменитый Никитский ботанический сад в Ялте

К 12 (25) июня 1916 года на Юго-Западном фронте наступило некоторое затишье. Лишь на некоторых участках велись боевые действия локального характера. Командование Юго-Западного фронта стало готовить новое наступление. В телеграмме начальника штаба фронта В. Н. Клембовского командующим армиями от 12 (25) июня говорилось: «…Настоящий перерыв в наступлении надлежит использовать для пополнения частей людьми, накопления огнестрельных припасов, перегруппировок и для подготовки атаки. Эту подготовку надлежит вести на тех же основаниях, как подготавливалось наступление 22 мая, …Хотя противник расстроен и позиции его слабее уже взятых нами, однако тщательность и продуманность подготовки атаки настоятельно необходимы для успеха и уменьшения жертв с нашей стороны». 

Начало Крымской войны поставило вопрос о возможностях обороны Санкт-Петербурга с моря. Имеющиеся морские укрепления были рассчитаны на борьбу с ограниченным флотом противника, тогда как в Крымскую войну существовала реальная угроза удара объединенного флота Великобритании и Франции по Русской столице. Поскольку на строительство и модернизацию имеющихся фортов не хватало времени, было принято решение усилить форты Кронштадта минными постановками. Это была сложная инженерная задача.

Куда несетесь вы, крылатые станицы?
В страну ль, где на горах шумит лавровый лес,
Где реют радостно могучие орлицы
И тонут в синеве пылающих небес?
И мы - на Юг! Туда, где яхонт неба рдеет
И где гнездо из роз себе природа вьет,
И нас, и нас далекий путь влечет...
Но солнце там души не отогреет
И свежий мирт чела не обовьет.

Нужно помнить, что социал-христианам приходилось действовать в стране, уже полвека оккупированной режимом сатанократии, в стране, где материалистическое мировоззрение и ненависть к религии, в особенности к православию, были возведены в ранг официальной идеологии, внедряемой в сознание людей с раннего детства – начиная с детских садов, через школу, октябрятскую и пионерскую организации, комсомол… 

У прокопченного, крашенного казенной охрой вокзального здания, за вылущенным заборчиком - сквозной березовый скверик. В нем прямо на утоптанных дорожках, на корнях, на уцелевшей пыльной травке валялись те, кого уже не считали людьми.
Правда, у каждого в недрах грязного, вшивого тряпья должен храниться - если не утерян - замусоленный документ, удостоверяющий, что предъявитель сего носит такую-то фамилию, имя, отчество, родился там-то, на основании такого-то решения сослан с лишением гражданских прав и конфискацией имущества. Но уже никого не заботило, что он, имярек, лишенец, адмовысланный, не доехал до места, никого не интересовало, что он, имярек, лишенец, нигде не живет, не работает, ничего не ест. Он выпал из числа людей.
Большей частью это раскулаченные мужики из-под Тулы, Воронежа, Курска, Орла, со всей Украины. Вместе с ними в наши северные места прибыло и южное словечко "куркуль".
Куркули даже внешне не походили на людей. Одни из них - скелеты, обтянутые темной, морщинистой, казалось, шуршащей кожей, скелеты с огромными, кротко горящими глазами.
Другие, наоборот, туго раздуты - вот-вот лопнет посиневшая от натяжения кожа, телеса колышутся, ноги похожи на подушки, пристроченные грязные пальцы прячутся за наплывами белой мякоти.
И вели они себя сейчас тоже не как люди. Кто-то задумчиво грыз кору на березовом стволе и взирал в пространство тлеющими, нечеловечьи широкими глазами.
Кто-то, лежа в пыли, источая от своего полуистлевшего тряпья кислый смрад, брезгливо вытирал пальцы с такой энергией и упрямством, что, казалось, готов был счистить с них и кожу.
Кто-то расплылся на земле студнем, не шевелился, а только клекотал и булькал нутром, словно кипящий титан.
А кто-то уныло запихивал в рот пристанционный мусорок с земли...
Больше всего походили на людей те, кто уже успел помереть. Эти покойно лежали - спали. 

В настоящее время мы, желающие быть верными Православию и сохранить свою историческую монархию, находимся как бы в крепости, в которой множество фортов и бастионов разрушено вдребезги, другие полуразрушены, и все наполовину, если не больше, захвачено коалиционными неприятельскими отрядами. Этот страшный штурм удался именно от того, что мы не знали собственной крепости, не понимали, что в ней сильно и слабо, что требовалось защищать, а что следовало даже самим поскорее разрушить. Но, во всяком случае, крепость эта не взята еще окончательно, – отчасти потому, что неприятельские отряды хотя вообще действуют умнее наших, но тоже далеко невысокого ума и соображения. И вот в этом положении окончательный исход штурма, полный успех неприятеля или его отбитие всецело зависит от нашей сознательности.
Прекращая аллегории, – все зависит от того, поймем ли мы лучше свои собственные принципы и начнем ли – не отрекаться от них, не говорить о риске от их исполнения, а, напротив, горячо, систематически исполнять их, с полной верой, что в этом не риск, не гибель, а спасение. Наше спасение зависит от того, перестанем ли мы полагаться на бумажные правила и каменные стены и потребуем ли от самих себя и от всех наших, чтобы наше дело всюду защищалось живым, сознательным и преданным ему человеком. Если этого у нас не явится, то неврастеническим выкрикиванием проклятий врагам мы не возвратим назад ни одного камня взятых у нас бастионов, а потеряем и все остальное, пока еще не отнятое.

Фильм Елены Семёновой
Текст читает Наталья Орехова

С начала событий в Новороссии прошло всего около двух лет, но уже сейчас более-менее реальная история этой войны оказалась погребена под бесчисленным количеством поверхностных интерпретаций, неприкрытой пропаганды, мифов, недопониманий, а то и откровенной лжи. Пожалуй, впервые историки в таком масштабе сталкиваются с проблемой не недостатка (как в прошлые эпохи), а чрезмерного обилия источников, и именно это парализует процесс изучения и понимания событий. Тому способствуют два взаимосвязанных обстоятельства: широкое распространение различных масс-медиа и то, что главная война в наше время есть война информационная. Интернет и, в частности, социальные сети до бесконечности множат сообщения, являющиеся фактами или выдаваемые за таковые, а вместе с тем – ошибки, неточности, частные мнения, необоснованные толкования и сомнительные трактовки (и всё это не считая сознательной и целенаправленной пропаганды, спланированного формирования общественного мнения и т.д.). 

20 июня 1774 года началось сражение у селения Козлуджа в Болгарии. Русская армия под командованием Суворова разгромила значительно превосходящую по численности османскую армию.

20 июня 1855 года на русских морских минах подорвались английские и французские корабли — первые жертвы этого оружия

19 июня 1828 года русские войска заняли мощную турецкую крепость Браилов на левом берегу Дуная и начали наступление вглубь Болгарии

19 июня в Приднестровской Молдавской Республике вспоминают Бендерскую трагедию – события 24-летней давности. Тогда, в июне 1992 года, развернулись кровопролитные бои между приднестровскими ополченцами и молдавскими вооруженными формированиями за контроль над городом Бендеры. В историю эти события вошли как Бендерская трагедия. Жертвами этих трагических событий стали сотни людей, еще сотни получили ранения различной степени тяжести, примерно 100 тысяч человек были вынуждены покинуть город, став беженцами. Повреждения получили тысячи жилых домов, десятки предприятий, образовательных и медицинских учреждений города Бендеры. 

1 июня в Севастополь прибыл Таврический гражданский губернатор и настойчиво советовал военному губернатору Н. А. Столыпину принять против бунтовщиков самые решительные меры, но Николай Алексеевич, боевой генерал, человек чести, колебался, не желая применять силу против гражданского населения, и, хотя, всё-таки, вечером 3 июня он усилил караулы на улицах и охрану губернаторского дома (его охраняли 52 солдата), ― нерешительность стоила ему жизни.

Караулы в городе вызвали негодование восставших, особенно жителей слободок. Женщины ударили на соборной колокольне в набат, толпа с криками "Ура!" двинулась к дому губернатора, уже приговорённого толпой к смерти. Они требовали отменить карантин и убрать ненавистных чиновников.

У дома губернатора толпу встретил и пытался остановить генерал Примо. Но его избили и сорвали эполеты. Мятежники ворвались в губернаторский дом… Николай Алексеевич САМ ВЫШЕЛ К РАЗЬЯРЕННОЙ ТОЛПЕ, но обезумевшие бунтовщики буквально растерзали боевого генерала и повергли его тело, по воспоминаниям протоиерея Софрония Гаврилова, «недалече от собора, на дороге»…

Божественный Жених избрал Себе Невесту, Церковь чистых душ, и Дух вечной радости должен был сойти, да обручит небо с землею и да облечет Невесту в одежду брачную.
Все свершилось так, как и было предречено. Дух Святый был обетован, и Дух Святый сошел. Кто мог обещать сошествие на землю Духа Всесильного, кроме Того, Кто знал, что Дух Сей послушает Его и сойдет? А по отношению к кому мог Дух Всесильный явить столь быстрое Свое послушание, если не по отношению к Тому, к Кому Он имеет совершенную любовь?
О, как совершенная любовь всегда готова к совершенному послушанию! Да ведь совершенная любовь не может быть совершенно выражена иначе, как в совершенном послушании. Любовь постоянно бдит в желании и готовности послушаться своего возлюбленного. А из совершенного послушания проистекает, словно поток меда и млека, совершенная радость, коя и составляет притягательную силу любви.

Во время большевицкого переворота Маннергейм находился в Одессе. Он сразу же собрал знакомых ему офицеров, дабы призвать их к вооруженной борьбе с большевиками. Но даже в офицерской среде царил страх и рассеянность: «Я сказал, что сопротивление необходимо и хорошо бы, если бы во главе движения стал кто-нибудь из великих князей. Лучше погибнуть с мечом в руке, чем получить пулю в спину. Мои соседи по столу придерживались другого мнения и считали борьбу против большевиков безнадежным делом». В декабре 1917 г. Маннергейм выехал в Финляндию. Пробыв неделю в Хельсинки, он вернулся в Петроград, ибо его «интересовало, что могли сделать те силы, которые должны были спасти Российское государство». Но он заметил, что «там не было и намека на сопротивление… советская власть все более укрепляется и становится угрозой для молодого финского государства». Маннергейм принял решение — не забывая о освобождении «большой родины» — России, сегодня чрезвычайно важно позаботиться о спасении от большевицкого ига своей «малой» родины — Финляндии.

5 (18) июня 1901 в Петергофе родилась четвёртая, младшая дочь императора Николая II и Александры Фёдоровны, по воли судьбы ставшая, самой известной для современного человека из царских дочерей. После её гибели около 30 женщин объявляли себя «чудом спасшейся великой княжной» и все же не смотря на все недоразумения, которые преподносит нам жизнь, её имя живо в сердцах, души наши не равнодушны и сегодня. В её честь в 1902 году было названо село Анастасиевка Черноморской губернии.