Оттеснив красных за Донец, наше командование получило воз­можность привести боевые части в порядок - распределить пополне­ние, сформировать новые части, подготовиться к наступлению. Во время получившейся передышки мы питались очень скудно, как гово­рят, «что Бог послал». А «посылал» он немного - была весна, припасы у казаков на исходе, да и большинство хуторов и станиц - ограблены красными.

Знаменитый русский врач Николай Васильевич Склифосовский появился на свет 6 апреля 1836 года в семье обнищавшего дворянина. Жили Склифосовские на хуторе, расположенном в Херсонской губернии, неподалеку от города Дубоссары. Николай был у родителей девятым ребенком, а всего в семье насчитывалось двенадцать детей. Отец, Василий Павлович, служил в Дубоссарской карантинной конторе рядовым письмоводителем. Получал он мало, зарабатываемых денег Склифосовским едва хватало на пропитание. А время то было трудное. В 1830 году внезапно началась эпидемия тифа, а за ней последовала вспышка холеры. Согласно сохранившейся статистике тех лет, из 200 рождающихся детей, около сотни умирало, не дожив и до одного года.

Из политической сводки неопубликованных писем, полученных газетой «Известия» в феврале-марте 1932 г. Красноярский р. (быв. Камышинского окр.), с. Тарасово, Бондаренко Яков Михайлович: «Люди с. Тарасова голодают, с голода пухнут, и на днях один умер с голода. Некоторые уезжают в г. Козлов на заработки и на покупку хлеба, и дома остались, как во время войны, только женщины, дети и старики. Все проклинают советскую власть и колхозы и уезжают на производство. Не знаем, как будет с третьей большевистской весной, потому что не то семян, а даже людей и тягловой силы не будет».

...

Письменные памятники минувших эпох нередко приот­кры­вают завесу над целым пластом культуры. Таков поэтический аль­бом преподобноисповедницы Софии (Гринёвой), схиигуме­нии Киевского Покровского монастыря, жившей в конце XIX – пер­вой половине XX века. Альбом хранится в личном архиве род­ственников одного из послушников игумении Софии, кото­рые любезно предоставили его нам для изучения и публикации. В настоящее время находится в печати полное издание альбома, мы же предваряем его выход в свет обзорной статьей о преподобно­исповеднице Софии и созданном ею альбоме.

Борьба с прошлым и титанические усилия по переустройству страны и общества освящались в СССР «благой» целью — «обогнать» в историческом развитии, как писал в первой половине 1930-ых гг. известный советский журналист Михаил Ефимович Кольцов (при рождении — Моисей Хаимович Фридлянд), «грязную, вонючую старуху с седыми космами – Россию». О России и русских в печати того периода можно было прочитать: «Россия всегда была страной классического идиотизма»; завоевание Средней Азии осуществлялось с «истинно русской подлостью»; Севастополь — «русское разбойничье гнездо на Черном море»; Крымская республика — «должное возмещение крымским татарам за все обиды, за долгую насильническую и колонизаторскую политику царского режима

Истинная культура есть связь человека с Творцом и со всем миром. И эта связь называется религией. Это связь с высшим миром бытия, истины и любви должна пройти через все отношения людей и народов. Войти в рояль музыканта, в лабораторию ученого, в тетрадь писателя, в интуицию врача, в руку сеятеля, сеющего на земле хлеб… По холодной проволоке материальных отношений мира должно пробежать тепло жизни. По жилам человечества должна пробежать кровь, соединяющая людей в высшее единство, всё оживляющая и всё отдающая Единому Сердцу – Иисусу Христу.

Мы уже перестали удивляться тем жестокостям, ни с чем не сравнимым зверствам немцев, о которых теперь документально засвидетельствовано и голосом военачальников, и воззваниями ученых, и протоколами целых комиссий, и протестами правительств всех воюющих с немцами держав. Мало того, путем многочисленных справок теперь доказано, что такое поведение немецких солдат, от низшего и до высшего, является не какой-нибудь случайностью, аффектом, а сознательной, планомерной, заранее принятой в расчет тактикой. Оказывается, что эти зверства коренятся на философских предпосылках самых блестящих представителей немецкой мысли и науки, оправдываются немецкими и учеными, и богословами, и моралистами, предписываются, и уже давно, самыми выдающимися их государственными деятелями и полководцами. А посему не только у нас в России, но и в других культурных странах очень удивляются, как могла развиться такая планомерная жестокость, такая сознательная грубость нравов.

Снова востребован герой, не только понимающий смысл и знающий цену личной свободе, но осознающий личную ответственность перед миром, герой, способный узнавать те границы бытия человеческого, за пределами которых царство хаоса и всеобщего разрушения. Именно это первейшее понимание сути бытия помогает ему, новому литературному герою, выстраивать свою систему ценностей, где различение добра и зла обретает почти онтологическую основу. Пока порок именуется пороком, сколь бы он ни был численно велик, он еще не торжествует. Пример: пока проституция именуется проституцией, она так или иначе осознается пороком. Но назовите ее «древнейшей профессией» — и вот вы уже легализовали ее. Еще: пока грабеж именуется грабежом — он объект закона. Но назовите его экспроприацией — и политические адвокаты тут же выстроятся в очередь на защиту.

В знаменитом тихонравовском издании сочинений Гоголя (М. 1889) «Размышления о Божественной литургии» стоят непосредственно после завершающих строк второго тома «Мертвых душ». Строки эти обрываются на речи генерал-губернатора, обращенной к чиновникам подведомственной ему губернии. Что говорил генерал-губернатор тем, кого он призван покарать и наказать? — Я. может быть, больше всех виноват; я, может быть, сурово вас принял вначале; может быть, излишней подозрительностью оттолкнул из вас тех. которые искренно хотели мне быть полезными, хотя и я со своей стороны мог бы также сделать…»

Полк Кастельехос один из лучших, еще по мирному времени, полков испанской армии, стяжавший в эту войну блестящую боевую репутацию. Офицеры этого полка наши большие друзья, относятся к нам с исключительным уважением и всячески стараются нам доказать свою дружбу-Праздник мы провели в исключительно торжественной обстановке. Утром отец протопресвитер отслужил обедню, во время которой мы все приобщались и затем служили молебен нашему небесному покровителю. Пел наш хор под управлением К. А. Гончаренко. Устроили временный престол на самой вершине горы. Перед ним, поддерживаемые пирамидами из ружей, гордо развивались наш русский императорский штандарт и испанский национальный флаг. На службе присутствовали все наши соратники испанцы и что нас очень тронуло, после молебна все они, не только прикладывались ко кресту, но также целовали руку батюшке. Этим они как бы нам отплатили за то внимание и уважение, которое мы проявляем в отношении их духовенства. Возможность начать наш первый отрядный праздник с молитвы, доставило нам громадную радость. Мы все видели счастливое предзнаменование в том, что во время православной церковной службы наш русский — родной штандарт опирался на ружья русских добровольцев, которые ни на минуту не прекратили Белой борьбы и при первой возможности взялись за ружья, чтобы не на словах, а на деле бороться с врагами нашей Родины,

Национальная гордость – безусловно, необходима, но не национальное тщеславие. Гордость же должна быть сопряжена с национальным достоинством (а не фанаберией) и национальной честью (а не гонором). Честно оценив положение, отбросив «понты» и всевозможные «космические» проекты, поставив перед собой единственную цель – восстановление жизни во всех её аспектах, и твёрдо и достойно следуя к ней, мы непременно обретём подлинные, а не эфемерные поводы к национальной гордости.

Перехожу снова к своей жизни в Лавре. Становилось все труднее и труднее. Летом я с детьми уходила ежедневно в лес за грибами. Мы набирали их много, сушили, солили и зимой меняли на что-нибудь съестное, но это были лишь крохи питания. Нужно было ездить, как я раньше писала, по деревням и менять свои работы. Когда же не осталось матерьяла на теплую обувь, я решила лишиться своего одеяла. Скроила из него двадцать детских чепчиков, сшила и надеялась на что-нибудь обменять, когда неожиданно ГПУ пришло с обыском. Чепчики сложены были по нескольку на столе. «Это что такое? Тайное производство у Вас?» Грозно закричал на меня производивший обыск. Я объяснила, что должна была пожертвовать одеялом ради голодных детей. На короткое распоряжение — «забрать», красноармеец из ГПУ взял и унес мои чепчики. Через день я увидела их на приютских детях в городском саду.

Власть не только замечала, но и вполне адекватно оценивала дипломатическую суету вокруг конференции, иначе не написал бы дворцовый комендант Воейков в своих мемуарах: "Комиссия союзников даже не постеснялась доложить Его Величеству следующие требования…" Публично никаких "требований" ни на пленарных заседаниях, ни в рабочих группах не обсуждалось, и царь мог просто проигнорировать записку "от имени союзников", вдруг выплывшую из-за кулис. Но, видимо, и на этот раз предпочел внести ясность в отношения с "союзниками", чтобы никому не питать лишних иллюзий. Вот эти "требования" вместе с резолюциями Николая II: 1. Введение в Штаб Верховного Главнокомандующего союзных представителей с правом решающего голоса. "Излишне введение союзных представителей, ибо Своих представителей в союзные армии, с правом решающего голоса, вводить не предполагаю". 2. Обновление командного состава всех армий по указаниям держав Согласия. "Тоже излишне. Мои армии сражаются с большим успехом, чем армии Моих союзников". 3. Введение конституции с ответственным министерством. "Акт внутреннего управления подлежит усмотрению Монарха и не требует указаний союзников".

В вихре оваций, который век назад вызвала Февральская революция, почти незамеченным остался дипломатический казус - страны Антанты и США вступили в "деловые сношения с единственным законным правительством России" (официальная терминология их посольств) на сутки раньше, чем Николай II подписал акт об отречении от престола. О существовании Временного правительства на тот момент он даже не знал.

Многие учащиеся средних учебных заведений составили группы по­мощи казакам-земледельцам освобожденных мест. С помощью Добро­вольческой армии и Дроздовского отряда к середине июля весь Ростовский и Новочеркасский округа были очищены. Так же и Александро-Грушевск, гнездо большевиков. Очищение от красных шло быстро. Слухи о восстаниях во многих местах России были обширны: сибирские казаки бились с красными, Архангельск бурлил против большевиков. Мы слышали о зверствах коммунистов и видели замученных казаков, иногда - целыми семьями. На севере Донской области красные уничтожили 40 хуторов и несколько станиц. Были истреблены все, кто не смог убежать: дети, беременные женщины, старики. Эта сатанинский пляска смерти была затеяна Троцким и Свердловым с санкции «товарищ» Ленина.

"Что это там за фраер нашелся?"--раздался неприятный скрипучий голос. Я обернулся и увидел троих лохматых парней, на вид около 18--20 лет. Они восседали на небольшом бугорке в метрах двадцати от меня, потягивая сигареты и смачно сплевывая себе под ноги. Все трое, зло прищурив глаза, нагло смотрели в мою сторону. Я понял, что это они стравили ребят, и если я отступлю, если не дам решительного боя, то никогда в этой школе никаким приказом не утвердить меня директором.

Погромы армян в Баку в период с 13 по 20 января 1990 года стали трагической страницей в непростой истории Армении, и прологом к конфликту в Арцахе. По разным данным, во время организованной резни погибли от нескольких десятков до несколько сотен человек. Сейчас мы знаем о том, что первой целью погромов были армяне, но при этом официальные лица, особенно в России, умалчивают о том, что вместе с армянами, азербайджанские погромщики истребляли и русских. Эта история может быть и осталась тайной, если бы не свидетельства выживших армян и русских беженцев. Некоторые из них поведали истории тех страшных дней. На основании тех данных и рассказов я написал этот очерк. Этот очерк был подготовлен мной для издания Hay Dzayn.

Пусть всегда въ эти великіе дни св. Четыредесятницы будетъ предъ нашими умственными очами и руководитъ насъ св. образъ высокаго подвижника Христова, святителя Григорія, и да послужитъ его подвижническая жизнь для насъ примѣромъ того, какъ нужно поститься и молиться, чтобы получить душевное спасеніе. Призовемъ его на помощь въ нашей борьбѣ съ плотскими страстями и попросимъ его молитвеннаго ходатайства за чтущихъ его предъ Спасомъ всѣхъ и Свѣтомъ истиннымъ. А обращаясь къ нему и прося его помощи и заступленія, воздадимъ ему и достойную честь и прославимъ его, какъ ревностнаго подвижника и премудраго богослова, молитвенно взывая къ нему вмѣстѣ со св. Церковію: «Радуйся, свѣтильниче, показавый солнце! Радуйся, чаше, питія Божественнаго подательнице! Радуйся, имъ же истина просіяваетъ! Радуйся, имъ же помрачися лжа! Радуйся, проповѣдниче благодати!»

...