Главной и очевидной причиной объявления моратория было вошедшее у руководства страны в привычку стремление произвести «хорошее впечатление на Запад», то есть на прибывающие в Москву на празднование 50-летия Победы зарубежные делегации. Однако за кулисами просматривался многоуровневый комплекс корпоративных и частных интересов, в немалой мере связанных с описанным выше формированием проекта «Кавказского общего рынка», который можно считать финансово-экономической конкретизацией дудаевского геополитического проекта «Кавказского общего дома». Продолжало действовать и нефтяное лобби, потому что если Россия и утратила конкурентоспособность на уровне мегапроектов, то это вовсе не означало утраты интереса отдельными структурами и лицами как к небольшим, но высококачественным запасам чеченской нефти, так и к возможностям грозненского ННЗ, «удивительным» образом оставшегося неповрежденным в ходе жестоких боев и бомбежек зимы 1994-1995 годов.

24 августа гренадеры Воронцова остановили французов у деревни Шевардино. Устроенный здесь редут трижды переходил из рук в руки. Был полностью истреблен один из французских батальонов. Но противник оказался сильнее, и дивизия вынуждена была отойти на главную позицию у села Бородино. Здесь гренадёрам привелось защищать легендарные Семёновские флеши вместе с 27-й дивизией генерал-майора Д.П. Неверовского. Двум русским дивизиям — 8000 человек при 50 орудиях — противостояли 7 пехотных и 8 кавалерийских французских дивизий. Их поддерживал огонь двухсот с лишним орудий. Семеновские флеши трижды подвергались атакам французов, которыми командовали маршалы Мюрат, Даву и Ней. Увидев, что один из редутов занят неприятелем, Воронцов поднял батальон и повел в штыки. «Там я был ранен, а этот батальон почти уничтожен, — вспоминал он впоследствии. — Было почти 8 часов утра, и мне выпала судьба быть первым в длинном списке генералов, выбывших из строя в этот ужасный день».
Раненый и наскоро прооперированный граф был отвезён в Москву. Здесь он узнал, что в обречённой столице в лазаретах и частных домах лежит много раненых офицеров и солдат. Как раз в это время к его дому в Немецкой слободе прибыли из Андреевского сотни подвод, чтобы вывезти барское имущество – библиотеку, картины и прочее. Михаил Семёнович, не колеблясь, пожертвовал фамильными богатствами, распорядившись погрузить на подводы раненых. Более того, отвечающим за эвакуацию адъютантам было поручено предлагать отправиться в Андреевское всем раненым, что встретятся на Владимирской дороге. Забрал с собой генерал также всех своих дворовых и около трёхсот генеральских и офицерских лошадей.

На примере политики российского правительства адмирала Александра Васильевича Колчака прослеживается бездоказательность инсинуаций об "антинациональности" Белого движения.

Граф Михаил Воронцов полностью оправдал надежды отца. К своему совершеннолетию это был юноша с манерами английского лорда, джентльмен до мозга костей и при том человек совершенно русский по духу. Он сумел взять от Европы действительно лучшее, не утратив ни на йоту собственного национального стержня, что, увы, мало кому удавалось, а, главное, худо удавалось самой России.
Михаил Семёнович унаследовал лучшие качества своих предков: большие способности и любовь к учению, светлый ум и тонкий вкус в области прекрасного, отвагу на поле боя и администраторские таланты в мирной жизни… Он сочетал в себе безукоризненную вежливость, предупредительность, нелицемерную доброту и щедрость к окружающим, кажущуюся мягкость с железной волей и твёрдостью, с независимостью чуждого искательства характера. «Я никогда ни в ком не находил той душевной простоты, соединенной с теплотою сердца, какою был одарен граф Михаил Семенович», - свидетельствует Н. Н. Мурзакевич. Милосердие было одним из важнейших качеств души графа, что не мешало ему быть неколебимо строгим и взыскателеным там, где это требовалось. Благородство, мужество, самостояние и подлинная просвещённость – четыре понятия, определяющие эту исключительную натуру.

У меня нет данных, сколько было коммунистов среди латышских стрелков, но на Втором съезде латышских стрелков 12-17 мая 1917 года в Риге за революцию, поддерживавшую программу партии большевиков, из 226 делегатов голосовало 194. Эта резолюция выдвигали лозунг «вся власть советам рабочих, солдат и крестьян», была направлена против Временного правительства и утверждала, что «война может быть прекращена лишь революционным путем, борьбой пролетариев всех стран против капиталистов всех стран».

Талант С. А. Ульянина был многогранным. Он был: высокообразованным и чрезвычайно деятельным человеком; основоположником системы телеуправления движущимися объектами; создателем: устойчивых в воздухе воздушных змеев и змейкового поезда, миниатюр полигона, пяти аэрофотоаппаратов, двух первых в мире походных фотолабораторий, разборных палаток для аэропланов; выдающимся специалистом по подготовке военных летчиков. Он предложил основополагающие решения теории надежности, реализовал их в своих разработках; дистанционное управление артиллерийским огнем эскадры кораблей; управление движущимися объектами по программе, стоял у истоков практической аэродинамики. Приведем заключительную фразу из некролога. "Не было ни одного начинания в жизни русской авиации, в котором он не принимал бы участия; всюду он был нужен, всюду умел сгладить все шероховатости, дать дельный совет, принять нужное решение. Сергей Алексеевич заслужил то глубокое уважение, каким пользовался среди всех его знавших, заслужил ту вечную память, которая будет жива не только в его современниках, но и на страницах истории русской авиации, в направлении и путях которой он столько лет работал не за страх, а за совесть".

Русская эскадра причалила к берегу Константинополя. В уже цитировавшемся выше Слове владыка Виталий рассказывал: «В это время Константинополь был оккупирован иностранцами – то есть американцами, англичанами, французами, ибо Турция была на стороне Германии. Она была побежденная страна. (…) Они, когда увидели эту армаду – 250 плавающих единиц – (…) то не знали, что с нами делать. Самых маленьких взяли сразу же на берег, выкупали нас, но мы так и не избавились от вшей. Со вшами одной водой не справишься. Нас накормили и снова отвезли на корабль. Не знали, что с нами делать. Был совет, и ни одна нация поначалу нас не хотела принять. Приняли нас сербы, которые испытали страшное бедствие – германская армия прошла вдоль побережья Сербии и нанесла страшные разрушения. Беднейшая из всех стран, Сербия, во главе со своим королем Петром и его наследником Александром – приняла нас первая. И вторая страна, которая нас приняла – Германия, наш бывший враг. А затем стали принимать уже и другие страны. (…) С нами вышло тогда бесчисленное количество священников, вся почти что Белая армия… …Казаки плакали, когда бросали своих лошадей на берегу на произвол судьбы. Вот так мы рассеялись по всей вселенной».

Все с начала до конца было нелепо. Прежде всего, было невыносимо стыдно, особенно поначалу, идти под конвоем по улице. То есть стыдно не столько мне, сколько всем встречным: стыдно смотреть, как шесть, а то и десять здоровых, молодых мужчин ведут с вин­товками в руках и с собаками дюжину или две полу­живых, истощенных женщин... Оттого стыдно, что где-то на фронте такие же вот солдаты грудью своей защищают родную землю, а хозяева этой земли сажа­ют их матерей, жен, сестер, даже бабушек (!) в тюрь­му, и такие же, как они, солдаты - тьфу, пропасть! -водят под конвоем этих самых женщин... Мы работали ночью. Мы не отдохнули и снова идем работать в надежде поесть хоть каких-нибудь овощей. Много ли толку будет от нашей работы? А ведь те ше­стеро солдат, молодых, сытых, здоровых, возьмись они за лопаты, то сделали бы в 7-8 раз больше нас, и притом шутя... Нас сопровождают четыре собаки - сытые, гладкие. Если бы то, чем кормят этих собак, дали нам! Наверное, смерть, которую мы все ощущаем за своими плечами, надолго бы отступила от нас. Но нет: собаки - сыты, а мы? Нелепость, какая нелепость!

Весной 1805 года русские заключили с англичанами Петербургский союзный договор, послуживший основой для созданной вскоре так называемой Третьей коалиции (Россия, Великобритания, Австрия, Швеция, Португалия и Неаполитанское королевство). Целью объединения было противопоставить подавляющую численным превосходством силу безудержной дотоле французской экспансии (предполагалось поставить под ружьё не менее полумиллиона солдат), вернуть европейские страны хотя бы приблизительно в прежние границы, а на опрокинутые троны, восстановив их, посадить согнанные революционными войнами династии.

...

17 ноября 1920 г., спустя ровно два дня после отплытия от ялтинских берегов последнего корабля Русской эскадры, в город вступили части 51-й Перекопской стрелковой дивизии и полки 1-й конной армии.

Ослепленные ненавистью, победители не преминули "отпраздновать" свой триумф жестокими убийствами, погромами и грабежами.

Во время русско-турецкой войны 1768-1774 годов, русское правительство для усиления средиземноморской группировки русского флота в 1772 году направило в Эгейское море эскадру под управлением контр-адмирала Василия Чичагова. После захода в тосканский порт Ливорно, Чичагов командование сдал капитану 1-го ранга Михаилу Коняеву.

Исповедническое движение в Российской Православной Церкви, возникшее в конце 1920-х годов вследствие неприятия Декларации митрополита Сергия (Страгородского) и основанной на ней церковной политики, состояло из разнообразных течений и церковных групп. Значительное место в этом движении, именуемом в церковно-исторической литературе «антисергианской», «правой» оппозицией, занимало движение иосифлян. Свое название иосифляне получили по имени возглавлявшего Петроградскую кафедру с августа 1926 года митрополита Иосифа (Петровых).

10 июня 1817 года в русском лагере в долине реки Сунжа «было совершено торжественное молебствие, а затем при громе пушек заложена была сильная крепость о шести бастионах, которую Ермолов назвал Грозной». Так повествует историк ХIХ века о рождении города, самому имени которого всю полноту заложенного в нем значения предстояло развернуть в конце ХХ века. А ведь считалось, что уже к 1870 году крепость как таковая утратила свое значение и потому была упразднена и преобразована в окружной город Терской области. Город быстро рос, из долины Сунжи взбираясь на склоны Сунженского хребта, чему немало способствовали проведение железнодорожного пути Бислан-Грозный (в 1893 году продолженного до Баку) и начало освоений месторождений нефти в Грозненском районе. В 1917 году здесь уже действовало 386 скважин; абсолютное большинство работающего на них персонала составляли русские. От Грозного же прошел первый в России нефтепровод (в регион нынешней Махачкалы, ранее носившей имя Петровск-Порт).

Однако уже сразу после Февральской революции 1917 года Грозный снова стал крепостью для своих жителей (тогда в подавляющем большинстве русских). Защищаясь от пытающихся овладеть им восставших чеченцев, они вынуждены были окопаться и обнести город проволочными ограждениями, по которым пропускали электрический ток. Тогда предводитель восставших шейх Арсанов приказал поджечь нефтяные факелы вокруг города, которые горели почти два года; и этой картине начала века суждено было повториться в его конце, когда входящие в город российские части увидели восходящие к небу столбы из пламени и копоти.

Отбывая наказание в Сусловском отделении Сиблага НКВД (Новосибирская о., Красноярская ж.д., ст.Суслово), Архиеп.Серафим был 15 сентября 1937 вновь арестован. Было составлено новое групповое дело «дело архиепископа Серафима (Самойловича). 1937 г.» Во время следствия Владыка содержался в арестном помещении Сусловского ОЛП. Его обвинили в том, что он «организовал и возглавил контрреволюционную группу в лагере, проводя систематически контрреволюционную агитацию». По пост. Ос.Тр.УНКВД по Новосибирской обл. от 28 октября 1937 (ст.58-10,11 УК РСФСР) Вл.Серафим приговорён к высшей мере наказания. Он виновным себя не признал, но, всё равно, 4 либо, по другим сведениям, 9 ноября 1937 был расстрелян.

Документальный фильм Алексея Денисова "Окаянные дни". Так называется роман, из-за которого творчество знаменитого русского писателя Ивана Бунина оказалось под запретом в Советском Союзе. В чем секрет этого произведения?

Межгосударственные отношения, как и люди, меняются мало. Как только слабеет по каким-то причинам государство, тут же близкие и дальние соседи вспоминают свои претензии, затаенные обиды и нереализованные фантазии. Кого кризис соседа застает внезапно, тому приходится сочинять и формулировать свои требования уже в процессе. Нелегка и трагична участь тех, чьи крепкие некогда руки сковала немощь. Соседи не помогут – разве только возьмут опекунство над территориями за соответствующую плату. И нечего противопоставить бесцеремонным до наглости обидчикам: вместо пехотных колонн – льстивые грамоты, вместо панцирной конницы – смущенные послы. А народ может и не сказать своего веского слова – за трудами и хлопотами вообще не заметит того, что происходит в высоких палатах. Да и не всё ли равно простому пахарю, под какими знаменами несется конница, вытаптывающая с таким трудом возделываемое поле, или кому служат солдаты, проводящие ревизию нехитрого крестьянского скарба? Рушатся империи и царства, падают в грязь короны и скипетры, и только землепашец незыблемо шагает за худой лошадкой, тянущей плуг. Но есть черта, за которой народ уже не будет только наблюдателем, молчаливым статистом. И хорошо, когда есть те, кто возьмет на себя бремя повести его. Хотя власть и достанется в итоге тем, кто стоял поодаль, переминаясь с ноги на ногу. Но это будет позже.

Ко дню памяти (25 октября (7 ноября) 1856 г.) великого русского патриота, неутомимого собирателя народного творчества, мыслителя, источниковеда, архивиста, историка, этнографа, знатока иностранных языков, переводчика, критика, одного из основоположников «классического славянофильства», Петра Васильевича Киреевского (1808-1856) мы впервые переиздаем воспоминания А.В. Марковича.

В день памяти Владимира Христиановича Даватца...

Членам РОВСа и историкам Белого движения хорошо знакомо имя этого талантливого человека и большого русского патриота: В.Х. Даватц известен как летописец Белой борьбы и первых лет эмиграции, яркий общественный деятель Русского Зарубежья, один из идеологов Русского Обще-Воинского Союза.

Над всеми жителями бывшего СССР поработали. Но украинцев окучивали особо, еще со времен оранжевой. Потому что Украина — не не Россия, а Россия самая что ни есть. Только в России поляки меньше просидели, позже немцы дошли, американцы разве что Москву окучить успели. Украина ближе к границе, с нее начали захват и уничтожение русского народа.
Отрезанный ломоть. Обезображенный, изуродованный, обесчещенный. Но… Хотелось бы пожалеть, да я не юрасума, я знаю что такое война с зомби. Их нужно сначала победить. А потом уже расколдовывать.