Первую часть данной статьи я завершил размышлениями Льва Александровича Тихомирова о соотношении экономической и финансовой политики государства. Финансовое ведомство руководствуется сиюминутными задачами, горизонт его видения не простирается далее одного года: собрать любой ценой налоги в казну и раздать эти деньги согласно утвержденной смете. Это и есть так называемая «финансовая политика». А вот экономическая политика должна охватывать вопросы и производства, и обмена, и распределения, и потребления. Также обеспечивать сбалансированное развитие всех отраслей и производств. А главное – она должна иметь видение на многие годы вперед. Очевидно, что экономическая политика должна доминировать над финансовой политикой.

В предыдущей статье о творчестве русского мыслителя Льва Александровича Тихомирова (1852-1923) я его представил как специалиста по государственному управлению, истории государства и права, рабочему вопросу, церковной истории и философии истории. И большую часть предыдущей статьи посвятил разбору его главного историософского труда – «Религиозно-философские основы истории». Почему-то никто из биографов и исследователей творчества Льва Александровича не упоминает, что он уделял немало внимания вопросам экономики. Тихомиров, конечно, не был профессиональным экономистом, но продемонстрировал незаурядные знания в этой сфере, а некоторые его наблюдения, касающиеся экономической жизни России, являются очень точными и глубокими.

Предвещания таких ужасных действий обнаруживались неоднократно на глазах у всех в последние годы нашей печальной действительности. Впрочем, конечно, прежде, чем они успели бы это сделать, сама Россия через какие-нибудь 25 лет после отмены самодержавия перестала бы существовать как целое государство, ибо, лишенная своей единственной нравственно объединяющей силы, она распалась бы на множество частей, начиная от окраины и почти до центра, и притом даже от руки таких народностей, о которых наши газетные писаки даже ничего и не знают, каковы, например, татары казанские, крымские и кавказские, так смело проявившие себя за последнее время. Такого распадения нетерпеливо желают наши западные враги, вдохновляющие мятежников, чтобы затем подобно коршунам броситься на разъединенные пределы нашего Отечества, на враждующие его племена и обречь их на положение порабощенной Индии и других западноевропейских колоний.

А человек, предлагай ему самые лучшие программы, он все испортит. Он и монархию испортил у нас, и республику испортил. Да что вы хотите? Он все испортит. Потому что его забыли. Его никто не перерождает. Ему никто не предлагает стать лучшим. Но предложить быть лучшим – это еще мало. Надо средства, надо силу. Мало ли кто мне что хорошего скажет. Но если он мне не поможет, я останусь на том же месте. Мне что-то говорят хорошее, предлагают. Но ведь предложение одно без реальной помощи, чтоб осуществить эту так называемую их хорошую программу, это ни к чему не приведет.

Биографию мыслителя описать весьма просто и одновременно сложно: окончил Керченскую гимназию (1870), учился в Императорском Московском университете, состоял в революционных организациях, был главным народовольческим теоретиком, далее эмиграция и духовное перерождение, возвращение в Россию, тридцатилетняя писательская работа, революция и смерть в Сергиевом Посаде. Такова внешне биографическая канва жизни Льва Тихомирова. Но перечисление событий в жизни настоящего мыслителя всё же не даёт нам понять его значение для Русского мира.

Бледнеет русский тип в образованных людях. Оторванным большею частью от деревни, то есть от земли и народа, развивающимся в городах, на руках обезличенных родителей, а то под надзором воспитателей или иностранцев или «всечеловеков», - откуда детям образованных классов набраться русского духа? Все меньше таких людей, о которых можно бы сказать, что в них жизненно бьется то, что всего лучше означить словами «вечно русское», - и люди чисто русского склада должны аукаться между собою как в дремучем лесу. И если еще что может сохранить нас от утраты нами нашего русского «образа и подобия» - это жизнь в Церкви, воздействие выдающихся созданий русской литературы и соприкосновение с мiром простых русских людей.

Каждый великий праздник в Церкви Христовой является как бы неким святым таинством, через которое изливается на души наши особая Божия благодать, особый дар Святого Духа. Если невозможно, по учению всех подвижников Церкви, чисто молиться с сытым чревом, то тем более невозможно без поста и сугубой молитвы духовно приобщиться к великим праздникам Пасхи, Рождества Христова, Успения Матери Божией. Значит, перед нами стоит крайняя необходимость готовиться к праздникам, как к великим Таинствам.

Свобода, какое чудное слово! Оно пленяет, очаровывает людей. Но многие не знают, в чем состоит свобода. Темная масса думает, что свобода предоставляет каждому делать все, что вздумается ему. Но может ли это быть? Если я имею право, например, отнять имущество у другого, то и другой имеет такое же право отнять у меня имущество мое. Если я имею право употребить насилие над другим, то и другой имеет право употребить насилие надо мною. Но что же может выйти из такой свободы? Постоянные драки, даже убийства, - для мирных, честных людей жизнь невыносимая! Очевидно, свобода не может состоять в насилии над личностью и имуществом, а в совершенно обратном: свобода должна ограждать каждого от насилия над личностью и имуществом его. Вот первое условие свободы.

Поистине «нам нужно было бы иметь тысячу уст, железный язык», и слово Златоуста, чтобы изобразить и оплакать все то слез достойное дело, которое совершилось на наших глазах, - все, что пережито нами в последние дни. Златословесный учитель вселенной, действительно, еще в сане священника, в своей родной Антиохии видел нечто, подобное тому, что мы пережили, и на скорбь народную отозвался тогда своим словом утешения и назидания. Но там было восстание народа против царской чести и видимое оскорбление ее ниспровержением царских статуй, у нас же случилось гораздо худшее: восстание одних граждан против других и кровопролитная братоубийственная внутренняя война. Те, кто призваны защищать родину и родной народ, вдруг соделались их палачами и мучителями; те, которых долг зовет поражать внешнего врага, уже четвертый год опустошающего государство, стали искать врага внутреннего и обратили оружие на мирных жителей нашего древнего града. Пред нами священный Кремль, кивот святынь народных, повержен и разрушен; пред нами святителя Николая образ во вратах Кремля, некогда чудесно сохранившийся даже при жестоком нашествии Наполеона, разбит и уничтожен на своем вековом месте, и останки его были попираемы ногами. И мы сейчас молимся в древнейшем нашем храме, который пощадила рука времени, но не пощадили орудия междоусобной брани. Целую неделю безмолвствовали наши храмы, молчали колокола, но говорили потрясающие гулом выстрелов пушки и орудия. Прекращена была здесь бескровная жертва - и тысячами приносились жертвы кровавые, человеческие кровожадному молоху, идолу ярости и злобы.

Такого устроения жизни, которое всем бы нравилось, нет и быть не может. И вот, если при этом отсутствует сознание долга, т.е. подчинения своей воли высшей воле, то эгоистические стремления людей всегда выльются в насилия и в стремление свергнуть неприятный строй и наладить свой приятный, выгодный и удобный. И вот, снова сила штыков, снова насилие, снова желание стать на место власти, - и новому правительству грозят несогласные с ним и повторяют по отношению к нему точь-в-точь все то, что оно сделало по отношению к старому. Опять видим - кровь, убийства, насилия. Опять все движение совершается, повторяем, на штыках, и разрешение вопроса предоставлено не правде, не совести, не нравственному закону, не сознанию долга, не соображениям блага ближних и родины, а исключительно удобствам отдельных лиц и грубой физической силе оружия, которая случайно окажется на той или другой стороне.

Лев Александрович Тихомиров, по праву считающийся выдающимся русским философом, историком и публицистом, был также, и, наверное, был, прежде всего, юристом – специалистом в области теории государственного права. Его знаменитая книга «Монархическая государственность» до сего дня является поистине самым фундаментальным научным трудом, посвященным вопросам формы государственного правления и, в частности, самодержавной монархии, как традиционному способу державного устроения России. В конце XIX – начале ХХ века так называемое «образованное общество», следуя своим отступившим от Бога западным учителям, расценивало любую власть как явление, принципиально противоречащее свободе, в лучшем случае как неизбежное зло. Именно в это время Л.А. Тихомиров выступил в защиту идеи государственности, причем государственности именно монархической.

Укрепляйте, развивайте, усовершайте добро, и тогда будет всего скорее гибнуть зло. Укрепляйте, развивайте, исполняйте положительный закон Божий, и тогда сам собою будет отходить в сторону карательный и отрицательный закон человеческий. На Законе Божием стройте школу, которую теперь так усиленно стремятся освободить именно от Закона Божия, на нем стройте воспитание народа, стройте основание всей жизни. Легкое дело: разорять и отрицать; этим и занято теперь наше время, наше поколение. Увы! - для того не требуется ни ума, ни таланта, ни нравственной зрелости. Но великое дело - понять, оправдать, усвоить, исполнить. Кто сотворит и научит, тот велий наречется в царствии Христовом. Так говорит евангелие. Этим сильно могло бы быть не наше только время, а всякое время, всякий народ, всякое общество. Здесь сила вечная.

...

Православные воины, положившие жизнь свою за веру, царя и отечество на полях брани, в дальних плаваниях, на-страже долга, в защите родины, во исполнение величайшей заповеди Христовой: „больши сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя". Ныне поминает их святая Церковь заупокойною молитвою. Вам, возлюбленные, особенно близки эти свидетели верные. За последние сто лет, как здесь поселены были казаки для ограждения русского царства от натиска и набегов диких горцев, есть ли среди коренных жителей станицы хотя одна семья, в которой бы не было за минувшие войны нескольких убитых на поле брани, замученных и погибших в плену, пропавших без вести, умерших преждевременно от полученных ран и увечий?! О них ведутся тихие рассказы в старых семьях, о них хранятся здесь бережно воспоминания... Совершая сегодня священную службу, на проскомидии в редком „поминании" (помяннике) мы не встретили имен на брани убиенных воинов... И достойно и праведно возносится о них ныне особое моление в день, когда празднуется память с похвалами верного свидетеля Господня Иоанна. И верим мы, и верою и любовию возгреваем надежду, что молитва церковная пройдет небеса, что всенародное моление предстанет пред Господом, и грехи, содеянные ими, простятся и покроются за труды их, за страдания, за кровь и смерть ради блага Церкви и родины.

Эту великую истину всегда ощущали на себе православные русские люди, неустанно призывавшие Богоматерь в своих молитвах. И действительно – едва ли какой-нибудь другой народ так часто, так живо и ярко испытывал в истории своей всесильный покров над собой и дивное заступничество Божией Матери. Бесчисленное множество чудотворных икон Ее, явленных во всех концах Земли Русской, и неисчислимое количество чудес, от них источавшихся, а, в особенности, поразительные случаи неожиданной помощи всему русскому народу в целом, в самые критические моменты его исторического бытия, убедительно свидетельствуют об этом.

Радости мои, Дмитровцы родные, весна, цветы архиерейства моего, цветите, вырастайте глубже в благодатную почву православия. Не сходите с этой почвы. Ни на шаг я не сошел, хотя и был усиленно сводим – Господь подкрепил. В камере мне подарили панагию своего изделия с изображением преп. Серафима. Старчествовать приходится и здесь. Увидимся ли когда? Благодарю вас за горячие, как солнце, заботы ваши о мне грешном. … Просидел в подвале 10 суток на Лубянке. Господь дал сил. Молитесь, крепитесь. … Крепко целую, благословляю всех деток.

Последнее слово еще не сказано. Докажите, что мы не правы. Докажите не словами, но делом. Спасите родину. Для этого надо победить врагов внешних, уничтожить внутреннюю анархию, уничтожить голод и нищету, восстановить правосудие. Сделайте это, и мы с восторгом скажем: Gallilaee, vicisti! Но для вас, кажется, это уже поздно. И вы слышите, как за все - за кровь, за позор, за оподление народа, за расхищение народных богатств, за поругание национальных идеалов всё растет и ширится по стране гул и проклятая, которые рано или поздно обрушатся на вашу голову. Вы слышите их? Бойтесь суда Божия, бойтесь народного гнева!

Къ числу великихъ праздниковъ православной Церкви принадлежитъ день Преображенія Господня. Церковь вспоминаетъ то событіе, какъ, желая предъ страданіемъ Своимъ, укрѣпить вѣру учениковъ Своихъ, – Христосъ взялъ съ собою на гору Ѳаворъ Петра, Іакова и Іоанна и преобразился предъ ними: Его лицо просіяло какъ солнце и одежды сдѣлались бѣлы, какъ снѣгъ и послышался голосъ свыше: «Сей есть Сынъ Мой возлюбленный, въ Которомъ Мое благоволеніе; Его слушайте».

Каждый возраст имеет свои особенности и ценности. ДЕТСТВО, которое часто именуется «безмятежным» - характеризуется ЧИСТОТОЙ, ДОВЕРЧИВОСТЬЮ и незнанием ЛЖИ. Первая встреча ребёнка с ЛОЖЬЮ - оставляет глубокий духовный шрам в его душе (см. прекрасный рассказ Чехова «Житейская мелочь»), Детство представляет собою преимущественно жизнь и развитие СЕРДЦА. Всё ПО3НАНИЕ ребёнка происходит через сердце и все ПОСТУПКИ ребёнка обуславливаются сердечными движениями. Спаситель, как вы знаете, особенно любил детей и говорил, что взрослые должны уподобляться своими сердцами детям, чтобы войти в Царство Небесное. За соблазнение ребёнка Божественное правосудие грозило тяжёлой карой мельничного жернова на шею. Умершие невинные младенцы, согласно неложного обещания Господня - идут прямо в Царство Небесное. ЮНОСТЬ, в противоположность детству, именуется «мятежной» и - характеризуется БОРЬБОЙ: с одной стороны за сохранение ЧИСТОТЫ СЕРДЦА, которое начинают обуревать страсти, преимущественно - чувственная страсть, («от юности моея мнози борют мя страсти»), а с другой - за развитие своего УМА (борьба с ленью и равнодушием к истине). В период юности главным образом идёт развитие и образование ума.

Применительно к советской власти учение о том, что она ‒ от Бога, является лишь одной из двух составных частей сергианства как ереси. Вторая составная часть этой ереси – учение о необходимости обязательного сохранения жесткой централизованной бюрократии в Церкви. Этой второй части мы здесь касаться не будем. Однако будем иметь в виду, что сергианство как целостная ересь является суммой двух этих отдельных «малых» ересей.