Я готовился к самому худшему, но реальность превзошла все мои ожидания. Тысячи раскулаченных крестьян с семьями со всех концов России жили в стоявших длинными рядами землянках, крытых сучьями и ветками. Хотя эти земляные норы находились посреди леса и дров для отопления было в избытке, они не отапливались. Мне объяснили, что по распоряжению руководства пользоваться дровами имеют право только те, кто выполнил “рабочую норму”. В действительности, как я выяснил, в землянках не было ни одной печи. Большинство из всего несколько недель назад доставленных сюда крестьян имело только легкую летнюю одежду, поскольку привезли их в основном из Крыма, южной части Кавказа и района Дона. Как рассказали мне эти люди, их ночью, без предупреждения, забрали из деревенских домов, посадили в телеги и довезли до ближайшей железнодорожной станции. У них практически не было возможности попрощаться с родственниками и захватить необходимую одежду. Еды тоже не было, поскольку в большинстве своем они уже были принудительно включены в колхозы и получали из распределителей продовольствие только на считанные дни.

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Музея истории ГУЛАГа Татьяна Полянская рассказала о детях, пострадавших в годы репрессий.

Ведь мы не ошибемся, если скажем, что самыми уязвимыми и беззащитными жертвами революции и террора оказались именно дети. Карательная политика советской власти, раскулачивание и массовые репрессии в 1920-30-е годы сделали сиротами и беспризорниками сотни тысяч маленьких граждан страны Советов. «Социально-опасные дети» — так в годы Большого террора стали называть детей «врагов народа».

Был тогда в Русском Туреке большой и богатый колхоз "Красный пахарь". Руководил им умный и хозяйственный председатель Меринов. С великим удовольствием он принял нашего отца на работу по договору в колхозную кузницу. Приглашал и в члены колхоза, но отец воздержался. Голода, особых недостатков в тех местах совершенно не знали. Богатейшее село стояло на правом берегу судоходной Вятки. Места эти были тогда необычайной красоты: простор широчайший, много зелени: пойменных лугов, цветов, лесов, и сам воздух ничем не замутнен — свежесть и прозрачность удивительные. И народ там какой-то особенный: добродушный, гостеприимный и, чем еще отличается, — поголовно песенный. Да как поют! Диво дивное! Отец, бывало, восторгался аккуратностью и царившим порядком во дворах местных жителей: все выложено плиточным камнем, все покрашено, убрано, присмотрено. А какой хлеб умели выпекать тамошние женщины!

Наша передовая Русь – ученая, дворянская и ранговая en masse уже двести лет играет роль глины в руках западно-европейских горшечников, двести лет послушно идет на буксире Запада, без малейшей попытки поработать своим колесом, своей головой. Питаясь сама исключительно плодами немецких, английских и других иноземных рынков и оранжерей, она к тому же тянет и всю Россию. Нисколько не считаясь с «нутром» Русского Рода, отрицая за Россией «особенную стать», брезгуя всем, что только «Русью пахнет», все эти доморощенные у нас передовые, как говорил И. С. Аксаков, «попугаи» западноевропейского политического и экономического либерализма с рвением, достойным лучшей доли, заняты теперь одной мыслью – силой внедрить в жизнь стомилионного Русского народа иноземные «правовые нормы». В пылу работы дарвиновской «прапрабабушки», они нисколько не задумываются над тем, что эти «правовые нормы» уже признаны лучшими государствоведами того же обожаемого ими Запада товаром заплесневелым, негодным для здорового питания Государства, что рекламируемые ими свежесть и новизна этих продуктов – «правовых» норм – не только сомнительна, но и несет отраву для России.

О судьбе Патриарха Тихона и его мученической кончине, и издевательствах, и поруганиях над ним я узнала только за границей из изданных записок и воспоминаний очевидцев. Мне посчастливилось быть и видеть посвящение Патриарха в Успенском соборе в Кремле. Пропуск был по билетам, и в то время еще можно было через связи достать это право. Большевики еще не вполне овладели властью. С вечера стояли мы (человек триста) у закрытых Боровицких ворот.

Рассказ об униформе Белой армии и показ точных копий исторических костюмов.

8 мая в заливе Де-Кастри следовавшая к устью Амура русская эскадра встретила разведывательный отряд неприятеля в составе трех военных кораблей. Адмирал Завойко тотчас открыл по ним огонь. Перестрелка продолжалась до самой ночи, но не имела серьезных последствий для сторон. Однако, противнику удалось запереть русские корабли в бухте. Три неприятельских судна встали на якорь у выхода из нее, ожидая прихода подмоги, которая неминуемо должна была уничтожить слабую русскую флотилию.

Без возрождения государственного сознания «титульного» народа России ей, России, уготован развал со всеми вытекающими отсюда последствиями. И в том не шовинизм, но историческая необходимость, осознать каковую предстоит всем народам многонациональной территории.

Император Павел Петрович. Пожалуй, никому из государей в нашей истории не доставалось незаслуженно столько посмертных обид и поношений, как Павлу Первому. Почему-то именно ему вменялось в вину и деспотичность правления, и низкопоклонство перед прусскими образцами, как будто бы не были западниками императрица Екатерина Вторая и император Александр Первый — мать и сын императора Павла. Его подозревали в принадлежности к масонской ложе. Его внешнюю политику объявляли безумной. Поколения наших соотечественников смотрели на царствование императора Павла через призму картинки Александра Бенуа «Парад при Павле I» и романа Юрия Тынянова «Подпоручик Киже», надо сказать, талантливой картинки и небездарного романа, дающих нам, однако, не портрет эпохи, а ее карикатуру.

Потянулись страшные дни затворничества. И вдруг 1 апреля по горо­ду пролетело сообщение, что большевики убегают из Новочеркасска. Город занимают казаки Кривянской станицы. Я действительно увидел на Платовском проспекте казаков! Радость, однако, была недолгой. Со сто­роны Ростова и Александро-Грушевска на Новочеркасск двинулись боль­шевистские силы. Около двух часов 4 апреля, мимо нашего дома шла колонна бойцов. Среди них я узнал своих старых друзей - братьев Жда­новых. Увидев меня, они сказали, что идут в район кирпичного завода - встречать большевиков, двигающихся со стороны Ростова. Не долго раз­мышляя, я примкнул к колонне. Кто-то дал мне винтовку. Когда мы пришли к намеченному рубежу, я уже сроднился с моим новым отрядом.

"Ура! Мама, я получил "пять"! Нам сегодня Клавдия Александровна, знаешь, что рассказывала..."--радостное взахлеб сообщает первоклассник маме о своих первые достижениях в школе. Кто из нас, родителей, не испытывал это волнующей чувство удовлетворения: "Сын начал хорошо, легко, значит... быть может..." Мечты, надежды твои, родитель, так понятны! "Мы не можем смотреть на маленькие создания без чувства радости, даже восхищения--обычно они обещают больше, чем могут осуществить потом" писал великий Гёте. "А может быть, мой и потом сможет осуществить то, что обещают его нынешние мощные, кажется, неистощимые силы",--затаенно верим мы в звезду своего дитяти... Но идут годы, и все реже мы слышим радостное: "Ура! Мама, я сегодня получил "пять"!"

Длительная подготовка к февральской революции была настолько тщательной, настолько всесторонне обдуманной и настолько организационно предусмотренной в мельчайших деталях, что она превращалась в неизбежную и неотвратимую. Можно верить и не верить, можно воспринимать, можно и поиздеваться, но и нечеловеческие, бесовские начала в «феврале» выступают с необычайной рельефностью, т. к. нельзя не согласиться, что он «в своих корнях и истоках является прежде всего и больше всего духовным обманом, ложью, помрачением воли и небывалым заблуждением» (Флоровский, «Сов. Зап.» 34).

Тут мы подходим к теме основной. Способна ли вообще Россия жить исторической жизнью вне своего исторического уклада? Другими словами: может ли Россия, оставаясь сама собой, переключиться на «римское право»? Является ли для восстановления России вообще панацеей римское право? Можно ли признавать его абсолютной ценностью?

Романсы С.Рахманинова, М.Глинки, А.Даргомыжского, М.Мусоргского. Исполняют Евгений #Нестеренко​, партия фортепиано - Владимир #Крайнев​. Ведущая - Анна Чехова. Запись по трансляции из Большого зала консерватории.

В исполнении народных артистов СССР Е.Образцовой и Е.Нестеренко звучат арии из опер А.Бородина, П.Чайковского, Д.Верди, Ш.Гуно, Ж.Массне, Д.Россини, Г.Доницетти, П.Масканьи и  Д.Пуччини. В концерте принимает участие симфонический оркестр Государственного Академического Большого театра СССР. Дирижёр - Альгис Жюрайтис. Запись по трансляции из Большого зала консерватории.

Встреча с телезрителями в Концертной студии "Останкино" н.а.СССР солиста оперы Государственного академического Большого театра СССР Евгения #Нестеренко​. В исполнении певца арии из опер Д.Верди, Д.Россини, М.Мусоргского, песни и романсы Г.Свиридова, А.Даргомыжского, Ц.Кюи, М.Глинки. В передаче использованы фрагменты фильма “Страницы дневника”.

Даже самый поверхностный разбор февральских дней 17-го года в Петрограде указывает, что все главные революционные деяния и события происходили в двух районах столицы: в кварталах Выборгской стороны и в ближайших к ней кварталах «военного городка», на другом берегу р. Большой Невы, отделенных Литейным мостом, где находились многочисленные казармы запасных частей, военные учреждения, канцелярии разных военных управлений, склады, парки, госпиталя и прочее и где находился Таврический дворец, в котором заседала Государственная Дума.

Литературно-музыкальная композиция по драме К.Р. Читает Николай Мартон. Хор и Симфонический оркестр Санкт-Петербургской капеллы

Я прибыл в родную Лавру, когда она была полна светлых воспоминаний о посещении ее Царской Семьей. Иноки с умилением рассказывали разные подробности этого посещения. Более десяти лет прошло с того дня, как Государь посещал обитель преподобного Сергия: много скорбей пережила бедная Русь за это время, а с нею скорбела и Святая Лавра. Ведь если Москва есть сердце России, то обитель Сергиева есть один из жизненных нервов этого сердца. А Москва сама за это время была опозорена той проклятой революцией, которая пыталась убить нашу мать – Русь Православную... Тяжело было переживать эти смутные годы моей родной обители!.. И горячо молились иноки о мире всего мiра, о Царе своем, о родной земле, молились и у гроба Чудотворца, и во всех храмах, и по келлиям своим... «Как будто наступило затишье, – говорят они, – дай-то, Господи! Пошли мир людям Твоим!»...

Русская классическая литература – это по преимуществу литература о любви и литература любви. Это и нужно в первую очередь показывать и обнаруживать при изучении русской классической литературы даже в условиях варварского разрушения отечественной школы, прежде всего в отношении преподавания словесности.

Жанр исторической живописи получил широкое распространение в стенах Академии художеств в Петербурге. Его признавали наиглавнейшим среди жанров, на него возлагали большие гражданственные и воспитательные задачи. Историческая достоверность становится обязательным требованием жанра. Создавая свои работы, художники опираются на документальные, иконографические, мемуарные источники. Художник выполняет свой долг - свидетеля, летописца, творца. Фильм рассказывает о русской исторической живописи XIX века из собрания Государственного Русского музея, в котором представлены работы Карла Брюллова, Федора Бруни, Андрея Иванова, Александра Иванова, Андрея Рябушкина, Николая Ге, Василия Сурикова и других художников.

К сожалению, в собрании всех высших сил православного русского духовенства (в большинстве высших не в силе Духа, а только в чинах иерархии, к великому горю и гибели России) царил все тот страх: страх перед надвигающейся страшной катастрофой. немногими исключениями, боялись открыто исповедовать свое мнение по тем вопросам нужно было громить, предупреждать и открывать глаза в то время еще в большинстве верующем Бога и любившему своего земного царя, — народу. Собор этого не сделал.