«Теперь в самом центре борьбы», — пишет полковник Дроздовский, — «я вполне понял как ничтожны, бездарны и безсильны наши общественные деятели и политики, наши имена и авторитеты. Они ничего не понимают, как не понимали до сих пор и ничему не научились. Ведешь с кем нибудь переговоры и не понимаешь, кто он — деятель или пустое место. Я безумно устал, измучился от этой вечной борьбы с человеческой тупостью и малодушием, но повторяю: как часовой с поста своего я всё же не уйду».

"Люди теплые, живые, шли на дно", - писал А. Твардовский. Но за что? Причины были разные, и 2 миллиона карточек колымских сидельцев, сохранившиеся в архивных фондах Магаданского УВД, оставляют широкое поле размышлений для многих - историков, правоведов, журналистов. Сначала о том, за что? Дела, обвинительные заключения, акты, протоколы допросов и судебных заседаний, дневники, письма безвинно пострадавших могут порой и не ответить на этот вопрос. Хотя причина в них всегда указана: кого-то обвиняли в контрреволюционной деятельности, или в шпионаже, в терроризме, или в отказах от работы, в принадлежности к церкви или оппозиции, а то и вовсе в стремлении бежать с Колымы ( и куда - на Аляску, в Японию…). Кто-то оскорблял конвой, а другой писал стихи или читал газету вслух - и это был прямой путь к обвинению. Тут все как в театре абсурда. Но разве в следующем веке в такое можно поверить? Хотя многие и в те времена утверждали: "В нашей семье никто не был репрессирован - значит, все были честные. А тех, кого сажали, - знали за что".

К началу октября 1812 года русская армия была вполне готова перейти в контрнаступление. Русское командование следило за действиями противника и выжидало удобного момента. Михаил Кутузов считал, что французская армия в ближайшее время покинет Москву. Данные разведки давали основание предполагать, что Наполеон вскоре перейдёт к активным действиям. Однако противник старался скрыть свои намерения и в этих целях производил ложные маневры.

В конце августа 1735 г. командующий русской армией Миних получил указ, по которому ему было предоставлено право решать самому — начать ли осаду Азова осенью, или же отложить ее до весны. Так как для осады требовалось много провианта, боеприпасов и других запасов и снаряжения, Миних решил отложить осаду до весны 1736 г. При этом он решил немедленно приступить к подготовке похода в Крым, так как татарское войско уже перешло Кубань для нападения на персов.

Вскоре в строю не осталось ни одного офицера, и в этот момент командование на себя взял дядька Коренной. «Не сдаваться, ребята!» — зычный крик гренадера заставил воспрять павших духом.

Пятачок у стены, который удерживали русские, становился всё меньше. И тут Леонтий Коренной подхватил на плечи раненого полковника Жервэ и буквально перебросил его через стену.

Незабываемой датой в истории Лейб-Гвардии Казачьего полка стало 4 октября 1813 года. В сражении под Лейпцигом самый ответственный момент кровопролитной битвы настал тогда, когда лава французской конницы, прорвав боевые порядки русской армии, неслась прямо к расположению Главной квартиры, где находился император. В этой критической обстановке граф Орлов-Денисов повел в бой свой Лейб-Гвардии Казачий полк. Казаки внезапно атаковали фланг французов, дали возможность развернуть артиллерийские орудия и нанести сокрушительный удар по противнику. Впоследствии в память об этом бое император Николаи I установил праздник Лейб-Гвардии Казачьего полка 4 октября.

16 октября (3 октября ст.ст.) Русская Православная Церковь чтит память священноисповедника митрополита Агафангела (Преображенского). Непреклонность в вопросах истины и способность к компромиссам «ради мира церковного» всегда были отличительными чертами владыки.

11 июля 1812 года — Участвовал в сражении под Салтановкой в составе корпуса генерала Н. Н. Раевского.
« ... Я же, считая сию минуту решительной, став со всеми мне принадлежащими офицерами в первых рядах колонны, составленной из Смоленского пехотного полка, пошел к плотине; сей полк, отвечая всегдашней его славе, шел без выстрела с примкнутыми штыками, несмотря на сильный неприятельский огонь, с неимоверною храбростью... я сам свидетель, как многие штаб-, обер- и унтер-офицеры, получа по две раны, перевязав оные, возвращались в сражение, как на пир…»

От тюрьмы нельзя требовать комфорта, но хоте­лось бы, чтобы какая-нибудь современная Бичер-Стоу побывала со мною в той конуре, где мне суждено было провести всю зиму 1942-43 года. Низкая бре­венчатая клетушка с одним широким, но низким зарешеченным окном без стекол. Зимой, когда морозы достигали 45-50 градусов, окно было заткнуто чем попало. Отопления не было никакого. И это когда кругом непроходимая тайга, где дровяник (бревна с дефектом) сжигался еще на лесосеках! Истощенным, из-за тесноты лишенным возможности двигаться людям очень тяжело переносить холод. Впрочем, он спасал нас от клопов, которые в мороз проявляют незначи­тельную активность, забиваясь кучами в щели. Зато какое богатое поле деятельности для вшей! На площа­ди в 8-9 квадратных метров сгрудилось до двадцати женщин. Если даже не учитывать холода, то раздеться из-за тесноты было невозможно, а поймать вошь в темноте - абсолютно немыслимо. Что же касается мы­тья, то нам давали два раза в день по 200 граммов воды. Нелегко из этого количества выкроить что-либо на нужды гигиены, а ведь мы как-никак женщины!

В книге рассматривается история русского добровольческого движения с 1824 по 1941 год.Впервые детально описано участие в войнах и вооруженных конфликтах XIX-начала XX века русских белоэмигрантов,а также советских военнослужащих,воевавших в рядах иностранных армий

В первые годы освоения целины были израсходованы колоссальные материальные и финансовые средства, составляющие до одной пятой части всех вложений в сельское хозяйство страны. На целину отправляли эшелонами новые тракторы и комбайны, только что сошедшие с заводских конвейеров, и другую сельскохозяйственную технику, которых и так не хватало в существовавших многочисленных колхозах и совхозах, находившихся на грани разорения. За первые три года освоения целины было отправлено более 50 тысяч специалистов разных профессий, включая командированных сезонных работников. Целинная эпопея, конечно же, сдерживала развитие сельского хозяйства в традиционных районах земледелия и животноводства, где разваливающиеся колхозы и совхозы боролись за выживание.

Елизавета Петровна приказала ударить по Берлину. Войска генерала З.Г. Чернышёва и донские казаки атамана Краснощёкова вместе с австрийцами подошли к Берлину 22 сентября, открыв огонь из орудий. Генерал Зейдлиц, раненый ещё при Кунерсдорфе, возглавил больных, инвалидов и всех, кого можно было поставить под ружьё. Но даже Зейдлиц, считающийся образцом несгибаемого тевтонского духа, решил сдать столицу и поскорее её покинуть. Другой «защитник Берлина», генерал Хюльзен, бежал в ночь на 28 сентября. Русские войска заняли Берлин 28 сентября 1760 г. Донские казаки атамана Краснощёкова преследовали пруссаков до Потсдама. В Берлине взяли богатые трофеи – пушки, ружья, запасы боеприпасов. Уничтожили военные заводы в Берлине, Шпандау, Потсдаме. Собрали 1,7 миллиона талеров контрибуции. (Австрийцы, не найдя значительной наличности, получили от пруссаков векселя на банк в Гамбурге.) Через четыре дня русские войска покинули город, раздразнив Фридриха, собиравшегося идти к столице на выручку.

Cегодня была в гостях. Пришел в увольнительную впервые юный ополченец. Впервые увидели его, ранее избалованного домашнего мальчика, интеллектуала и практически аристократа — в военной форме. Пошел Родину защищать, как умеет. Там его знания и ум тоже нужны. Не всем сидеть в окопах, нужны и интеллектуалы. Хотя если придется — готов.
Слава Богу, казарменная жизнь не изменила его суть. Такой же умный, спокойный, рассудительный. Устроили небольшое застолье. Слушали первые впечатления после трехнедельного пребывания в ополчении.
Отношения между ополченцами — доброжелательные, «дедовщины» и «наездов» на молодых нет. Все знают, что за драки и скандалы можно и вылететь. А этого никто не хочет. Пить там нельзя, из увольнительной со следами выпивки — нельзя. Кто не может так — домой.
Надеемся, что скоро война закончится. И наши дети, почти подростки — вернутся домой к мамам, сестрам и невестам. Мы просто их любим и желаем им выжить.

...В начале войны из-за сдачи неприятелю обширнейших территорий происходит резкое сокращение посевных площадей зерновых культур и урожайности, что сказалось на валовых сборах. За 1940 — 1943 годы фактический урожай в стране снизился с 95,5 до 29,4 млн. тонн. После войны и засухи 1946 года (она поразила Молдавию, северные и юго-западные районы Украины, области центрально-черноземного района, правобережья Нижнего Поволжья, Крым) начинается постепенный рост всех показателей зернового производства. И хотя в первую послевоенную пятилетку довоенный уровень не был восстановлен полностью, в 1950 году в СССР собрали 81,2 млн. тонн зерна. Военные обстоятельства и погодные условия никак не повлияли на заготовительную политику правительства: в 40-е годы удельный вес заготовок составлял от 42 до 46 процентов ежегодного фактического урожая.

В романе Джеймса Клейвелла «Сёгун» описано, как в 1600 году на землю тогда еще загадочной для европейцев Японии ступил англичанин. Известно, что в 1653 году штормом туда забросило трех португальцев. А вот когда же в Японию попали первые россияне? Об этом сегодня и пойдет наш рассказ.

Фильм рассказывает о жизни и смерти Российской императрицы Марии Фёдоровны, урождённой Датской принцессы Дагмар. Участники: Вильгельм Торст, Пребен Ульструп, Оле Виллумсен Крог, Д.Рюриков, М.Безобразова, Е.Анисимов.

Прославленный русский военачальник, герой обороны Порт-Артура, генерал-лейтенант Роман Исидорович Кондратенко родился 30 сентября 1857 г. в Тифлисе. Он был младшим сыном в большой, насчитывающей 10 детей семье отставного военного. Единственным источником дохода бывшего майора была небольшая пенсия отца. Чтобы хоть чем-то помочь семье Роман с шести лет начал разносить по базару и улицам города холодную воду для питья. В 1874 г. в числе лучших выпускников он окончил военную гимназию в Полоцке, а в 1877 г. – Николаевское инженерное училище.

В одной из рецензий меня спросили, а как расшифровать ПМР? Расшифровала: Приднестровская Молдавская Республика и добавила – пока не признанная. Но, надеемся, что состоимся. Решила, напишу, как помню, как восприняли ее не политики, а обыватели, обычные люди, чьи мысли связаны с каждодневной борьбой за выживаемость. Приднестровский конфликт - это в первую очередь конфликт ориентационно-цивилизационный, культурный и языковый. Поэтому начну с исторической справки сравнительно далекого прошлого.

Книга Н. А. Крюкова1 о Галиции, издана Департаментом земледелия в 1915 г. в Петрограде, и что важно, отнюдь не славистом, а хозяйственником. Автор публиковал, например, в том же Департаменте земледелия работы по сельскому хозяйству в разных областях не только Российской Империи, но и земного шара. Т. е. он специалист по сельским вопросам. И мы намеренно взяли именно его книгу, а не какого-либо профессора слависта, из серии «Славянские земли. Сельское хозяйство в славянских землях… Галиция». Труд серьезный, с живыми цифрами и фактами. И, разумеется, в такой работе нельзя было обойтись без краткого исторического очерка, а главное без описания населения края. Кого же называет автор? Это малороссы равнинные и горные: гуцулы, бойки, лемки; поляки, горалы, немцы, армяне, евреи, венгры, румыны, итальянцы. Вот, как будто и все. Ни о каких «украйнцах»2 (об их искусственных обществах и напористости, отнюдь не славянской, немного говорится в разделе, посвященном общественным организациям) и помину нет. Повторим, работа ученого, занимавшегося сельским хозяйством, отчасти вопросами этнографии, не влезавшего в те искусственно-искусные дрязги, которые уже к тому времени пышным цветом расцвели в Австрии.

Книга Н. А. Крюкова1 о Галиции, издана Департаментом земледелия в 1915 г. в Петрограде, и что важно, отнюдь не славистом, а хозяйственником. Автор публиковал, например, в том же Департаменте земледелия работы по сельскому хозяйству в разных областях не только Российской Империи, но и земного шара. Т. е. он специалист по сельским вопросам. И мы намеренно взяли именно его книгу, а не какого-либо профессора слависта, из серии «Славянские земли. Сельское хозяйство в славянских землях… Галиция». Труд серьезный, с живыми цифрами и фактами. И, разумеется, в такой работе нельзя было обойтись без краткого исторического очерка, а главное без описания населения края. Кого же называет автор? Это малороссы равнинные и горные: гуцулы, бойки, лемки; поляки, горалы, немцы, армяне, евреи, венгры, румыны, итальянцы. Вот, как будто и все. Ни о каких «украйнцах»2 (об их искусственных обществах и напористости, отнюдь не славянской, немного говорится в разделе, посвященном общественным организациям) и помину нет. Повторим, работа ученого, занимавшегося сельским хозяйством, отчасти вопросами этнографии, не влезавшего в те искусственно-искусные дрязги, которые уже к тому времени пышным цветом расцвели в Австрии.