Государь Николай Павлович страстно любил театр. По обилию талантов русский театр тогда был в блестящем состоянии. Каратыгины, Сосницкие, Брянские, Рязанцев, Дюр, Мартынов, Самойловы, Максимов, Асенкова, не говоря уже о второстепенных артистах, могли быть украшением любой европейской сцены.

Вот что мне рассказывал известный французский актер Верне о русских артистах того времени.

«Когда мы приехали, - говорил Верне, - в Петербург в начале тридцатых годов, нам сказали, что на русской сцене играют «Свадьбу Фигаро»; нам это показалось забавным, и мы, ради курьёза, пошли посмотреть.

Посмотрели и ахнули: такое прекрасное исполнение произведения Бомарше сделало бы честь французской комедии. Каратыгины, Рязанцев, Сосницкая и Асенкова были безукоризненны, но более всех нас поразил Сосницкий в роли Фигаро. Это было олицетворение живого, плутоватого испанца; какая ловкость, какая мимика! Он был легче пуха и неуловимей ветра, - выразился Верне, - Почти сконфуженные мы вышли из театра, видя, что не учить варваров, а самим нам можно было у них поучиться».

Вот в каком положении была тогда русская труппа, по словам чужеземного специалиста.

За свою службу я несколько раз перевербовывался из лагеря в лагерь. Видел несколько десятков лагерей, три женских колонии. Что такое колония? Более пяти тысяч человек заключенных. Три десятка бараков, сколоченных из сборных щитовых деталей. Каждый барак — по 50 и более метров длиной, в два яруса нары, две печки из бочек. Когда их топят, в бараке собирается удушливый смрад и вонь человеческих тел, с потолка каплет вода, а стены покрыва­ются инеем. Люди, возвращаясь с работы мокрыми, не успе­вают обсушиться и мокрыми же идут на работу на следую­щий день. В каждом таком бараке набивается более 500 человек.
Нормы выработки были непосильными. Тем немногим, кто их выполнял, давали 1200 г хлеба, большинство заключен­ных норму не вытягивали, и им давали по 300 г хлеба — горбушку, как говорили в лагерях. Приварок составлял суп из ячневой крупы, заправленный треской. После такого питания и изнурительного труда люди ежедневно умирали от разных заболеваний. Зимой трупы складывали у специально отве­денного барака, потом их грузили на сани, которые волокли все те же заключенные, подгоняли трактор и вывозили в карьер, где их заваливали бульдозером. За одну такую «ходку» вывозили от двух до трех сотен человек.

Случевский был человеком добросердечным, открытым, хлебосольным. Вокруг него сформировался своего рода «пятничный кружок», когда по пятницам в Петербурге собирались к нему самые разные поэты, искатели нового в русском слове. Атмосфера, судя по всему, была весьма располагающей. Сохранились шуточные стихи, как раз характеризующие эти «пятницы»: «Над мрачной набережной Невской не все темно, не все мертво. Над ней есть факел: есть Случевский, есть вечной правды торжество». Или, к примеру, экспромт Фофанова: «…И мне, когда по Невскому я совершаю путь, случается к Случевскому случайно заглянуть».

Графиня Екатерина Николаевна Игнатьева принадлежит к той плеяде подвижниц милосердия, которая сформировалась в дореволюционной России в период развития сестринского движения по оказанию помощи раненым в условиях то и дело возникающих войн. Жизнь Екатерины Игнатьевой, трагически оборвавшаяся во время Первой мировой войны, оказалась в тени её знаменитого отца, хотя и представляет собой не менее значительное явление в истории русского общества.

ВСХСОН стал не только самой крупной, но и самой разветвлённой русской подпольной антикоммунистической организацией за весь послевоенный советский период. К 1967 году ВСХСОН действовал в Ленинграде, Иркутске, Томске, Петрозаводске, Шауляе, на острове Валаам, шла подготовка к созданию подпольных групп Союза в Москве и Краснодаре. Подпольщикам удалось установить контакты с единомышленниками в Польше, представителями русской Белой эмиграции во Франции, благодаря чему стало возможным тайно доставлять из-за рубежа некоторые необходимые книги, недоступные в Советском Союзе, а впоследствии и переправить в эмиграцию текст Программы ВСХСОН. И всё это в условиях тотальной слежки КГБ за населением страны!

Русские становятся туземцами на своей земле… Когда-то граф Муравьёв-Амурский без единого залпа возвратил России реку Амур. Подписанный им в 1858 году Айгунский трактат стал одной из крупнейших побед русской дипломатии. Современник писал с восхищением: «Европа смотрит на нас с завистью, Америка с восторгом. Не все могут представить, как приобрести реку почти в четыре тысячи верст и пространство в миллион квадратных верст, не порезав пальца, без треволнений и страха не только для России, но и для мест, прилегающих к этому краю...» Теперь всё изменилось. И точно так же, «не порезав пальца», Поднебесная подминает под себя русские земли. Китай умеет ждать, он не форсирует событий, не поднимает лишнего шума, подобно Японии. Он медленно и верно додавливает своё в то время, как мы с позорной поспешностью отступаем без борьбы…

Участие донского казачества в Русско-турецкой войне 1735-1739 годов принадлежит к числу малоисследованных вопросов истории этого сообщества. Примечательно, что за время похода корпус Ласси, включая иррегулярные войска (кроме волжских калмыков), потерял убитыми и ранеными менее 50 человек.

Однако истина в том, что Николай Павлович в начала своего царствования смог подавить очаг смуты, которая могла охватить всю русскую цивилизацию и вызвать гражданскую войну и распад Российской империи. Ведь «декабристы», прикрываясь вполне гуманными и понятными большинству лозунгами (как и большинство революционеров, демократов-перестройщиков), объективно работали на Запад. По сути, это были предтечи «февралистов» образца 1917 г., разрушивших самодержавие и Российскую империю. Они планировали полное физическое уничтожение династии Романовых, членов их семей и вплоть до дальних родственников. А их планы в области государственного, национального и экономического строительства гарантированно вели к большой смуте и развалу российской державы.

24 июля 1704 года во время Северной войны со Швецией русскими войсками была взята шведская крепость Дерпт – древнерусский город Юрьев

Речь идет не о Мальчике-с-Пальчике и не о Ване и Маше, а о детях 11-14 лет из поселков Чер-кесск и Каригод. Это школьники. Они обязаны рабо­тать на лесоповале.
Специальной детской нормы нет, а выполнить обычную человеческую норму, которую справедли­вость требует назвать буквально «нечеловеческой», разумеется, им не под силу. Эта работа дает детям право купить себе пайку хлеба в 700 грамм. Но даже если бы они предпочли свой иждивенческий паек хле­ба в 150 грамм, им бы этого не разрешил леспромхоз, чьими крепостными является все местное таежное население.
Больно смотреть на этих малышей в отцовских кар­тузах и материнских кофтах, ловко орудующих ло­патами и поразительно сноровисто откатывающих стягами лесины!

В долгой веренице наших императоров Александр III, без недуга нерешительности своего отца, может быть, первым, за полтора столетия, хорошо понимал гибельность российского служения чужим интересам и новых захватов, понимал, что главное внимание должно быть обращено на внутреннее здоровье нации ("Долг России — заботиться прежде всего о себе самой”, из манифеста 4.3.81). Сам командующий армией в турецкую войну, он, однако, от воцарения не вёл ни одной войны (лишь закончил — мирным взятием Мерва — завоевания отца в Средней Азии, у границы Афганистана, что, впрочем, едва и не вызвало столкновения с Англией). Но именно в это безвоенное царствование сильно укрепился внешнеполитический вес России. Александр III проглотил горечь от болгарской "неблагодарности”: образованные болгары вовсе не ценили огромных русских жертв в только что минувшую войну и поспешили освободиться от русского влияния и вмешательства. Проглотил горечь и от измены Бисмарка — и пошёл (1881) на весьма равновесное и разумное "соглашение о взаимных гарантиях” с Германией: не расторгни его Вильгельм несколькими годами позже, оно исключило бы войну между Россией и Германией в начале XX века. После же отмены соглашения Александру III и не оставалось ничего, как продолжать сближение с Францией, и то после осторожного выжидания.

23 июля 1500 года русские полки под командованием воеводы Даниила Щени разгромили литовское войско в битве на реке Ведроше. Это была решающая победа в Русско-литовской войне, в результате которой к Москве отошла треть территории Великого княжества Литовского

23 июля 1840 года русские солдаты разбили крупный отряд войск имама Шамиля у реки Валерик

Родился в м. Коростышев под Киевом. Принадлежал к шведскому дворянскому роду. Его прапрадед Карл Генрих Тальберг в середине царствования Екатерины II прибыл из Шведской Финляндии в Ригу, прадед — Карл Готхильф участвовал в Отечественной войне 1812, защищая близкое новое Отечество, дедушка — Герман Карлович переехал в Юго-Западный край при Николае I и некоторое время служил в Киевском ун-те св. Владимира инспектором. Отец — Дмитрий Германович (1853—1891) был известным в родное время юристом, доктором уголовного права и проф. Киевского ун-та. Мать Тальберга — потомственная дворянка Бессарабской губ. урожд. В.Е.Лазо. Крестным Тальберга стал заметный участник монархического и националистического движения Д. И. Пихно, редактор газеты «Киевлянин». С раннего возраста остался сиротой, воспитывался братом отца В. Д. Тальбергом, а после этого сестрой матери в Подольской губ. В 1896—1898 учился в Киевском Екатерининском реальном училище, в 1898—1907 — в элитном Училище правоведения, которое окончил с золотой медалью. В окт. 1905 впервой проявил себя на политическом поприще, оказавшись в числе тех, кто сумел сплотить в Училище крепкое большинство, дав отпор одурманенным революционными идеями учащимся, стремившимся изготовить коренную ломку традиционного уклада Училища.

В сложнейшее и очень трудное для России время, в апреле 1906 года Пётр Столыпин, саратовский губернатор, получил телеграмму из Петербурга от императора Николая II. В ней предлагался пост министра внутренних дел. На это высочайшее предложение Столыпин ответил сразу, немедля: «Это против моей совести, Ваше Величество. Ваша милость ко мне превосходит мои способности… Я не знаю Петербурга и его тайных течений и влияний». Однако государь настоял, и Столыпин возглавил Министерство внутренних дел. Ответное письмо успешного саратовского губернатора Столыпина, самого молодого в России, свидетельствует о том, что он не стремился занять предложенный ему очень высокий государственный пост во чтобы-то ни стало – он не рвался к власти, как это делали многие поверженные демоном властолюбия «пламенные революционеры», тайно метившие в Наполеоны. 

Вспоминая события 90-летней давности наступления совдепии на Россию, помянем изничтоженный русский народ, вечная память всем, погибшим под топором большевицких дикарей. Но вспомним тут же и чудесное предание о птице Феникс.

Прежде чем говорить о первых декретах советской власти следует немного задержаться на рисунке личности "вождя мирового пролетариата" В.И.Ленина, творца оных декретов.

Весело, читатель, катиться без остановки, все вперед и вперед, по степи, ровной и необозримой, как море, на четверке бойких татарских коньков в открытой коляске, в сухое и прохладное утро крымского апреля. Еще веселее, когда вспомнишь, что эта молодая, нежная зелень, эти робко пахнущие весенние цветы, это кроткое небо и ласкающий воздух - все это украдено тобой у мохнатой зимы, которая лежит теперь страшною бабой-ягою на полях родной земли твоей.

Еще две недели тому назад ты сидел по целым ночам в невылазных сугробах и мерзнул в своих тяжелых шубах; возвратись туда, и теперь та найдешь там мороз и сугробы, которые еще не скоро поддадутся весеннему теплу. Приятно сознать, что лихая ведьма обманута, что ты не в ее когтях, что ты оттягал, в пользу жизни и радости, два-три лишние месяца в год.

Угасло одно из светил поэзии нашей, лучезарнейшее светило ее! Державина нет! Смерть похитила в нем у муз почтенного их Нестора, у отечества -- мужа знаменитого, прешедшего со славою и пользою поприще долгой жизни, у ближних и друзей -- добродушного старца, украшенного семейственными добродетелями. Пускай другие следуют за ним на пути гражданской службы, застают его простым рядовым на часах в день восшествия на престол Екатерины II и потом с удивлением увидят его любимцем, статс-секретарем и певцом Екатерины Великой: мы кинем взгляд на его поприще литературное.

21 июля 1774 года был заключен Кючук-Кайнарджийский мирный договор, завершивший русско-турецкую войну 1768–1774 годов. Он закрепил результаты военных побед и обеспечил России выход к Черному морю