Замѣтилъ-ли ты, любезный читатель, что во всѣхъ Христовыхъ притчахъ есть только одно собственное имя? А если замѣтилъ, то пытался-ли себѣ уяснить, почему только этотъ Лазарь названъ Господомъ по имени, тогда какъ даже его соперникъ по жизненному жребію остался подъ общимъ наименованіемъ Богатаго? Очевидно, Божественный Учитель хотѣлъ, чтобъ Его послѣдователи крѣпко запомнили и земной и загробный жребій бѣднаго Лазаря, хотя главная идея притчи сосредоточивается все-таки на Богатомъ: Лазарь безмолвствуетъ въ притчѣ, а Богатый говоритъ и молитъ за себя и за братьевъ. Желаніе Спасителя не осталось неисполненнымъ: Лазарь сдѣлался любимою пѣснью добрыхъ христіанъ! бѣдняки утѣшаются этою пѣснью въ своихъ скорбяхъ, а сердца богатыхъ отвращаются ею отъ корыстолюбія, и всѣ поучаются помнить о смерти, о судѣ Божіемъ и о милосердіи къ бѣднымъ. Однако, вопросъ нашъ остается не разрѣшеннымъ. Вѣдь и притча о Блудномъ сынѣ составляетъ любимое содержаніе, если не народныхъ, то церковныхъ пѣсней, также и другія, въ которыхъ прославляется милосердіе и покаяніе; но тамъ нѣтъ собственныхъ именъ, да и пѣсни о Лазарѣ не въ его имени почерпаютъ одушевленіе для пѣвцовъ, а въ описаніи рая и ада, жестокосердія богача на землѣ и поздняго его раскаянія во адѣ.

С тех пор, как существует так называемый «социальный вопрос», ‒ с тех пор, как примерно 100 лет тому назад у европейского человечества открылись глаза и пробудилась совесть в отношении нищеты, материальной нужды широких слоев трудящегося народа, ‒ существуют и многообразные попытки занять христианскую позицию в этом вопросе, разрешить его с точки зрения христианской веры; в многообразных формах, которые мы не можем здесь перечислять и оценивать, существует так называемый «христианский социализм». По меньшей мере, отдельные люди или группы людей сознают, что равнодушие, пассивное отношение христиан к горькой нужде множества ближних есть великий грех христианского мира; в католической церкви это сознание было официально возвещено и церковно санкционировано в известных энцикликах пап Льва XIII и Пия XI . Люди, желающие быть христианами, начинают чаще и острее ощущать, что было бы невыносимым фарисейством предаваться молитве или богословскому умозрению, упражняться в христианских добродетелях ‒ и не испытывать при этом беспокойства о том, что за стенами церкви или нашего дома миллионы людей ‒ в том числе старики, женщины, дети ‒ голодают и гибнут от хозяйственной нужды.

Наша русская молодежь – это наше будущее. От того, каким настроением она проникнется, какое мировоззрение себе усвоит, каким путем пойдет, зависит будущее русского народа, зависит судьба нашей родины России и даже еще больше – зависят судьбы всего мира, всего человечества, ибо, как теперь всем становится ясно, судьбы мира тесно связаны с судьбами России и русского народа. Легкомысленное пренебрежение основными жизненными вопросами русской молодежью, отказ от выработки правильного мировоззрения, ассимилирование с окружающей средой, в настоящее время более, чем когда-либо, есть преступление, несущее несомненную и безповоротную гибель не только России, но и всему человечеству. Если прежде можно было жить безпечно, не задаваясь никакими вопросами (как это, по крайней мере, казалось), то теперь время не таково. Каждый мало-мальски чуткий ко всему происходящему ныне в мире, понимает, что мы переживаем теперь время, совершенно исключительное, какого никогда еще не было в истории человечества. Мир поистине находится на краю страшной бездны, готовой поглотить его.

Россія неповторима. Природа ея неповторимости можетъ быть уяснена только въ лучахъ Церковной Истины, исторически раскрывавшейся. Судьба Россіи, какъ Православнаго Царства, неразъединима отъ судьбы Православной Церкви вселенской, а судьба Православной Церкви есть судьба міра. Нѣтъ сейчасъ Православнаго Царства, но есть Русская Православная Церковь, которая воплощаетъ въ себѣ преемство Исторической Россіи. Она есть зарубежомъ, она есть и въ Россіи подъяремной. Ея судьба есть судьба Россіи. Ея судьба есть и судьба міра! Возвращеніе къ ней русскаго народа и въ ней обрѣтенье утраченнаго историческаго преемства бытія, въ образѣ возвращенной къ дальнѣйшей жизни Исторической Россіи, есть единственная для церковно-православнаго сознанія представимая форма возвращенія міра къ «нормальной» жизни.

Пусть всегда въ эти великіе дни св. Четыредесятницы будетъ предъ нашими умственными очами и руководитъ насъ св. образъ высокаго подвижника Христова, святителя Григорія, и да послужитъ его подвижническая жизнь для насъ примѣромъ того, какъ нужно поститься и молиться, чтобы получить душевное спасеніе. Призовемъ его на помощь въ нашей борьбѣ съ плотскими страстями и попросимъ его молитвеннаго ходатайства за чтущихъ его предъ Спасомъ всѣхъ и Свѣтомъ истиннымъ. А обращаясь къ нему и прося его помощи и заступленія, воздадимъ ему и достойную честь и прославимъ его, какъ ревностнаго подвижника и премудраго богослова, молитвенно взывая къ нему вмѣстѣ со св. Церковію: «Радуйся, свѣтильниче, показавый солнце! Радуйся, чаше, питія Божественнаго подательнице! Радуйся, имъ же истина просіяваетъ! Радуйся, имъ же помрачися лжа! Радуйся, проповѣдниче благодати!»

Наша передовая Русь – ученая, дворянская и ранговая en masse уже двести лет играет роль глины в руках западно-европейских горшечников, двести лет послушно идет на буксире Запада, без малейшей попытки поработать своим колесом, своей головой. Питаясь сама исключительно плодами немецких, английских и других иноземных рынков и оранжерей, она к тому же тянет и всю Россию. Нисколько не считаясь с «нутром» Русского Рода, отрицая за Россией «особенную стать», брезгуя всем, что только «Русью пахнет», все эти доморощенные у нас передовые, как говорил И. С. Аксаков, «попугаи» западноевропейского политического и экономического либерализма с рвением, достойным лучшей доли, заняты теперь одной мыслью – силой внедрить в жизнь стомилионного Русского народа иноземные «правовые нормы». В пылу работы дарвиновской «прапрабабушки», они нисколько не задумываются над тем, что эти «правовые нормы» уже признаны лучшими государствоведами того же обожаемого ими Запада товаром заплесневелым, негодным для здорового питания Государства, что рекламируемые ими свежесть и новизна этих продуктов – «правовых» норм – не только сомнительна, но и несет отраву для России.

Я прибыл в родную Лавру, когда она была полна светлых воспоминаний о посещении ее Царской Семьей. Иноки с умилением рассказывали разные подробности этого посещения. Более десяти лет прошло с того дня, как Государь посещал обитель преподобного Сергия: много скорбей пережила бедная Русь за это время, а с нею скорбела и Святая Лавра. Ведь если Москва есть сердце России, то обитель Сергиева есть один из жизненных нервов этого сердца. А Москва сама за это время была опозорена той проклятой революцией, которая пыталась убить нашу мать – Русь Православную... Тяжело было переживать эти смутные годы моей родной обители!.. И горячо молились иноки о мире всего мiра, о Царе своем, о родной земле, молились и у гроба Чудотворца, и во всех храмах, и по келлиям своим... «Как будто наступило затишье, – говорят они, – дай-то, Господи! Пошли мир людям Твоим!»...

Кавказская армія проникла вглубь азіатскихъ владѣній Турціи. Императоръ твердо и планомѣрно велъ Россію къ окончательной побѣдѣ надъ внѣшнимъ врагомъ. Но зрѣлъ заговоръ. И внѣ и внутри государства были нѣкоторыя силы, которыхъ не устраивала побѣда императорской Россіи. Она и была вырвана у Государя кучкой измѣнниковъ, свергнувшихъ его, опираясь на бунтъ запасныхъ солдатъ, и тѣмъ вызвавшихъ духовъ зла, которые по сей день распинаютъ Россію, лишенную Царя.

Поздравляем вас, возлюбленные чада Русской Зарубежной Церкви Канадской епархии с началом Святыя Четыредесятницы Великого Поста. Настало для всех нас особое время усиленной молитвы и воздержания. Да не дерзнем уклониться от этого подвига. Все физически здоровые люди должны поститься и пусть никто под предлогом тяжелого труда не оскверняет себя скоромной пищей. Никто не умер от того, что послушался Церковь Христову и постился так, как это предписывают святые отцы, то есть, за всю святую Четыредесятницу не вкушать ни мяса, ничего молочного и даже никакой рыбы. Последняя разрешается только на Благовещение Пресв. Богородицы и на Вход Господень во Иерусалим. Кто будет смиренно и скромно поститься так, как повелевает Церковь, тот восприимет сугубую Божию благодать и узрит Пасху во всей Ея неизъяснимой красоте, увидит воочию солнце играющее, а сердце его будет преисполнено такой сладости, такого ликования и такой радости, что еще здесь на земле он приобщится частично к блаженству святых, к жизни Царствия Небесного.

А что сказать о преобразовательных толках в нашей печати и в различных общественных собраниях? Может быть, здесь видно попечение о благополучии Родины? Увы, нечто совершенно противоположное! О чем хлопочут они во всех своих постановлениях? Только о том, что выгодно для самих мятежников. О том, чтобы разделять власть с законным правительством да о беспрепятственном распространении мятежных идей через печать и другие средства, так чтобы никто не имел права ограничивать таких преступников иначе, как посредством судебной волокиты. Вот что легко уразуметь под криками о свободе печати и об отмене административной высылки и административных арестов. Больше они ни о чем и говорить не умеют, да и что сказать им о России, о русском народе, которого они не знают, которого изучать не хотят, которого в душе своей глубоко ненавидят. И вот такие люди пользуются теперь самым широким влиянием на наше юношество, на наше общество. Попущением Божиим оно предано в неискусен ум творити неподобная и исполнено всякой неправды (Рим. I, 28-29).

Легкие умы думают, что все легко; мудрые знают опасность всякой перемены и живут тихо. Французская монархия производила великих государей, великих министров, великих людей в разных родах; под ее мирною сению возрастали науки и художества, жизнь общественная украшалась цветами приятностей, бедный находил себе хлеб, богатый наслаждался своим избытком... Но дерзкие подняли секиру на священное дерево, говоря: "Мы лучше сделаем!" Новые республиканцы с порочными сердцами! Разверните Плутарха, и вы услышите от древнего величайшего, добродетельного республиканца Катона, что безначалие хуже всякой власти!

Замечено, что они в чужих землях гораздо щедрее на благодеяния, нежели в своей, думая, что в Англии, где всякого роду трудолюбие по достоинству награждается, хороший человек не может быть в нищете, из чего вышло у них правило: "Кто у нас беден, тот недостоин лучшей доли", -- правило ужасное! Здесь бедность делается пороком! Она терпит и должна таиться! Ах! Если хотите еще более угнести того, кто угнетен нищетою, пошлите его в Англию: здесь, среди предметов богатства, цветущего изобилия и кучами рассыпанных гиней, узнает он муку Тантала!.. И какое ложное правило! Разве стечение бед не может и самого трудолюбивого довести до сумы? Например, болезнь...

Но, вопреки видимому торжеству лжи и злобы, мы вѣримъ въ чудо, въ чудо воскресенія Россіи, ибо мы вѣруемъ во Христа Спасителя, воскресшаго изъ мертвыхъ; ибо мы знаемъ, что въ этой глубокой, ирраціональной вѣрѣ – вся животворная спасительная сила русскаго народнаго генія и его идеала Святой Руси, русской православной идеи. Вся исторія Россіи чудесна, всѣ взлеты русскаго духа – подлинное, разсудкомъ не постижимое и не объяснимое чудо: и подвигъ власти св. Александра Невскаго, и Куликовская битва, и Смута, и нашествіе Наполеона, и «восточный походъ» Гитлера – все это становится яснымъ и осмысленнымъ лишь въ сіяніи восьмиконечнаго креста, которымъ св. Православная Церковь осѣняла Россію. Напротивъ, пуста и безсмысленна «русская исторія», не знающая даже именъ препод. Сергія Радонежскаго, Патріарха Гермогена, препод. Серафима Саровскаго, Патріарха Тихона.

Лучъ духовнаго прозрѣнія едва уловимъ, но уже пробивается сквозь удручающую мглу, пеленою тлѣнія и смерти окутавшую такъ называемое цивилизованное человѣчество. И настолько осязательнымъ становится животворное вѣяніе грядущей – новой – культурной эры, что даже современная наука начинаетъ на нашихъ глазахъ сбрасывать съ себя путы матеріалистическаго, позитивистическаго и раціоналистическаго мышленія, вѣками тяготѣвшія надъ умами. Разрываются узы, что мѣшали вольнымъ взлетамъ творческаго духа, и человѣкъ, еще вчера гордившійся «умѣніемъ» разбирать по складамъ и косноязычно толковать таинственныя письмена книги Бытія при искусственномъ освѣщеніи своего разсудка, обрѣтаетъ сегодня снова даръ – читать въ великой книгѣ вселенной при естественномъ свѣтѣ Божественнаго разума. Постепенно освобождаясь отъ ядовитаго дурмана раціонализма, жадно и вдохновенно проникаетъ человѣческая мысль и въ области познанія, пониманія и осмысливанія исторической дѣйствительности, недавно еще запретныя и скрытыя для нея. Пусть ощупью, робко и неувѣренно, но она приходитъ къ положеніямъ и выводамъ, въ которыхъ теплится искра Истины вѣчной, основанной не на тщетныхъ «разсудочныхъ» домыслахъ, а на несокрушимомъ фундаментѣ Божественнаго Откровенія.

Еще с раннего детства я много слышал о Саровской Обители и о дивном Дивееве, где подвизался святой преподобный Серафим Саровский и всея России чудотворец. Часто мечтал я побывать там, но это мне долгое время не удавалось.

Такъ учитъ слово Божіе о законной власти, которая отъ Бога, Богомъ учреждена на благо людей и повелѣнія которой, вполнѣ согласныя съ волей Божественной, суть повелѣнія Божіи. Истинная власть, которой мы обязаны повиноваться, какъ Самому Богу, зиждется на законѣ. Подъ закономъ же мы разумѣемъ волю Божію, ясно и точно изложенную въ Словѣ Божіемъ и не менѣе ясно начертанную на скрижаляхъ сердецъ всѣхъ людей. Власть для того и установлена отъ Бога на землѣ, чтобы она твердо соблюдала законъ и была бы вѣрной хранительницей закона. Пока ея повелѣнія вполнѣ согласуются съ волей Божественной, она тверда и божественна – теократична, подъ ея державой народъ процвѣтаетъ и благоденствуетъ. Такъ было не только въ Израилѣ, но и въ Египтѣ, и въ Ассиріи, и въ Халдеѣ и другихъ древнихъ и новыхъ государствахъ. Но когда власть отступала отъ Божественнаго закона и свою волю или лучше произволъ объявляла закономъ, то такая власть не могла почитаться божественной; она попускалась Богомъ временно, какъ стихійное зло, – для вразумленія народа. Такъ, избранный Богомъ и отъ Него помазанный, первый Израильскій царь Саулъ, когда отступилъ отъ заповѣдей Божіихъ, то былъ лишенъ царства и еще при жизни его на его мѣсто былъ избранъ и помазанъ пророкъ Давидъ.

Мы пережинаемъ сейчасъ страшныя, жуткія времена, такія времена, какихъ не было еще на св. Руси. Если мы не чувствуемъ всей тяжести и грозности переживаемыхъ событій, то только потому, что слишкомъ притупились наши нервы. Въ самомъ дѣлѣ, чего только не пришлось намъ узнать, увидѣть и испытать за время этой несчастной войны. Предъ нами, какъ въ калейдоскопѣ, промелькнулъ цѣлый рядъ всевозможныхъ насилій, мародерства, спекуляцій, измѣнъ, предательства отдѣльныхъ лицъ и цѣлыхъ націй. Война, какъ извѣстно, затѣмъ осложнилась революціей, на первыхъ порахъ безкровною, радостною, счастливою, а потомъ залившею кровью всю родину. Открылась междоусобная, братская война – сначала въ столицахъ, а затѣмъ въ провинціальныхъ городахъ и селахъ. Началось безсмысленное, варварское истребленіе помѣщичьихъ имѣній, звѣрская расправа съ ихъ владѣтельцами, а потомъ и со всѣми тѣми, кто носитъ признаки культурности, интеллигентности. И какъ ни много уже мы пережили испытаній, однако въ перспективѣ ожидаютъ еще большія и худшія. Вотъ надвигается самая большая бѣда, самое печальное бѣдствіе, которое можетъ повлечь за собою новыя жертвы, которое, вѣроятно, вызоветъ новыя гекатомбы смерти, это голодъ. Видно по всему, что гибнетъ наша родина, гибнетъ наша великая, когда то могучая и страшная для сосѣдей, Русь святая.

Не будем же бояться ни насмешек, ни издевательств, ни гонений и преследований со стороны верных слуг и прислужников его, которых так много развелось в современном мире и которые, в сущности, почти уже всюду господствуют над этим миром. Но да будет праведность и благочестие единственными светочами для нас в духовной тьме этого лукавого мира и вдохновляющими примерами подражания в этой столь быстротечной жизни.

На нашемъ примѣрѣ можно видѣть, какую страшную тиранническую власть надъ жизнію могутъ получить идеи, и при томъ, идеи чуждыя данной почвѣ идеи пришлыя и бродячія. Не будучи въ состояніи произвести дѣйствительный соціальный переворотъ, – ибо идеи все-таки нереальныя силы, – марксистскія идеи однако достаточно сильны для того, чтобы отвратить народъ отъ его реальныхъ историческихъ задачъ, чтобы внести смятеніе въ нашу жизнь, отравить ее ядомъ соціальной розни. И такъ, подлинное имя нашей болѣзни – идейная одержимость марксизмомъ. Эта болѣзнь не наша, нетуземная, а заносная. Она поразила насъ прежде другихъ народовъ потому, что подъ вліяніемъ политической революціи, организмъ нашего народа ослабѣлъ и его сопротивляемость въ отношеніи болѣзнетворныхъ началъ понизилась.

О, если бы наше юношество, наше столь испорченное юношество, познало, сколько прекрасного, великого и достойного уважения заключается в благочестии! Оно перестало бы смеяться над ним и само постаралось бы усвоить его и упражняться в нем. Если дорого это качество во всех, то вдвойне достолюбезно и дорого благочестие в юности, и Богу особенно приятно видеть его в юношестве.