Приступая к изложению моих изысканий о монархии и выводов, к которым я пришел, я хотел бы отметить прежде всего те затруднения, с которыми мне приходилось бороться. Задача установить сущность монархического строя в отличие от республиканского есть задача весьма трудная. Она трудна, во-первых, потому, что монархическая форма правления, - «персональное единовластие», - есть форма весьма древняя. Она стара, как начало здоровой «моно-андрической» семьи (с единым супругом и отцом), как начало отеческой власти и единого рода; она стара, как человеческое общество. И поэтому исторический материал моего исследования совершенно необозрим и неисчерпаем; на подробное обследование его потребовалось бы несколько человеческих жизней.

В те годы, когда нарождалось теперешнее молодое поколение, донашивал свою жизнь один великий старец, писатель по призванию, но отчасти и подвижник, и страстотерпец, и, если хотите, пророк. По крайней мере, до сих пор его считают непревзойденным прозорливцем в самых глубоких и темных безднах души человеческой, и писания его, как мощи, все еще нетленны, и прикосновение к их духу до сих пор творит многочисленные чудеса. "Дух Господень на мне", -- мог бы в иные времена сказать этот писатель, ибо и в самом деле его проповедь была многим "пленным освобождение", "слепым прозрение", сокрушенным сердцем -- мир и надежда на "благоприятное лето" Господне, на хорошие, счастливые времена.

Вопрос этот, несмотря на его кажущуюся бесцельность, вправе задать себе каждый русский человек, потому что вопрос этот имеет не только мечтательно-фантастический смысл, но и смысл религиозный. Ведь мы, отвечая на этот вопрос, будем рисовать светлые и радостные картины не только внешнего процветания России, благополучия ее народа, но и скажем, что в этом случае было бы торжество правды на земле, что Россия, возглавленная своим праведным Государем, богатая и могучая, повела бы все народы к свету Божией правды. А если так, то мы не только можем, но и должны задать себе вопрос – почему же в таком случае Господь не допустил совершения этих святых, таких казалось близких тогда к осуществлению и созревших возможностей?

Какъ тѣ дни, когда Крестъ Господень былъ впервые воздвигнутъ надъ преклоненнымъ Іерусалимомъ и Константинополемъ, такъ и послѣдующія празднованія сего событія закрѣпляютъ все болѣе и болѣе въ сознаніи человѣчества вѣру о побѣдѣ креста надъ міромъ. Свидѣтельствомъ этой побѣды служитъ прежде всего перемѣна, происшедшая съ человѣчествомъ въ отношеніи къ Кресту. Она не могла быть плодомъ естественнаго перевоспитанія человѣческой души и громче всякихъ доказательствъ говоритъ о божественности той вѣры, которая запечатлѣна была Крестомъ.

С точки зрения земной, логической, человеческой - русский народ поставлен в безвыходное положение. И это не без промысла Божия... Пора видимо нам весь свой взор обратить к небу и у одного Господа просить прощения и помощи. «Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас Боже, Твоею благодатию». Аз, как Первоиерарх Русской Православной Зарубежной Церкви, взываю ко всем русским людям и предлагаю следующее: вернуться к Церкви, очиститься от язычества в нашем быту, любить свою Родину, свою культуру, свои обычаи, не обращая никакого внимания на клевету, которая непременно обрушится на вас. Нас будут называть мракобесами, фашистами, нацистами. Все могут любить свою Родину, но мы, по мнению врагов наших, этого делать не имеем права.

Все величественно прекрасно в небесной красоте Богоматери, но особенно три Ее добродетельных качества: смирение, девственная чистота и пламенная, сосредоточенная любовь к Богу. И прежде всего — смирение, наилучшим выражением которого является непрестанное безмолвие, свидетельствующее о том, что Она подлинно жила жизнью сокровенной в Боге в высочайшей степени. В самом деле, если мы будем следовать за Богоматерью по всему пути жизни Ее, то не можем не заметить, что вся жизнь Ее запечатлена характером глубокой молчаливости, совершенного безмолвия, ничем не развлекаемого сосредоточия во внутренности своей — словом, есть жизнь, сокровенная в Боге. Ни высочайшая радость, ни глубочайшая скорбь не могли никогда изменить этой главной черты Ее духа. Что же означает этот постоянный на первый взгляд целожизненный Ее подвиг молчания? Означает то, что Дева Мария есть совершенный сосуд благодати.

Кто и что управляет жизнью США? Если подняться на самую верхотуру Эмпайр Стэйт Билдинг — одного из самых высоких небоскребов Нью-Йорка и Америки (я, конечно, дал себе труд однажды подняться на него), то открывается великолепная панорама города, залива, реки Гудзон. Здесь особенно ярко, наглядно, откровенно является телесному и духовному взору что такое «город и башня высотою до небес» (Быт. 11, 4). Но если в основном зачинщиком и вождем строительства библейской «Вавилонской башни» считается Нимрод (или Неврод), то кто строил и продолжает строить «Вавилон» жизни в США и иных «цивилизованных» странах? (Сравнение нью-йоркских башен с Вавилонской башней, сделанное отцом Львом, оказалось в каком-то смысле пророческим: два знаменитых небоскреба-башни были разрушены по попущению Божию 11 сентября 2001 г. — ред.).

Когда коммунизмъ со всѣмъ его убійственнымъ ученіемъ и такимъ же образомъ дѣйствій началъ утверждаться на Русской землѣ, мы самоувѣренно думали, что онъ умретъ вскорѣ послѣ своего рожденія. Однако, попущеніемъ Божіимъ онъ терзаетъ Русскую землю уже въ теченіе двадцати лѣтъ, срокъ, котораго не предвидѣли наши мудрецы, привыкшіе читать въ грядущихъ судьбахъ исторіи. Что же укрѣпило его, какъ не явное тяготѣніе къ нему однихъ, безпечность и терпимость ко злу другихъ. Тѣ и другіе повинны во грѣхѣ предъ Богомъ и своей Родиной, который и навелъ на насъ это длительное бѣдствіе. Непроложенъ вѣчный законъ: «Правда возвышаетъ языкъ (народъ): умаляютъ племена грѣхи».

Один из самых неприятных фактов для нашей т.н. либеральной интеллигенции, это то, что такой гениальный русский писатель, такой глубоко русский человек и такой проникновенный и прозорливый мыслитель, как Ф. М. Достоевский, после некоторых заблуждений ранней молодости, стал убежденным монархистом и притом сторонником Монархии Самодержавной. Особенно неприятно для этих господ то, что «пострадав» от «царского произвола», пережив у подножия эшафота мучительные предчувствия страшной казни и проведя несколько лет на каторге, этот великий человек, вместо того, чтобы превратиться в отъявленного революционера или, по крайней мере, в такого ядовитого клеветника на русскую действительность, как Салтыков-Щедрин, нашел в себе силу осознать всю ложь того духовного пути, на который толкнула его первоначальная политическая незрелость, и придти к непоколебимому убеждению, что Российская Самодержавная Монархия есть не только тот политический и социальный, но и религиозно-нравственный принцип, который неизмеримо лучше другого соответствует основам русского народного духа.

Сегодня – малая Великая Пятница, вторая Великая Пятница. Ибо сегодня погублен наибольший из всех рожденных женами – святой Предтеча и Креститель Господень Иоанн. В Великую Пятницу люди Бога убили, Бога распяли. В день сегодняшнего святого великого праздника люди убили наибольшего из людей. Наибольшего – это говорю не я. Чего стоят мои похвалы великому и славному Предтече Господню, которого уста Господни восхвалили более, чем кого-либо из людей, более, чем кого-либо из апостолов, из Ангелов, из пророков, из праведников, из мудрецов. Ибо уста Господни изрекли о нем: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя» (Мф. 11, 11). Нет большей похвалы во всей вселенной.

Как только мы начинаем осознавать себя и окружающее, перед нами открывается картина бытия, удивляющая нас своей двойственностью. С одной стороны, перед нами прекрасная природа, звездное небо, мир, полный манящих возможностей и загадок; в самих себе мы ощущаем могучие силы духа, души и тела, способности к познанию и освоению мира. Кажется, все устроено для нашего блаженства, счастья, бесконечных наслаждений, игры собственными силами! Но, с другой стороны, мы ясно видим, что в этом мире все, буквально все обречено на страдания и гибель. В природе стихийные бедствия и бедствия, вызванные человеческой деятельностью, в обществе распри, ссоры, вражда и войны, в нас самих переживания, потрясения, болезни... Слава не держится, богатство не радует, наслаждения надоедают или просто губят, друзья обманывают, любимые изменяют, люди звереют, познания приводят к катастрофам, мечты не сбываются, бесконечное счастье не дается, на смену юности приходит старость, всех и во всяком возрасте стережет смерть, неизбежный для всех уход из этой жизни навечно!

Русский народ при всей самобытности подчиняется общим законам биологии и духа европейских народов. В нем также нет и не было того «равенства», понятие о котором утвердилось в мире со времен французской революции 1789-92 годов. «Что такое в образованном мире равенство? - писал Достоевский в 1877 г. – Ревнивое наблюдение друг за другом, чванство и зависть…Настоящее равенство говорит: «Я радуюсь, что ты умнее, талантливее, красивее меня». В 1881г. он продолжил тему: «Другой гражданин придет к Шекспиру убирать около него, вычищать комнату, выносить ненужное», чтобы облегчить работу, на которую призван творческой гений, - но не будет при этом рабом. Эта идея о необходимости выделения ведущего слоя, на который падёт вся работа по преобразованию России, постоянно тревожила писателя. «Сколько надо настоящих граждан, чтобы не умирала в обществе гражданская доблесть?» - спрашивал он. Попробуйте соединить людей в гражданское общество с одной целью «спасти животишки»…С такой формулой никакое гражданское учреждение долго не проживет».

Наряду с художественными произведениями творчество Ф.М. Достоевского включает политическую публицистику – важную и недооцененную часть его наследия. Синтетическая личность великого писателя, глубокий психологизм и философский склад ума (на русский манер, без систематичности) сделали его международные обзоры и описания внутренних событий важным источником изучения русской жизни второй половины XIX века. Кроме того, существенны и приобретают неожиданную актуальность идеологические обобщения Достоевского, выходящие за рамки текущих событий. Все это было представлено в его журнале «Время» (1861) и особенно в «Дневниках писателя» за 1873, 76, 77 и на рубеже 1880-81гг., опубликованных в журнале князя Мещерского «Гражданин». Разнообразные темы: Россия после Петра I, реформы шестидесятых годов XIX века, интеллигенция и либерализм, свойства русского характера, самостоятельные обобщения европейской истории, кризис демократии в Европе, геополитические проблемы… - всё подвергалось анализу с позиций особого рода консерватизма, выделявшего Достоевского среди круга его единомышленников. Не вдаваясь в подробности, писатель оставил ряд своеобразных формулировок по расовым вопросам, выделив роль «великого арийского племени» в мировой истории и культуре.

Убеждение в том, что Святая Русь еще жива, подтверждается и рядом свидетельств некоторых наблюдателей современной России. Вот что говорит Геннадий Шиманов: «Святая Русь не исчезла, не закопана; она вечна и победоносна, и это последнее слово принадлежит истории нашего народа... Святая Русь исчезла только с поверхности современной жизни, но она продолжает жить в ее скрытых глубинах, произрастая до того времени, когда будет угодно Богу, и переживая зиму, она опять появится на поверхности и украсит образ земли русской, которую хлестали свирепые и ледяные ураганы и бури». («Наша Страна». Буэнос-Айрес, 1972 г., 22 ноября.)

Единственной приемлемой формой правления для России Н.М. Карамзин считал самодержавие. «Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спасалась мудрым самодержавием»[9]. В этой формуле (запечатленной в его «Записке о древней и новой России») русский консерватор как бы резюмировал содержание «Истории государства Российского». Уже повествуя о ранних этапах российской истории, он обращал внимание на сильную власть первых князей и дал этому свое объяснение: «Самовластие утверждается только могуществом государства, и в малых республиках редко находим монархов неограниченных»[10]. Татарское иго, по мнению Н.М. Карамзина, способствовало укреплению неограниченного характера княжеской власти[11]. Окончательное утверждение самодержавия историк связывал с правлением Ивана III и Ивана IV, когда благодаря активной политике верховной власти, водворившей в стране порядок и обезопасившей границы, «народ, избавленный князьями московскими от бедствий внутреннего междоусобия и внешняго ига, не жалел о своих древних вечах и сановниках, которые умеряли власть государеву»[12]. Ввиду такого «спасительного» характера русского самодержавия Н.М. Карамзин положительно оценивал долготерпение россиян в правление Ивана Грозного, «гибнувших, но спасших для нас могущество России»[13]. Эту мысль историка не следует понимать как одобрение деспотического произвола. Но она лишний раз демонстрирует, какую исключительную роль в своей концепции русской государственности Н.М. Карамзин отводил политической стабильности.

Смешно смотреть: нас, русскоязычных, разобщенных, униженных, ослабленных до крайности, лежащих уже в грязи, замороченных... тем не менее - панически боятся! Боятся, как бы мы не возродились, не стали бы вновь православными и не сказали бы всему миру: "Братие, не слушайтесь "церкви лукавнуюших", не устремляйтесь в Сеннаар строить новую Вавилонскую башню. Вас обманывают, земного рая не будет, пойдемте вместе с нами, в Единой Церкви Христовой к Раю Небесному, к вечной жизни в вечной радости общения с Богом, ангелами, всеми святыми и друг с другом!..". Впрочем, Россия, Святая Русь всей своей историей все это уже и сказала всему миру! Поэтому внешняя политическая победа антицеркви - это только кажущаяся и временная "победа". Ибо достигается только средствами насилия и обмана. Правда же и любовь - ни стороне Божией, на стороне Церкви Православной. И каждый, кто в этом мире исповедует Христа и живет по заповедям Его тем самым неизбежно побеждает все силы сатанинские. Поэтому Апостол Иоанн Богослов и говорит ним: " Сия есть победа, победившая мир, - вера ваша!" (1 Ин. 5,4). А окончательная и последняя точка в борьбе добра и зла, Церкви Божией и церкви диавола будет поставлена Самим Христом и Его Славном Втором Пришествии! Вот когда для всех веровавших откроется Царство Небесное на "новой земле" под "новым небом" в "Иерусалиме Новом" (Откр. 21,1-2). До этого же нам, Русским, если мы хотим быть таковыми, нужно все-таки, несмотря ни на что, подниматься, возрождаться духом во Христе и ничего не бояться, помня, старинный воинский девиз: "Мы русские, - с нами Бог!".

Невозможно найти формулу, покрывающую своеобразие характера и культуры народа. Но это своеобразие несомненный факт. Всякая национальная культура есть единство, которое не может быть смешано ни с каким иным. Правда, это единство не замкнутое и не неподвижное, но раскрывающееся в многообразии и в развитии. Множество влияний перерабатывается в том тигле, которым является сильный национальный организм. И не один, а несколько типов образуют, в своем взаимодействии, это сверхличное единство. Поэтому противоречивые суждения иностранцев о национальном характере народа оказываются обыкновенно одинаково верными и одинаково односторонними. Под каким влиянием складывался характер русского народа и его национальной культуры? Влияния эти многообразны. Оценка их, к сожалению, субъективна. Но многие факторы действовали, бесспорно, в одном направлении, и оставленные ими следы в национальном характере вполне очевидны. Сделаем попытку разобраться во множестве этих факторов, начиная с наиболее общих и длительных и вместе с тем более примитивных.

Эту великую истину всегда ощущали на себе православные русские люди, неустанно призывавшие Богоматерь в своих молитвах. И действительно – едва ли какой-нибудь другой народ так часто, так живо и ярко испытывал в истории своей всесильный покров над собой и дивное заступничество Божией Матери. Бесчисленное множество чудотворных икон Ее, явленных во всех концах Земли Русской, и неисчислимое количество чудес, от них источавшихся, а, в особенности, поразительные случаи неожиданной помощи всему русскому народу в целом, в самые критические моменты его исторического бытия, убедительно свидетельствуют об этом.

Отрадно нам исповедовать эту истину в день прославления праведного. Кроткий и смиренный, называвший себя при жизни не иначе, как «убогий», благоговейный старец Серафим, 70 лет тому назад на крыльях молитвы от земли переселившийся к небу и вечности, ныне всенародно признается и прославляется в лике святых, нареченный уже давно угодником Божиим общим гласом верующего народа, засвидетельствованный чудесами и знамениями.

Религиозна природа русской интеллигенции. Достоевский в «Бесах» сравнивал Россию и, прежде всего, её интеллигенцию с евангельским бесноватым, который был исцелён только Христом и мог найти здоровье и восстановление сил лишь у ног Спасителя. Это сравнение остаётся в силе и теперь. Легион бесов вошёл в гигантское тело России и сотрясает его в конвульсиях, мучит и калечит. Только религиозным подвигом, незримым, но великим возможно излечить её, освободить от этого легиона. Интеллигенция отвергла Христа, она отвернулась от Его лика, исторгла из сердца своего Его образ, лишила себя внутреннего света жизни, и платится, вместе с своею родиной, за эту измену, за это религиозное самоубийство. Но странно, – она не в силах забыть об этой сердечной ране, восстановить душевное равновесие, успокоиться после произведённого над собой опустошения. Отказавшись от Христа, она носит печать Его на сердце своём и мечется в бессознательной тоске по Нём, не зная утоления своей жажде духовной. И эта мятущаяся тревога, эта нездешняя мечта о нездешней правде кладёт на неё свой особый отпечаток, делает её такой странной, исступлённой, неуравновешенной, как бы одержимой. Как та прекрасная Суламита, потерявшая своего жениха: на ложе своём ночью, по улицам и площадям искала она того, кого любила душа её, спрашивала у стражей градских, не видали ли они её возлюбленного, но стражи, обходящие город, вместо ответа, только избивали и ранили её (Пс.3,1–3;4,1). А между тем, Возлюбленный, Тот, о Ком тоскует душа её, близок. Он стоит и стучится в это сердце, гордое, непокорное, интеллигентское сердце… Будет ли когда-нибудь услышан стук Его?..