В заключение должен с большим удовлетворением свидетельствовать, что воинский дух, дисциплинированность, горячая любовь к Отечеству и постоянная дума о Нем и о путях, которыми можно было бы достигнуть его освобождения – вот чем исключительно живут русские воины, которых я видел в Югославии и Чехословакии.

Вот и улица Блохина — бывшая Церковная. Эти два дома стоят рядом. Про бывшую котельную в подвале общежития на Блохина, 15 — «Камчатку» Цоя — знают многие, даже губернатор Петербурга Валентина Матвиенко. Все стены этого дома исписаны фанатами, и висит доска с барельефом Цоя. Жуткую историю соседнего дома — на Блохина, 17, — знают, наверное, всего несколько человек. Ни одной мемориальной доски на нем нет. Хотя книги, написанные бывшими жильцами этого дома, известны сейчас во всем мире. До 1925 года здесь располагался Ленинградский восточный институт, при нем селились востоковеды. Потом институт переехал, а ученые остались. В конце 30-х, особенно в 37-м, многие квартиры потеряли своих жильцов, а Россия — целую науку.

В период отхода Белых Русских армий по всем фронтам Северной Таврии в октябре месяце 1920 г. (14-15 ст.ст.) общие силы Красных исчислялись до 130 тысяч. Со стороны нас, Белых, боевых сил в Северной Таврии было тысяч 35. Нашими войсками уже были оставлены Никополь и Каховка и все естественные рубежи по реке Днепр. 1-я Армия генерала Кутепова и его конница сосредоточивались у Серогоз. 2-я Армия генерала Абрамова планомерно спешно отходила по железной дороге Федоровка-Мелитополь. На 1-ую Армию ген.Кутепова со стороны Каховки надвигалась 1-я Конная армия Буденного, около 25 тысяч, и на 2-ю Армию ген.Абрамова со стороны Никополя надвигалась 2-я Конная армия Буденного - нужно считать 25 тысяч.

Беленьков Дмитрий Иванович, родился в 1898 в Курске. Кадровый офицер царской армии. Летом 1921 — арестован по групповому делу «контрреволюционной военной организации на Северном Кавказе». В 1921 — приговорен к ВМН, позднее расстрел заменен на 10 лет тюремного заключения.

На рассвете 6 июля 1915 года, под проливным дождем, лейб гренадеры за­нимают позицию у деревни Крупе, имея 2-й и 4-й бата­льоны в передовых окопах. Высланная ночью, усиленная разведка 2-го бата­льона, уничтожив мост на реке Сенница Надольна, после подхода частей гвардейской стрелковой диви­зии, задержала противника, заняв очень выгод­ную позицию на северной опушке леса, на юг от реки Сенница Надольна. Командир полка просил разрешения удержать эту позицию, уве­личив фронт полка на один батальон, но ему было в этом отказано и поэтому полку приш­лось в течение четырех суток, на очень невы­годной позиции отбивать упорные атаки про­тивника, — четырех полков германской гвар­дии (2-я гвардейская дивизия), поддержанных очень сильной полевой и тяжелой артиллери­ей. Находившийся перед нами лес позволял им производить скрытое сосредоточение сил.

Следуя традициям своих предшественников, украинские власти придали политическому террору характер системы, в которую старательно вовлекается все население. В середине апреля 2014 года власти Днепропетровской области "в связи с резким обострением ситуации на востоке Украины решили выплачивать вознаграждение за действия, способствующие борьбе с сепаратистами". О суммах, которые получат украинцы, написал в своем Facebook заместитель губернатора Днепропетровской области Коломойского Борис Филатов: "за каждый возвращенный ствол выплачивается вознаграждение: за автомат - 1000 долларов США, пулемет - 1500 долларов США, гранатомет - 2000 долларов США". "За каждого переданного "зеленого человечка", он же наемник, ступивший на нашу общую землю и пытающийся столкнуть нас в братоубийственной войне - вознаграждение 10 000 долларов США".
 

Заняв Ставрополь, большевики учинили в нем массовые расстрелы. На лицах горожан еще лежала печать пережитых ужасов. Каждую ночь расстреливали целыми группами, главным образом молодежь, гимназистов и офицеров. Выполнялась определенная задача, действовала руководящая воля, стремящаяся к массовому истреблению русской интеллигенции "как класса”. Именно они, а не неспособные к сопротивлению "буржуи”, были опасны большевикам. "Буржуи”, которых большевики объявляли своими главными врагами, пострадали гораздо меньше.
 

10 января 1909 года, закончив свой отпуск, полковник барон Густав Маннергейм приехал в Петербург. В отделе кадров Генштаба он получил Высочайший приказ от 5 января 1909 года о назначении его командиром 13-го уланского Владимирского Его Императорского Высочества великого князя Михаила Николаевича полка. После короткой поездки в Финляндию Густав 11 февраля 1909 года отправился в полк, который стоял в 40 километрах от Варшавы в городе Новоминске.
 

Когда Неженцев скрылся в овраге, стрельба на короткое время усилилась, но никакого движения Казанович впереди себя не отметил. Зная о просьбе Маркова, он посчитал необходимым бросить в атаку последний резерв, 2-й батальон Партизанского полка.
Едва «партизаны» подошли к кургану, Казанович стал во главе их и повёл вперёд. Советские пулемётчики обстреляли батальон, но заходящее солнце било им в глаза. Прицел был взят слишком высоко. Пули веером летели над головами, но обошлось без потерь, что приободрило павших было духом добровольцев. Вышли к оврагу. На дне его лежали у ручья казаки- елизаветинцы362. -
Здесь лежит тело убитого командира Корниловского полка, - сообщили они генералу, - и мы не знаем, что делать. -
Идите со мной в Екатеринодар! - был ответ.

7 декабря (24 ноября ст.ст.) Русская Православная Церковь чтит память священномученика Евграфа Еварестова. Настоятель Вознесенского кафедрального собора в г. Уфе, известный миссионер, церковный историк и общественный деятель, он был обвинен в «агитации в пользу Колчака» и расстрелян чекистами в 1919 году.

Эта книга представляет собой собрание трудов недавно ушедшего из жизни петербургского историка Виктора Георгиевича Бортневского (1954-1996). В неё представлены научные и публицистические работы ученого, посвященные разным проблемам отечественной истории, охватывающим период от начала XIX до середины XX веков, в том числе главы из последнего, неоконченного труда, на страницах которого рассматриваются малоисследованные вопросы истории гражданской войны в России. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся прошлым нашего Отечества.

Генерал Алексеев, в начале похода настаивавший на кубанском направлении, был против штурма Екатеринодара. Находящаяся в городе более чем двадцатитысячная группировка красных, не имеющая недостатка в оружии (в спешке отступления кубанские власти забыли уничтожить завод по производству артиллерийских снарядов), оставляла мало шансов на победу шеститысячному, измотанному долгим и полным лишений походом и постоянными боями белому воинству, имевшему всего-навсего пятьдесят штук пушечных снарядов и чуть более пятидесяти тысяч ружейных патронов. Но для Верховного выбора не существовало. Слишком долог был путь к этой «Обетованной земле», слишком многим уже заплачено за неё, и слишком много поставлено на карту, чтобы в последний момент повернуть назад. К тому же большая часть армии желала штурма, видя в Екатеринодаре свой Иерусалим, обращая к нему все свои надежды и устремления и свято веря в своего Вождя…

Нашу семью тоже раскулачили и сослали в Нарым Томской области. Отобрали всё: постройки, лошадей, коров, птицу, сельхозорудия, зерно, семена, муку. Всё! Значительная часть конфискованного богатства в акты не вносилась и была нагло разворована односельчанами. С собой нам разрешили взять только немного из одежды и некоторых предметов обихода. Во время пересылки мы эту одежду меняли на продукты. Иногда за хорошую вещь выменивали лишь капустные листья. Но что поделать? Детей надо было чем-то кормить. Ох, и тяжела же была та дорога в ссылку. Многие её не выдерживали, умирали. Особенно много умерло детей.

Они храбро защищали Отечество во время русско-японской и первой мировой войн, охраняли порядок внутри страны, были высокообразованными, благородными людьми, патриотами, горячо любившими Россию. Их жизнь, их труды — тому подтверждение. Почти все из девяти казненных в Бутове царских генералов были Георгиевскими кавалерами, имели множество орденов и медалей, в том числе и от иностранных государств, пятеро награждены Георгиевским золотым оружием. Их обвиняли в пресловутой "антисоветской и контрреволюционной агитации” , двоих — в шпионаже. Бывшие царские генералы не признали себя виновными. А ведь все они к моменту ареста были уже старыми, больными, подчас немощными людьми. Конечно, для следствия их старость, их признание или непризнание вины не имело никакого значения. Для Страны Советов все они были изначально неугодными, даже вредными, с точки зрения "классовой целесообразности” , людьми, обреченными на истребление. Безоружные, лишенные возможности защищаться, они с тем же христианским смирением, что и простые русские мужики, приняли мученическую кончину на родной земле.
 

Предлагаемая вниманию читателей книга не есть ни ученое исследование, ни политический трактат, но лишь беспритязательное изображение так называемого «украинского» общественного движения в том виде, как оно вместилось в сознание одного лица, наблюдавшего движение в течение пятидесяти последних лет. Толчком к написанию книги послужил вызов, помещенный года два тому назад в одной из русских эмигрантских газет, — составить обзор украинского движения, рассчитанный на три-четыре печатных листа. Свой труд автор писал в беженстве, в провинциальной глуши одной из славянских стран, приютившей часть русских эмигрантов, постепенно спасавшихся от ужасов большевистского ада, — писал вдали от умственных центров и библиотек, без необходимых справочных книг. Поэтому возможно, что в изложение вкрались неточности, за которые автор просит снисхождения.
 

В июле 1827 года с движением Паскевича в Нахичеванскую область, туда же передвинулся и главный центр персидской войны, а Эриванское ханство, с армянской святыней Эчмиадзином, должны были занимать в ней уже второстепенное место. Между тем обстоятельства сложились под Эриванью так, что в конце концов должны были вновь привлечь к ней все внимание главного действующего 4 корпуса.
 

Напряжённейшая работа чекистов в пиковые месяцы террора была по достоинству отмечена партией и правительством. И не только бесплатной водкой. В честь ударников смертельного ремесла не звучали фанфары, но их имена – в таком большом количестве первый и последний раз – были опубликованы в печати. В честь двадцатой годовщины «органов» по огромному (на 392 человека) наградному списку, заготовленному в НКВД, власти отметили многих палачей, опубликовав 21 декабря их имена в «Красной Звезде».
 

Получены сведения, что на нашу бывшую позицию около Риба де Санлисиас, красные наступали с танками. Мы в прошлом году эту позицию укрепили, поправили стенки из камней и опутали колючей проволокой. Наши из-за проволоки отбивались ручными гранатами и захватили четыре красных танка. Приказ свыше — проявлять особую бдительность, особенно по ночам.
 

16 мая (старый стиль) 1858 года между Российской Империей и Китаем в маньчжурском городе Айгунь был заключен договор, установивший русско-китайскую границу по реке Амур. Договор этот имел огромное значение для дальнейшего развития отношений России с Китаем и наряду с Пекинским договором 1860 г. и сделал возможным полноценное освоение Дальнего Востока.
 

В ходе Северной войны, 25 апреля 1703 г., русские войска взяли расположенную в устье реки Охта, на острове Янни Саари (Заячий остров) шведскую крепость Ниеншанц. Когда-то на этом месте был русский городишко Новый Острог. Петр дал острову название Веселый. Как ни странно это может показаться, но "отцом" новой столицы Российского государства, по крайней мере, города как такового, следует считать не Петра, а руководителя Посольского приказа и одного из ближайших помощников Царя – генерал-адмирала Федора Алексеевича Головина, ведавшего морскими делами.