...О первом периоде его жизни историки упоминают вскользь: родился в 1883 году, с 1914 года являлся доцентом Харьковского университета, затем – профессором Харьковских Высших женских курсов; во время гражданской войны редактор харьковской газеты «Новая Россия», гласный городской думы и член городской управы (1). Вот, пожалуй, вкратце и вся предыстория… Переломный момент, круто изменивший жизнь молодого харьковского профессора, наступил летом 1919-го. Тогда Даватц принимает решение добровольцем вступить в ряды Вооружённых Сил Юга России и идёт в строй вольноопределяющимся. По обывательским понятиям, для профессора и общественного деятеля – «типичного интеллигента» – поступок необычный, даже странный. Сам же Владимир Христианович впоследствии назовёт своё вступление в ряды Добровольческой Армии «великим часом»...

В.Х. Даватц был зачислен в команду бронепоезда «На Москву», сражался с красными, за боевые отличия произведён в звание младшего фейерверкера. Попав с армией Врангеля в Крым, сотрудничал там в газетах «Юг России», «Таврический голос» и др.

И.Б. Иванов

Писать о святой царственной мученице, императрице Александре Фёдоровне, с каждым годом становится сложнее. Во-первых, многое уже сказано, и есть риск повториться, переливая из пустого в порожнее, впасть в плагиат или изобрести велосипед. Во-вторых, канонизация Царской семьи способствовала тому, что жизнеописание Государя и Государыни естественным образом прибрело строгие рамки жития, и многие проблемы, связанные с их личностями, при рассмотрении их с точки зрения исторических гипотез, а не агиографии, могут смутить значительную часть читающих. Но есть путь между Сциллой банальности и Харибдой чёрствого канона — срединный, поистине Царский путь.

Вольный поэт был мудрым и ответственным гражданином, понимая, что творческая свобода неотделима от ответственности: «Мысль! Великое слово! Что же и составляет величие человека, как не мысль? Да будет же она свободна, как должен быть свободен человек: в пределах закона, при полном соблюдении условий, налагаемых обществом» (А.С. Пушкин). Чеканная формула гражданского служения литератора звучит сегодня необыкновенно актуально.

В открытости Пушкина сказалась русская духовность. Поэт называл себя «эхом русского народа». Гоголь говорил, что Пушкин есть, «может быть, единственное явление русского духа». Уже расхожим стало утверждение: «Пушкин – это наше всё». Непомнящий отмечал, что ни к одному другому литератору в мире народ не относился так, как к Пушкину. Невозможно себе представить, чтобы каждая годовщина Шекспира или Данте отмечалась всенародно, а у их памятников ежегодно появлялось множество цветов. Ни к кому не относятся столь многогранно: на одном полюсе всенародно слагаются анекдоты, на другом – видят в нём национального пророка. Пушкин – это «Россия, выраженная в слове» (В.С. Непомнящий); он олицетворяет национальное сознание и жизнеощущение. Пушкин грациозно переводил образы европейской литературы в литературу отечественную, а русскую культуру расширял до общечеловеческой. При этом разрабатывал разнообразные литературные жанры и проблемы культуры – не только поэзии и художественной литературы, но и языка, истории, театра, философии, политики.

26 мая исполнилось 115 лет со дня рождения Бориса Павловича Грабовского. Именно он сконструировал прообраз современного телевизора — телефот. «Русская Планета» рассказывает, как советский энтузиаст-изобретатель получил электронное движущееся изображение и почему после презентации ноу-хау его имя незаслуженно забыли.

6 июня 1911 года летчик-энтузиаст лейтенант Виктор Дыбовский впервые в мире вылетел на поиски идущей в подводном положении субмарины — и нашел ее

Отражение контрударов противника и второе наступление войск Юго-Западного фронта. Второй этап операции Юго-Западного фронта характеризовался отражением контрударов противника (с 16 июня) и вторым наступлением (с 4 июля).

В третьем разделе указания говорилось, что фронт главной атаки должен быть не менее 15—20 км, дабы средние атакующие части не могли простреливаться с флангов. При наличии достаточных сил желательно фронт главной атаки доводить до 20—30 км. При сокращении фронта атаки до 10 км (наименьший фронт) необходимы особые меры предосторожности, чтобы не попасть в тиски. При фронте атаки в 15 км надо вести ее одновременно двумя корпусами, усиленными по возможности каждый еще бригадой; при таком соотношении на один шаг придется З 1/2 человека (полный штат дивизии 15 тыс. винтовок), или, ведя атаку цепями и считая (для уменьшения потерь цепи) на человека два шага, можно располагать для атаки четырьмя последовательными волнами, и еще около половины всех сил останется в резервах дивизий и корпуса.

Русские армии после тяжелых отступательных боев недолго пользовались передышкой. В декабре—январе 7-я и 9-я армии Юго-Западного фронта (главнокомандующий генерал Иванов) вели наступление с целью оттянуть на себя австро-германские силы и этим оказать помощь терпевшей поражение Сербии. Но плохо подготовленное наступление не удалось, потери исчислялись до 50 тыс. человек.

В начале ХХ века весь свет Петербурга знал Маннергейма как потомка аристократического рода. Это был любимец женщин — красавец-кавалергард, друживший с самим императором. Маннергейм шёл перед Николаем II во время его коронации, а фотография последнего русского царя с дарственной подписью стояла на столе Маршала до последних дней, уже когда он был президентом Финляндии.

К Карлу Густаву Маннергейму, выдающемуся политическому и военному деятелю Финляндии, в нашей стране долго было сложное отношение. Отчасти в этом виновата советская пропаганда, изображавшая Маннергейма не просто врагом, но и бесчеловечным палачом... И даже когда эта кампания пошла на спад, у людей в памяти все равно осталось убеждение: Маннергейм враг!

Между тем, Маннергейм много лет отдал службе России - он был прежде всего офицером русской армии, вынужденно покинувшим ее в чине генерал-лейтенанта. Он героически воевал, имел ранения, ордена, выполнял сложные задания... Когда в стране произошла революция и жизнь семьи Николая II и самого свергнутого монарха оказалась под угрозой, Маннергейм был одним из немногих, кто пытался спасти Царскую Семью.

4 июня 1856 года купец Павел Михайлович Третьяков покупает картину художников Николая Шильдера «Искушение» и Василия Худякова «Стычка с финляндскими контрабандистами» для своей коллекции, которую он в 1892 г. передал Москве. Поставив себе еще в молодые годы цель создать музей русской национальной школы живописи, П.М. Третьяков посвятил этому свыше 40 лет жизни.

Уже, наверно, сотню лет
Душе моей покоя нет.
Она дрожит, как блеск свечи на хрустале.
С такою дивною судьбой,
Какое чудо, боже мой,
Что жили Вы на этой горестной земле.

По рижскому трактату 1921 г. въ территорію возрожденной Польши вошли на востокѣ земли съ православнымъ населеніемъ, достигавшимъ 5 миліоновъ. Вначалѣ это населеніе считалось русскимъ, но Польское правительство рѣшило ликвидировать въ его душѣ «москофильскій духъ» и, по примѣру Габсбурскаго двора въ Вѣнѣ, за­думало сперва его «украинизировать»[1], а позже «полонизировать». Православное населеніе на территоріи Полѣсья (на югъ отъ рѣки Припяти), Волыни и бывшей Холмской Руси стало считаться поляками за украинцевъ, а на сѣверъ отъ р. Припяти было зачислено къ бѣлоруссамъ. Такихъ православныхъ украинцевъ насчитывалось около 65 % всего православнаго населенія въ Польшѣ. До смерти маршала И. Пилсудскаго, большого русофоба, Польское правительство прово­дило «украинизацію» этого населенія и вышибало «московскій духъ», что длилось до 1936 г., а далѣе перешли къ полонизаціи.

Народ, действительно, сумел стереть с лица земли все то, что создавалось годами: весь скот до послед­него поросенка был перерезан.
Даже корова Вильма - золотая медалистка, давав­шая 29 литров молока в день при жирности 4 и даже 4,75 процента, - не была пощажена.
Человек, ее получивший, Иван Мандаджи, попы­тался ее продать: сперва в Домбровенах, а затем в Сороках. Следующей ярмарки ждать он не стал: сам зарезал. Половину мяса пришлось выбросить: про­дать не смог, а засолить не догадался.
А Вильма была стельная...
Мяса у всех было достаточно. Особенно свинины.
Бедные ланкастеры! С каким трудом я их раздобы­ла! В Аккерманском уезде. Везла я их летом. Жара! И как я радовалась, что скоро порода эта будет рас­пространена повсеместно.
Что выиграл на этом народ?

За ходом сплошной коллективизации в начале тридцатых годов прошлого века и её проведением в немыслимо сжатые сроки пристально и неусыпно следили большевицкие вожаки во главе с Иосифом Сталиным, усатым «отцом всех народов». С этой целью они организовывали и посылали на места различные чрезвычайные комиссии, возглавляемые высокими партийными служаками. И если в деревнях, сёлах или станицах не выполнялись безумные планы стопроцентной коллективизации и грабительских хлебозаготовок, то сами председатели райисполкомов, сельсоветов и колхозов подвергались жестоким репрессиям вплоть до лишения свободы на многие годы и даже расстрела. Под репрессивное окровавленное колесо попадали в первую очередь вовсе не партийные грабители, отнимавшие последних хлеб у крестьян, обрекая их на голодную смерть, а те местные чиновники, у которых проснулась совесть и которые, опомнившись, осознали, что арестовывать, расстреливать и лишать свободы ближних своих не только греховно, но и преступно.

Из воспоминаний И. М. Андреевского (псевдоним проф. И. Андреева): “Будучи всегда религиозным человеком, владыка, еще будучи мирским, познакомился со святейшим патриархом Тихоном, которого глубоко чтил. Патриарх очень любил доктора Жижиленко и часто пользовался его советами. Их отношения со временем приняли характер самой интимной дружбы. По словам владыки Максима, св. патриарх доверял ему самые затаенные мысли и чувства... Незадолго до своей кончины, св. патриарх Тихон высказал мысль о том, что, по-видимому, единственным выходом для Русской Православной Церкви сохранить свою верность Христу — будет в ближайшем будущем уход в катакомбы. Поэтому св. патриарх благословил профессора доктора Жижиленко принят тайное монашество, а затем, в случае, если в ближайшем будущем высшая церковная иерархия изменит Христу и уступит советской власти духовную свободу Церкви, — стать тайным епископом!...(“Епископ Максим Серпуховской (Жижиленко) в Соловецком концентрационном лагере”, “Православный путь”, 1951 г.).

4-го июня 1981 года после тяжелой продолжительной болезни умер бывший Начальник РОВС-а генерал-майор Владимир Григорьевич Харжевский.
Ген. Харжевский родился в 1892 году. В 1914 году будучи студентом Горного Института Императрицы Екатерины Второй, поступил в Императорскую Армию. Он участвовал во многих боях и дослужился до чина Штабс-капитана.

Революция застала В. Г. Харжевского на Румынском фронте. В 1918 году в январе, мятежное время заставило полковника Дроздовского формировать отряд, куда и поступил В. Харжевский.
26 февраля 1918 года отряд полковника Дроздовского двинулся в Легендарный поход Яссы-Дон. Отряд пошел в гостеприимный, Тихий Дон, на свет ярких звезд Каледина, Корнилова...

Великий преобразователь всей нашей армии, первый русский император, Петр I-й положил основание регулярных войск, и 8 ноября 1699 г. издан был указ о первом рекрутском наборе.
Одному из главных своих помощников, Бригадиру Адаму Адамовичу Вейде, Царь приказал сформировать из рекрут г. Москвы драгунский полк; это и был наш полк, окончательно сформированный в 1700 г. 25 июля в составе восьми рот, в каждой из них по сто человек, а всего 800 человек: полк был вручен Полковнику Ефиму Гулицу и получил название: «Драгунского Ефима Гулица».
Не прошло и двух месяцев с основания полка, как ему пришлось выступить в поход и побывать под огнем.

3 июня исполняется 93 года со дня рождения академика Игоря Ростиславовича Шафаревича. Этот день — не только прекрасная возможность пожелать здоровья и долгих лет жизни великому русскому мыслителю, но и хороший повод вновь обратиться к его трудам, к тому знанию, которое он открыл для нас.