«Не по Сеньке шапка» - так откровенно выразился Анатолий Сердюков, повествуя о политике государства в отношении армии. Армия, как оказалось, нам не по карману. Жирно будет Россия армию содержать! Надо, пояснил министр, сокращать расходы.

Исход из Крыма был осуществлен на достаточно высоком организационном уровне (организации такого многочисленного десанта со времени Севастопольской кампании 1854-1855 годов в мире не было!), Русская армия ушла в эмиграцию не беспорядочной ордой эмигрантов, а многочисленным, хорошо экипированным воинством – что еще раз подтверждает несомненные полководческие способности Врангеля.

«Герой-мученик» ‒ так называлась одна из газетных статей столетней давности, посвященная подвигу старшего унтер-офицера Порфирия Герасимовича Панасюка. История, происшедшая с разведчиком в марте 1915 года, всколыхнула российское общественное мнение, поскольку стала одним из первых (но, к сожалению, не последним) примеров бесчеловечного обхождения немцев с военнопленными и, вместе с тем, этот случай демонстрировал стойкость, мужество и жертвенность, проявленную русским солдатом во имя Родины.

Для глубокой реформы, которой Россия требует, мало одной воли монарха, как бы он ни был тверд и силен. Ему нужно содействие людей и времени. Нужно соединение всех высших духовных сил государства в одной великой, передовой идее; нужно соединение всех усилий и рвений в одном похвальном стремлении к поднятию самоуважения в народе и чувства чести - в обществе.

...

Режиссер: Сергей Тарасов
Год: 1998
Актеры: Борис Химичев, Михаил Глузский, Евгений Парамонов, Борис Невзоров, Аристарх Ливанов, Лидия Федосеева-Шукшина, Ксения Игнатова, Юлия Силаева
XII век. Князь суздальский Юрий Долгорукий пытается объединить русские земли. Его стремлениям противится киевский князь Изяслав, и не разделяет боярин Кучка. Вскоре Долгорукий начинает строить на землях Кучки город Москву и разбивает войско Изяслава.

«Царская невеста» — музыкальный, исторический фильм по одноимённой опере Николая Римского-Корсакова, сюжет которой заимствован из «Истории Государства Российского» Карамзина. Съёмки фильма проходили в 1964 году в г. Суздале.
Либретто по одноимённой исторической драме Льва Мея. События происходят в 1572 году в Александровской слободе, где жил тогда Иван Грозный. Судьбе его жены Марфы Собакиной и посвящена опера.

В эту метельную ночь, первую революционно-пасхальную ночь Сибири, на станции «Зима», мало кому известной, освобожденные революцией каторжане зверски зарезали семью из семи человек, семью машиниста товарного поезда: молодую жену, мальчика и двух девочек, свояченицу-подростка, шурина-прапорщика и заночевавшего неизвестного никому солдата. Русскую трудовую семью русского трудового человека.

Частная собственность воспитывает в человеке хозяйственную солидарность, не отнимая у него хозяйственной свободы. Каждый собственник, богатея, обогащает и своё окружение, и всё народное хозяйство. Конкуренция свободных собственников ведёт не к кровопролитной непримиримой борьбе, а к творческому свободному труду. И свободная организация мирового хозяйства возможна не через интернациональное коммунистическое порабощение, а через осознание и укрепление той солидарности, которая зиждется на частной собственности.

...

Утром прислуга сказала, что лучше мне домой не идти, а сидеть и ночевать у них. Стрельба идет по всему городу, везде толпа народа ходит, и магазины и лавки все закрывают. Отобедали вдвоем, а после обеда я все-таки решила идти домой — Наташа пошла меня провожать, все же лучше идти вдвоем. По дороге решили зайти в Обуховскую больницу посмотреть, что там делается. Наташа в костюме сестры милосердия всюду имеет возможность проходить. У ворот опять большая толпа, с озлоблением кричащая о массе убитых и раненых. Нас пропустили. К покойницкой добраться было трудно. Шли по очереди — тут было много женщин и даже детей совсем маленьких, лет семи-восьми. Были гимназисты и кадеты, по-видимому с матерями. И все это были любопытные — точно на выставку или в музей пришли. Попробовала заговорить с женщиной, отвечает злобно и грубо, какой-то, рабочий по виду, вмешался в разговор — тоже грубо и дерзко!

Я не знаю, какая тупая и узкая, от злобы слепая голова могла сочинить эту пошлую российскую «марсельезу», эту песню недалекой, животной злости, − не злобы, − эту гнусную песню с балаганными полотнищами «деспота, пирующего в роскошном дворце, тревогу вином заливая!» − где вся жизнь величаво-страшная и громадная в творчестве и сложнейшей борьбе и завоеваниях сведена для понимания масс (и их разжига!) к «твоим потом жиреют обжоры», к «бей-души их, злодеев проклятых», к − «смерть паразитам трудящихся масс!» Но она очень удачно попала в точку, создав это пустопорожнее (и самому народу смешное, но иногда «удобное») и мелкотравчатой − «попили нашего поту-кровушки», с каковым отпуском всех грехов и пошли православные «работать», как со знаменем и щитом, на поток, разграбление и насилование всего решительно, чего душа добивалась.

Сергей Сергеевич Ольденбург был эрудитом и знатоком истории, и именно поэтому Высший монархический совет поручил ему написать историю царствования императора Николая II. Автор имел доступ к уникальным документам. Копии оригиналов подлинных исторических актов Российской империи в целях предосторожности стали отправлять на хранение в русское посольство в Париже еще задолго до Первой мировой войны. Глубокое исследование истории России конца XIX — начала XX в. создает ­многогранный законченный образ мощной державы со всеми ее экономическими, политическими, социальными потрясениями.

Среди добродетелей, которые насаждать в сердцах детей следует с особенной настойчивостью, важное и коренное значение имеет правдивость, или чувство любви к истине и отвращения ко лжи. После послушания этой добродетели нужно предоставить второе место. Если ложь – корень всякого порока, то правда – начало и основание почти всех добродетелей, а посему на воспитание и насаждение правдивости в детях должно быть устремлено по преимуществу внимание родителей. Каким же способом родители должны и могут воспитывать в душах детей своих эту добродетель?

А однажды мне пришлось видеть в деле одного заключенного такую резолюцию харьковского ГПУ:

— Содержать под арестом до выяснения причин ареста. И человека, о котором никто не знал, за что он собственно арестован, все же сослали в Соловки на 3 года! Кто же может сомневаться в законности и справедливости «рабоче-крестьянского» суда?!

Канцеляристы-заключенные постоянно отрываются от своего прямого дела. Периодически устраиваются — в тех же целях пускания пыли в глаза Дзержинскому и Бокию: вот, мол, как мы работаем! — разные «ударники» и «субботники». Весь лагерь, в том числе и писцы, сгоняются на рубку и сплав леса, уборку сена, разработку торфа, постройку очередного, никому не нужного завода, который неделю спустя бросается на произвол судьбы. Кроме того, за­ставляя опытных людей из числа заключенных работать в канцеляриях, чекисты все время срывают свою злобу на них же:

 — Эта буржуйская сволочь, интеллигенция, везде устраивается!.. Канцеляристы снова попадают в «Рабочие роты», набирают новых писцов, снова выгоняют. И пока длится этот бедлам, делопроизводство лагеря превращается окончательно в произведения обитателей сумасшедшего дома.

Теперь хотелось бы снова немного отвлечься от непосредственно личных воспоминаний и освятить один очень важный, пожалуй, судьбоносный момент, осознанный мною во всей своей жуткой сути только спустя время после возвращения. Я имею в виду позицию Московской Патриархии, занятую ей в те дни.

Этой истории ровно век. И, хотя она, по известным идеологически соображениям, не вошла в хрестоматию боевой летописи отечественного флота, видимо, настало время, чтобы о ней вспомнить, хотя в некоторых изданиях эта история получила название «Фиумский инцидент».

Вопрос о масонстве — деликатный. С одной стороны, клятвы, шпаги, черепа и т. д. вызывают некоторый сенсационный интерес. С другой — члены организации очень неохотно рассказывают о деталях своей деятельности (да их к этому обязывает и клятва). В результате возникает множество слухов и часто необоснованных догадок. А это, в свою очередь, вызывает нападки на любые исследования деятельности масонов, эти исследования часто выставляются в комичном виде, как глупые выдумки и фантазии. Таким образом, литература здесь большая, но выделить в ней достоверную часть трудно.

Из растворённого окна квартиры дома напротив, прямо в вечерний воздух, уже напоённый весенними запахами, лились звуки мелодии полонеза Огинского. Ярко освещённое, незашторенное окно обнажало трогательный образ маленькой девочки, извлекающей чудесные звуки, бегая крохотными пальчиками по клавишам огромного, сверкающего антрацитом, рояля. Над её головой, на рояле, возвышался большущий букет полевых цветов, уютно поместившийся в вазе розового стекла, замечательно гармонировавшей с цветом воздушного платья исполнительницы. Это музыкальное действо смотрелось, как сцена из концертного представления, будто бы через тёмный зал, с возвышения театральной ложи балкона.

Я взял поезд «освобожденных» не случайно.

Такие поезда не поезда везли на Русь тучи охотников править и устраивать жизнь по с в о е м у, вернейшему, способу, который им написали и с точностью выверили прекрасно знавшие Россию: Маркс и Энгельс, Либкнехт и Адлер, (Плеханов) и Чхеидзе, Чернов и Церетелли, Рамишвили и Ленин, Троцкий и Радек, Роза Люксембург и Клара Цеткин, Вандервельде и Бела Кун и десятки сотни больших и малых учителей и пророков, многие из которых в ближайшее время нашли-таки, наконец, истинное свое призвание − палачей-убийц.