Ночь выдалась холодной, но до стоявшего в ожидании грузовика было подать рукой, а в нём – как бы не задохнуться от плотно утрамбованных давно не мытых человечьих тел. На своё счастье надёжинский подопечный потерял сознание ещё на пути к машине и больше не стонал. Что-то бормотал, вращая глазами поэт, время от времени бросал пронзительные строфы, обнаруживающие очередной большой талант, обречённый гибели. Но, вот, ударом в спину конвоир заставил его замолчать:
- А ну, полезай живо!
Когда машина тронулась, женский голос тревожно спросил:
- Товарищи, куда нас везут? Неужто на суд?
- На суд, милая, на суд, - отозвался бывалый Фрол. – На самый что ни на есть высший! К Господу Богу на допрос!
Женщина отчаянно заплакала. Оказалось, что в машине она не одна, а со всей семьёй. Муж её был простым рабочим, далёким от политики, и он никак не мог уразуметь, за что арестован. Тут же были их дети, сын-подросток и дочь, и престарелый отец несчастной женщины. Так, вычищать «врагов» стали уже целыми семьями…
Ехать пришлось долго и, когда еле живых людей выгрузили на воздух, Надёжин не сразу сообразил, куда их привезли.
- Это – Бутово, - тихо пояснил отец Даниил, знавший всё Подмосковье, как собственную церковь. – Раньше была усадьба с конезаводом, а теперь стрелковый полигон…
Стрелковый полигон… Что ж, пожалуй, это гораздо больше, чем наименование объекта, это – приговор.

Я не знаю, как по утверждению сталинистов "умирал" от голода простой народ в царской России, но по Екатеринбургу знаю, как жил и чем питался работный люд еще в далеком 19 веке. Вот как подавали разное, в зависимости от чина и достатка. Народное питание тяготело к сытости. Вот, например, меню екатеринбургского заводского госпиталя 20-х годов XIX века: ежедневный суп, состоявший из 1 фунта (409 г) «свежего говяжьего мяса, 1/4 фунта круп, хлеба к нему - 2 фунта в сутки». Все содержание больного стоило 20 коп. в день. Еду готовили на кухне с неизменной русской печью, «чугунным котлом, железными ковшами, уполовником, ножом, кочергой». Чаш хлебных - три, для просеивания муки использовалось сито. Не обходилась стряпуха без «решета, ушата, квашни, покрывала на квашню суконного». Хлеб в печь сажали деревянной лопатой.

Из Незапной крепости в Андреевский аул я ходил довольно часто, как для учета сидельцев в двух духанах Фавишевича, так для покупки скота и разных припасов. По пятницам (базарные дни) я бывал в ауле непременно. Ходить приходилось большею частию одному, иногда довольно поздно. Некоторые знакомые татары предупреждали меня, чтобы я опасался ходить ночью. На такие предостережения я мало обращал внимания: я боялся только смерти; плена же у горцев хоть и страшился, но в душе желал его. Наступило 8 число февраля, пятница.

Одним из навязанных советской системой представлений о "реабилитации" является обязательное наличие реабилитационных документов у жертв. Без таковых бумажек жертва – "не жертва", а по-прежнему "враг народа". Причем выпуск таких удостоверений на каждую жертву коммунистического режима рассчитан на юридическое оправдание не самих пострадавших, а всего государственного устройства СССР, в рамках которого только и возможно расследование и отмена того или иного отдельного приговора советских карательных органов, законность существования которых не подвергается сомнению, возможно лишь исправление их "ошибок" с последующей (в большинстве случаев посмертной) "реабилитацией" жертв.

Докфильм В.С. Правдюка

«Подарок американскому континенту» — так сказал о Владимире Козьмиче Зворыкине его коллега по работе в области электроники. Основания к тому, чтобы присвоить эмигранту из России столь пышное определение, безусловно, были. Зворыкину принадлежит изобретение «чуда XX века» — электронного телевидения. Его новаторские идеи были использованы также при создании электронных микроскопов, фотоэлектронных умножителей и электронно-оптических преобразователей, разнообразных приборов медицинской электроники — от миниатюрных «радиопилюль» до читающего телевизионного устройства для слепых. При каких обстоятельствах Америка получила от России этот щедрый дар?

Неудача, которую потерпело Белое движение в России, или вернее сказать — неудача вооруженного выступления белых, так как, как это ни замечательно, но уничтожение белых фронтов в России в 1920 году не остановило Белого движения, — привело к укреплению коммунистической власти в России на десятилетия. И потому историк, который исследует судьбы русской революции, должен также установить причины неудачи белого оружия.
 

Еженедельный иллюстрированный журнал издававшийся в России во время Первой мировой войны.
Каждый номер богато снабжен рисунками, картинами, портретами, планами, картами и набросками.

Известие о вступлении России в войну с Германией застало сына поэта в сельце Малом Останкине Каширского уезда. «В этот день дедушка узнал о начавшейся мобилизации, понял все сложившееся военное положение, и это его сильно взволновало. Конечно, он понимал, что для действующей армии уже негоден и стар», – так писала его внучка Наталья Сергеевна Мезенцова.

1 августа 1914 года Германия объявила войну России. Тогда у нас эту войну именовали и Второй Отечественной, и Великой, большевики прилепили к ней ярлык империалистической, а народ назвал Германской. Позже стали именовать Мировой, а после начала новой добавили порядковый номер – Первая мировая. Именно она стала прологом к ХХ веку, без которого, возможно, не было бы ни Февраля 1917-го, разложившего армию и государство, ни большевиков с Октябрем, ни братоубийственной гражданской войны.

Прежде все люди рассматривали больницу, как лечебницу. А теперь ее рассматривают по-иному: не как лечебницу, а прежде всего, как медицинский контрольный пункт для отбывающих барщину кол­хозников. Колхозное начальство всегда долбит врачу один наказ: «Больным колхозникам выдавать врачебную справку об освобождении от работы только в крайнем случае, в виде исключения, когда больной совсем не может двигаться...»

1. Накануне войны
2. Жертвы агрессии Республики Молдова против народа Приднестровской Молдавской Республики

Всё, о чем будет здесь сказано, относится к православной мифологии. Она – живая чувственная принадлежность Веры. Её можно признавать или не признавать, оспаривать. Но отвергать её действенную силу в жизни человека, народа, государства невозможно. Поэтому, умней всего – познавать это духовное явление.

Мы, русские, привыкли к тому, что на Западе не знают нашей истории и представляют её в искаженном свете. МЫ знаем, что причиной тому было недоброжелательство с одной стороны и пользование недостаточным и тенденциозным материалом — с другой.

Еще до начала наступления НРА, 26 сентября, ген. Дитерихс подписал указ №49, в котором призывал все слои населения к жертвенности во имя Идеи, а также распоряжался призвать ратников в составе 4000 человек во Владивостоке и 700 человек в Никольске. Таким образом, призывались только представители городского населения, крестьянское население не затрагивалось вовсе. Очевидно, расчет Правителя был в первую очередь на интеллигенцию и те слои населения, которые поддержали его на Национальном Съезде в сентябре. Дополнительно к этому указом №53 в Земскую Рать призывались все казаки, находящиеся на территории Края.

В начале тридцатых годов прошлого века русские деревни и сёла испытали очередное большевицкое нашествие. Крепких крестьян, едва ставших на ноги после октябрьского переворота, без суда и следствия арестовывали. И одних расстреливали, других сажали в тюрьмы, а третьих ссылали подальше от родной земли. Не миновала сия горькая чаша и Трифона Твардовского, отца будущего выдающегося поэта и писателя Александра Твардовского. Его не расстреляли и не посадили в тюрьму, а вместе с семьёй сослали. И было совершено это страшное злодеяние по хорошо отлаженной репрессивной схеме. Среди ясного дня большевицкие служаки с оружием нагрянули на хутор Загорье вблизи деревни Сельцо в Смоленской области. Здесь проживала семья сельского кузнеца Трифона Твардовского. Самого хозяина с женой и детьми незваные гости выгнали из родной хаты и, погрузив все бренные семейные пожитки на подводу, отправили всю семью в ссылку, в далёкое село Русский Турек (ныне в Кировской области).

Сейчас, когда ты читаешь эти строки, донбасское общество расколото на две части. Причём неравных. На таких вот «мачо» и его мужика-соседа. Первые отсиделись в России и вернулись сейчас на Донбасс, а вторые никуда не убегали. Они умирали, но воевали. И те, и другие тихо ненавидят друг друга и презирают по тем самым причинам, что я описал выше. И это плохо.

Плохо, потому что те, которые вернулись в 2016 году, чувствуют себя сейчас так же, как и в 2013-м. До войны. А некоторые даже ещё лучше. Они так же чувствуют себя крутыми пацанами и суровыми Донецкими, Алчевскими, Луганскими мужчинами.

Начавшийся погром деревни еще более ухудшил экономическое положение. К началу 1929 г. во всех городах СССР была введена карточная система распределения продовольствия. Впрочем, и она не всегда помогала, поскольку в условиях продовольственного кризиса нормы снабжения зачастую не выполнялись.

Аренда жилья стоила в Питере 25, а в Москве и Киеве 20 копеек за квадратный аршин в месяц. Эти 20 копеек сегодня составляют 256 рублей, а квадратный аршин – 0,5058 м². То есть, месячная аренда одного квадратного метра стоила в 1914 году 506 сегодняшних рублей. Квартиру в сто квадратных аршин наш канцелярист снимал бы в Питере за 25 рублей в месяц. Но он такую квартиру не снимал, а довольствовался подвальной и чердачной каморкой, где площадь была поменьше, а арендная ставка – пониже. Такую квартиру снимали, как правило, титулярные советники, получавшие оклад на уровне армейского капитана. Голый оклад титулярного советника составлял 105 рублей в месяц (134 тысяч 640 рублей) в месяц. Таким образом, 50-метровая квартира обходилась ему менее чем в четверть жалования.

При закате XVIII века, омраченного мерзостями французской революции, разлившей свой яд повсюду,— вырисовался прекрасный облик истинного христолюбивого воина. Величайший полководец генералиссимус Суворов и сам был глубоко верующим, и придавал огромное значению религиозному воспитанию войска. "Молись Богу: от Него победа. Пресвятая Богородице спаси нас. Святителю Отче Николае чудотворце, моли Бога за нас. Без сей молитвы оружия не обнажай, ружья не заряжай, ничего не начинай”. "Все начинай с благословения Божия и до издыхания будь верен государю и Отечеству”. "Святой храм — твердыня доблестями неодолимая. Что дерево без корня, то почитания ко власти земной без почитания к власти Божией: воздай честь Небу, потом земле”. "Дух укрепляй в вере отеческой православной; безверное войско учить, что железо перегорелое точить”. "Родство и свойство мое с долгом — Бог, государыня, Отечество”,— вот что писал Суворов в своей "Капральской тетради”.