Под соборами, в полуподвальном помещении, находится хлебопекарня. Заведует ею чекист Локис, латыш. Здесь также всемирно проводится со­ловецкий принцип: для администрации выделывается отборный хлеб, заклю­ченные получают хлеб из горькой, испорченной муки, да и эти мизерные порции обкрадываются со всех сторон. Быть пекарем в Соловках это значит не только быть всегда сытым, что является недосягаемой мечтой для всего лагеря, но и припасти хлеб на черный день, почему Локис извлекает из своей должности крупные выгоды, принимая в хлебопекарню заключенных только за большую взятку или особые услуги. Между прочим, тот же Локис организовал в хлебопекарне, с молчаливого согласия высшей администрации, так называемый «Самогонный трест», часть муки употребляется на изготовление водки для чекистов и «Ротных командиров». Это в свою очередь приводит к сокращению хлебного пайка заключенных до минимума.

Седая история Отечества нашего вся буквально светится именами праведников. Русская история - великосветлая! Не берёмся судить окончательно, но вряд ли какой другой народ хранит в памяти своей столько имён святых воинов Христовых, святых ратников, дерзновенных защитников Света... Метафизический смысл русского бытия есть горение в Истине. Душа, очищенная огнём мученичества во славу Божию, есть высшая ценность в нашем народном разумении.

Книга «Офицеры российской гвардии в Белой борьбе» представляет собой восьмой том серии, посвященной истории Белого движения а России по воспоминаниям его участников. За небольшим исключением, помещенные в томе материалы никогда не издавались, а опубликованные за рубежом представляют собой библиографическую редкость.

Том снабжен предисловием и обширным комментарием, содержащим несколько сот неизвестных и публикуемых впервые биографических справок об авторах и героях очерков.

Факты беспощадны. Ни одна страна мира не понесла в ХХ веке таких утрат культурно-исторического наследия, как Россия. Более того, эти утраты она не столько «понесла», сколько «сама себе нанесла». Ни одна страна мира не занималась так долго, последовательно и упорно уничтожением памятников собственной истории и культуры, как Россия. Да, было нечто похожее во Франции после 1789 года, в нескольких странах «Восточного блока» после 1945-го – но не в таких масштабах, не с такой яростью и не девяносто с лишним лет подряд, как у нас. Государственный вандализм в России ХХ-ХХI веков – это, без преувеличений, феномен всей мировой истории. Точной статистики утрат в России нет – у нас и исчерпывающий перечень сохранившегося наследия отсутствует. Приблизительные подсчёты говорят, что начиная с 1917 года уничтожено или превращено в руины 30-35 тысяч церквей и соборов, около 500 монастырей, не менее 50 тысяч памятников гражданской архитектуры в городах, около 2 тысяч усадеб (их, включая полуразрушенные, уцелело не более 10 процентов). Из 130 выдающихся памятников деревянной архитектуры Русского Севера, описанных в специальной монографии 1940-х годов, к 1986 году существовало лишь 38.

  На следующий день в расположение принесли личные вещи погибшего. Все по мелочи, небольшая сумка, почти кошелек и еще не разрядившийся мобильный телефон. Я взял вещи и положил на столе в своей комнате. Было уже поздно, я и «Монах» тогда вместе, курили, разговаривали. Вдруг телефон зазвонил. На дисплее еще живого телефона отражалось живое имя, и мы молча смотрели, как на беззвучном режиме то загорается, то гаснет дисплей. На нем высвечивалась имя: «Милка». Все было понятно, конечно, по имени. Потом я узнал, что под этим именем его возлюбленная, звонящая из беженского лагеря в Ростовской области… В полутемной комнате я и «Монах» несколько секунд молча смотрели на дрожащий телефон. Телефон замолчал. Мы вдруг как бы ожили, «Монах» начал мне напоминать, что я замполит и должен был взять трубку, все сказать, и т.п. Сам он брать трубку и рассказывать, конечно, не рвался. Вдруг телефон вновь заморгал дисплеем и начал медленно извиваться на столе. Тогда, через несколько секунд я сделал то, о чем мне сейчас очень трудно, и если угодно, стыдно вспоминать. Я подошел к столу и вынул аккумулятор. Тогда я по-другому не мог. Потом, уже скоро я смогу сдержанно и почти спокойно сказать матери погибшего в Шахтерске бойца: «Ваш сын погиб». Но тогда… Тогда еще не мог.

К началу 1993 года правоохранительная деятельность в Чечне парализуется, прекращается защита и обеспечение конституционных прав и свобод граждан Чечни. Происходит окончательной превращение режима в уголовно-криминальную диктатуру. Созданные Дудаевым структуры органов внутренних дел были заняты в основном защитой режима и преследованием его противников.

Имя Государя Императора Николая I, день памяти которого мы отмечаем сегодня, 2 марта / 18 февраля, стоит в ряду наиболее оклеветанных русских правителей. Он был оклеветан и современниками и историками западными, либеральными российскими, и, разумеется, советскими. Все они всегда дружно чернили тех, кто старался сохранить традиционные национальные устои общества и сопротивлялся насаждаемому безбожному либерализму под названием "прогресса".
 

...

Мельника Ивана Федоровича раскулачили и отправили в тюрьму за «антиколхозную пропаганду». Потому — на собраниях ни­когда не могли переспорить его большевистские агитаторы. Приехал из города отряд его арестовывать. Пришли к нему в дом. — «Ну, не­угомонный агитатор, выбирай себе дорогу: в тюрьму или в колхоз? ..» — «Лучше в тюрьму, чем в колхоз, товарищи-тюремщики!...» — на­смешливо отрапортовал этот старый унтер-офицер. И увезли его в тюрьму. А семью в колхоз загнали.

...

В июле части Кавказской армии Врангеля перешли на левый берег Волги и встретились с уральскими казаками, входившими в состав левого фланга армии Колчака. В этот исторический момент для Деникина было бы наиболее верным окончательно соединиться с войсками адмирала и совместно двинуться на столицу. Но Деникин, формально признав Колчака Верховным главнокомандующим, на деле (несмотря на требования ряда генералов, особенно, Врангеля о соединении с армией Колчака) решил самостоятельно взять Москву. И поначалу успех ему сопутствовал.

В середине 1970-х годов, по случаю приезда в СССР американского президента, евреи, прибалты и другие националисты хотели устроить в зоне акции неподчинения, чтобы это прозвучало и обратило на себя внимание в мире. Когда русская часть заключённых обратилась к отцу за советом как быть, он ответил: «Чего добиваются евреи – выезда из советов, прибалты и другие – отделения от России, а нам какой смысл в этих акциях участвовать?» Таким образом русская часть лагеря от участия в забастовках устранилась. А они закончились как обычно ничем. Некоторые диссиденты потом ставили отцу в вину, что он сорвал забастовку.

23-24 апреля 1918 г. в Киеве состоялось австро-германское совещание, в котором приняли участие немецкий посол Ф.Мумм, австрийский — Й.Форгаш, генерал Грёнер и другие представители Германии и Австро-Венгрии. На нем было признано, что дальнейшее сотрудничество с Радой невозможно, поэтому в приемлемый срок следует создать новое «украинское правительство», которое будет беспрекословно подчиняться всем приказам германского и австрийского командования. Это будущее «правительство» должно было согласиться с целым рядом условий. Пока немецкие и австрийские войска остаются в Малороссии, исключается формирование какой-либо «украинской армии».

«Наши улицы стали улицами безумного ужаса. Детей боимся выпускать: много пропадает детей безвозвратно... Сумерки, вечера, ночи - сплошное мучение. В 6 часов вечера люди боятся ходить по тротуарам, а стараются идти по середине дороги: на идущих по тротуарам «через заборы накидываются арканы и... Человек охотится за человеком. Человек боится человека как страшного зверя», - так писали Ленину крестьяне Самарской губернии в 1922-м году. Никогда ещё в своей истории Россия не переживала столь кошмарного голода.

Патриарх Гермоген (Ермоген) (около 1530–1612) происходил из донских казаков. При святом Крещении младенцу дали имя Ермолай. Подростком он ушел в Казань и поступил в Спасо-Преображенский монастырь. Со временем был посвящен в священнический сан и определен к церкви святителя Николая.
 

Героизм Петра Николаевича Нестерова, совершившего ярчайший подвиг в самом начале Первой мировой войны, не оспаривался даже в советских учебниках истории, где той – так называемой империалистической - войне посвящалось всего несколько страниц.

Впрочем, Петр Николаевич был не только выдающимся летчиком, он был еще и технически одаренным человеком, который всю свою короткую авиационную жизнь посвятил изучению возможностей аппаратов тяжелее воздуха.
 

4. Какие уроки Февраля наиболее актуальны для нас сегодня?

3. Сегодня становится популярной обвинительная точка зрения в отношении буквально всего русского общества – за измену присяге Государю. Это обвинение возводится и на Церковь и, в первую очередь, на армию. На этом основании уже всё Белое Движение записывают в «февралисты» и подчас даже приравнивают к большевикам. Насколько обоснована такая обвинительная риторика?

Д.В. КУЗНЕЦОВ: События февраля 1917-го можно и должно было прекратить, точно теми же мерами, что и события 1905 года. И даже более жёсткими, учитывая серьёзность ситуации. Иное дело, что при том духовно-нравственном состоянии, в коем российское общество пребывало весной 1917 года, любые (пусть и самые суровые) меры были бы лишь очередной оттяжкой новой попытки переворота. Наверное, коренному перелому революционных настроений и даже ликвидации их послужила бы практически неизбежная победа России в Великой войне. Увы, говоря известными словами британского премьера: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Она уже претерпела бурю, когда всё обрушилось. Все жертвы были уже принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена…».[1] В любом случае, беспощадная твёрдость в подавлении возникших беспорядков и последующая уголовная ответственность потакавших им представителей властных верхов, была в феврале 1917-го для России жизненной необходимостью.

Грядущее столетие российских революций обострило в нашем обществе дискуссию о причинах и следствиях оных, а также о виновниках русской трагедии ХХ века. В связи с этим мы решили обсудить революцию февральскую, как главнейшую из двух, ибо именно она сокрушила многовековой политический строй России, и дальнейшие события, включая революцию октябрьскую, стали лишь её следствием. Кроме того, Февраль, как отмечал ещё А.И. Солженицын, по сей день остаётся актуален для нас. Не будучи до сих пор в достаточной мере понят и осмыслен, окружённый многочисленными мифами самых разных толков, он в той или иной форме воспроизводится вновь и остаётся для нас не преодолённой угрозой. Именно в целях осмысления и предупреждения мы обратились с вопросами к нашим экспертам. Их ответы, расходящиеся в ряде оценок, но позволяющие при этом взглянуть на обсуждаемый предмет с разных сторон – в нашем итоговом материале.