В Болотном я встретил вдову, которая при первой коллективизации в артель не вступила. Все имущество у нее отобрали и передали кол­хозу, но она туда не пошла. Ее с тремя детьми местные начальники хотели сослать в лагерь. Но потом раздумали: «В лагере на лесозаготовках она не заработает даже пайка на себя и на детей. Куда ее в лагерь?! Пусть остается в деревне и подыхает тут»... {132} Уже после вторичной коллективизации я встретил ее в селе, зашел к ней в хату. Она охотно поведала мне печальную историю. - Хоть и бедная я, а в колхоз поступать никак не хотела. Но с нами, дорогой, ни в чем не считаются. Вот организовали товарищи ар­тель и в нашем селе. А как организовали, то отобрали и у меня все: и лошадь, и корову, и плуг, и телегу. И все это передали колхозу, хоть я вступать в него не пожелала... Но потом в газетах пропечатали «Головокружение» Сталина. Тут пошла я к председателю колхоза и говорю ему: «Верните мне мою лошадь, плуг, телегу. Я же в колхоз не вступала, а насильно загонять в колхоз права не имеете, потому Сталин за «головокружение» ругается...»

В період гражданской войны бѣло-сине-красный флаг был в Добровольческих арміях символом россійской государствен­ности, и нерѣдко играл роль боевого знамени, под сѣнью ко­тораго бѣлые воины боролись за поруганную Россію. Эти же цвѣта нашивались в видѣ шеврона на лѣвый рукав доброволь­цев. Бѣло-сине-красный флаг цзгнанники Земли Русской унес­ли с собою и на чужбину, гдѣ он играет роль священнѣйшей реликвіи, как символ неумирающей Россіи. Русская національ­ная эмиграція не теряет надежды вернуться с этим флагом на родину послѣ ликвидаціи совѣтской власти и вновь водрузить его на родной почвѣ.

18.03.1867 (31.03). Подписан договор о продаже Россией Аляски и Алеутских островов Соединенным Штатам за 7,2 млн.долл.

Прибыв в Париж весною1922 г., генерал Хольмсен, сперва в должности Военного Представителя Г[лавнокомандую]щего, а затем начальника I–го Отдела РОВС, всецело посвятил себя делу организации I–го Отдела и всесторонней помощи его чинам, чем и заслужил всеобщую любовь и уважение.

Подлинной трагедией для всех русских патриотов стало то обстоятельство, что ни одна из образовавшихся военных коалиций – ни германо-советская, ни англо-французская – не ставила в этой войне целей, совпадающих с интересам Русского народа. 28 сентября 1939 года на совещании начальников групп и председателей объединений, входивших в 5-й Отдел РОВСа (Бельгийский), генерал Архангельский подчеркнул, что ни одно государство не включило в цели войны восстановление национальной России, что обязывает РОВС к сохранению нейтралитета.

УК ЧРИ был принят в августе 1996 и представляет собой документ, находящийся в вопиющем противоречии с основными правами человека. В октябре 1996 по распоряжению З.Яндарбиева создана специальная гвардия для контроля за внедрением чеченского УК. Он заявлял, что бойцы этой гвардии заставят любого признавать вердикты шариатских судов, какими бы жесткими эти решения ни были.

Пётр Гаврилович Лихачёв родился в дворянской семье в Псковской губернии. Военную службу начал в 14 лет в пехотном полку. В 1783 участвовал в Закубанском походе А.В. Суворова; за это получил чин подпоручика. В 1789 — 1790 гг. Лихачев сражался в русско-шведской войне, отличился в Роченсальмском сражении и был произведен в капитаны. В 1797 подполковник Лихачев был назначен командиром 17-го егерского полка, а уже в октябре следующего года перспективный офицер получил чин генерал-майора.

В Первую мировую едва ли не единственным родом войск, обладающим высокой оперативной подвижностью, была кавалерия. Русские уланы и гусары, оказавшиеся осенью 1914-го в тылу наступавших германских войск, во многом именно благодаря мобильности смогли с честью выйти из весьма тяжелой ситуации.

В некоторых странах Европы и Америки в свою очередь образованы особые общества помощи политическим заключенным в советской России. Частью этих обществ руководят иностранные социалисты, частью — левые круги русской эмиграции (в Париже, Берлине, Праге и т.д.). И снова та же кар¬тина: вся помощь идет исключительно только так называемым «политическим и партийным», то есть той категории советских арестантов, которая и так уже находится в несравненно лучших условиях, чем остальные заклю¬ченные. Вечно голодные, избиваемые и убиваемые, раздетые, босые, вгоняемые в могилу непосильным трудом, болезнями и голодом «контрреволюционеры» — 90 проц. заключенных на Соловках и в других тюрьмах — всем миром брошены на произвол судьбы. Да будет услышан мой слабый голос людьми, не потерявшими совести и чувства жалости к страдающим братьям, да сплотятся они для помощи гибнущим на Соловках представителям многострадальной русской интеллигенции, среди которой есть немало стариков, инвалидов, женщин и детей!

Ларисса Андерсен, женщина поистине уникальной судьбы. Она родилась 25 февраля 1914 году в Хабаровске, в семье офицера-артиллериста Николая Михайловича Андерсена. В 1920 году семейство Андерсен прибыло во Владивосток, а в 1922 году переправилось в Харбин вместе с эскадрой контр-адмирала Старка. За плечами у Николая Михайловича была первая мировая война, ранение, плен, служба при штабе Колчака, из рук которого он получил полковничьи погоны… 

В начале июня французы вывесили в лагере объявление (на русском языке) об отправке желающих в Баку на нефтяные предприятия. 5 июня 1921 года утром подошел большой пароход под турецким и французским флагами, на который хотели погрузить желающих ехать в Батум. А.П. Кутепов немедленно поехал в беженский лагерь и предложил желающим записываться. Уехало около 600 человек нижних чинов. Немногих пожелавших уехать офицеров на этот раз командование лагеря на пароход не пустило: не желая увеличивать в Совдепии число хотя бы плохоньких военных специалистов.

К 130-летию со дня рождения Архим. Константина (Зайцева)

После тяжелой Новороссийской эвакуации (13-14 Марта 1920 года) части Вооруженных Сил Юга России прибыли в Крым.
В частности, Дроздовская Стрелк. Дивизия, входившая в состав 1-го Армейского Корпуса, прибыла в Севастополь 17 Марта, где и была расположена.
22 Марта состоялся Приказ Генерала Деникина о назначении им, вместо себя, Главнокомандующим Вооруженными Силами на Юге России — Генерала Барона П.Н. Врангеля.
24 Марта я представлялся новому Главнокомандующему на крейсере «Генерал Корнилов».

Когда больше чем полвека тому назад «трусость, ложь и измена» восторжествовали над «доблестью, добром и красотой», чернь заполнила и запакостила дворцы, замененный красной тряпкой — знаком крови и мятежа — наш трехцветный Русский флаг был повержен во прах.
Затоптанный сапожищами разнузданной солдатни, заплеванный подсолнечной шелухой уличных толп, он, казалось, олицетворял собою начало «российского Содома». Но если в Содоме не нашлось и двух праведников, к нашей чести, в России их оказались тысячи.

Законы исторической памяти сложны. Имя кубанского казачьего офицера Николая Гаврииловича Бабиева, одного из наиболее выдающихся и ярких военачальников Белого Движения на юге России, словно забыто военной историей и упоминается лишь в скупых строках приказов и боевых донесений времен Гражданской войны…

«Православный путь»! Куда зовет это наименование? Этими словами начинали мы прошлогодний выпуск нашего ежегодника. И говорили о том, что зовет он не «вперед», а к покаянному «назад», к подлинному Православию, обретаемому в Церкви, в национально-исторической Церкви. На этом последнем моменте уместно сейчас сосредоточить внимание.

Во многих хатах окна и двери заколочены. Бывшие обитатели их умерли от голода. Другие сосланы. Иные ушли на шахты и ново­стройки, спасаясь от голодной смерти. Вся длинная, более километра, сельская улица заросла огромны­ми, до крыш, сплошными кустами колючего растения, которое в здешних краях носит двойное название: «колун», или «татарник». Из-за высоких колючих кустов едва виднелись почерневшие крыши избушек. Раньше через все село пролегала широкая улица, с дорогою по ней. Теперь ни улицы, ни дороги нет. Вся улица заросла сплошными зарослями «колуна». А вместо дороги осталась только тропинка меж­ду колючими кустами... Кое-где по тропинке брели, пошатываясь, какие-то тени, как мо­гильные привидения. Это бабы-колхозницы. Худые, истощенные, словно скелеты. В одних только грязных рубахах... Не село, а пустырь, заросший «колуном-татарником». Колючие джунгли колхоза...

Утром ходили с мужем по делам, завтракали у Альберта[25]. На улицах гораздо меньше людей, носящих красные значки. Жизнь входит в обычную колею, и уже не видно рабочих, разгуливающих по улицам. Пошла по Невскому обычная публика. Прямо странно — как скоро все успокоилось и все принялись за свои дела, точно и не было ничего. Как будто и не арестовали Государя. Купила первый номер журнала «День»[26] и, прочитавши его, а главное, увидя первую картинку, пришла в уныние. Меры люди не знают — совсем лакейская психология. Изображен Государь в порфире, стоящий перед штыками и говорящий слова отречения. Конечно, в карикатурном виде. Около него трон и на троне шапка Мономаха. Неприлично и недостойно! Смеются над собой, ведь три года назад только вся эта толпа стояла на коленях перед Дворцом и кричала «Ура!». Ведь не мог же Государь в эти три года другим стать. Теперь над ним глумятся — лучше бы молчали и щадили бы Его и всю Россию.

Поздней осенью, когда все основные работы в поле завершены, православные христиане отмечали и отмечают день Святого Георгия Великомученика, покровителя земледельцев. Он приходится на 26 ноября по старому стилю и широко известен в народе как Юрьев день. В далёком прошлом на русской земле в этот день все землевладельцы собирали подати со своих крестьян. При таком сборе некоторым смекалистым и сообразительным крестьянам удавалось перехитрить своего недобросовестного хозяина, или объегорить. С тех пор слово «объегорить», произошедшее от Егорьева дня (так называли в то время Юрьев день), прижилось сначала в крестьянской, а затем и в купеческой среде, где объегорить при любой сделке стало вполне привычным и обыденным делом.

Подшивка журнала