Зимой 1613 года уже наречённый Земским собором царь Михаил Романов и его мать, инокиня Марфа, жили в костромской вотчине, в селе Домнино. Зная об этом, польско-литовский отряд ищет дорогу к селу, чтобы захватить юного Романова. Недалеко от Домнина они встретили вотчинного старосту Ивана Сусанина и приказали показать дорогу. Сусанин согласился, но повел недругов в болото, к селу Исупову, а в Домнино послал своего зятя Богдана Сабинина с известием о грозящей опасности. За отказ указать верный путь Сусанин оказался подвергнут смертельным пыткам, но места убежища царя не выдал.

В повести «Ловушка для Адама» отражен путь человека эпохи безвременья к православному осмыслению мира. Рисуя образ героя-рассказчика, от лица которого ведется повествование, автор показывает, как к поиску нового пути главного персонажа побуждает стремления постичь те законы бытия, которые прежде оставались вне поля его духовного зрения. Безымянным героем – молодым человеком поколения бойких 1990-х – осмысливается вольная жизнь лихого безвременья с ее искушениями. Не признавая ничего высшего в сравнении с собой, он размышляет о праве на свободу произвола, свободу от всякого закона и морали.

Лбом мы прошибали океаны
Волн летящих и слепой тайги:
В жребий отщепенства окаянный
Заковал нас Рок, а не враги.

Мы плечами поднимали подвиг,
Только сердце было наш домкрат;
Мы не знали, что такое отдых
В раззолоченном венце наград.

Все, происходящее со мной с самого начала, если за начало посчитать переезд на Байкал, пронизано и наполнено смыслом, а все события, что уже произошли и произойдут, похожи на разматывающийся клубок нити, в конце которой, наверное, –да чего там наверное, я уверен был, –конец нити, что сейчас упрятан в клубке, это что-то важное не только для моей жизни, но и вообще для всех, и потому не может быть плохого или внезапного конца, а может быть, конца и нет вовсе, как нет конца жизни, если она только началась.

...

Программа БЛАГОВЕЩЕНИЕ. В гостях у Евгения Данилова - Татьяна Максимова, внучатая племянница поэта, писателя, белого офицера ПАВЛА БУЛЫГИНА.

Римский вопрос – это вопрос о том, что дроже миру – общечеловечкий Рим с его внутренней разнузданностью и отступничеством или богочеловеческая Россия Духа, вступившая в борьбу со всяким проявлением греха, Россия милующая и пребывающая в терпении до конца. Если Тютчев с Достоевским критикуют Европу по очень веским причинам, то это означает одно – что они любят Европу и желают ей лучшей доли, нежели сейчас. По тому же Достоевскому «нам от Европы нельзя отказаться. Европа нам – второе Отечество. Европа нам почти так же всем дорога, как Россия, в ней все Афетово племя, а наша идея – объединение всех наций этого племени, и даже дальше, до Сима и Хама. Как же быть? СТАТЬ РУССКИМИ, во-первых, и ПРЕЖДЕ ВСЕГО…

Великих русских художников слова сроднило стремление к истине, явленной Христом и сохранённой православной верой.

А на другой день Байкал был светло-голубой, и, конечно, такое же было небо, и скалы кругом были желто-коричневые, где без деревьев, и ярко-зеленые там, где покрыты лесом. Вода уже не походила на стекло, а будто громадная голубая скатерть была расстелена до всех горизонтов, а под скатертью ходили медведи и никак не могли выйти на берег. Волны были гладкими и блестящими и на берегу не плескались, а растекались по нему прозрачной голубой пленкой.

С 1886 года поступил преподавателем по классу фортепиано в Московское синодальное училище церковного пения. Здесь готовились кадры для Синодального хора – лучшего певческого коллектива России.

Будучи помощником регента, занимался обработкой церковных песнопений. Музыка для богослужебных песнопений составляет лучшую часть в творческом наследии композитора. Среди произведений Кастальского «Херувимская», «Милость мира», «Благослови душе моя», «Блажен муж» и другие песнопения всенощного бдения и литургии, которые знает любой образованный регент хора.

В нынешний год 185-летия Николая Семёновича Лескова (1831-1895) и 195-летия Фёдора Михайловича Достоевского (1821-1881) образованное человечество с признательностью вспоминает славные имена великих классиков мировой литературы. Интерес к их творчеству с годами не угасает, но возрастает. Чем больше читаешь и изучаешь этих русских писателей, тем более убеждаешься, что их художественные миры, уходящие корнями в Святое Евангелие, столь же неисчерпа­емы, как и Новый Завет с его заповедями о жизни вечной.

Ф. И. Тютчев в письме к П. А. Вяземскому (март, 1850) пишет: «Я попытаюсь, князь, ответить на некоторые ваши сомнения и возражения, вызванные моей статьей о папстве, а также благодарю вас за труд их написать. Многие, прочитав эту статью, говорили мне, как и вы: «Но подходящее ли сейчас время помышлять о соединении Церквей? Возможно ли такое? А если бы и было возможно, не принесло бы оно нам более помех, нежели выгод?»

...

Спотыкаясь, бранясь и споря,
Жили — шли и грешно, и странно
По протоптанным тропам горя,
По лукавой стезе обмана.

До хрипот черный ворон каркал...
И была наша кровь — водица...
Но однажды светло и ярко
Осветились слова и лица!

В этой дали —
такой дальней,
В этой сини — такой синей
Мы, счастливые, отгадали
Неотгаданный зов России!

Нынешним летом исполнилось двадцать пять лет с тех пор, как я дал слово старухе Сарме, и сейчас рад вдвойне: во-первых, тому, что сдержал слово, и радость мою поймет каждый, кому приходилось держать слово хотя бы половину этого срока, а во-вторых, что могу наконец рассказать то, о чем должен был молчать все это время. Однако срок исполнился несколько месяцев назад, а я лишь теперь раскрыл тетрадь и начал писать, полный робости и неуверенности. Раньше казалось: придет время –и я сразу, в несколько дней поведаю обо всем, что случилось со мной двадцать пять лет назад, и сделаю это легко и скоро, потому что ничто не забылось –ни слова, ни шороха, ни одного движения души, ни одной случайной мысли, ни одного доброго или недоброго намерения. И тогда у меня не мелькало даже мысли о том, поверят ли мне люди. Менее всего намерен я сочинить сказочку, безобидную и занимательную. Ради сказки не стоит марать бумагу –я не сказочник!

«Римский вопрос – лабиринт без выхода; папство, с постепенным развитием в нем порока, пришло, после многих веков бытия, к такому периоду существования, в котором жизнь, как было кем-то сказано, дает себя чувствовать лишь трудностью жить» (Тютчев, «Папство и римский вопрос»). Тютчев особенно подчеркивает, что «скоро исполнится восемь веков с того дня, как Рим разорвал последнее звено, связывающее его с Православным Преданием Вселенской Церкви. Создавая себе в этот день свою отдельную судьбу, он на многие века решил судьбу Запада».

Свято место оказалось пусто. Надо прямо признать, что современной культуры у нас нет. Но есть все предпосылки, чтобы ее создать. Прежде всего, у нас есть великое наследство. Православная Церковь сохранила и донесла до нашего времени высшие духовные идеалы. Духовный прорыв совершила и русская культура. Однако в наследство нам досталось и то, что, начиная с XVIII столетия, духовно-религиозное и культурное развитие механистически разъединялись и прямо противопоставлялись. Трагическим символом этого разъединения стала невстреча двух современников – величайшего подвижника преподобного Серафима и величайшего поэт Пушкина. Устранение разрыва между христианским миропониманием и культурно-историческим творчеством, создание на этой основе современной русской культуры должно стать сейчас одним из главных направлений (а может быть, и самым главным) русской духовности. Если мы эту задачу выполним, то преподобный Серафим и Пушкин действительно встретятся.

Фёдор Михайлович Достоевский (1821–1881) создал целую художественную вселенную, в центре которой идеальный образ Христа: «Христос был вековечный, от века идеал, к которому стремится и по закону природы должен стремиться человек» 1. Творческое наследие писателя-пророка, непревзойдённого по глубине духовных проникновений, особенно благодатно для духовно-нравственного формирования человеческой личности.

Авторская программа Ларисы Новосельцевой "Поедем в Царское село". Часть 1.
25 октября 2012 г.
Проект "Возвращение. Серебряный век".
Государственный музей им.А.С.Пушкина

Драма, свободная фантазия по мотивам романа Федора Михайловича Достоевского "Братья Карамазовы".
Пытаясь защитить мальчишку от преследований одноклассников, монах Алеша Карамазов со временем оказывается вовлеченным в историю жизни всего семейства капитана Снегирева - человека, пытающегося сохранить достоинство, несмотря на нищету и горе...