Теперь обратимся к Советской империи, к ее национальной политике. В отличие от Российской империи, где существовали только очень общие принципы "туземной политики", при Советской власти попытались осуществить единый национальный проект, названный "дружбой народов". Посмотрим, как он воплощался на практике. Нас будет интересовать не столько официальная идеология "дружбы народов", сколько ее реализация на практике – явление значительно более глубокое и сложное, чем просто воплощение заданной идеологемы.

Служба моя в должности старшего адъютанта 3-ей Финляндской Стрелковой дивизии кончалась. Со дня на день я ждал нового назначения во вновь формируемый где-то в тылу штаб 40-го Армейского корпуса. Но меня ожидала совершенная неожиданность. Помнится, 11-го июля (1915 г.) утром начальник дивизии получил телеграмму о немедленном командировании меня в Тарнополь, для временного принятия Штаба 2-й Финляндской Стрелковой дивизии и для отправления с ним сегодня же на Северо-Западный фронт...

Вскоре после большевицкого переворота так называемый «Центробалт» в Гельсингфорсе, где находился почти весь действующий флот, заявил, что он не нуждается больше в Командующем флота, и будут командовать они сами. В это время, действительно, флот почти потерял свою боевую силу, лучшая часть команды разъехалась по домам, а оставшиеся занимались митингами требованиями себе различных земных благ, вроде калош и т.д. Не помню, по чьему почину, но было предложено всем офицерам собраться в Морском Собрании для решения - что же делать дальше? Офицеры собрались в большом количестве. Не помню, кто председательствовал, но вспоминаю лейт. Ладыженского, говорившего о том, что до сих пор мы, офицеры, подчинялись всем распоряжениям, чтобы удержать боеспособность флота, но что теперь довольно, флот воевать не может, и мы можем делать то, что повелевает нам наша совесть, а не какие-то там комитеты, что мы не желаем быть участниками в развале флота.

Летом 1997-го в лесном массиве Сандармох, недалеко от Медвежьегорска, экспедиция общества «Мемориал» во главе с Юрием Дмитриевым обнаружила и вскрыла тайные захоронения жертв Большого террора 1937–1938 гг. Здесь проходили расстрелы узников Соловецкой тюрьмы. Картина преступления вырисовывается из скупых строчек показаний человека, командовавшего расстрелами в Сандармохе. На допросе он говорит об этом буднично и без лишних эмоций: «В 1937 году примерно в октябре или ноябре месяце я от бывшего замначальника управления НКВД по Ленинградской области Гарина (1) получил распоряжение выехать на станцию Медвежья гора в Беломорский Балтийский комбинат (ББК), во главе бригады по приведению приговоров в исполнение над осужденными к высшей мере наказания, что было мной выполнено в течение примерно 20–22 дней». Процедура казни была отработана до мелочей: «Осужденных к высшей мере наказания привозили на машине в предназначенное для этого место, то есть в лес, вырывали большие ямы и там же, то есть в указанной яме, приказывали арестованному ложиться вниз лицом, после чего в упор из револьвера в арестованного стреляли». А на вопрос, кто непосредственно расстреливал, — честно ответил: «Непосредственно приводили приговоры в исполнение я, Матвеев Михаил Родионович, и Алафер, помощник коменданта». Всегда интересно знать, откуда вообще берутся подобные персонажи, где появляются на свет, как набирают силу и растут на своих палаческих должностях. Кто, например, эти двое и откуда?

В ноябре этого года исполнилось 55 лет за­рождения Добровольческой Армии и первой ее части. Особого Юнкерского батальона. По этому случаю мне хочется вспомнить и об его первом командире, л.-гв. Измайловского полка шт.-кап. Василии Дмитриевиче Парфенове.

6-е ноября 1917 года. Последний праздник в стенах родного корпуса. Скромный обед окончен. Все спешат поскорее одеться и уйти в отпуск. Настроение у большинства подавленное. Только маленькая группа кадет 5-й роты оживленно шушукается. Часть из них уже сегодня вечером сядет в поезд на Николаевском вокзале и будут пробиваться на Дон. Деньги и документы, подписанные членами корпусного комитета получены еще накануне через ст. гардемарина Фуса. Я со второй группой еду на следующий день. Есть время смотаться на 2-3 часа в Псков, предупредить родителей и попрощаться с ними.

Бывший молочный магнат Александр Васильевич Чичкин в 1918 г. безвозмездно передал советскому государству все свои предприятия, магазины и склады, коих было к тому времени в целом не меньше 130. И вплоть до своей кончины, будучи консультантом Минторга и Минмясомолпрома СССР, участвовал в решении всех проблем молочной индустрии страны.

Брат Иосиф много лет был хранителем чудотворной Монреальской Иверской иконы Божией Матери. В ночь на 31 октября 1997 года он был убит в номере «Гранд-отеля» в Афинах, а мироточивая икона бесследно исчезла. 9 декабря 1997 года, на сороковой день, на его могиле чудесным образом зажглись свечи и продолжали гореть необычно долгое время.

Почти вся вторая половина ХХ века прошла под знаком противостояния России и США. Только ли в идейном антагонизме лежали корни противостояния? Думаю, что не только. Мы нужны друг другу так же, как добру нужно зло, а белому цвету нужен чёрный. Без одного невозможно второе. Отсутствие противоположности, контраста делает явление бессмысленным. Разумеется, знаки плюс и минус очень условны, каждая сторона считает именно себя представителем светлых сил, а оппонента исключительно агентом сил тёмных, но это, естественно, вопрос в местоположении точки, из которой ведётся наблюдение. Именно этот симбиоз удерживал в мире равновесие. Для развития человеку, а тем более любой человеческой общности, тем более такой экстремально крупной, как Россия и США, нужен конкурент, антагонист, даже враг.

Приказ об атаке сопровождался указанием на то, что для выручки общего положения кавалерия должна жертвовать собой, что и приказывалось сделать немедля для спасения Туркестанцев, чей правый фланг вследствие израсходования резервов и отсутствия артиллерийских снарядов попал в критическое положение, не мог оторваться от противника и выйти из боя. Согласно этому приказанию командующий дивизией генерал Каменев (Петерс) приказал генералу Махову принять под свою команду 2-ю бригаду и исполнить полученное свыше приказание. Для производства рекогносцировки и выяснения наиболее благоприятного направления атаки был командирован начальник штаба дивизии подполковник Филиппов. 23-я конная батарея была выдвинута на позицию, а 14-й уланский Ямбургский полк отправлен для обороны опушки леса, дабы держать в руках этот опорный пункт как для связи между Сибирским и Туркестанским корпусами, так и для предстоящей атаки. Произведя лично разведку, подполковник Филиппов выяснил, что условия местности благоприятствуют атаке в конном строю.

К безусловно печальным достижениям февральской революции надо отнести полный развал и ликвидацию нашей многострадальной армии. К ноябрю 1917 года ее уже не стало. В начале второй половины этого месяца многие добровольцы, в том числе и я, делали первую попытку организовать на Дону новую армию на новых добровольческих началах. Партизанские отряды, исходы, тяжелое ранение, госпиталь и операция; эвакуация - Салоники, Египет; возвращение в Крым, Галлиполи, Болгария, тяжелый труд, хоры, хоры и путешествия. За 40 с лишним лет много пришлось испытать и пережить, много видеть и слышать. 50 стран изъездить и посетить. Не все память сохранила в равной степени, но и того, что запомнилось хорошо и что достойно внимания, достаточно, чтобы исписать «стопу» бумаги. Я и хочу провести читателя по следам своей памяти. Так я и озаглавил простое и бесхитростное повествование. Ни романа, ни пафоса, ни вымысла в нем не найти. Если я, паче чаяния, в чем-нибудь допустил ошибку, прошу благосклонно исправить. Свой скромный труд я посвящаю своему брату и всем добровольцам, приявшим смерть на поле брани за свою поруганную и доныне истязаемую Родину и свой народ.

"Фурия войны" преследовала его всю жизнь. Он и вошел в историю живописи, в первую очередь, как баталист. Современники писали, что его картины заставляли волноваться и горячиться до безумия не только Москву и Петербург, но и Берлин, Париж, Лондон, Америку. Им восхищались и его проклинали. Его картины запрещали и обливали кислотой. На его выставках рыдали от ужаса и лишались чувств от восторга. Он и сам не раз сжигал свои картины. И сегодня выставки картин Василия Верещагина собирают тысячи зрителей. В основе фильма – съёмки выставки Василия Верещагина в Государственной Третьяковской галерее.

Город имеет мертвый вид: дома неремонтированы со времени начала войны, местами провалилась мостовая, торцы усиленно воруются жителями. Каменная мостовая проросла по пояс травой. Жителей все же 700–800.000. Народ бледный, исхудалый, хмурый, молча идущий посредине улицы (извозчиков нет, трамваи почти не ходили, автомобили ездят лишь ночью, большевистские). На каждом шагу видишь упавшего человека или лошадь (ломовую). Человек толпы не собирает — помочь нечем, тогда как кругом лошади женщины и собаки, которые тут же ее делят.

До первой мировой войны мы, офицеры гвардейской кавалерии, имели мало соприкосновения с армейской пехотой, а поэтому о служебных и жизненных условиях, в которых жили и служили офицеры последней, не имели правильного представления. Только война 1914 года, во время которой нам не раз пришлось действовать совместно с армейской пехотой, стала поднимать перед нами занавес, скрывавший ее тяжелую боевую и жизненную страду.

Тому року, который гнал в дебри Азии и русских, и англичан генерал Снесарев дает одно и то же название – «стремление к власти»[1]. В чем-то генерал, по-видимому, прав. Но это не может объяснить все, не снимает вопроса, зачем? Для англичан вопрос этот остался мучительной проблемой на долгие времена: «Для чего создавалась и сохранялась Британская империя?.. С самых первых времен английской колонизации и до наших дней этот вопрос занимает умы британских мыслителей и политиков»[2]. В разные времена разными авторами на этот вопрос давались разные ответы.

Война с Персией не прекращалась и в 1812 году, когда Россия отражала нашествие Наполеона. В это время Лондон и Петербург были союзниками, причем скорее юридически. Англия, конечно, обещала помогать русским деньгами и оружием, но не спешила это делать. Поставки были нерегулярными, и оружие русской армии приходило некачественное и бракованное. А в Закавказье в то самое время, пока русские гибли на Бородинском поле, когда горела Москва, когда русская армия топила французскую в Березине, англичане воевали против русских. Буквально.

Борьба - жестокая, жуткая - уже началась... И первые ее жертвы, московские юнкера, уже становились для нас примером высокого идеала, бескорыстного подвига. Радостно мы встречали тех, кому удавалось пробраться на Дон. Мы - учащаяся молодежь Ростова, Нахичевани, Новочеркасска, Таганрога и других городов - не вся, конечно, а только часть ее, которая чувствовала больше сердцем, чем разумом, что пришел момент выбрать свой путь... До конца 1917 года мы еще надеялись, что большевизм не привьется у нас на Дону. Но постепенно и эти надежды угасали.

85 лет назад, в 1937 году, тысячи сотрудников НКВД, возглавляемого Николаем Ежовым, получили директиву начать кампанию по выявлению, аресту и уничтожению "контрреволюционных элементов". 16 июля состоялось совещание Ежова с начальниками областных управлений НКВД для обсуждения предстоящей операции. Участник совещания, начальник УНКВД по Западно-Сибирскому краю Сергей Миронов, вернувшись из Москвы, 25 июля 1937 года провел оперативное совещание начальников оперпунктов, оперсекторов, ГО и РО УНКВД по ЗСК СССР и объяснил им детали операции. Первым делом следовало брать весь "актив контрреволюции".

В 1937 г. на литературном конкурсе, объявленном журналом «Станица», с поэмой «Ночная беседа» Волкова заняла первое место. А позднее, благодаря упомянутому «Кружку», в 1944 г. в Париже вышел ее сборник «Стихи». Отрадным событием в духовной жизни Марии Вячеславовны была публикация ее стихов и очерка «Старые места» в юбилейном, посвященном 350-летию Сибирского войска, сборнике «Сибирский казак», изданном Войсковым представительством Сибирского казачьего войска под редакцией Е. П. Березовского. Этот «героическими усилиями» изданный сборник уникальных материалов по истории сибирского казачества вышел в 1934 г. в Харбине на собранные по крупицам деньги из Китая, США, Кореи, Франции, Литвы.

Имя выдающейся поэтессы русского зарубежья Марии Волковой, ее творчество по сей день практически неизвестны. Между тем о М. В. Волковой в превосходной степени отзывался знаток художественной литературы генерал П. Н. Краснов1. Ее стихи высоко ценили литераторы и общественные деятели русской эмиграции: Георгий Гребенщиков, Алексей Ачаир, Таисия Баженова, Борис Зайцев, Владислав Ходасевич и другие. В зарубежье вышли три книги ее стихов: «Песни Родине» (Харбин, 1936), «Стихи» (Париж, 1944), «Стихотворения» (Мюнхен, 1991). Она публиковалась во множестве русскоязычных сборников, газет и журналов: «Возрождение» (Париж), «Муза диаспоры» (Франкфурт-на-Майне), «Содружество» (Вашингтон), «Новый журнал» (Нью-Йорк), «Родимый край» (Париж), «Русская мысль» (Париж), «Современник» (Торонто), «Сибирский казак» (Харбин).