Сначала нас подвели к Героине Социалистического Труда, знатнейшей механизаторше Хорезма. К нашему приходу её уже усадили на трактор. А дальше произошла сцена из сюрфантастического фильма. Механик русского вида завел трактор, машина двинулась вперёд, а он пошёл рядом и, когда надо, руками нажимал на педали. В то же время напоминал героине, что ей надо делать ручками.

Много лет назад русский фельдмаршал Христофор Миних произнес знаменательные слова: Русское государство имеет то преимущество перед другими, что оно управляется самим Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно существует. Эти слова подтверждаются существованием вопреки всему Земли Русской, единственной хранительницы православия. И понять историю России, особенно военную, повторим это еще и еще раз, можно только с православной точки зрения. Слишком очевидна десница Божия в стремительном взлете и расширении затерянного в междуречье Оки и Волги крохотного Московского княжества, заявившего о себе в 1441 году, как о хранителе Вселенского православия, как о Третьем Риме.

Мнѣ очень, очень жаль, милыя дѣти, что васъ тамъ не было, потому что я не могу пересказать вамъ этихъ изумительныхъ минутъ и чтобы понять всю ихъ красоту и значеніе надо было испытать ихъ. Несмолкаемые выстрѣлы, гулъ колоколовъ, восторженные клики, невольно вырывавшіеся изъ каждой груди, блескъ и роскошь торжественнаго шествія, лучи солнца, дорогія русскому сердцу очертанія святыхъ московскихъ обителей...

В мае 1829 года турецкий флот вышел в Черное море. У выхода из Босфора 14 мая он встретил дозорный русский бриг «МЕРКУРИЙ». Этим тихоходным стареньким корабликом, вооруженным 22 мелкого калибра пушками, командовал капитан-лейтенант Казарский. Турецкий флагман немедленно выделил два лучших, обшитых медью линейных корабля, 110-пушечный и 74-пушечный, с категорическим приказом «атаковать и уничтожить!…» Русский корабль-бриг оказался в безвыходном положении… Уйти от неприятеля он не мог, был слишком тихоходен. Оставалось — принять бой. Казарский собирает всех офицеров на военный совет… Единогласно решается сражаться до последней возможности, а затем схватиться «мертвой хваткой» на абордаж с одним из противников и вместе взорваться. Последний оставшийся в живых из офицеров, выстрелив в крюйт-камеру, взорвет корабль…

Даже в патриотических изданиях и сайтах, когда приближаются соответствующие даты, вновь и вновь появляются статьи о Порт-Артуре и Цусиме, на уровне пресловутой «Цусимы» Новикова-Прибоя, раздатчика рома со сдавшегося броненосца «Орел». Не зависимо от их политической и «духовной» ориентации. Припудренность таких статей учеными фразами и выдержками из документов, которые сами имеют цену лишь взятые системно в своей совокупности, ничего не меняет. Поэтому представляется познавательным и полезным дать каждому интересующемуся нашей истинной историей читателю картину, как на самом деле протекала русско-японская война на море и на суше. Понятно, что читать более полутора тысяч страниц трилогии трудно.

Следствие по цареубийству – особая страница в жизни адмирала А.В. Колчака. Именно оно, без преувеличения, определило его судьбу. С другой стороны, если бы не воля Верховного Правителя, не было бы и самого полноценного расследования. Напомним в связи с этим краткий ход событий. Сразу же после взятия Екатеринбурга белыми войсками (25 июля 1918 г.) было начато следствие по убийству Царской Семьи.

К полудню 14 мая 1905 года море в Восточно-Корейском проливе стало затихать, а бывший с утра туман рассеялся. И картина, представшая в эти минуты любому ценителю прекрасного, окажись он там, напомнила бы ему гравюру в стиле Хокусая, или иных мастеров графики страны Ниппон. По серо-синим волнам Японского моря, словно нарисованные черной тушью, шли военные суда под русскими Андреевскими стягами. Колонна их, казалось, скрывается за горизонтом. Черные тела кораблей, цвета ягод тута, как сказали бы поклонники японской поэзии эпохи Нара, казались глыбами черного полированного мрамора. На носу каждого из них распластал крылья золотой двуглавый орел. Чуть правее основной колонны шли четыре огромных броненосца, первый из которых нес адмиральский флаг.

В мае 1919 г. сотрудники Киевской губернской чрезвычайной комиссии расправились с членами Киевского клуба русских националистов (ККРН). Обычно про это событие вспоминают 15 мая, когда был расстрелян видный филолог-славист и историк-византинист Тимофей Флоринский, но большая часть арестованных была убита в другой день, а именно 22 мая

Моя старшая сестра Лиза спешно сшила мне гимназическую форму: шерстяное коричневое платье (строго закрытое) и черный, шерстяной же, передник. На воротничок подшивали беленький кантик, а кто побогаче – те делали белые отложные накрахмаленные воротнички и такие же манжеты. Это была будничная форма. Для праздничных дней и всяких других торжеств оставалось то же самое платье, но с белым передником и с большой белой пелеринкой. Белый передник и пелеринка были из тонкого батиста, отороченные кружевом.

Д/ф

Крайне тяжелое положение нетрудоспособных семей высланных осложняется еще тем, что по самым оптимистическим предположениям отправка их на места постоянного поселения растянется с конца мая до конца сентября месяца. Это значит, что в описанных условиях (если они не будут решительно изменены) значительная их часть проживет еще месяца четыре - пять. НИКАКИЕ МЕРЫ МЕДИЦИНСКОГО ПОРЯДКА НЕ БУДУТ ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫ, ЕСЛИ ЖИЛИЩНОЕ И ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ НЕ БУДЕТ ИЗМЕНЕНО, И ПРИТОМ В КРАТЧАЙШИЕ СРОКИ. Ввиду того, что все бараки переполнены исключительно детьми, женщинами и стариками, задача создания для детей более благоприятных условий стоит как вопрос об улучшении в первую очередь всех или, по крайней мере, подавляющего большинства бараков.

Новый орден был по положению и по способу пожалования приравнен к Георгиевской награде, хотя и должен был носиться ниже последней. Выла учреждена следственная комиссия, на обязанности которой лежало всестороннее рассмотрение обстоятельств, при которых был совершен подвиг и обеспечение правильности представления к награде. Решение вопроса о награждении принадлежало особо установленной «Кавалерской думе», постановления которой входили в силу после утверждения их Главнокомандующим, который, однако, пользо- вался, в особо исключительных случаях, правом награждения обеими степенями ордена помимо Кавалерской думы.

Эту тему до сих пор предпочитают обходить стороной официальные лица по обе стороны океана – и в Америке, и на постсоветском пространстве. Тот факт, что зарождающемуся советскому государству, противнику любой формы капитализма, многомиллионную финансовую помощь на протяжении десятилетий оказывали именно «закоренелые» воротилы западного бизнеса, замалчивается и сегодня. Возможно, именно потому, что Америка никогда и никому не помогала из альтруистических соображений – у нее при этом всегда были свои, «дальнобойные», политические интересы.

На квартире Никольских Юрий прогостил недолго. Что и говорить, а прежнего московского уюта поубавилось здесь. Да и Никита весь погружен был в дела государственные. Учреждение Технологического института, восстановление института Педагогического, работа над новым цензурным уставом – ничего-то не проходило мимо Никольского. Даже и к учреждению Морского штаба и Корпуса корабельных инженеров его ясный ум приложен был.

Владимир Мономах в любом возрасте умел заслужить любовь всех его окружавших. В детстве он был послушным сыном; в молодости — смелым на поле битвы, приветливым — дома, почтительным к родителям, которые в знак особой любви к нему и за храбрость, назвали его Мономахом; в зрелые годы он был добрым государем в своем наследственном владении, умным советником великого князя, сострадательным благодетелем бедных, знаменитым победителем врагов Отечества.

Добрался Александр Владимiрович до Читы в конце января. Перед этим он стал участником Великого Сибирского Ледяного похода – отступления Восточного фронта армии адмирала А.В. Колчака на восток, проходившего под руководством генерал-лейтенанта В.О. Каппеля. Во время него он узнал о предательстве Верховного Правителя и передаче его в руки красных.

В святой Библии, в книгах пророческих есть указание на то, что некоторые служения человеческие являются по преимуществу служениями благу народному; о человеке, который себя отдает такому служению, так и говорит Божественное Слово от лица Господа: «Я дал тебе стража народу Моему».

В книге повествуется о жизни архиепископа Гдовского Димитрия (Любимова), викария Петроградской епархии, заместителя митрополита Иосифа (Петровых) в 1927–1929 годах, а также о сподвижниках его – священнослужителях, монашествующих и мирянах – активных деятелях иосифлянского движения. При написании книги использовались архивные материалы, в частности документы из архивно-следственных дел 1929–1931 годов, а также воспоминания современников. Приведены фотографии из частных собраний.

С. М. Соловьев родился 5 мая 1820 г. в Москве1. Отец его, протоиерей Михаил Васильевич, был законоучителем в Московском коммерческом училище. Первоначальное образование Сергей Михайлович получил дома и только уже на 14-м году поступил в I Московскую гимназию прямо в третий класс. Окончив гимназический курс в 1838 г. с отличным успехом (имя его осталось на золотой доске I гимназии), он перешел в Московский университет на первое отделение философского факультета, как тогда назывался историко-филологический факультет. Из гимназии он вынес основательное знание древних классических языков, и им посвящен был первый литературный опыт, явившийся в печати с именем Соловьева: это была произнесенная им на гимназическом акте при выпуске речь "О значении древних классических языков при изучении языка отечественного". Изучение древних языков продолжалось и в университете, где в то время сильно действовал на умы слушателей своими блестящими и полными новизны лекциями о древней истории профессор римской словесности Д. Л. Крюков. По рассказу самого Соловьева, Крюков даже предлагал ему специально готовиться под его руководством к занятию кафедры римской словесности. Но Соловьев уже решил выбор ученой специальности, посвятив себя изучению истории, преимущественно отечественной. В это же время, когда Соловьев был на втором курсе (1839 г.), начал свою столь памятную в истории Московского университета ученую деятельность только что вернувшийся из-за границы преподаватель всеобщей истории Т. Н. Грановский. Вместе со многими товарищами Соловьев подчинился обаятельному действию сильного таланта; впоследствии исторические занятия сблизили его с Грановским, Соловьев стал потом его ближайшим товарищем и до конца его жизни остался связан с ним самой тесной дружбой.

Последние интервью Ольги Берггольц было записано съемочной группой В.С. Правдюка.