Допустим на минуту, что Украина сделалась самостоятельной державой. Положение получилось бы, пожалуй, еще хуже, чем до присоединения ее в 1654 г. к Великороссии, так как к прежним врагам ее, но более могущественная, прибавится еще и Россия. Никогда Россия не примирится с отторжением от нее с таким трудом отвоеванного ею у Турции побережья Черного и частью Азовского морей с их богатейшими портами, Донецкого угольного бассейна и Криворожских железных рудников, на которые претендует Украина и без которых ни она, ни Россия существовать не смогут. Следовательно, войны между ними неминуемы. Вступая на путь самостоятельного существования, сможет ли ограбленная и порабощенная интернациональным капиталом Украина с абсолютно обнищавшим населением, без помощи извне, подняться на ту высоту в хозяйственном, промышленном и военном отношениях, которая гарантировала бы ее, как говорят и хотят самостийники: «жить на своей земле по своей воле». Нет, без богатого покровителя не обойтись и вряд ли тогда сохранит самостоятельная Украина и «волю и землю». Еще нет земли, разве только на карте самостийников, а чужая воля властвует уже.

Сборник «ЧК» объединил воспоминания очевидцев репрессивной политики большевиков в 1917–1922 гг., известной под названием «Красного террора». Мемуары были написаны в эмиграции бывшими эсерами еще до окончания Гражданской войны. Имена многих авторов, близкие которых оставались на советской территории, скрыты под псевдонимами. Бывшие узники откровенно рассказывают о тюремном быте, методах обращения с арестованными, массовых расстрелах и пытках. Места событий: Москва, Ярославль, Астрахань, Холмогоры, Саратов, Екатеринодар. Переиздание 1922 г.

Беловатые, крупные, с сине-стальной оторочкою облака хмуры, недвижны. Холодны их отраженья, тяжела вода, свинцовая, тоже с белесыми отсветами. Прохладно! Невеселое предвечерие севера. Но взору просторно. И есть что представить себе. Налево, за бескрайною далью, к океану, некогда св. Трифон основал обитель у самого моря -- монастырь св. Трифона Печенгского. Справа, в нескольких десятках верст, остров Коневец. В веке четырнадцатом св. Арсений прибыл туда в лодке, путешествуя с Афона, и привез чудотворную икону, поселился, учредил монастырь. Прямо же перед нами, очень далеко, но уже белея Собором, сам знаменитый Валаам. Возраст всего этого -- сотни лет. Корень -- Россия. Поле деятельности -- огромный край.

Что ты имеешь в виду, друг, что ты хочешь, когда говоришь о счастье? — «Вполне естественно: здоровья, чтобы требовать всего, богатства, чтобы все мочь; власти, чтобы всего достичь. Вот я и счастлив!» Счастлив? Едва ли! Лишь тогда ты поймешь, что тебе не хватает самого существенного; что ты бредешь по большой и широкой дороге разочарования. Прежде всего здесь нет ничего «естественного»: дающие счастье условия жизни точно так же различны, как и люди. Из-за богатства и власти можно стать таким несчастным, что будешь стремиться к смерти. И только больному здоровье кажется счастьем. Ведь мир полон здоровыми, богатыми, могущественными людьми, которые в отчаянии ищут счастья. Ты разве этого не замечал?

В 1890 году за покушение на цареубийство была осуждена Софья Гинсбург. “Нигилистка-жидовка Гюнцбург, – отмечал тогда в дневнике генерал Киреев, – присуждена к смертной казни, но прощена Государем... Гюнцбург очень хорошенькая и влюбляла в себя молодёжь... [но] отдавалась своим любовникам не иначе как взявши с них клятву, что они убьют Государя!..” …В рядах революционного движения поляки и евреи шли рука об руку. Помимо покушения Антона Березовского на Александра II в 1867 г., поляки “отличились” ещё в марте 1879 г., когда Леон Мирский лихо стрелял в шефа жандармов Дрентельна; в ноябре 1881 г., когда Н.М. Санковский пытался убить начальника Императорской охраны П.А. Черевина; в 1890 г., когда Станислав Подлевский застрелил в Париже военного прокурора генерала Стрельникова. Наконец, 1 марта 1881 года взрыв бомбы Игнатия Гриневицкого оборвал жизнь Государя».

Беззаконная жизнь наша – вот источник озлобленности нашей. Ибо любовь, по апостолу, – «совокупность совершенства». Соберите же в своём сердце всю любовь, которую нажили за все годы жизни своей, и простите людям всё, что имеете против них А потом надо вспомнить свои грехи. Когда трудно простить обиду, вспомни, что и ты ежечасно обижаешь Бога грехами своими, а ждёшь от Него прощения. Когда обида кажется тебе несправедливой, вспомни, сколько грехов твоих по справедливости требуют возмездия и остаются безнаказанными! Собери же в сердце своём сознание всех грехов своих – и прости ближнему все его согрешения. Ведь это такое счастье – любить и прощать людей. Когда нет в сердце любви, оно кажется пустым, а жизнь беспросветно тяжёлою. Озлобленность наша нас самих пригибает к земле.

Утром меня разбудили мыть полы в камере. Когда я выходил в коридор, мне показали на худощавого, бледного маленького старичка. Он старательно справлялся со своей половой тряпкой и усердно тер ею пол. Мне сказали, что это известный генерал Эбелов. Было невыносимо тяжело смотреть на этого исстрадавшегося старца, превратившегося в одну ходячую тень. Он уже давно сидел в чрезвычайке и был недавно переведен в тюрьму, так как дело о нем передали в ревтрибунал. Но незадолго до моего заключения он был снова затребован из тюрьмы в ЧК.

В течение двух часов Каппель рассказывал адмиралу о делах, бывших на Волге. Колчак дотошно выспрашивал его обо всех деталях, после всех слухов ему хотелось знать из первых рук всё, что происходило на Волге. Теплело на сердце: какие же люди есть ещё в России! В разных самых слоях её! Как способны ещё бороться! Значит, не всё безнадёжно! Не безнадёжно движение, не безнадежен народ, не безнадежна Россия! Пока такие люди есть. Если бы больше их! Это не атаманщина, не чехи, которые себе на уме. Настоящие русские патриоты! Как бальзам на израненную душу Верховного, был рассказ Каппеля, как прорвавшаяся вдруг струя живительная сам он, волжский витязь, такой путь проделавший со своими богатырями. Владимир Оскарович рассказывал взволнованно, подробно, превознося мужество и доблесть своих подчинённых, и ни разу не обмолвился лишь об одном – о себе. Будто бы сами собой свершали подвиги его люди, а он ни при чём был. И никаких его заслуг не было. Удивительный человек! Где теперь такую скромность встретишь?

В основе исповедания русской национальной партии лежат следующие три положения: самодержавие, православие и русское единодержавие. На первый взгляд, эти три положения, особенно же первое, кажутся несколько отсталыми и устарелыми. Однако эти положения взяты были не случайно и не по капризу, а на основании исторических данных.

...

11 марта 1931 года вошло в историю России как день, когда в СССР были запрещены продажа и ввоз Библии. Эта книга, согласно мнению членов компартии, противоречила идеям марксизма-ленинизма, и потому приравнивалась к антисоветской литературе. Вероятно, запрещение на ввоз (стало быть, из-за рубежа) был связан, прежде всего, с идеологической паранойей, так как это предполагало разного рода контакты с иностранными организациями. Запрещена была также розничная продажа Библии в государственных (а других тогда уже не было) книжных магазинах СССР.

Середина 20-хъ гг. въ исторіи Русской Православной Церкви отмѣчена затишіемъ гоненій со стороны безбожнаго государства. Кратковременный періодъ «новой экономической политики» (НЭП) создалъ иллюзію относительнаго спокойствія и благоденствія въ совѣтскомъ государствѣ, возможности мирнаго сосуществованія въ немъ различныхъ классовъ и ученій. Но во второй половинѣ 20- хъ гг. Сталинъ выдвигаетъ новый политическій тезисъ о «нарастаніи классовой борьбы въ СССР по мѣрѣ построенія соціализма». Какъ это отражалось въ жизни страны?

Среди различных социалистических систем намечаются два метода теоретического обоснования социализма. Социалистический строй выдвигается или в качестве желательного идеала, к которому должно стремиться человечество по мотивам справедливости, или как нечто неизбежное, долженствующее наступить вследствие процесса развития капиталистического строя помимо воли людей.

В канун очередной годовщины цареубийства 1/14 марта 1881 г. напомним ряд событий, ведших к этому чудовищному преступлению, предвосхищавшему, в свою очередь, Трагедию в подвале Ипатьевского дома, свершившуюся 37 лет спустя. Всё это звенья одной цепи, сковавшей, в конце концов, Русский народ, виновный в попустительстве этому страшному греху.

Парадокс: пройдет много лет, и старший сын Петра Николаевича Петр Петрович Врангель женится на дочери немецкого офицера, оборонявшего ту самую каушенскую батарею… Конечно, при знакомстве будущие супруги не знали этого. Происходя из военных семей, они беседовали о страницах семейной истории, о воинских путях своих отцов… Тогда-то и выяснилось, что десятилетия тому назад их отцы чудом не убили друг друга в смертельной схватке на заре Великой войны.

Все, что уменьшает рассудочные и волевые способности отдельного человека, является благоприятными условиями для объединения индивидуумов в толпу. На войне, под влиянием опасности и страха, рассудок и воля отказываются действовать. На войне, особенно в конце боя, когда части перемешаны, строй и порядок потеряны, когда в одну кашу собьются люди разных полков, войско обращается в психологическую толпу. Чувства и мысли солдат в эти минуты боя одинаковы. Они восприимчивы ко внушению, и их можно толкнуть на величайший подвиг и одинаково можно обратить в паническое бегство. Крикнет один трус: «Обошли!» — и атакующая колонна повернет назад.

Очень часто многие задаются вопросом, почему император не может принимать все заявления и прошения лично, и правильно ли то, что если бы кто-то на улице приблизился или обратился к государю, то обязательно бы получил штраф. Естественно, невозможно разъяснить эту ситуацию тем, кто не видит необходимости в такой мере и не в состоянии прояснить для себя причины этих правил. Если регент так сильно перегружен правительственными делами, как Николай I - каждая минута дня у него распределена, он беспрерывно занят делами, - есть ли у него возможность разрешить каждому подданному без исключения лично беспокоить его частными просьбами и, порой, бесполезными прошениями? Если бы это было разрешено, то мог бы император спокойно выйти из дома, без того чтобы его сразу же окружали люди с просьбами?

Заканчивая сей краткий обзор, мы не можем не сказать и о том, что в изобретении модуля, на котором спустились на луну американские астронавты, русский гений не остался в долгу, ибо первым изобретателем прототипа модуля был русский механик самоучка Юрий Кондратюк. По заявлению американского изобретателя доктора Ивана Хауболта (см. «Лайф», 14 марта 1969, стр. 20-23), Юрий Кондратюк около пятидесяти лет назад вычислил модуль, подобную модулю доктора Хауболта, но советское правительство почему-то не обратило внимания на это изобретение, и Кондратюк умер в 1952 году в полной неизвестности. Доктор Хауболт говорит: «Когда я присутствовал на запуске «Аполло-9», на котором впервые поднималось и мое детище – пробный модуль, я вспомнил, с какими затруднениями он была принят. Вспомнил я и бедного Кондратюка, которому не суждено было пережить ту радость, с которой я взирал на свое детище, поднимающееся в космос вместе с «Аполло—9» для пробы, и на котором астронавты на «Аполло-11» осуществили первое в истории человечества водворение человека на Луну...»

Если приходит настоящая любовь, человек теряет чувство свободной бесшабашности, вольной игры. Он вдруг чувствует себя связанным, как будто его пронзила необходимость или он подпал под действие какого-то закона: теперь он не может по-иному, он как бы во власти чар. По этому узнают настоящую любовь: кто «может по-иному» и «может с другими», тот еще ничего не знает о любви. Любовь — это избранность, в которой часто ничего не ощущается от избрания. Видишь себя определившимся, а возлюбленное существо единственным и незаменимым.

Странная и обольстительная, радостная книга, вызывающая и глубокую грусть. Страннику не хватает только взять с собой на подводу иерусалимскую: Лукерью из "Живых мощей" да Касьяна с Красивой Мечи. Святители Сергий Радонежский, Никола Угодник и Серафим Саровский сопровождали бы их -- тронулась бы Святая Русь...
Где она сейчас?
Под какими замками? Ныне все в жизни, и не только русской, ополчилось на кротость, на умиление, свет моего повествователя. Природа открывается сухорукому, но закрыта перед человеком-танком. Волк не побоится Линдберга. Рокфеллер не поверит счастью нищего.