Прежде всего необходимо констатировать тот факт, что аппарат власти был вконец разрушен на Украине, как и в коренной России. Новый аппарат создавался в невероятно тяжелых условиях. Из элементов, которые всю жизнь свою были в оппозиции правительству и вовсе не были воспитаны к власти, трудно было ее конструировать: они вносили лишь разложение и раздражение, дискредитируя самое власть, как таковую. Новые представители власти не умели, часто при лучших намерениях, подойти вплотную и авторитетно к новому для них делу. Старые же деятели, часто вновь призванные к власти, применяли слишком старые и ненавистные приемы управления.

Рассекреченные в постсоветский период материалы информационной службы ВЧК-ГПУ-ОГПУ. или иными словами "документы Лубянки", свидетельствуют о том. как на огромной территории СССР достаточно сложно шло становление советской власти. Несмотря на принимавшиеся советским руководством меры, протестное движение в стране, спустя десятилетия после октября 1917 г.. оставалось масштабным и разнообразным, что свидетельствовало о далеко еще не закончившихся в советском обществе процессах гражданской войны. Протест выражался в широком диапазоне средств - от открытых вооруженных выступлений, забастовок, актов гражданского неповиновения до критических разговоров в очередях и домашней обстановке. В стране и за рубежом не прекращали свою работу по "раскачиванию" советской власти многочисленные монархические, националистические и контрреволюционные партии, организации, группировки. Для властных структур советского государства они представляли существенную опасность в силу их активной антисоветской пропагандистской деятельности, имевшей реальную почву для распространения среди недовольных жизнью значительных групп населения CCCP. Документы "Лубянки" дают представление о попытках антисоветского воздействия на рабочих, крестьян, молодежь, красноармейцев, безработных.
История повторяется: события в России конца 2011-2012 гг. вновь актуализировали проблему выработки приемлемой модели взаимоотношения власти и общества

...

Что такое революция и чем она чревата Антон смекнул раньше многих. Он и до неё всяких бунтарей-буревестников ненавидел всем сердцем, безошибочно понимая, что разрушат они не что-то абстрактное, далёкое, а его, Антона, хозяйство, его жизнь. Это они со стариком Акинфием подпадали под понятие эксплуататоров, хотя, видит Бог, никто из служивших у них никогда не терпел нужды. Земелин на этот счёт мудр был: лишнего никому не давал, но и на насущном не экономил. Считал он, что на людях экономить – собственному делу вредить. И потому платил им достойное жалованье, и пенсион по болезни и старости (и семьям – по утрате кормильца). Правда, когда грянуло, нашлись дебоширы, которые пытались растравить людей и натравить на «буржуев-раскапиталистов». Но не так-то просто было сибиряка раскачать. Сибиряк – человек суровый, быстроты и горячки не любит. Его с места не вот стронешь. К тому же и серьёзных причин для возмущений не было. Побузили местами, а, пока раскачивались, уже и разогнали совдеп – спасибо Гришину-Алмазову сотоварищи. Так и обошлось. Но не знал покоя Антон. Точил его страх потерять всё, таким трудом добытое. И выворачивало: чтобы какая-то голытьба из лентяев и пьяниц, какая-то шантрапа, дела не знающая, какие-то воровайки, прикрывшиеся идеей – их с Акинфием «империю» разоряли, им диктовали, как жить?! Да не бывать тому!

В апреле 2019 г. исполняется 265 лет со дня рождения Государственного канцлера России Николая Петровича Румянцева (1754 — 1826). Современники и биографы Н.П. Румянцева назвали первую четверть XIX века эпохой Румянцева. В столь бурный исторический период, выдвинувший многих государственных, военных, общественных деятелей, его имя стоит в числе первых. Масштабы его плодотворной деятельности преодолевали не только границы государств, но и бытовавших стереотипов. Николаю Петровичу удалось реализовать беспрецендентные, опережавшие время и пространство замыслы. Он сумел построить на личные средства совершенный город, спасти Россию от международной изоляции в катастрофический период 1808 — 1811 гг. и Отечественной войны 1812 г., выиграв на дипломатическом фронте битву с Наполеоном I, организовать за свой счет блестящее кругосветное плавание в 1815 — 1818 гг. Несомненно, только одни эти свершения Н.П. Румянцева позволяют говорить о нем, как о феномене в истории России. Однако Николай Петрович, в тот же период улучшал сухопутные дороги и судоходство на реках империи; обустраивал порты на Черном, Балтийском и Белом морях; создавал банки, благоустраивал города, в частности Санкт-Петербург и Москву; создавал тарифы и правила торговли, которые нужно изучать современным государственным организаторам коммерции, заботящимся о национальных интересах.

115 лет назад, 31 марта/13 апреля 1904 года подорвавшись на японской мине вблизи Порт-Артура затонул флагман 1-й Тихоокеанской эскадры броненосец «Петропавловск». Страшная трагедия унесла жизни выдающегося русского флотоводца, командующего Флотом Тихого океана вице-адмирала С.О.Макарова, художника-баталиста В.В.Верещагина и нескольких сотен русских моряков.

В чрезвычайке сидел какой-то рабочий, мастеровой. При обыске у него отняли часы и несколько тысяч денег. Будучи освобожден, он, забывши обо всех своих документах и вещах, поспешил покинуть эти проклятые стены. Лишь недели через две, когда он несколько пришел в себя, и в представлении его успели сгладиться ужасы чрезвычайки, он явился в канцелярию и стал требовать свои вещи и трудовые сбережения. Его немедленно арестовали и в ту же ночь расстреляли… Причина ясна: вещи и деньги, отмеченные в протоколе, не были сданы в кассу чрезвычайки, а были присвоены агентами, производившими обыск. Для сокрытия преступления потребовалось уничтожение самого потерпевшего. Об этом кошмарном случае я слышал не только от Абаша, но и из уст нескольких красноармейцев.

Архиепископ Димитрий, бесстрашно последовав по стопам митрополита Иосифа, отказался принимать любые распоряжения, исходящие от митрополита Сергия, понимая, что своим "приспособленчеством к богоборчеству" тот сам себя сделал раскольником. ГПУ, стараясь усилить раздор внутри Церкви, сначала не предпринимало никаких действий против "иосифлян", но вскоре последовал новый удар – арест в 1928 году молодого и одаренного Богослова, профессора отца Феодора Андреева, который, после перенесенных в тюрьме страданий, умер в апреле 1929 года. Архиепископ Димитрий, называвший его "столпом Православия" за верную его критику Булгакова, Бердяева и других псевдоправославных мыслителей, совершил по нему торжественную поминальную службу. В ноябре 1929 года он сам был арестован вместе с отцом Николаем Прозоровым и другими клириками и мирянами за отказ признать "Декларацию". Я тоже был в этой группе и содержался в камере № 9 в Доме предварительного заключения на улице Воинова (бывшая Шпалерная), 9 в Ленинграде.

Предлагаю Вашему вниманию доклад доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института российской истории РАН, профессора Николо-Угрешской православной духовной семинарии Владимира Лаврова «Преступления большевиков и их лидеров». Доклад был озвучен на круглом столе «Оценка роли большевиков и их лидеров в мировой и российской истории», состоявшемся в Государственной Думе 21 марта 2013 г.

...

Те историки и те писатели, которые читали воспоминания моего отца, отмечали, что наиболее интересными являются главы, в которых отец рассказывает о Москве; он их и назвал: "Москва 80-х годов", "Москва 90-х годов", "Москва 900-х годов". Приехав в столицу тринадцатилетним, я нередко отправлялся бродить по московским улицам, заглядывал в магазины, в церкви, смотрел, прислушивался словом, набирался впечатлений.

Таким образом на момент исчезновения Кутепова никаких официальных объявлений о заместителе не было. Не осталось и никаких распоряжений в кацелярии. Обеспокоенный этим фактом генерал фон Лампе спешно написал Миллеру письмо, в котором сообщал, что 9 октября 1929 г. по пути в Белград для перезахоронения генерала Врангеля он беседовал с генералом Кутеповым и поставил вопрос о ненормальности того, что он, последний назначенный начальником РОВСа, не имеет законного заместителя. Кутепов ответил, что понимает это, но по некоторым причинам не может исправить ситуацию гласно и хранит у себя подписанный приказ, что в случае несчастья его заместителем является генерал Миллер.

Только в 40 верстах от Патта-Гиссара (так тогда назывался Термез) разведчики находят подходящее место для переправы, и, сделав плот из овечьих бурдюков, успешно переправляются через Аму-Дарью на афганский берег у небольшого городка Чушка-Гузар. Здесь, пересев на лошадей, загодя приготовленных в ближайшем селении, немедля отправляются дальше, и на рассвете достигают крепости. Однако, разглядеть детали укреплений в предрассветном тумане было невозможно. У самой крепостной стены заметили чайхану, где сидели караульные афганские солдаты.

Бабушка чем дальше, тем самозабвенней колотилась лбом об пол. При этом она одним глазом смотрела слезно на Мати Божию, другим сурово следила за Шариком, который полз меж срубом подвала и заплотом к цыпушкам, укрывшимся в жалице вместе с курнцей-паруньей. Как только Шарик приближался, курица топорщилась, клохтала, дергаясь головой, и, взъерошенная, с индюшку почти сделавшаяся, налетала на Шарика, и он задавал стрекача. Шарик устраивал спектакль, - не давал бабушке молиться. Он не мог долго быть без нее, выманивал бабушку на улицу. Не выдержав испытания, бабушка выскакивала на крыльцо, воздевала руки к небу, ругала подлую псину распоследними словами, топала ногою, плевалась. Шарик полз к ней на брюхе, колотил хвостом по земле: виноват, виноват, но ничего с собой поделать не могу... И если эта история, так горько и печально начавшаяся, заканчивается по-другому, в том повинен тоже Шарик - лукавая, глупая и преданная собака.

Серым декабрьским утром 1937-го в управлении НКВД состоялось экстренное совещание. Обсуждался вопрос о “концентрированном ударе по участникам правотроцкистских формирований и их социальной базе”. Звучали хлесткие фразы о “недобитых контрреволюционных элементах”, “классовых выродках”, “опасности террористических актов”. Начальник управления Симановский, подводя итоги “проделанной работы”, говорил: “Вы знаете, что нами раскрыто 27 церковно-сектантских, фашистско-эсеровских и шпионских организаций, а также 1057 групп. Достаточно сказать, что по такого рода делам прошли 342 помещика, 316 офицеров белой армии, 294 жандарма, 545 купцов и крупнейших торговцев, 1019 церковников, сектантов и другой мрази...” Сославшись на “личные указания вождя народов товарища Сталина и наркома товарища Ежова”, докладчик потребовал “разворота активной борьбы с враждебным подпольем”. Высказал суровые упреки по поводу запущенности дел “по дворянско-купеческому охвостью”.

Господь был уверен в Фаусте и отдал его на испытание Мефистофелю. Тот испытывает его не страданиями, а всевозможными страстями, похотями. Соблазном! Именно соблазн должен был довести человека до состояния гада, ползающего в помёте и гложущего прах от башмака. Россия была отдана на испытание не в Семнадцатом, а раньше! Она и испытывалась соблазном вплоть до революции. Свободы, парламентаризм, печать, растление духа и тела. Кафе-шантны, извращения разных сортов, пьянство, преступления… Да чего только не было!

В сорока километрах от Петрограда находится маленький городок Гатчина, хорошо известный всем петроградцам своими садами, парками и дворцом. В этом городке перед революцией проживала одна монахиня – матушка Мария (в миру Лидия Александровна Лелянова), которую знали не только жители Гатчины, но и многие жители Петрограда. Революция 1917 года застала матушку Марию больной, лежащей в постели. После перенесенного тяжелого энцефалита (воспаления мозга), она впала в состояние так называемого паркинсонизма (по имени врача Паркинсона, описавшего подобное состояние): все тело ее стало как бы окованным и неподвижным, лицо анемичным и как бы маскообразным, речь сохранилась, но говорить она стала с полузакрытым ртом, сквозь зубы, медленно скандируя и монотонно. Была она полным инвалидом и постоянно нуждалась в посторонней помощи и тщательном уходе. Обычно эта болезнь протекает с резкими изменениями психики (раздражительность, прилипчивая навязчивость со стереотипными вопросами, повышенный эгоизм и эгоцентризм, явления слабоумия и прочее), вследствие чего такие больные часто попадают в психиатрические больницы. Но мать Мария, оказавшись полным физическим инвалидом, не только не деградировала психически, но обнаружила совершенно необычные, не свойственные таким больным черты личности и характера: она сделалась чрезвычайно кроткой, смиренной, покорной, непритязательной, сосредоточенной в себе, углубилась в постоянную молитву, без малейшего ропота перенося свое тяжкое состояние. Как бы в награду за это смирение и терпение, Господь послал ей дар утешения скорбящих. Ее стали навещать, беседуя с нею, совершенно чужие и незнакомые люди, находящиеся в скорбях, печалях, тоске и унынии. И всякий приходящий к ней уходил утешенным, чувствуя просветление своей скорби, умиротворение печали, успокоение тревоги, избытие тоски и уныния. Постепенно слава об этой необыкновенной монахине распространилась далеко за пределы города Гатчины.

Меня повели в восьмой номер. Посадили в комнату, где сидели еще четыре человека. Не знаю, откуда их привели, но здесь их ни в одной камере я не видел. Затем их стали вызывать и выводить во двор одного за другим. Машина грохотала все время. После того как вывели первого на двор, завели машину, и до нас донесся звук выстрела, один из оставшихся начал метаться по комнате. Он перебегал от одного к другому, просил яду, умолял его убить. Из горла его вырывались хриплые истерические крики. Он стонал: «Маня, Маня, дайте мне проститься с ней! Один только раз обнять ее!..» Другие так же, как и я, сидели, раздавленные ужасом, молчаливые, белые, как стены той комнаты. Мы избегали смотреть друг на друга. И когда глаза мои встречались со взорами других, я читал в них одну лишь животную покорность судьбе. Вскоре, подавленный, обессиленный, успокоился и тот несчастный. Он опустился на скамейку, сжал голову руками и застыл в этой позе, пока его не вызвали.

Русская полиция умна, осмотрительна и действенна - ей Россия обязана спокойствием и безопасностью на всей своей огромной территории. Полиция следит за всеми пороками, борется со злом, и никакие постыдные поступки, нечистые замыслы не ускользают от бдительного глаза этого могущественного института. Её пыл неутомим, её тщательность и усилия непрерывны. На ней лежит ответственность за современность и будущее. Все полицейские подчинены министерству внутренних дел, особый департамент занимается решением всех вопросов. Сегодняшний министр внутренних дел - граф Перовский - большой души человек, имеющий за спиной долгую службу и огромный опыт, отличный администратор, способствовавший новой организации полиции. Улучшение её духа и механизма в целом и в отдельных частях, является новым направлением, дающим каждому служащему полиции целесообразную сферу деятельности.

Судьба этой женщины поистине удивительна и глубоко трагична, как история самой России окаянных лет. Она достойна была стать героиней великой драмы уровня Шекспира, но, если таковая и будет однажды создана, то автору придется писать ее во многом «по мотивам», опираясь на собственную интуицию, ибо материалов о жизни Марии Владиславовны осталось довольно мало. В годы лихолетия исчезла большая часть сведений о семье, сгинула сама семья, ушли, не оставив после себя записок, друзья и соратники, сгорев в той же беспощадной борьбе, что и она сама… Нелегальная же ее деятельность и вовсе не могла быть предметом подробных описаний.