Годы правления императора Александра III отмечены значительными успехами в укреплении могущества России, а также выдающимися достижениями в развитии отечественной науки и культуры. Великий русский ученый Д.И. Менделеев в своей работе «Заветные мысли» дал высокую оценку вклада Александра Александровича в историческое развитие России. Он особо подчеркнул, что Александр III «провидел суть русских и мировых судеб более и далее многих своих современников».

Тогда в этой ужасной Вологодской тюрьме он еще не умер. Архиепископу Варлааму, этому выдающемуся иерарху, скорбящему за Русскую Землю, предстояло умереть от голода зимой 1942 года. Лишенный своего епископского, духовного и просто человеческого достоинства, абсолютно заброшенный, без каких-либо средств к существованию и практически парализованный (из-за сильнейшего варикоза вен), он был оставлен умирать как "враг народа". И он, и весь народ знали очень хорошо, кто был врагом человечества на земле – безбожная власть, которая как паразит, захватила власть и безжалостно уничтожала человеческое достоинство и святость в многострадальной Святой Руси. И здесь, на грязном соломенном матрасе, едва прикрытый какими-то мешками и весь в уже замерзших насекомых лежал святой человек. Завывающий снаружи ветер с порывами дождя и снега уже пел свою похоронную песню, громко отдаваясь в тюремных стенах или повторяя эхом слабо слышимые вопли и крики пытаемых и расстреливаемых, которые, согласно ленинской системе, должны были быть "уничтожены, как насекомые", чтобы освободить место для новой породы людей – коммунистического класса в "бесклассовом обществе".

Итого: за 7 лет самых масштабных, по мнению советской историографии, «царских» репрессий с 1906 по 1912 гг., в период и сразу после первой русской революции, государство приговорило к каторге и тюремному заключению около 18 тыс. человек «политических» заключенных. А в 1937-1938 гг., за два года, к лишению свободы по линии ГБ(без милиции) было осуждено около 630 тысяч человек. Подобные цифры в первом приближении доказывают беспрецедентность подобной интенсивности осуждений по политическим мотивам в истории нашей страны.

Само отсутствие каких-либо данных о мощах Алапаевских мучеников весьма красноречиво. Любое объявление о них советским дипломатам в конце 1950-х годов и позднее означало бы, во-первых, надругательство над ними, а, во-вторых, их немедленное уничтожение. Вот почему остается надежда на обретение их там, где они были в свое время с большими предосторожностями укрыты, на месте храма Всех святых мучеников на территории нынешнего посольства России в Китае.

Расследование по убийству в Алапаевске открыл 11 октября 1918 г. член Екатеринбургского окружного суда И. А. Сергеев. 7 февраля 1919 г. оно перешло к Н. А. Соколову. Итоги его он изложил в своей книге[4]. "И екатеринбургское и алапаевское убийства, - пришел к выводу Н. А. Соколов, - продукт одной воли одних лиц"[5]. Отличавшийся особой духовной чуткостью генерал-лейтенант М. К. Дитерихс, курировавший, как известно, дело по цареубийству отмечал: "...Убийству Августейшей Семьи и Членов Дома Романовых советские власти придавали чрезвычайно важное значение в деле подготовки для себя будущей победы..."[6]

Генерал Дитерихс мне говорил, что маленький спаниель Цесаревича Джой жил с ним в Омске. Эта собачка была постоянным спутником маленького Хозяина, и ее взяли в Тобольск и Екатеринбург. В Тобольске Цесаревича часто забавляла сообразительность собаки по отношению к приказам комиссаров, поскольку Джой всегда подглядывал, когда я проходила мимо, и старался пролезть под воротами и весело меня приветствовать. Чехи, захватив Екатеринбург, нашли бедное маленькое животное, полуголодное, бегавшее по двору Ипатьевского дома. Казалось, что собачка всё время искала своего хозяина, и его отсутствие ее так печалило и удручала, что она едва прикасалась к еде, даже когда о ней ласково заботились. Я пошла поглядеть на Джоя. И он, видимо, по своей собачьей наивности подумав, что вместе со мной обязательно появятся и его Хозяева, заметно оживился. Я никогда не видела собаку в таком волнении. Когда я позвала его, он мгновенно выскочил из вагона и бросился через платформу ко мне, подпрыгивая и делая вокруг меня широкие круги, и не прильнул ко мне передними лапами, но вышагивал на задних лапах, как цирковая собака. Генерал Дитерихс сказал мне, что он до этого никого так не приветствовал, а я приписала это тому, что моя одежда, которая была той же, что я носила в Тобольске, всё еще имела знакомый запах, при том, что я его особенно не ласкала. Когда я ушла, Джой пролежал целый день у двери, через которую я ушла. Он отказался от еды и снова погрузился в своё обычное состояние отчаяния.

Драголюб Михайлович возглавлял сопротивление сербов в годы Второй мировой войны. Пять лет его отряды сражались против немецких оккупантов, титовских коммунистов и усташей. Он был любим сербским народом, о нем слагали песни, называя его ласково, как доброго и почитаемого старшего члена семьи - дядюшка Дража, в одной из песен о нем говорят: «Жив наш Дража, он не умер».

Держать собак среди Членов Российской Императорской Фамилии, как и у родственной Ей Английской Королевской Семьи, было давней традицией. Питомцы, как правило, сопровождали своих Хозяев во всех путешествиях. Неподалеку от Дворцов обеих Династий были устроены даже специальные кладбища для собак. В Собственном Его Императорского Величества саду в Гатчине до сих пор сохранился выполненный по распоряжению Императора Александра III памятный знак на месте захоронения общей любимицы – собаки Камчатки, погибшей во время трагического крушения Царского поезда 17 октября 1888 г. у станции Борки под Харьковом.

В Верховном суде Казахской ССР слушалось дело руководителей восстания в Степлаге. Суд приговорил Кузнецова и Слученкова к высшей мере наказания (приговор Кузнецову был изменен на 25 лет ИТЛ, 12 марта 1960 года он был полностью реабилитирован Верховным судом СССР по обоим делам). Слученков был казнен 12 сентября 1956 года. «Суд над верховодами был осенью 1955 года, разумеется закрытый и даже о нем-то мы толком ничего не знаем... Говорят, что Кузнецов держался уверенно, доказывал, что он безупречно себя вел и нельзя было придумать лучше. Приговоры нам не известны. Вероятно, Слученкова, Михаила Келлера и Кнопкуса расстреляли. То есть, расстреляли бы обязательно, но может быть 55-й год смягчил?»

Фронт, ещё недавно тысячевёрстный, сузился теперь до восьмидесяти вёрст. Отступали к Ростову. Ёкало сердце: а Наташа там как же? И отец? Об отце, впрочем, меньше волноваться приходилось. Отец в тяжёлые моменты всегда сильнее, бодрее становился. А Наташа-то… С её нервами! И нельзя же им оставаться в городе, а уезжать как можно быстрее! И ведь сколько времени ничего не знают они о нём! Должно быть, извелась Наташа, ожидая хоть строчки, хоть весточки с кем-нибудь переданной. Да как бы, в самом деле, дать о себе знать? Рукой подать было до Ростова, а не мог Вигель ни поехать к Наташе, ни написать ей. А ведь сколько не виделись! Скоро год будет, как… Подумал и сам поразился. Целый год! Целый год он не видел её! И не получал писем несколько месяцев – как началось отступление, смешавшее всё. И захотелось непреодолимо хоть на день, хоть на несколько часов увидеться! Да хоть просто в глаза посмотреть, обнять, успокоить… А не тут-то было. Корниловцы вели бои, и не смел Николай оставить фронт. Ведь и других же ждали жёны. Матери. Дети. И не менее долго ждали. И если все, забыв о долге, припустятся к ним? И без того довольно позора…

Восстание в Кенгире – одно из крупнейших восстаний в советских концлагерях. В нем участвовало около 10 тысяч заключенных. Оно продолжалось 42 дня. Утром 26 июня 1954 года восстание было подавлено силами армии и танков..

В августе после десантов на Приморско-Ахтарск и на Суко были взяты заложники, были аресты и расстрелы по подозрению в сношениях с белыми. Но об этом писать не буду, потому что всем известно, что происходило в местах, ближайших к фронту.

Вот история одной провокации. Однажды появились в Анапе несколько блестящих молодых людей — коммунистов, которые распространили слухи, что они контрразведчики из белой армии, и поэтому скоро вошли в местное общество, выражали сочувствие, ухаживали за барышнями, и даже один сделал формальное предложение одной светской барышне. Было решено, что они помогут всей компании уехать за границу, и сборы продолжались месяца три. Наконец было условлено, что к 5 ч. утра в назначенный день всё должно быть готово и будет подан автомобиль для отъезда в Новороссийск. Действительно, автомобиль подан, происходит укладка, прощание и отъезд, но автомобиль не поехал в Новороссийск, а когда доехал до дверей Чеки, то был остановлен и раздался голос «жениха»: «Довольно комедии…» Все были арестованы, отправлены при ужасных условиях на катере в Новороссийск, оттуда во Владикавказ, и как они после устроились или погибли — неизвестно. В числе жертв была одна очень пожилая дама, жена одного генерала (Неёлова[130]). Она мечтала уехать в Англию к своей дочери…

Перед смертью патриарх Тихон оставил документ, касающийся его временного Местоблюстителя, который должен был занимать Патриарший Престол, пока не смогут свободно избрать нового Российского Патриарха. Коммунистическая программа, которая была навязана многострадальной Святой Руси и которая в действительности была не атеистической, а скорее антитеистической, уже предвещала, что такие свободные выборы вряд ли могут состояться. В своем выборе трех преемников-иерархов Патриарх-Мученик обозначил путь, по которому должна следовать Церковь: эти люди были, прежде всего, отмечены строгим блюдением Православия и смелостью в его исповедании – качествами, которые готовили их к тому, чтобы стать великими исповедниками, такими, какие были в Церкви в ее первый, катакомбный период. Первым из этих столпов твердости в неподдельном Православии был митрополит Кирилл Казанский – величественная фигура в Русской Церкви и вдохновитель катакомбной Церкви.

В Санкт-Петербурге император лично присутствует при каждом тушении пожара. Множество раз я видел его стоящим рядом с пожарищем и слышал отдаваемые им приказы. Его присутствие повышает мужество и решимость пожарной команды – с призывами императора к активным и быстрым действиям она больше не знает опасности, невозможное кажется лёгким.

За отсутствием надлежащего питания, медицинского контроля и обслуживания большая часть спецпереселенцев, потерявшая трудоспособность, не могла обеспечить выполнения плана лесозаготовок, вследствие чего леспромхоз дал распоряжение о привлечении на лесозаготовки всех без исключения спецпереселенцев, без различия пола и возраста, установив нормы выработки даже для детей 12-тилетнего возраста и стариков по 2—2,5 кубометра в день... По этой причине спецпереселенцы, дабы выполнить норму выработки, оставались для работы в лесу целыми сутками, где зачастую замерзали, обмораживались, подвергались массовым заболеваниям, тогда как с наступлением весны на складах сельпо остались неизрасходованными в значительном количестве промтовары — телогрейки, полушубки и т. п., которые нами были обнаружены на складах а не получая медицинской помощи, надлежащего питания и нормальных жилищных условий, к концу лесозаготовок люди окончательно стали нетрудоспособны и в большинстве своем инвалиды...

В той подборке есть документы и похлеще: «Зарезала свою племянницу 12 лет, мясо которой употребила в пищу», «зарезала своего ребенка, мясо которого также употребила в пищу»; «не имея совершенно продуктов питания, по уговору со старшей сестрой, 9-летний мальчик убил 3-летнюю девочку (сестру), после чего отрезали у нее голову и в сыром виде ели мясо трупа»; «11-летний мальчик – ножом вскрыл живот умершего отца, вынул внутренности и приготовил их, чтобы сварить»; «бедняк… 50 лет, убил своих дочерей 7 и 9 лет, мясо которых употребил для еды. …При обыске никаких продуктов питания у него не обнаружено»; «в землянке, в сундуке, обнаружено человеческое мясо без костей около 30 кусков, весом 16 кг, и в чашке суп, сваренный из этого же мяса.

Под гору катиться всегда легче. И труднее остановиться. Столько времени завоёвывалась огромная территория, а отдали её в считанные месяцы. И что это были за месяцы! Началось всё в ноябре, в распутицу. Шли, утопая по колено в грязи, а по временам, когда наваливало снега – по грудь в сугробах. И беспощадные метели, дикие, как рой пчёл, ударяли в лицо. Серые дни, чёрные, непроглядные ночи… Падали, не выдерживая пути, кони, а люди шли. В подбитых ветром английских шинельках, в изношенных, разваливающихся сапогах, в обледенелом тряпье, намотанном на головы… А большевики, их полки, их латышские бригады были тепло и хорошо одеты. Им не страшны были ни метели, ни грязь. Одели бы так господа интенданты армию, и, возможно, и отступления бы не было! По крайней мере, могло бы остановиться оно. Но не одевали, а по складам прятали, а склады эти при отступлении доставались – красным!

«Завещание» Веневитинова не исполнили. Кольцо действительно было. Точнее – перстень из Геркуланума. Его умирающему поэту надел славянофил Алексей Хомяков. На его похороны в Симонов монастырь приехал и Александр Сергеевич Пушкин. После «молниеносной» жизни прах Дмитрия Владимировича потревожили. Страшную «волю мертвеца» нарушили в 1930 году. Кольцо забрали, и теперь оно хранится в Литературном музее. Потревожили и прах Сергея Тимофеевича Аксакова – автора «Аленького цветочка». Тела обоих литераторов эксгумировали и перезахоронили на Новодевичьем кладбище. А вот родственникам Веневитинова повезло меньше. Их могилы были уничтожены. Как и сотни других. Их не стали переносить. Все останки смешали с землей. Классовые враги – представители старинных дворянских русских фамилии: Загряжские, Оленины, Дурасовы, Вадбольские, Соймоновы, Муравьевы, Исленьевы, Татищевы, Нарышкины, Шаховские, которые были здесь похоронены, – новой большевистской «России» оказались не нужны. А еще под фундаментом библиотеки Дома культуры «ЗИЛ» находится захоронение сподвижника Петра Великого, первого кавалера ордена святого Андрея Первозванного – Федора Головина. Этот Дом культуры был выстроен на фундаменте пятиглавого Успенского собора Симоновой обители. Вместе с надгробьями навсегда исчезли и Успенский собор, и другие церкви – перед революцией в обители действовали шесть храмов с 22 престолами, – и Сторожевая башня, и Тайнинская.

Народ не простит этого Государю... Вы, князь, только говорите, что не знаете, почему мы не вошли во взятый нами, по существу, Константинополь. Нет... Вы знаете, как знаю я, как знает каждый самый последний солдат нестроевой роты... Англия не позволила!.. Дип-пло-мат-ты смешались!.. И Государь сдал. Перед дипломатами. С такими солдатами нам бояться Англии? О!.. какую ненависть к себе в эти дни посеяла в Русских сердцах Англия... Нет, не простит наш народ Государю этого унижения... Английский жид – Биконсфильд – жирным пальцем остановил полет наших орлов к Босфору и Дарданеллам... Жид!.. Понимаете вы – жид!!! И больше ничего, как жид!.. Вы знаете, князь, – вот эти часы, когда я сижу здесь и смотрю на эту исключительную красоту, расстилающуюся передо мною, – это тяжелые часы. Очень тяжелые, жуткие часы. Если Русский гений смог из топи Финских болот, из бедных сосновых и березовых Приневских лесов создать “парадиз земной” – что создал бы он здесь?.. И вот – нельзя. Английский жид не позволяет...

29 августа 1907 г., в день Усекновения честныя главы славнаго пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, в Финских шхерах Императорская яхта «Штандарт» с Царской Семьёй на борту наткнулась посреди фарватера на не указанную на картах банку и, получив две пробоины, чуть не утонула.