16 октября (3 октября ст.ст.) Русская Православная Церковь чтит память священноисповедника митрополита Агафангела (Преображенского). Непреклонность в вопросах истины и способность к компромиссам «ради мира церковного» всегда были отличительными чертами владыки.

11 июля 1812 года — Участвовал в сражении под Салтановкой в составе корпуса генерала Н. Н. Раевского.
« ... Я же, считая сию минуту решительной, став со всеми мне принадлежащими офицерами в первых рядах колонны, составленной из Смоленского пехотного полка, пошел к плотине; сей полк, отвечая всегдашней его славе, шел без выстрела с примкнутыми штыками, несмотря на сильный неприятельский огонь, с неимоверною храбростью... я сам свидетель, как многие штаб-, обер- и унтер-офицеры, получа по две раны, перевязав оные, возвращались в сражение, как на пир…»

От тюрьмы нельзя требовать комфорта, но хоте­лось бы, чтобы какая-нибудь современная Бичер-Стоу побывала со мною в той конуре, где мне суждено было провести всю зиму 1942-43 года. Низкая бре­венчатая клетушка с одним широким, но низким зарешеченным окном без стекол. Зимой, когда морозы достигали 45-50 градусов, окно было заткнуто чем попало. Отопления не было никакого. И это когда кругом непроходимая тайга, где дровяник (бревна с дефектом) сжигался еще на лесосеках! Истощенным, из-за тесноты лишенным возможности двигаться людям очень тяжело переносить холод. Впрочем, он спасал нас от клопов, которые в мороз проявляют незначи­тельную активность, забиваясь кучами в щели. Зато какое богатое поле деятельности для вшей! На площа­ди в 8-9 квадратных метров сгрудилось до двадцати женщин. Если даже не учитывать холода, то раздеться из-за тесноты было невозможно, а поймать вошь в темноте - абсолютно немыслимо. Что же касается мы­тья, то нам давали два раза в день по 200 граммов воды. Нелегко из этого количества выкроить что-либо на нужды гигиены, а ведь мы как-никак женщины!

В книге рассматривается история русского добровольческого движения с 1824 по 1941 год.Впервые детально описано участие в войнах и вооруженных конфликтах XIX-начала XX века русских белоэмигрантов,а также советских военнослужащих,воевавших в рядах иностранных армий

В первые годы освоения целины были израсходованы колоссальные материальные и финансовые средства, составляющие до одной пятой части всех вложений в сельское хозяйство страны. На целину отправляли эшелонами новые тракторы и комбайны, только что сошедшие с заводских конвейеров, и другую сельскохозяйственную технику, которых и так не хватало в существовавших многочисленных колхозах и совхозах, находившихся на грани разорения. За первые три года освоения целины было отправлено более 50 тысяч специалистов разных профессий, включая командированных сезонных работников. Целинная эпопея, конечно же, сдерживала развитие сельского хозяйства в традиционных районах земледелия и животноводства, где разваливающиеся колхозы и совхозы боролись за выживание.

Елизавета Петровна приказала ударить по Берлину. Войска генерала З.Г. Чернышёва и донские казаки атамана Краснощёкова вместе с австрийцами подошли к Берлину 22 сентября, открыв огонь из орудий. Генерал Зейдлиц, раненый ещё при Кунерсдорфе, возглавил больных, инвалидов и всех, кого можно было поставить под ружьё. Но даже Зейдлиц, считающийся образцом несгибаемого тевтонского духа, решил сдать столицу и поскорее её покинуть. Другой «защитник Берлина», генерал Хюльзен, бежал в ночь на 28 сентября. Русские войска заняли Берлин 28 сентября 1760 г. Донские казаки атамана Краснощёкова преследовали пруссаков до Потсдама. В Берлине взяли богатые трофеи – пушки, ружья, запасы боеприпасов. Уничтожили военные заводы в Берлине, Шпандау, Потсдаме. Собрали 1,7 миллиона талеров контрибуции. (Австрийцы, не найдя значительной наличности, получили от пруссаков векселя на банк в Гамбурге.) Через четыре дня русские войска покинули город, раздразнив Фридриха, собиравшегося идти к столице на выручку.

Cегодня была в гостях. Пришел в увольнительную впервые юный ополченец. Впервые увидели его, ранее избалованного домашнего мальчика, интеллектуала и практически аристократа — в военной форме. Пошел Родину защищать, как умеет. Там его знания и ум тоже нужны. Не всем сидеть в окопах, нужны и интеллектуалы. Хотя если придется — готов.
Слава Богу, казарменная жизнь не изменила его суть. Такой же умный, спокойный, рассудительный. Устроили небольшое застолье. Слушали первые впечатления после трехнедельного пребывания в ополчении.
Отношения между ополченцами — доброжелательные, «дедовщины» и «наездов» на молодых нет. Все знают, что за драки и скандалы можно и вылететь. А этого никто не хочет. Пить там нельзя, из увольнительной со следами выпивки — нельзя. Кто не может так — домой.
Надеемся, что скоро война закончится. И наши дети, почти подростки — вернутся домой к мамам, сестрам и невестам. Мы просто их любим и желаем им выжить.

...В начале войны из-за сдачи неприятелю обширнейших территорий происходит резкое сокращение посевных площадей зерновых культур и урожайности, что сказалось на валовых сборах. За 1940 — 1943 годы фактический урожай в стране снизился с 95,5 до 29,4 млн. тонн. После войны и засухи 1946 года (она поразила Молдавию, северные и юго-западные районы Украины, области центрально-черноземного района, правобережья Нижнего Поволжья, Крым) начинается постепенный рост всех показателей зернового производства. И хотя в первую послевоенную пятилетку довоенный уровень не был восстановлен полностью, в 1950 году в СССР собрали 81,2 млн. тонн зерна. Военные обстоятельства и погодные условия никак не повлияли на заготовительную политику правительства: в 40-е годы удельный вес заготовок составлял от 42 до 46 процентов ежегодного фактического урожая.

В романе Джеймса Клейвелла «Сёгун» описано, как в 1600 году на землю тогда еще загадочной для европейцев Японии ступил англичанин. Известно, что в 1653 году штормом туда забросило трех португальцев. А вот когда же в Японию попали первые россияне? Об этом сегодня и пойдет наш рассказ.

Фильм рассказывает о жизни и смерти Российской императрицы Марии Фёдоровны, урождённой Датской принцессы Дагмар. Участники: Вильгельм Торст, Пребен Ульструп, Оле Виллумсен Крог, Д.Рюриков, М.Безобразова, Е.Анисимов.

Прославленный русский военачальник, герой обороны Порт-Артура, генерал-лейтенант Роман Исидорович Кондратенко родился 30 сентября 1857 г. в Тифлисе. Он был младшим сыном в большой, насчитывающей 10 детей семье отставного военного. Единственным источником дохода бывшего майора была небольшая пенсия отца. Чтобы хоть чем-то помочь семье Роман с шести лет начал разносить по базару и улицам города холодную воду для питья. В 1874 г. в числе лучших выпускников он окончил военную гимназию в Полоцке, а в 1877 г. – Николаевское инженерное училище.

В одной из рецензий меня спросили, а как расшифровать ПМР? Расшифровала: Приднестровская Молдавская Республика и добавила – пока не признанная. Но, надеемся, что состоимся. Решила, напишу, как помню, как восприняли ее не политики, а обыватели, обычные люди, чьи мысли связаны с каждодневной борьбой за выживаемость. Приднестровский конфликт - это в первую очередь конфликт ориентационно-цивилизационный, культурный и языковый. Поэтому начну с исторической справки сравнительно далекого прошлого.

Книга Н. А. Крюкова1 о Галиции, издана Департаментом земледелия в 1915 г. в Петрограде, и что важно, отнюдь не славистом, а хозяйственником. Автор публиковал, например, в том же Департаменте земледелия работы по сельскому хозяйству в разных областях не только Российской Империи, но и земного шара. Т. е. он специалист по сельским вопросам. И мы намеренно взяли именно его книгу, а не какого-либо профессора слависта, из серии «Славянские земли. Сельское хозяйство в славянских землях… Галиция». Труд серьезный, с живыми цифрами и фактами. И, разумеется, в такой работе нельзя было обойтись без краткого исторического очерка, а главное без описания населения края. Кого же называет автор? Это малороссы равнинные и горные: гуцулы, бойки, лемки; поляки, горалы, немцы, армяне, евреи, венгры, румыны, итальянцы. Вот, как будто и все. Ни о каких «украйнцах»2 (об их искусственных обществах и напористости, отнюдь не славянской, немного говорится в разделе, посвященном общественным организациям) и помину нет. Повторим, работа ученого, занимавшегося сельским хозяйством, отчасти вопросами этнографии, не влезавшего в те искусственно-искусные дрязги, которые уже к тому времени пышным цветом расцвели в Австрии.

Книга Н. А. Крюкова1 о Галиции, издана Департаментом земледелия в 1915 г. в Петрограде, и что важно, отнюдь не славистом, а хозяйственником. Автор публиковал, например, в том же Департаменте земледелия работы по сельскому хозяйству в разных областях не только Российской Империи, но и земного шара. Т. е. он специалист по сельским вопросам. И мы намеренно взяли именно его книгу, а не какого-либо профессора слависта, из серии «Славянские земли. Сельское хозяйство в славянских землях… Галиция». Труд серьезный, с живыми цифрами и фактами. И, разумеется, в такой работе нельзя было обойтись без краткого исторического очерка, а главное без описания населения края. Кого же называет автор? Это малороссы равнинные и горные: гуцулы, бойки, лемки; поляки, горалы, немцы, армяне, евреи, венгры, румыны, итальянцы. Вот, как будто и все. Ни о каких «украйнцах»2 (об их искусственных обществах и напористости, отнюдь не славянской, немного говорится в разделе, посвященном общественным организациям) и помину нет. Повторим, работа ученого, занимавшегося сельским хозяйством, отчасти вопросами этнографии, не влезавшего в те искусственно-искусные дрязги, которые уже к тому времени пышным цветом расцвели в Австрии.

Документальный фильм В.С. Правдюка

22 июня 1941 года Волынь оказалась на острие немецкого удара. В первую неделю Великой Отечественной войны развернулось грандиозное танковое сражение между Луцком, Бродами и Ровно, закончившееся тяжелым поражением советских войск. Волынская и Ровенская области были полностью заняты немцами уже к началу июля. Рейхскоммисар Эрих Кох, полный хозяин оккупированных территорий, разместил свою резиденцию в Ровно. Это вызвало повышенное сосредоточение немецких войск и полиции на Волыни, а также особенно жесткий режим надзора за местным населением.

Официальная Варшава в своей политике в отношении жителей «восточных кресов» (восточных территорий возрожденной Польши) стремилась к полной ассимиляции восточнославянского населения. Роман Дмовский, лидер польской партии национал-демократов (эндеков), ставший одним из главных творцов политики Польши, в одной из своих работ, написанной еще в начале ХХ века, задолго до возрождения Польши, откровенно отзывался о белорусах, литовцах и украинцах как о «поляках низшего сорта», неспособных к собственной государственности»[26].

Одним из самых своеобразных регионов Украины является Волынь. Целую тысячу лет жители Волыни упорно боролись за сохранение свой русскости, в начале XX столетия Волынская губерния была оплотом партии Союз Русского Народа и отличалась истинно-русскими настроениями. Но в двадцатилетие между мировыми войнами Волынь была украинизирована, и до нашего времени остается «жовто-блакитной» областью Украины, хотя проявляется это не столь ярко, как в Галиции.

Это вызывает недоумение: как случилось, что в стране, обладающей обширными площадями сельхозугодий и посевов зерновых культур, лучшими черноземами, передовой агрономической наукой, вековыми традициями хлеборобства, трудолюбивым народом, нехватка продуктов питания и связанный с нею голод стали постоянными спутниками народной жизни?

15 лет назад в Санкт-Петербурге увидела свет книга стихов Бориса Садовского (1881-1952), значительного поэта Серебряного века, чьё имя было возвращено народу одним из последних. Понять можно. По убеждениям он был монархистом, а в годы советской власти стал православным христианином, что, вероятно, мало вдохновляло издателей и до и после наступления нынешней либеральной эпохи. Однако его разнообразное творческое наследие и незаурядно-трагическая судьба не могли не интересовать исследователей. «Открывателем» Садовского в новое время стали И.Андреева и петербургский историк литературы Сергей Шумихин (1953-2014). Изысканная проза Садовского выходила в 1990-е отдельными книгами: «Лебединые клики» (сборник повестей и рассказов), «Приключения Карла Вебера: Роман», «Записки (1881-1916)», без которых Серебряный век «не полный».