Последнее слово еще не сказано. Докажите, что мы не правы. Докажите не словами, но делом. Спасите родину. Для этого надо победить врагов внешних, уничтожить внутреннюю анархию, уничтожить голод и нищету, восстановить правосудие. Сделайте это, и мы с восторгом скажем: Gallilaee, vicisti! Но для вас, кажется, это уже поздно. И вы слышите, как за все - за кровь, за позор, за оподление народа, за расхищение народных богатств, за поругание национальных идеалов всё растет и ширится по стране гул и проклятая, которые рано или поздно обрушатся на вашу голову. Вы слышите их? Бойтесь суда Божия, бойтесь народного гнева!

Къ числу великихъ праздниковъ православной Церкви принадлежитъ день Преображенія Господня. Церковь вспоминаетъ то событіе, какъ, желая предъ страданіемъ Своимъ, укрѣпить вѣру учениковъ Своихъ, – Христосъ взялъ съ собою на гору Ѳаворъ Петра, Іакова и Іоанна и преобразился предъ ними: Его лицо просіяло какъ солнце и одежды сдѣлались бѣлы, какъ снѣгъ и послышался голосъ свыше: «Сей есть Сынъ Мой возлюбленный, въ Которомъ Мое благоволеніе; Его слушайте».

Каждый возраст имеет свои особенности и ценности. ДЕТСТВО, которое часто именуется «безмятежным» - характеризуется ЧИСТОТОЙ, ДОВЕРЧИВОСТЬЮ и незнанием ЛЖИ. Первая встреча ребёнка с ЛОЖЬЮ - оставляет глубокий духовный шрам в его душе (см. прекрасный рассказ Чехова «Житейская мелочь»), Детство представляет собою преимущественно жизнь и развитие СЕРДЦА. Всё ПО3НАНИЕ ребёнка происходит через сердце и все ПОСТУПКИ ребёнка обуславливаются сердечными движениями. Спаситель, как вы знаете, особенно любил детей и говорил, что взрослые должны уподобляться своими сердцами детям, чтобы войти в Царство Небесное. За соблазнение ребёнка Божественное правосудие грозило тяжёлой карой мельничного жернова на шею. Умершие невинные младенцы, согласно неложного обещания Господня - идут прямо в Царство Небесное. ЮНОСТЬ, в противоположность детству, именуется «мятежной» и - характеризуется БОРЬБОЙ: с одной стороны за сохранение ЧИСТОТЫ СЕРДЦА, которое начинают обуревать страсти, преимущественно - чувственная страсть, («от юности моея мнози борют мя страсти»), а с другой - за развитие своего УМА (борьба с ленью и равнодушием к истине). В период юности главным образом идёт развитие и образование ума.

Применительно к советской власти учение о том, что она ‒ от Бога, является лишь одной из двух составных частей сергианства как ереси. Вторая составная часть этой ереси – учение о необходимости обязательного сохранения жесткой централизованной бюрократии в Церкви. Этой второй части мы здесь касаться не будем. Однако будем иметь в виду, что сергианство как целостная ересь является суммой двух этих отдельных «малых» ересей.

Мы все - свидетели ужасов, неслыханных, неописуемых, невыразимых ужасов, разыгравшихся на нашей родине в результате потери «боязни греха» и утраты благоговения перед идеалом святости! А теперь и весь мир находится на пороге этих же ужасов, ибо, как показал опыт жизни, БЕЗ СВЯТОЙ РУСИ НЕВОЗМОЖНО МИРНОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ И ВСЕГО ОСТАЛЬНОГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. В свете всего вышесказанного вам должно быть ясно, ЧЕГО мы хотим от вас и для вас, дорогие русские юноши, девушки и молодые люди! Мы хотим помочь вам оградить себя от растлевающей, убийственной силы греха, которая особенно грозит вам в этой стране, изобилующей земными благами, но вместе с тем и всякими соблазнами, и укрепить в душах ваших те возвышенные идеалы, которыми жила наша родина на продолжении многих столетий.

Порыв, жертвенность, стремление ввысь - вот святые свойства, которые отличают молодёжь вообще и русскую молодёжь в особенности. Однако, такой молодёжи было немного; в сущности, их была только горсточка, но в этой горсточке сосредоточилась вся духовная сила народа; всё, что оправдывает жизнь и даёт ей значение и смысл. Ведь в любом обществе, в среде любого народа, всегда и везде - только совершенно незаметное и теряющееся в обывательской массе, меньшинство, составляет то, что творит жизнь, двигает человечество вперёд и одухотворяет его. Масса же инертна, она живёт утробной жизнью и её не одухотворяют высшие идеалы. Так всегда было, и так будет. Так оно есть и сейчас и у нас на Родине, и здесь за рубежом родной земли. Мы видим, что эмиграционная масса, особенно в богатой Америке, погрязла в болоте обывательского благополучия, что она забывает и забыла Россию. Есть и такие, которые открыто проповедуют необходимость приспособляться к чужой жизни, растворяться в ней и отказаться от Родины. Так говорят потомки тех, кто во время кровавой борьбы за Россию отсиживались за матрацами и подушками, играя в преферанс. Однако, они не имеют никакой ценности; они не нужны ни нам, ни будущей России.

Въ 1839 году "Отечественными Записками" еще съ воторгомъ привѣтствуется "Басурманъ" Лажечникова за его народность; еще появляется юношески-восторженная, но до сихъ поръ имѣющая свою цѣнность статья о циклахъ русскихъ богатырскихъ пѣсенъ и сказокъ, съ глубокимъ философскимъ и поэтическимъ пониманіемъ ихъ содержанія и значенія. Черезъ два года -- являются статьи Бѣлинскаго о томъ же предметѣ, яростно-отрицательныя. Въ 1839 и даже въ 1840 годахъ печатаются еще статьи Коллара о славянствѣ въ "Отечественныхъ Запискахъ". Черезъ пять лѣтъ, въ порывѣ фанатизма и въ увлеченіи борьбы, объявляется тамъ же во всеуслышаніе, что Турція какъ "государство", внушаетъ гораздо болѣе интереса, чѣмъ сбродъ славянскихъ племенъ, ею порабощенныхъ -- мысль, которой знаменитое мнѣніе "Атенея" 1859 г. о цивилизаторской роли австрійскаго жандарма въ славянскихъ земляхъ -- является только повтореніемъ. Но то, что принимается какъ истина въ 1844 году, отвергается единодушно всѣми въ 1859 году. Сила западничества заключалась въ отрицаніи ложныхъ формъ народности. Какъ только вмѣсто ложныхъ формъ показались настоящія, оно неминуемо должно было пасть и дѣйствительно пало.

Пустынна, однообразна и печальна какъ киргизская степь, должна была представиться русская жизнь въ ея прошедшемъ и настоящемъ тому, кто смѣло и честно какъ П. Я. Чаадаевъ, взглянулъ на нее съ выработанной западомъ точки созерцанія, не ослѣпляясь кажущимися и въ сущности фальшивыми аналогіями, тѣмъ менѣе стараясь проводить эти фальшивыя аналогіи. Между тѣмъ, эта точка зрѣнія явилась вовсе не внезапно, вовсе не какъ Deus ex machina. Зерно такого рѣзкаго созерцанія лежало уже давно въ сознаніи высшихъ нашихъ представителей, вырывалось по временамъ у величайшаго изъ нихъ Пушкина, то ироническимъ примиреніемъ съ дѣйствительностью, какъ въ извѣстной строфѣ уничтоженной главы Онѣгина, то стихотвореніемъ, которое самъ онъ назвалъ "Капризомъ."

Православная русская молодёжь! Вы - наша смена, вы наше будущее! От того, каким настроением вы проникнетесь, какое мировоззрение себе усвоите, каким путём пойдёте, зависит будущее русского народа, зависит судьба нашей родины России, зависит, решаюсь сказать это с дерзновением, судьба всего человечества, судьба всего мира, ибо судьбы мира, как это теперь уже многим стало ясно, тесно связаны с судьбами России и русского народа. Говорю это отнюдь не для того, чтобы возбудить в вас чувство гордости, самопревозношения, самомнения, - это - чувства совсем не христианские, неуместные, неприличные для христиан, - но только для того, чтобы внушить вам сознание той громадной ответственности, которая лежит на вас, как на представителях великого русского народа, получившего от Бога великое, славное и страшное призвание — БЫТЬ ХРАНИТЕЛЕМ В МИР ЕДИНОЙ ИСТИННОЙ ВЕРЫ - ВЕРЫ ПРАВОСЛАВНОЙ.

Многие из вас не видели России своими очами, но вы все носите ее страдальческий образ в своем горящем любовью сердце, будучи всегда готовы положить за нее свою душу. Когда придет ваш час, вы сумеете показать свою жертвенную преданность к Отечеству самим делом вашей жизни, чем чище и правдивее юное сердце, тем более оно отталкивается с всякой лжи и неправды; ему несвойственны компромиссы со злом, наступающие обыкновенно в более позднем возрасте. Поэтому вас не могут прельстить обманчивые обещания мнимого земного рая, каким большевики соблазнили многих легковерных людей. Желая искоренить на нашей земле семя, посеянное Святым Владимиром, они пытаются водрузить там новых кумиров гораздо более опасных, чем те, какие были свержены державною рукою Св. Владимира в Киеве. Поэтому мы все должны единодушно ополчиться против этих растлителей нашего народа. Теперь, когда повсюду борьба добра со злом, Христа с Антихристом, достигла такого напряжения, между нами не может быть людей безразличных - не холодных не горячих. Каждый из нас должен духовно самоопределиться, имея судьею своей совести и вместе своим знаменосцем Св. Князя Владимира. Кто не с ним, тот против него, и против того, чем жива была Св. Русь. Кто не собирает с ним, тот расточает приобретенный им для нас драгоценный жемчуг.

В то время, когда горделивый Запад, растеряв свои духовные ценности, шёл неуклонно к своему духовному закату-провалу, не стало Святой Руси, как Дома Пресвятой Богородицы; не стало и русского Царя, как Божьего Помазанника, поставленного на защиту добра и в наказание делающему злое. Заколебался в вере отцов своих русский народ, обольщённый обещанием земного рая. Дух неверия, дух безбожия мрачной тучей старался обложить Землю Русскую Православную, чтобы совершенно погасить в ней огонь святой Православной веры и христианского благочестия. Великодержавная Россия, в пору своих величайших культурных достижений не устояла в духе, в самой основе своей; захотелось сменить заветы святого равноапостольного Владимира безбожными лозунгами марксизма и коммунизма. Померк свет Божественной истины, и Страдалица Родина погрузилась во тьму и сень смертную. Но тьма, поразившая великую Россию, не могла не отразиться и на состоянии Западно-Европейского человечества. Явился мировой кризис. Что это? Конец великодержавной России и возвращение всего человечества к первобытному озверению?..

Пока Русь в живой непосредственности своего церковного сознания раскрывала на своём историческом пути вложенное в неё духовное семя - дававшее плод истинно сторичный! - она не «думала» о себе, а являла себя. Лишь в меру приятия «чужого» стала она осознавать «своё» - свою особую стать, свою особую историческую судьбу. И этот процесс, как мы знаем все, был не только процессом церковно-национального самосознания, в силу которого лишь крепче, увереннее и последовательнее утверждался на своём пути Русский народ - и это было, не будем принижать значение положительное ближайшего прошлого! - но и процессом более углублённого понимания чего-то уже утрачиваемого. Это было одновременно и расцветом духа и сознанием свершающегося и, наконец, свершившегося духовного краха.

На этих днях произошла тяжелая железнодорожная катастрофа на ст. Б. Вишера с десятками убитых и изувеченных людей. Трудно поверить, но письмами родственников убитых с несомненностью устанавливается, что все трупы были раздеты догола и ограблены набежавшею после крушения толпою, а, может быть, и частью спасшихся пассажиров. И происходит это не в диких степях, а в будто бы культурном государстве, невдалеке от одной из столиц. От вещей же, от ручного багажа убитых и следа не осталось; все растаскали «свободные граждане» свободного государства! Что же осталось от былой веры, от любви к ближнему, от культуры, может быть, и неглубокой, но все же отличавшей прежних людей от нынешних дикарей?

Когда я размышлял над этими словами св. Евангелия, которые мы сегодня слышали за богослужением, и думал, какое назидание преподать вам, возлюбленные, на основании этих слов, я получил от неизвестного мне лица письмо с такими вопросами, которые как бы нарочно составлены к нынешней нашей беседе. По всем признакам, пишет в простоте души верующий человек, пишет издалека, из г. Самарканда в Средней Азии. Он прочитал случайно одну из печатных моих проповедей, которые и вам были мною сегодня розданы), и просит разъяснения по некоторым своим недоуменным вопросам. Впрочем, вопрос один у него, только предлагается в различных видах, — это вопрос о Церкви.

- Вы говорите, что русский значит православный. Не слишком ли это жестокая постановка вопроса сегодня? - Не слишком. Стоило нам в семнадцатом году усомниться в этом, как половина народа погибла, другая половина обречена на рабское существование. Немец, француз, англичанин - это существительные. А «русский» - субстантивированное прилагательное. Вы никогда не задумывались почему? Может быть потому, что существительным здесь является слово «христианин». В самом слове «русский» содержится понятие, что это не определение, а отношение. Барклай де Толли - это русский, Пушкин, Карамзин, Лермонтов, государи-Романовы - это русские, а вот Горбачев - русскоязычный, Ленин - русскоязычный, Хрущев - русскоязычный. Русский не может разрушать свою культуру.

Наша культура - культура духа, освобождение его от страстей и насаждение около себя царства Божия, т.е. правды, любви, молитвы, церковной красоты и единения сословий под крылом Церкви в доме общего хозяина - Православного Царя.

Итак, не во всяком осуждении войны можно видеть голос именно нравственного чувства и не во всяком акте этого последнего усматривать его природное, неповрежденное, незатемненное самосвидетельство. Поэтому в наличных суждениях о войне нужно еще выделить голос нравственного чувства из осложняющих его элементов. Для этой цели необходимо избрать факт войны, идейность которого уже выяснилась и к которому мы не имеем никакого отношения, кроме объективного наблюдателя его моральных свойств, и такой-то факт подвергать обсуждению нравственного чувства. И если идейность этой войны и объективно высока, то нравственное чувство всегда ее одобряет.

Итак, в данных Откровения мы не нашли оснований, из которых было бы видно, что христианство безусловно запрещает всякую войну. Наоборот, из этих данных скорее можно сделать вывод о дозволительности войны в некоторых случаях жизни. Это видно, во-первых, из неосуждения христианством воинской службы, во-вторых, из соотношения факта и свойств идейной войны с общим требованием христианской морали ставить выше всего добро, осуществлять его даже в скорби и страдании внешнего человека, развивать наибольшую сумму добра, возможную в нашем положении среди этого греховного мира. Война, с христианской точки зрения, есть средство к прекращению несправедливости и восстановлению требований справедливости. Она допустима для христианина только тогда, когда направлена на достижение этих целей, и только тогда, когда она именно является средством этого достижения. Таких взглядов на войну церковь держалась искони, хотя многие думают, что христиане первых трех веков отрицали для себя дозволительность войны во всех случаях жизни.

Поклоненіе царю, какъ таковому, безотносительно къ его отношенію къ за­кону Божіему, есть явленіе языческаго міра и тамъ оно имѣетъ религіозное обоснованіе: власть есть атрибутъ божествен­ный - царь, носитель власти - боже­ственной силы, божествененъ. Отсюда и титулъ «божественный». Недавно въ «Церковной жизни» былъ напечатанъ переводъ со стариннаго греческаго произведенія объ отношеніи окруженія царя Ирода къ Іоанну Крестителю: по ихъ мнѣнію, его надо отпустить или убить, если на самомъ дѣлѣ онъ проповѣдуетъ иного Царя Іудейскаго и тѣмъ «возстаетъ противъ твоей божественности». Такъ они говорятъ Ироду. Если это и выдумка, то это яркій образъ возможнаго тогда отношенія къ царю.

Трудно сказать, какъ сложится въ будущемъ русская государственная жизнь, но новымъ строителямъ Россіи необходимо ознакомиться съ сущностью русской самодер­жавной власти для того, чтобы убедиться въ томъ, что Россія погибла не потому, что пользовалась устарелыми и отжившими формами правленія, якобы не отвечавшими потребностямъ народа, а какъ разъ наоборотъ, потому, что пренебрегала этими формами, идя навстречу нездо­ровому духу времени. Самодержавіе всегда было и останется орудіемъ созидательной власти. Русскіе люди не берегли и не ценили своего самодержца, а позднейшія поколенія, начи­ная со второй половины XIX века, получали даже невер­ное представленіе о содержаніи и сущности правъ и обя­занностей русскаго царя.