«Трудно богатому войти в Царство Небесное,» – сказал Христос ученикам. Если помните, еще в прошлое Воскресенье вот этим местом и заканчивалось благовествование Евангельское. Юноша подошел к Христу и спросил, что сделаю, чтобы получить Царствие Небесное? Господь ему тогда ответил: исполняй заповеди, А когда юноша сказал, что он это сделал, тогда Господь, видя его сердце, сказал: раздай то, что ты имеешь. А юноша был богат, и для него богатство было той силой, которая давало ему положение в обществе, и потому он, склонив голову, отошел. Вот Христос и говорит ученикам: «Истинно говорю вам, трудно богатому войти в Царство Небесное.»

Нам вручена святая православная вера, мы видим, как многие ищут и находят ее, - но не надо себя обманывать: православие - это не технологический процесс. Каждый из нас может отпасть от веры; или же мы окажемся столь скверными образцами православия для себя самих и для окружающих, что оно не принесет плодов; или же новообращенный верующий останется в стороне от православной жизни. Поэтому давайте разберем наши типичные ошибки, которые лишают нас плодов святой веры и заглушают голос нашего свидетельства о ней. Знать о них должны все - и те, кто в Церкви издавна, и новообращенные верующие, и те, кто приблизился к православию, и даже те, кто еще далек от него.

Вопросъ о русской культурѣ въ настоящее время привлека­етъ вниманіе міровой науки и общественности, такъ какъ влі­яніе русской жизни все болѣе сказывается въ современной жиз­ни. До революціи 1917 года громадное русское государство, занимавшее одну шестую часть всей земной территоріи, казалось прочно устроеннымъ государствомъ, постепенно усваивавшимъ западно-европейскія формы государственной и общественной жизни. Но революція 1917 г., въ особенности коммунистическій переворотъ, сдвинула Россію съ основъ ея жизни, и Россія, превратившаяся въ СССР, стала загадкой передъ всѣмъ міромъ.

Духовная любовь есть не только религиозная преданность, но в основе своей она есть прежде всего зрячий, живой, предметный выбор. Если разуметь любовь не в смысле сентиментального, беспредметного умиления, а в ее предметной определенности и функциональной полноте, во всей полноте живого одобрения, сочувствия, содействия, общения – вплоть до художественного отождествления с любимым предметом, то ясно, что невозможно реально любить все (например-и воспринятое, и невоспринятое) или все наравне (например – и близкое, и далекое, и Божественное, и небожественное); во всяком случае, человеку, пока он человек, это недоступно.

Въ этотъ торжественный часъ, когда Господь призываетъ меня къ апостольскому служенію, я слышу Его повелительный гласъ: ‘‘Гряди но Мнѣ”. И я мысленно иду по стопамъ Пастыреначальника, да научуся оправданіямъ Его и узнаю путь, въ онь же пойду въ моемъ предстоящемъ служеніи.

Праздники - это не просто события исторические, это таинства, это сила Божия, и каждый праздник имеет особую свою Божию благодать. Когда мы вот так ожидаем праздника, празднуем и провожаем его, мы исполняемся особой благодати этого данного праздника. И какое богатство мы бы имели, возлюбленные братья и сестры, если бы мы жили истинной христианской жизнью! Вот так, - имея в себе эту сокровенную жизнь духовную, в ожидании праздника. Даже если мы не знаем всех книг богослужебных: что поется, что читается, но православный христианин, помимо ума, еще имеет сердце, душу, чувства, и каждый православный христианин непременно должен чувствовать приближение каждого праздника, самый праздник и его уход от нас, и так через весь год.

«Напоминаю вам, братья, Евангелие, которое я благовествовал вам, и в котором утвердились, которым и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я преподал вам, если только не тщетно уверовали. Ибо я первоначально преподал вам то, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был и что Воскрес в третий день, по Писанию. И что явился Кифе (то есть Петру), потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братьям в одно время; потом явился Иакову, также всем Апостолам, а после всех явился и мне, как некоему извергу, говорит Апостол Павел, ибо я наименьший из апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал Церковь Божию. Ко Благодатью Божьею есть то, что есть.»

Ставить и исследовать вопрос о сопротивлении злу имеет смысл только от лица живого добра. Ибо найти зло как таковое, постигнуть его качество и его природу и противостать ему, приемля борьбу с ним, но не приемля его самого, – есть именно задача добра, открытая только ему и в разрешении своем только ему и доступная. Борьба со злом, ведомая злым существом из воли ко злу и ради осуществления зла, – есть не сопротивление злу, а служение ему и насаждение его. При этом и не исключен, конечно, и такой исход, что столкновение Двух злых начал обессилит одно из них или даже оба: по выражению Достоевского, «один гад съест другую гадину» и в поглощении ее найдет свой собственный конец.

...Сейчас вернулась с кладбища... Теперь больше, чем когда-либо, я знаю, что здесь — в этой жизни — мне уже не на что надеяться, и только, быть может, после смерти, во имя справедливости и милосердия, нам откроется другая жизнь — светлая, счастливая, и там я отдохну... Я долго думала об этом на кладбище, когда зарывали гроб... Эта наивная робкая вера грустно примиряет меня с окружающей действительностью, и то, что я пережила и должна еще пережить здесь, кажется мне грустными печальными сумерками перед таинственным, прекрасным, полным золотых лучей и радости днем...

Величайшее зло конституционного порядка состоит в образовании министерства на парламентских или партийных началах. Каждая политическая партия одержима стремлением захватить в свои руки правительственную власть, и к ней пробирается. Глава государства уступает политической партии, составляющей большинство в парламенте; в таком случае министерство образуется из членов этой партии и ради удержания власти начинает борьбу с оппозицией, которая усиливается низвергнуть его и вступить на его место. Но если глава государства склоняется не к большинству, а к меньшинству, и из него избирает свое министерство, в таком случае новое правительство распускает парламент и употребляет все усилия к тому, чтобы составить себе большинство при новых выборах и с помощью его вести борьбу с оппозицией.

Страшную картину рисует нам Евангелие сегодняшнего Воскресенья. Начинается оно следующими словами: «Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими. Среди этих рабов был один, который задолжал Государю огромную сумму. Сумма эта была так велика, что он при всем своем желании никогда бы не смог ее выплатить. Выход был один: Государь мог продать его, его жену, детей и все, что он имел. Тогда раб тот пал и, кланяясь ему, говорил: «Государь! Потерпи на мне, и все тебе заплачу.» Государь умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг ему простил. Слышите: не отсрочил выплату долга, не уменьшил его, а все, совсем, навсегда простил. Будто бы и ничего не было, все осталось по-прежнему. Началась новая, спокойная жизнь, как прежде. Даже лучше: теперь раб тот знал своего Государя: он видел в нем любящего Отца, а работать для такого Отца – ведь это блаженство.

Всем моим дорогим о Господе возлюбленным и родным чадам посылаю благословение. Спаси вас, Господи, за все ваши заботы о мне грешном, за всю Вашу любовь. Молюсь за всех вас, поминаю и вспоминаю всех городских Дмитровцев и подлипецких и все, всех. Храни вас Господь от всяких бед, скорбей и напастей.

Образ и подобие Божии, по которым были сотворены наши прародители, полностью отражались в них до грехопадения. Грех же нарушил одно и другое, хотя не совершенно лишив их человека. Остался в человеке ум и все прочее, что являлось образом Божиим, но для развития их надо употребить большие усилия, которыми лишь в малой степени достигается то, что вначале получили прародители полностью. Осталось в человеке в некоторой степени стремление быть подобием Божиим, хоть иногда до неузнаваемости он падает.

Вооружился взглядом современной близорукости и думаешь, что верно судишь о событиях! Выводы твои - гниль; они сделаны без бога. Что ссылаешься ты на историю? История для тебя мертва, - и только закрытая книга. Без бога не выведешь из нее великих выводов; выведешь одни только ничтожные и мелкие. Россия не Франция; элементы французские - не русские. Ты позабыл даже своеобразность каждого народа и думаешь, что одни и те же события могут действовать одинаким образом на каждый народ.

Вам выпадает на долю заново строить, воссоздавать и охранять Россию, истинную, свою, Великую Россию. Снова, как будто, приходится начинать русскую историю. Значит, прежде всего, надо быть сильными, надо быть государственными, российско-государственными, национальными, иметь верную цель, иметь идеалы совершенства, хранить в душе и в уме тот Лик, ту светлую Россию, какою хотите ее видеть, какою носили ее в сердцах лучшие из ее сынов — гении ее, о которых вам говорит священная наша летопись. Ваша школа, конечно, вложила в ваши юные души, показала вам этот былой, чудесный, ныне столь искаженный Лик.

Митрополита Сергія и его сторонниковъ, въ лицѣ Митрополита Елевѳерія и Архіепископа Веніамина, внесено измѣненіе и въ эту формулу. Все перечисленное тамъ теперь уже и съ точки зрѣнія Архіепископа Веніамина — политика, а не политика: обѣлять совѣтскую власть отъ обличеній въ гоненіи на Церковь и призывать къ лояльности безбожной коммунистической власти. Все, что противъ коммунистовъ — политика, а заступничество за нихъ — дѣло церковное. Итакъ, выступая и теперь противъ коммунистической власти, наши іерархи вполнѣ послѣдовательны, за исключеніемъ тѣхъ изъ нихъ, которые потомъ, подобно Митрополиту Евлогію и Архіепископу Веніамину, выразили лояльность коммунистической безбожной власти. Это они измѣнили свое мнѣніе о томъ, что есть политика, а что дѣло церковное. Впрочемъ, Митрополитъ Евлогій не долго оставался «лояльнымъ» и довольно скоро вернулся къ прежнему своему пониманію аполитичности.

Стремительный провал России в бездну анархии создал огромную пропасть между вчера нашей страны и ее сегодня. Разрыв исторического бытия в свою очередь образовал трудно проходимую грань между вчерашним поколением и поколением сегодняшним, между отцами и детьми.
России нет – ибо СССР не Россия. Кто виноват в ее гибели? Молодежь ли, со школьной скамьи попавшая в кровавый водоворот не ею взорванной жизни? Старшее ли поколение, подготовившее этот водоворот или, по крайней мере, ждавшее его и им затопленное.

В сегодняшнем Евангелии отец бесноватого сына привел его сначала к ученикам Христовым. Ведь им была дана власть изгонять бесов, и целить недуги, – это как бы входило в их послушание, и однако они не могли исцелить его. И когда отец с глубокой скорбью поведал об этом Господу, Христос с гневом воскликнул: «О род неверный и развращенный! Доколе буду терпеть вас! Приведите его ко Мне сюда!» И запретил ему Иисус, и бес вышел из него. Тогда ученики, приступивши к Иисусу наедине, сказали: «Почему мы не могли изгнать его?!» Иисус же сказал им: «По неверию вашему. Ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: перейди отсюда туда, и она перейдет, и ничего не будет невозможного для вас. Сей же род изгоняется только молитвою и постом.»

Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в этом, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного человеческого достоинства. Когда я встречаюсь с новыми случаями из отрицательной полосы нашей жизни (а их легион), я терзаюсь ядовитым укором, что оставался и остаюсь среди нее. Не один же я так чувствую и думаю?! Пощадите же родину и нас.

Внемлите, друзья мои, сей истории, не менее, может быть, назидательной, чем история Флорентийского собора, хотя последняя более или менее известна всякому и не очень образованному человеку, а о первой могут не слышать и люди солидного образования.
Не входя в ближайшее обсуждение этих двух церковно-исторических событий, я предлагаю вам применить к ним и сличить с ними уже известные вам рассуждения Ю.А. Колемина, Ю.Ф. Самарина, А.С. Хомякова и восточных иерархов. В следующем письме я предполагаю познакомить вас еще с двумя чрезвычайно поучительными повествованиями из церковной истории, имеющими ближайшее отношение к основному предмету нашей теперешней беседы, а сейчас, в заключение письма, я хочу поставить в связь приведенные мною рассуждения и церковно-исторические иллюстрации к ним с современной нам церковной действительностью.