Я не хочу, чтобы слово «интеллигенция» было ругательным. Оно имеет общепризнанный смысл, но, чтобы определиться, для меня интеллигент - это и плотник из Кижей, и лесной обходчик, и спортсмен, и художник, а вовсе не каста или секта, о которой некогда говорил Бердяев. Но сегодня, рядясь в тогу интеллигента, люди часто забывают о том, кому и чему они должны служить. Право на просветительство должно быть знаменем в руках интеллигента, но обладать этим правом может только человек, являющийся патриотом своего Отечества. Я не люблю декларативных заявлений, но преклоняюсь перед фразой Некрасова: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!»

Мне, состоящему многие годы в президиуме Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, всё чаще приходят запросы о правомочности повального воздвижения монументов, скульптурных групп и памятных знаков в различных уголках необъятной нашей Родины. Конечно, время на дворе окрашено революционными переменами и потрясениями, и тут уж без монументальной пропаганды не обойтись. Вспомните, какое значение придавал этому вождь первого в мире государства рабочих и крестьян. В стране дымились пожары Гражданской войны, голод уничтожал сотни тысяч жителей, а скульпторы наспех мастерили памятники знаменитым революционерам, писателям, философам, учёным. Даже персонажей церковной истории не забыли и, хотя бы в гипсе, увековечили социально близкого разрушителям России Иуду Искариота.

У меня в руках учебник для 8-9 классов общеобразовательных учреждений (заметьте, не учебное пособие, которое может издать вообще кто угодно), под редакцией незнакомого мне, но не вызывающего ни малейшей симпатии г-на А.И. Алексеева (все-таки редактор отвечает за содержание). Это восьмое издание, стереотипное, тиражом 85 тысяч, т. е. сверхмассовое учебное издание. Мне ничего не говорит состав авторов. Состав рецензентов включает уважаемого мной доктора географических наук Родомана, но, возможно, он интересующие меня разделы не читал, потому что он не демограф, а географ. Меня же будет интересовать вопрос исключительно о населении. Это тема 9 данного учебника («Сколько нас – россиян?»), содержащая два параграфа: §43 «Численность населения» и §44 «Воспроизводство населения». Страницы 236-242. И тут у меня появляется масса вопросов, поскольку за этими внешне наукообразными словами скрыта откровенная русофобская идеология, фактически, замаскированный геноцид. А как иначе можно назвать стремление внушить 13-14-летним подросткам мысль о том, что необходимо обязательно планировать семью и ни в коем случае не следует иметь больше двоих детей?!

Лилась кровь по донской земле. Запустение и разруха воцарилась повсюду. Многие станицы были разграблены, церкви поруганы, атаманский дворец изгажен. Размылись, расшатались нравственные устои в душах. Грабежи, убийства и насилия стали обыденностью повседневной жизни. Полиции не существовало. Повсюду шли бои, немцы, встречаемые, как освободители, занимали западную часть Донецкого округа. Из двухсот пятидесяти двух станиц Войска Донского лишь десять были свободны от большевиков.
При таких обстоятельствах был избран на Дону новый атаман – Пётр Николаевич Краснов.

Ругать классическую русскую литературу стало у современных культурных деятелей, а особливо у «прогрессивных» писателей, признаком хорошего тона. Чем шкодливее и изворотливее нынешний слагатель слов, тем больше это охаивание напоминает лай беспородной собачонки, сорвавшейся с поводка. Верховодят шабашем «на лысой горе» сочинители образца Витечки Ерофеева. Странички «свободолюбивых» опусов сего графомана, ещё со времён доморощенного бестселлера под названием «Метрополь» пронизанные всеотдайной любовью к нужникам и воспеванию гениталий, нынче превратились в несусветную похабель, которая вполне тянет на пятнадцать суток милицейского режима. Но вместо общей камеры и метлы для уборки мостовых щедрое наше телевидение, особливо образованческий канал «Культура», предоставляет своему анфантерриблю эфирного времени, как говорится, «от пуза», и тот, стараясь не отстать от подельника по глумлению над «разумным, добрым и вечным» гламурного шоумена Швыдкого, растлевает оттопыренных налогоплательщиков на полную катушку, купаясь в дешёвой софитной популярности на виду у истеричных поклонников и поклонниц.

Люди тысячелетиями ответственно относились к слову. Неосторожно произнесенное слово в иные эпохи приводило к смертельному поединку. Неверность данному слову вызывала войну. Или, во всяком случае, навлекала на неверного позор. Тем больший, если неверный слову был воином, аристократом, начальником. Неизгладимый, - если жрецом или государем. Знаменитый русский философ протоиерей С. Булгаков полагал, что каждое слово обладает софийностью, т.е. определяет сущность того, что называет, именует. Древние египтяне рассказывали, как бог Птах творил вселенную: он называл различные вещи, и вещи возникали. А св. Иоанн Богослов открыл нам, что Слово - имя Божие.

Разрушив империю, царь которой, Александр III, объявил всему миру, что у России всего два верных союзника - армия и флот, большевики уничтожили драгоценный крестьянский генофонд, а без него Россия действительно превратилась в колосса на глиняных ногах. Заменив патриотическое, зиждившееся на глубокой вере православное мышление, свойственное отечественным философам уровня Хомякова, Достоевского и Ильина, пустопорожними интернациональными лозунгами, Советская Россия стала предметом неодушевлённым, а отдельные светлые личности и даже стойкие борцы не смогли противостоять разрушительной угрозе со стороны США и их европейских единомышленников.

...на самом деле, то, что потом было названо "псевдорусским стилем" в архитектуре произвел Николай Первый, Николай Павлович. Он и был заказчиком Константина Тона, он и музыку высоко ценил русскую того времени. Нет, поехало потихонечку, потихонечку поехало. И, по-моему это написал Бердяев, не уверен: "Трагедия России в том, что величайший гений и величайший святой никогда не слышали друг о друге". То есть Серафим и Пушкин. Я думаю, что это не так, потому что очень легко заметить, между ними Филарет, митрополит московский и его духовник архимандрит Антоний, который у Серафима бывал. Слишком близкая дистанция, наверное, знали. Но знакомы не были. А дальше начинается эпоха Оптинских старцев и выясняется, что крупнейшие ученые, гуманитарного, прежде всего плана, писатели, критики, они все в Оптину ездят. Макарий Оптинский плодотворно работает с братьями Киреевскими, а это гиганты. К Амвросию Оптинскому даже еретик Толстой и то приперся. Так что у нас вообще пошло лучше и лучше. Нас сорвали в революцию, что называется в последний момент. Еще немножко и она стала бы невозможной.

В эпоху тоталитаризма и сплошного застоя сколь вожделенно мечтали наши художники о подлинной свободе творчества, без которой немыслимо само существование искусства. Те, кто не согласен был с официальным курсом партии, диктовавшей незыблемые законы, спускавшей скучные разнарядки деятелям культуры, вынуждены были уходить в подполье, величаемое на западный манер «андеграундом». Мне довелось быть знакомым со многими неофициальными художниками, а с некоторыми из них по-настоящему дружить. Оговорюсь сразу, что действительно талантливых, способных сказать своё неведомое доселе слово в искусстве созидателей среди подпольщиков обреталось совсем немного. Анатолий Зверев, Дмитрий Краснопевцев, Александр Харитонов, Владимир Яковлев, Владимир Немухин, Борис Свешников, Михаил Шварцман - вот основные столпы, которые в любую самую суровую диктаторскую эпоху смогли бы проявить своё дарование и внести существенный вклад в картину общего художественного развития, а потому и сейчас их творчество вспоминается со словами исключительной благодарности, а подчас и восхищения. Многие же из примыкавших к этим движителям тогдашнего изобразительного искусства пользовались вынужденным положением гонимых, добровольно надевали на себя ореол мучеников, делая при этом абсолютно рутинную работу, приносящую весьма посредственные конечные результаты.

Россия – это единственная христианская держава в современном мире. Она уже давно такая. Я хочу напомнить, когда мы стали Россией, – это произошло после того, как мы избавились от опеки орды в 1480 году, то есть к концу 15-го века. Мы уже к этому готовились, нас готовили, мы не выбирали. Не мы, греки гораздо больше, например, византийские, конечно, греки готовили нас к тому, чтобы быть Третьим Римом, чем мы сами туда стремились. Это тяжелая ноша. Но когда мы стали, их уже не было. Константинополь пал в 1453. Около четверти века прошло. Вот после этого до страшной трагедии – революции – мы исполняли эту функцию. Сначала помогали, потому что еще были слабы. Потом помогали силой, стали сильны. 200 лет не могли, потом смогли. Ну, так было со многими восточно-христианскими народами, потому что Запад начинал потихонечку становится все менее христианским и оттуда помощи можно было не ждать. Обычно, в общем, и не ждали. А кто еще? А больше государств не было. Кстати сказать, грузины, отдадим им должное, они между прочим единственные хоть какую-то тень государственности сохраняли. Все же остальные наши западные русские, то есть предки украинцев и белорусов тогда еще не знавших, что они украинцы и белорусы, балканские славяне, болгары, сербы и молдаване, они же все же не имели своей государственности. Грузины сохранили, но еле-еле выжили до тех пор, пока наконец мы их не приняли. А так одна, одна Россия. Поэтому она и Третий Рим. Она и нужна-то, я позволю себе смелую гипотезу, она Господу Богу то нужна как Третий Рим. А если мы не будем Третьим Римом, как перестали быть в 1917 году, мы Богу станем не нужны.

Помню по сей день, как меня - дитя войны - поразила сцена пьяного застолья спекулянтов в любимом фильме «Летят журавли». Ужаснулся я, узнав в своё время, что в блокадном Ленинграде, на улицах которого лежали неубранные трупы, предприимчивые проходимцы ели икру, пили дорогие вина и даже, пользуясь страшным событием, умудрялись собирать художественные коллекции. И как же быстро люди привыкают к таким проявлениям бесшабашной нечистоплотности, когда на виду у всей России, ввергнутой в уже не первый год длящуюся вялотекущую войну со страшными, кровавыми терактами, нападениями на города, больницы и театры, нахапавшие немеряные народные богатства бессовестные «счастливчики» не устают участвовать в постоянных раутах, презентациях, вернисажах, бесчисленных фестивалях, свадьбах, юбилеях, и несть конца этим модным тусовкам.

Во Пскове я был уверен, что через день после случившегося г-н Пиотровский, следуя мировой музейной традиции, подаст прошение об отставке. Вместо такого закономерного и достойного решения директор стал искать виноватых в предании гласности случившегося и приказывать сотрудникам держать язык за зубами. Ну да, это у него наследственное. Лет двадцать пять назад, когда в Эрмитаже один из хранителей похитил драгоценные камни, заменив их стекляшками, а оригиналы вывез в чужеземство, отцу г-на Пиотровского, вместо заслуженного наказания, вручили звезду Героя Соцтруда.

России как государства пока еще не существует, но, не взирая на это, ее очень многие побаиваются, боятся ее исторического имени. Также еще не было православного общественного движения, а его уже побаиваются. Полагаю, достаточно этих аргументов, примеров для того чтобы говорить с позиции большинства, благородной терпимости, миролюбивой силы. Достаточно для того чтобы говорить мускулисто. Впрочем, для тех, кому недостаточно рациональных аргументов, существует целый ряд богослужебных текстов: все они составляют часть Священного Предания Православной Церкви, следовательно, часть нашего вероучения. Прокимен Великий на пасху утверждает: «Кто Бог велий яко Бог наш». В Великом Повечерии на Рождество декларируется: «С нами Бог. Разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог». Каждый христианин вступает в церковь через Таинство Крещения и слышит следующий прокимен: «Господь — защититель живота моего, от кого устрашуся?». И, в самом деле, если сам всемогущий Бог — защитник не только души, но и земной жизни, неужели мы устрашимся от безбожников, язычников, от «прогрессивного человечества?»

Ни для кого не является секретом печальный факт оскудения исторического и культурного кругозора населения Российской державы, ставшего закономерным следствием разрушения классической системы школьного образования «комиссарами в пыльных шлемах». Борясь с ненавистным православием, насаждая чуждые нашей стране революционные идеалы западных атеистов, выплеснули они вместе с водой и младенца, лишив подрастающее поколение главного источника знания - истории мировой христианской культуры. Мне верилось, что первым шагом на пути к духовному прогрессу в перестроечное время должно стать возвращение в школу преподавания истории религии, ибо без неё невозможно изучать литературу, изобразительное искусство, музыку, театр, философию и даже основы юриспруденции. Верилось недолго, ибо уже в августе 1991-го, увидев ельцинское маскарадное представление у стен «Белого дома» и американского посольства, понял я, какие «познеровские времена» наступают в земле Российской. Не удивила меня неистовая, с пеной у рта и душераздирающими воплями борьба не на жизнь, а на смерть, объявленная детьми и внуками тех комиссаров введению «Основ православной культуры» в школьные программы.

Способствующее российской деструкции западничество - это прежде всего проблема образования и воспитания. Наличие этого фактора требует считать образование первенствующей задачей общества и любого государства, которое общество может позволить себе терпеть. Избавление от антисистемы возможно только в условиях восстановления внутриэтнической солидарности и создания первоклассной системы образования в России. И только тогда можно не на полицейском, а на этническом и социальном уровне отсечь и вытеснить антисистему.

Какими лживыми «московскими сагами», месхиевскими «своими», рыбаковскими «детьми Арбата», «дозорами», «гамбитами», «диверсантами» и «гарпастумами» пичкают халтурщики от искусства бедного российского зрителя! Единственный телевизионный канал, ответственный за культурную подпитку национальной идеи, продолжает регулярно озвучивать скучнейшие посиделки у писателя-циника Ерофеева, лишённого малейших признаков профпригодности, не говоря уже о таланте. Погрузивший отечественную культуру в пучину безысходности и поставив во главу творческих процессов вседозволенность, пошлость и тлетворность, непотопляемый глава ФАККа Швыдкой способен одной своей «Культурной революцией» уничтожить и намёк на обретение Россией национальной идеи.

Россия не взорвалась на сто лет раньше вовсе не потому, что привыкла к рабству. Тому были три причины. Как ни странно, причастность крестьян к службе. Каждый рекрут из крепостных знал, что вчера он был человек барский, а сегодня - царский. Во все времена, с начала XVIII в. и до окончания истории России в ее исторических формах, рядовой солдат самого низкого происхождения мог выслужить офицерский чин и даже генеральский. Если не в своем полку, то в соседнем он мог видеть офицера из солдат.

Трудно нынче жить в России русскому человеку, любящему Отечество, знающему историю, чтящему прошлое своего народа и исповедующему православие. С утра до вечера захваченные «бархатными» революционерами «почта, телеграф и телефон», по-нынешнему СМИ, стращают обывателя «русским фашизмом», который страшнее немецкого; суют насильно в руки представителей титульной нации провокационный лозунг «Россия для русских»; пытаются воссоздать в многонациональном государстве атмосферу, царившую в Германии 20-30-х годов прошлого века и обернувшуюся триумфом нацизма. Постоянные убийства, зверские проявления вандализма и насилия, захлестнувшие разорённую Горбачёвым и Ельциным страну, напропалую блефующие политики и их духовные вдохновители пытаются записать на счёт якобы заражённых бациллами шовинизма и национализма русских. Убивают, к примеру, иностранного студента, жителя ближнего зарубежья или, не дай бог, оскорбляют еврея, - и сразу во всех газетах, на экранах телевизоров, в радиоэфире устраиваются охота за ведьмами, поиск русского следа и гневное осуждение любых патриотических проявлений. Когда же безжалостные негодяи насилуют русскую девочку, расстреливают казачьих атаманов или сжигают дома и целые деревни, суровые витии молчат, набравши в рот воды, а случившееся считают необходимой закономерностью. Точь-в-точь, как в суровые годы Второй мировой: миллионы уничтоженных нацистами русских, белорусов и украинцев - это неизбежные жертвы войны, а холокост - вопиющая несправедливость.

Российская деструкция ХХ в. и потрясения, которые эта деструкция периодически вызывает, обусловлены тремя основными факторами. На их фоне все прочие факторы (наличие революционных партий, удачные и неудачные войны, участие в коалициях, иностранная помощь, в том числе активная иностранная помощь тем или иным деструкторам) - факторы незначительные, в силу чего в масштабе истории культуры ими можно пренебречь.

Я, более того, даже считаю, что революция началась в 1905 году. Праведный государь Николай главным образом руками последнего великого государственного деятеля России Петра Аркадьевича Столыпина ее остановил, но не раздавил. И при благоприятной ситуации войны тяжелой все это вылезло. Что-то мне не верится, кого я сразу не убедил, пусть полистает что-нибудь по истории французской революции, литературы на русском языке более чем достаточно, задаст себе вопрос, если у нас были революции 1905 и две революции 1917 года, почему мы не делим во французской истории великую французскую революцию 18-го века, не делим мы ее на последовательно фейянскую, жирондийстскую, якобинскую, термидорианскую, бонапартистскую… Пять надо насчитать.