Напомню, как у нас у школе говорят о нашей истории… То, что происходит в последние десятилетия с преподаванием истории, – это откровенно и бессовестно антипатриотично. Ибо, всё, что является негативом, – здесь утверждается, а героические страницы истории России и русского народа исключаются или нивелируются. Никто, кроме людей враждебных (если говорить определительно и резко), такое сделать не может. Значит, существует антипатриотизм как установка. Чья установка? Обратимся к истории. Напомню слова Л. Троцкого: «Будь проклят патриотизм». Вот корень того, что потом старались развивать под предлогом «интернационализма» и что было наконец опровергнуто историей. Ибо без патриотизма нет ни государства, ни народа. Поэтому и был спешно выдуман «советский патриотизм».

В последние годы наиболее пристальное внимание стало уделяться методологии изучения империи, методике ее описания и анализа, попыткам найти методологически корректный способ определить ее как понятие. Это начало совершенно нового подхода в империологии, синхронно развивающегося как на Западе, так и в России. Сегодня возникают новые методологические рамки исследования империй, такие как подход, связанный с «имперской ситуацией» и анализ «имперских историй». На фоне всех используемых методологий изучения империй последние представляются нам наиболее интересными, и в нашей книге именно на них мы и остановим внимание. Наблюдаемый сегодня «расцвет имперских историй напрямую связан с пониманием того, что изучение имперского опыта обогащает различные варианты управления разнообразием и может способствовать, пусть и в критическом ключе, лучшему пониманию текущих событий. Конфликты между концессиями и культурами, сословиями и классами были присущи всем имперским режимам, особенно в России»[1].

Духовность – это способность осознавать, что, кроме вещественных, прагматических ценностей в мире есть иные – духовные. По сравнению с первыми, они выше, более значительны и значимы. Любое духовное явление возвышается над обыденностью; оно надобыденно, самоценно. Это важно понять, потому что сознание наше заражено насаждаемым ныне повсюду буржуазным прагматизмом. Это трудно понять людям, поражённым духовной слепотой. Духовность – это способность и абсолютно бескорыстное желание стремиться к истине, добру и красоте, к высшему; это, говоря словами академика И.П. Павлова, «рефлекс идеала». Нелишне вспомнить, что наши предки понимали под духовностью незримую связь человека с Богом, которая возможна, ибо человек имеет бессмертную душу. «Истинно великая идея на земле лишь одна, – писал Ф.М. Достоевский, – идея о бессмертии души человеческой…» В связи с этим очевидна евангельская истина: «Не хлебом единым жив человек…»

Итак, изучение проблемы империи, в том числе, Российской империи, следовало бы начать с проблемы методологии подхода к вопросу. Об имперском строительстве чрезвычайно много писалось как о явлении политикоэкономическом и политикостратегическом, но мало как о социокультурном феномене. Мало, конечно, не означает ничего. К этой теме обращались некоторые отечественные и зарубежные авторы. Вот с анализа не слишком пока обширной библиографии вопроса и стоит подступаться к проблеме методологии изучения империи как социокультурного явления. И вовсе не ради только "академической полноты". Дело в том, что в ходе библиографического обзора обнаруживается некое существенное различие в подходах к проблеме империи в литературе отечественной и литературе зарубежной (хотя и там, и там культурологическое направление изучения империй находится еще в процессе становления), различие, не лишенное, на наш взгляд, глубинной подоплеки, которая сама имеет не теоретико-идеологическое происхождение, а этнопсихологическое.

Ложь правит бал в современном школьном деле. Велеречивые заявления министра М.В. Филиппова о том, что, мол, каждый школьник сегодня получает шанс продолжить учёбу в лучших университетах мира, подобны разглагольствованиям на тему, что каждый гражданин России может стать её президентом или по крайней мере министром. Эти разговоры заслоняют главное, что уже сделали реформаторы с отечественным образованием: уровень содержания фундаментальных дисциплин у нас значительно снижен по сравнению с ХХ веком, а культура «среднего» школьника за время реформ настолько упала, что уже под стать по уровню культуре учащихся самых отсталых стран мира.

Одну из своих статей о Российской империи я начала эпиграфом — фразой, которую моя дочь произнесла в шестилетнем возрасте в ответ на вопрос, как расширялась Российская империя: «Завоевывались не народы, завоевывались куски земли, а народы в них просто попадались». До этого мы с Катей на эту тему не говорили — мала еще, и ничего подобного услышать она не могла. Но тогда я писала статью о русской колонизации, пытаясь нащупать ее общие закономерности и, придя в отчаяние от нехватки идей обратилась к ребенку по сути с риторическим вопросом. Катя, однако, отнеслась к вопросу серьезно. Она помолчала пару минут, нахмурив лобик, и изрекла: «Мне словами трудно объяснить. Дай карандаш». На листке бумаги появился небольшой кружек, должный обозначать сердцевину империи. От него пошли в разные стороны полукружия, которые Катя назвала «чешуйками». Это и были те самые «куски земли». Картина получилась довольно близкая к действительности и легла позднее в основание моего объяснения принципов русской крестьянской колонизации. Я спросила: «А для народов, которые живут на этих землях, это хорошо?» «Хорошо, — безапелляционно ответила Катя. «А справедливо?» «Справедливо» — успокоила она. — Не хотели бы, воевали бы лучше.» (Тоже своя правда. Афганистан никому завоевать не удалось, ни нам, ни англичанам аж с трех попыток. Великое княжество Финляндское не удалось лишить автономии и конституции — народ ответил поголовным восстанием — 1801 год.) «Для чего их включают в империю?» — «Для того, чтобы их страна была такой же большой, как наша и чтобы их развитие включалось в наше развитие, а наше — в их.» Именно так она и сказала в свои шесть лет. «А то, что Союз распался, это хорошо?» «Нет. Надо было отпустить только тех, кто этого на самом деле действительно хотел. А действительно этого хотела только Литва». Тогда я восприняла Литву как собирательное название Прибалтики, однако, в действительности, Литва, имеющая опыт собственной антагонистической России государственности, действительно стояла особняком. «А тебе что понравилось бы, если бы тебя завоевали?» — «А я об этом никогда не думала» — отмахнулась она.

То, что делается сейчас со школой, по очевидным последствиям для русского народа равнозначно активно идущему духовному его уничтожению. Речь идёт в сущности не о стандартах, речь идёт о том, будет ли русский народ иметь возможность дышать воздухом своей культуры или должен будет задохнуться в атмосфере миазмов массовой культуры, массовой швыдкой пошлости и бездуховной прагматической, убийственной культуры Запада, насаждаемой в России.

Национальная школа в России всегда имела целью воспитание сына Отечества, чтущего свой народ, патриота, исполненного чувством долга и верности Родине; колониальная – может вполне ограничиться воспитанием «независимой» личности, требующей по поводу и без повода удовлетворения «прав человека», личности вполне довольной космополитическим взглядом и лицемерным положением «гражданина мира».

Лицо и личность обретаются человеком через приобщение к самобытной национальной истории, к истории своего народа, проторившего в веках своё исторического лоно и обретшего достойное имя. Национально-историческая определённость – залог устойчивости исторической личности и возможности исторического созидания. Вернём же имя нашего народа, чтобы не прокляли нас правнуки наши!.. Отвергнем рабский паспорт, лишивший нас достоинства принадлежать своему народу, делающий нас рабами, толпой, сбродом, вавилонским скопищем безымянных всечеловеков. Позор и поношение цивилизованным «мудрецам», тюремщикам духа народного, насильникам-святотатцам, отнимающим у нас дорогое имя нашего родного народа. С именем народа – вернём достоинство, с достоинством – утвердимся в вере, с верою – обретём силу, с силою – возьмёмся за трудовое созидание России. Да будет так!

Скажи, пожалуйста, встречал ли ты в России или Новороссии выставки типа «Убей укропа!»? Нет? Удивительно! А, вот, на Украине уже не первая такого рода проходит – «Убей колорада!». А приходилось ли тебе у нас встречать блюда с названиями типа «пироги с укропом» или «кровь украинских младенцев»? Зато украинское меню с мая-месяца пополняется всё новыми «блюдами». «Жареные колорады», «кровь российских младенцев», «российский младенец с хрустящей корочкой»… Что там ещё? Людоедство становится частью украинской национальной идентичности. Украинские детки посылают своим папам на фронт рисуночки с поджариваемыми на вертелах «сепаратистами».

«Быдлосовки», «ватники» - каких только терминов не прочтёшь в эти дни у иных т.н. «белых» в отношении русского народа! Хочется спросить: господа, у кого это почерпнули вы эти брезгливо-надменные выражения? У Колчака и Деникина? У Ильина и Шмелёва? Навряд ли. Никто из белых героев и идеологов никогда не позволял себе подобной лексики. Она есть порождение отнюдь не Белой русской эмиграции, но эмиграции третьей, в которой было весьма мало русских по крови и практически никого – по духу. Это они заполонили собой все заграничные русскоязычные СМИ и издания, присвоив себе имя русской эмиграции, и под именем этим изливая ненависть – не на СССР, нет! – но именно на Россию и русский народ. Сущность этих «борцов с режимом» подробнейшим образом разобрал Солженицын в очерке «Наши плюралисты».

Большую роль в духовном становлении Кирилла Иосифовича сыграл в то время его духовник – архимандрит Филарет и прозорливый схимник-слепец Игнатий из Казанского монастыря, первой с которым познакомилась Софья Артемьевна Зайцева, супруга профессора. Позиция схимонаха Игнатия по поводу подсоветской Церкви сводилась к безапелляционному: «Священство не священство и таинство не таинство».

Литературу в школе можно изучать только как её движение во времени, в единстве исторических взаимосвязей, в свете социокультурной и творческой биографии писателя, в историко-культурном контексте, а в младших классах – с историческими комментариями, в «историческом духе». Вместе с тем её изучение невозможно без важнейших историко-литературных, художественно-эстетических и духовно-нравственных понятий и представлений («идейно-художественное содержание», «пафос», «идеал», «народность», «национальный характер», «совесть», «долг», «честь», и т.п). Без всего этого изучение литературы теряет смысл.

Буквально в последние годы финансовая власть стала фигурировать в новостях с довольно откровенным названием: "Регулятор" ‒ так в СМИ теперь называют и американскую ФРС (ее сменявшие друг друга в последние десятилетия президенты-иудеи: Алан Гринспен, Бен Бернанке, Джанет Йеллен входят также в глобальные структуры мiровой закулисы) и в местном масштабе Центральные банки ЕС и РФ. От решений Регулятора, особенно центрального, зависит благосостояние общества: экономический рост, инфляция, кредитный процент, инвестиции, курс национальной валюты, государственный бюджет страны. Какую же цель преследует главный Регулятор? Глобальная финансовая система сегодня не только является глобальной властью, но и имеет глобальную цель: построение Нового мiрового порядка. Эта цель откровенно отражена и в символике однодолларовой банкноты: 13-ярусная масонская пирамида, подпись под нею Novus ordo seclorum ("Новый порядок на века").

Патриотизм – это высшее осознание и переживание своей духовной причастности к Родине и долга перед ней; это – сознательное и природное ощущение связи с родной землёй: с родной природой, с историей своего народа, с родным языком его, с верою, которую он исповедует. Родина – это земля моего народа, политая кровью вседостойных предков, защищавших её в исторических сражениях; родина – это душа моего народа, соприродная этой земле. Истинный патриот национален. Нет патриотизма без памяти, памяти – без языка, языка – вне народного духа. Нет истории «вообще». Каждый народ – это самобытная история, неповторимый земной крестный путь. Его назначение раскрывается в духовной содержательности культуры, искусства и религии, в самом духе народа, в его слове. Национальность – это историческое имя народа. Это имя культуры, в лоне которой вырос и которую создавал народ.

Современную политику в области образования выдающийся учёный современности академик В.И. Арнольд назвал торжеством мракобесия. Вы думаете после этого Министерство дрогнуло? Ничуть не бывало: деньги не пахнут. А В.М. Филиппов, закрывший Отдел гуманитарного образования в Министерстве (как же ему не закрыть этот отдел, если он человек гуманитарно невежественный) и наглядно подтвердил своё убеждённое неприятие культуры в одном из интервью (эти его слова мы цитируем полностью и указываем источник: иначе кто-то может и не поверить!): «Общество сейчас не готово к тому, чтобы исключить из стандартов по литературе Толстого, Чехова» (Российская научная газет, 3 сентября 2003, среда» 33(36)). Что значит «не готово» – всякому культурному и просвещённому человеку подсказывает контекст. «Не готово» здесь означает: ещё не одичало окончательно. И слава Богу! Однако Министерство продолжает способствовать этому одичанию весьма активно, а тем, кто перечит ему, разными способами «выламывает руки». Не нужно разъяснять, что всё это имеет разрушительные последствия. Мы вполне можем называть эти «мероприятия» преступлениями, а их делателей считать преступниками. Это совершенно очевидно для тех, кто имеет представление об уровне истинного образования в период его расцвета в России ХХ века.

Русская культура, и прежде всего русский язык и литература необычайной красоты и силы, находятся сегодня на передовой сражений за спасение независимой России. На каждом, причастном к родному слову, лежит высочайшая ответственность за будущее народа. Она усугубляется ведущейся против России войной нового типа, «психологической по форме, цивилизованной по содержанию и информационной по средствам» [1]. Эта война использует и оружие слова, изощрённо применяемое в целях подавления духовно-нравственных и гражданских качеств характера человека, для преступного повреждения сознания многомиллионного народа, носителя высочайшей духовной культуры. С этой целью (в значительной степени сознательно) снижается культура речи в СМИ. Речь там преступно вульгаризируется, засоряется «новоязом», сленгом, мутными потоками иностранщины. Сознание читателей и слушателей постоянно отравляют криминальной и непечатной лексикой, словесными нечистотами. «Общество, говорящее на языка «Московского комсомольца», не может быть здоровым», – справедливо сказал один из современных пастырей.

Передача рассказывает о судьбе и творчестве писателя и публициста Владимира Емельяновича Максимова, в 1974 эмигрировавшего во Францию.

Монархизм ценит прежде всего верность человека. Эта верность связывает его сразу с национальным духом народа, с государственной формой верховного единовластия и с личностью (соответственно с родом, династией) Государя. Монархист есть человек вернопреданный. Можно было бы сказать, что он живет прежде всего сердцем, причем его сердце облеклось в форму воли, руководится началом чести (национальной, царственной и личной) и ищет совестных путей.

Итак, только зная, что видимые вещи и явления имеют над собой иную, духовную, реальность, ибо они воспринимаются нами по-человечески благодаря наличию в нас духовности, понимая человека не только как био-социальный, но и как духовный феномен, а историю человечества – как процесс, включающий наряду с социально-исторической деятельностью человека и общества влияние «Высшей сознательной и волящей силы», наконец, осознавая, что именно на подавление духовной сферы бытия человека и общества направлены ныне действия тёмных сил, имеющих сверхзадачей тоталитарную управляемость людей (нелицемерно прикрываемую пустыми разговорами о «правах человека»), только понимая и умея просто и убедительно объяснить всё это ученикам, – можно найти способы защиты от тоталитарного рабства «нового мирового порядка». Внедрение этого порядка активно поддерживается враждебной нам «закулисой», хитроумно использующей реформы как средство разрушения образования в России.