В то время как милюковы, шахматовы и прочие «академики» и «профессора» продолжали твердить о «культурнической» направленности украинства, его апологеты готовились метать бомбы в «московитские» черепа… Кстати, в своем послании к Струве «украинцы» помянули и всегдашнего своего адвоката — П.Н.Милюкова: «Слащавые писания Милюкова и присных без конкретной программы для нас не опасны, так как наивность этих писаний слишком очевидна». «Слащавые писания Милюкова»… «Украинцы», за которых так самозабвенно распинался кадетский лидер, в глубине души презирали его, он ведь, как ни крути, тоже был «московитом», существом с «монголоидным черепом» и недоразвитыми мозгами, достойных разве что «апельсина»… Впрочем, если в России «украинцы» еще только намеревались свести счеты с Русскими, то в Галиции, принадлежавшей Австрии, они в эти годы (1914-1917) уже вовсю их сводили…

Анализ постановлений показывает, что кампания массовой продажи за рубеж художественных и антикварных ценностей была начата и официально оформлена решениями Политбюро и Сов­наркома СССР. Непосредственное же осуществление этих «высо­ких» решений велось двумя основными ведомствами: Наркомторгом (затем Внешторгом) СССР, в чьем подчинении находился Антиквариат, и Наркомпросом РСФСР.

По не вполне ясным причинам тема голода в Российской Империи позднего периода не пользуется большой популярностью среди современных учёных, чьи усилия, как кажется, в основном сосредоточены на изучении голодовок советского периода[2]. Эта «незакрытость» темы имеет следствием образование многочисленных мифов относительно последних десятилетий существования Империи и даёт пищу для многочисленных спекуляций, которые в целом сводятся к тиражированию старых тезисов советской пропаганды о «беспросветной, голодной» жизни крестьян при «царизме».

Тютчев к концу жизни пришел к горькому выводу: «Самое бесполезное в этом мире – это иметь на своей стороне разум. Через 30 лет все, несомненно, будут думать об этих вопросах то же, что я думаю сейчас, но тем временем зло будет сделано – и, вероятно, зло непоправимое». «Поймут ли эти протестующие против папской власти, что только именем Вселенской Православной Церкви они законно и авторитетно могут протестовать против нее, что иначе их протест не что иное, как личное мнение, то есть новый вид уже раз не удавшегося протестантизма, и что на этом уже подорванном основании все движение должно непременно оказаться несостоятельным, то есть разрешиться или возвращением к Римской курии, или присоединением к одному из толков протестантского учения, и что этот последний исход не будет меньшим торжеством для Рима, чем первый. - Все это неоспоримо - и с нашей стороны должно быть высказано самым положительным образом… Не к нам они возвратятся, а к Православию, к Вселенскому Православию, а между им и нами куда какой огромный промежуток, так что не худо было бы нашею предварительною исповедью в наших собственных грехах - страшных грехах опущения - вызвать и их на исповедь их прошедшей греховности. Всего старательнее должны мы избегать - для успеха дела - всё, что имело бы вид, что мы - сознательно или бессознательно - отождествляем Православие с нашею историческою личностию, и для того мне хотелось бы, чтобы при данном случае мы чистосердечно высказали бы, во всеуслышание, все наши раны и все наши немочи, - но, конечно, оглашение подобной исповеди едва ли бы могло состояться в правительственной русской области... там ваше семя упадет, конечно, не на камень и никакие птицы небесные не расклюют его, хотя, по-видимому, на бедных чехов скоро налетят целые стаи разных птиц и снова примутся клевать их. - Что выйдет из этого нового поворота дела - и до какого бешенства должна еще дойти эта племенная враждебность? О, христианство, сколько предстоит тебе трудов и подвигов - и как отрезвить и умиротворить все это одуревшее человечество? (Аксакову И. С., 16 октября 1871 г. Петербург)

...если наши школы, мало-помалу развиваясь и усовершенствуясь, возвратят нам нашу русскую старую добрую се­мью с детьми, любящими Бога, свое Отечество и свою семью и свой труд, – Россия спасена.

В середине XIX века русский флот располагал прекрасно подготовленными матросами, офицерами и талантливыми флотоводцами, однако несколько отставал в корабельном составе и новом вооружении, поэтому во время Крымской войны 1853-1856 гг. парусный Черноморский флот не мог противостоять крупным и более многочисленным паровым судам англо-французской эскадры. Победители при Синопе были вынуждены затопить часть своих кораблей у входа в Севастопольскую бухту и сражаться на суше.

Миллион русских и полтора миллиона русскоязычных в Узбекистане оказались сегодня в довольно сложном положении. В солнечной республике у них все меньше шансов найти “место под солнцем”, а историческая родина ведет себя по отношению к ним как злая мачеха.

Предисловие к обзору состоящей под Высочайшим ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА покровительством выставке «ЛОМОНОСОВ и ЕЛИЗАВЕТИНСКОЕ ВРЕМЯ» Санкт-Петербург, 1912 г.

Россия должна прежде всего почувствовать сердцем и волею, а затем восстановить и организовать на деле — свое духовное единство.

Страшна наука, лишённая духовной основы, наука, лишённая морали и нравственности, лишённая ответственности перед человеком и природой. Именно этим фактором обусловлено то варварское истребление природы и людей, о защите которых нисколько не заботились, ставя смертоносные опыты, которые наблюдали мы в ХХ веке и наблюдаем поныне, но уже в иных исторических реалиях.

Долгие десятилетия после октябрьского переворота 1917 года во всех учебниках отечественной истории и истории партии, в газетных и журнальных статьях, в кинофильмах и в многочисленных произведениях советской литературы яркими красками с большим размахом и с богатейшим арсеналом словоблудия расписывалось победное, торжественное шествие советского народа в «светлое будущее». Многие авторы учебников по истории вынуждены были трактовать исторические события под строгим контролем партийных вожаков с неограниченными властными полномочиями, но с весьма ограниченными способностями познавать окружающий мир и отличать добро от зла. Некоторые советские писатели-мифотворцы, оказавшиеся в тяжёлых оковах социалистического реализма, но пригретые властью, и создававшие свои литературные «шедевры» с вымышленными художественными персонажами, героями того времени, превозносили до небес партийный вожаков за якобы выдающиеся достижения в строительстве социализма, и клеймили позором всех тех, кто пытался заглянуть правде в глазе, кто стремился своими честными поступками и благородными делами спасти великую Россию от великих потрясений, и таких благочестивых людей было немало, и они представляли почти все слои многонационального российского населения – от простых крестьян до государственных деятелей, находившихся на самом высоком государственном посту. Одним из таких ярких представителей российского общества был Пётр Аркадьевич Столыпин, прошедший длинный трудовой путь от уездного предводителя дворянства до Председателя Совета министров Российской империи.

...

В современных условиях приемы рукопашного боя (особенно штыкового)  в значительной мере утратили то значение для разведчиков, которое они имели раньше (см. в этой связи статью "Рукопашка после Чечни" в  приложении к данной книге). Специалисты отмечают, что даже в годы Великой  Отечественной войны, то есть более 50 лет назад, разведгруппы  не  могли  вести сколь-нибудь длительной рукопашной схватки. А в настоящее время владение приемами боя с использованием холодного оружия, подручных средств, бросков, удушений чаще всего необходимо  лишь  для  захвата  или  бесшумного уничтожения противника. Иногда такие приемы могут пригодиться и при внезапной встрече с противником вплотную ночью, в лесу,  среди  разрушенных строений, в подземных коммуникациях.

Развал Первого земского ополчения не привёл к концу русского сопротивления. К сентябрю 1611 года было сформировано ополчение в Нижнем Новгороде. Его возглавил нижегородский земский староста Кузьма Минин, который пригласил для командования военными операциями князя Дмитрия Пожарского. В феврале 1612 года Второе ополчение двинулось в поход к столице.

12 сентября 1941 г. в жаркие дни Второй Мировой войны был основан Русский Корпус. О его истории написано множество книг и снято несколько документальных фильмов. к сожалению, в освещение истории Русского Корпуса вмешивается работа советского агитпропа по намеренному очернению и искажению исторической истины. Под видом исторических исследований иногда распространяются беззастенчивые байки о том, как "белогвардейцы и фашисты сразу нашли общий язык и выступили против СССР". Поэтому мы публикуем краткую статью, повествующую о первых днях существования Русского Корпуса и о противодействии немецких властей Русскому патриотизму.

Он возвратил свой жар душевный
Из обагренных кровью мест.
Сиял торжественно и гневно
На нем Георгиевский крест.

Глаза орлиные глядели
Куда-то в сердца глубину.
Он мне сказал: «На той неделе
Я возвращаюсь на войну.

С военных птиц ширококрылых
Мы будем молнии метать.
Ведь, если я ходить не в силах,
Зато могу еще летать.

«Есть люди, коммунисты и марксисты, ко­торые заражены таким понятием, что нам нужны Рембрандты и Рафаэли и что этого нельзя продавать. А мне гораздо дороже Госбанк и золотая валюта и черт с ним, с этим Рем­брандтом. Нужно чтобы не было косности». (Из протокола заседания Правительственной комиссии по наблюдению за отбором и реализацией антикварных ценностей. Июнь, 1929 год)

Когда я слышу, что «Украину слили», что «НАТОвские спецслужбы сделали наших как детей», что «нечего нам воевать и кровь лить, лучше сразу сдаться», я вспоминаю не Роберта Ноллиса. Удачливого наёмника, который грабительскими набегами сколотил гигантское состояние, необъятные наделы в землях Франции, ненависть жителей множества разорённых им городов и многочисленные почести при королевском дворе своего грабительского Острова. Я вспоминаю смиренного Бертрана Дюгеклена, всегда молившегося перед битвой и не стяжавшего никаких богатств, кроме одного: спасения своей Родины, в фундамент которого он всей своей жизнью заложил первый краеугольный камень. И его народ, который смог на протяжении поколений кропотливо, по чуть-чуть, ценой неимоверных жертв и железного терпения, выдавить сильного и коварного врага со своей земли. А Ноллис, кстати, после военной неудачи потерял распоряжение королевского двора, почти всё своё состояние, и умер одинокий, нищий, всеми забытый.

Только во имя своей великой общечеловеческой миссии Русский народ может требовать себе руководительства другими народами и тех материальных условий, которые для этого необходимы. Те требования, которые может и должен предъявлять Русский народ, налагают на него великие обязанности попечения и справедливости. Он – не из тех опекунов, которые пользуются своими правами для того, чтобы обобрать отданных в зависимость от него. Люди, которые этого не понимают и не чувствуют, – думают и живут не по-русски. Это не мы им говорим, а целый сонм русских мыслителей, деятелей, вникавших в идею жизни своего народа. Если мы любим Россию, если мы готовы при надобности стереть с ее дороги всякого врага и супостата с радикализмом Грозного, Петра Великого, Муравьева Виленского и графа Евдокимова Кавказского, то только потому, что велика и для всего рода человеческого необходима господствующая роль нашей нации. Не будь этого, мы бы не смели требовать для русских ни на волос чего-нибудь больше, чем для всякого другого народа. Если Россия откажется работать на пользу всеобщую, она теряет все свои права мировой нации.

Первые или, иначе, старшие русские славянофилы глубоко переживали отпадение Европы от единого «христианского материка», а её апостасию, которая в 19 веке была уже очевидной, воспринимали едва ли не как свою личную трагедию. Однако была ли в этом болении за Европу правда о самой Европе и о нашем с ней религиозном единстве? Вряд ли. Скорее это была, правда, о богатстве, благородстве,  незлобливости и сердобольности русской христианской души, не пожелавшей отречься от впадающей в апостасию «сестры», готовой прощать Европе и её невежество, и её неблагодарность по отношению к России в протяжении многих веков.  Именно духовная ничтожность обезверившейся Европы и была причиной печалований о ней  славянофилов. Будь европейский католицизм и протестантизм духовно сильными и боговдохновенными, возможно, и постеснялись бы славянофилы записываться к ним в духовные родственники.