Дед был выбран всей деревней в церковные старосты. Его уважали за трезвость, доброту и за могучую работоспособность. Он не знал усталости и работал вместе со своими сыновьями «одним хозяйством», пока все не разорили, не обманули и чуть не убили. И вели его на расстрел два пьяных никчемных мужика из ближней деревни. Вели «расстрелять» как «кулака», а моя Нюра бежала рядом со своей старшей сестрой Лизой и просила: «Дяденьки, отпустите. Дяденьки, не трогайте». А дед сказал: «Отведите подальше, чтобы девочки не видели». Тут верхом на лошади подъехал третий («начальство, наверное, ихнее» — как мама сказала) и закричал: «Отпустить Сергеева велено. Не было у него работников». И дед пошел, тяжело ступая, к построенному своими руками дому, держа за ладошку Нюру-«поскребыша».

Еще 500 лет тому назад, когда турки утвердились в Европе и начали теснить Кавказ, намереваясь завладеть Грузией, грузины впервые обратились за помощью к России, иповедовавшей с ними одну веру. Но Россия тогда не могла помочь им: она была сама еще очень слаба, так как только незадолго перед этим стряхнула с себя татарское иго, тяготевшее над ней целых 250 лет. В первый раз Кавказу помог русский царь Иван IV из Дома Рюриковичей, пославший свои войска на защиту принятых им в свое подданство кабардинцев и живших рядом с ними русских вольных людей — казаков от нападений ханов крымских. При устье Терека построена бь даже русская крепость Терки, служившая оплотом против персов, господствовавших над Дагестаном и всем кавказским побережьем Каспия.

Эдуарду Степановичу Кочергину, главному художнику БДТ им. Г. А. Товстоногова, 22 сентября исполняется 80 лет. Однако он известен не только как художник, но и как писатель, автор автобиографических книг «Ангелова кукла» и «Крещённые крестами», театральных «Записок Планшетной крысы». В 2012 году в издательстве «Б.С.Г.-Пресс» вышел сборник «С глазу на глаз» — собрание интервью критика Николая Александрова с современными русскими писателями. Среди прочих туда вошла расшифровка многочасового разговора с Эдуардом Кочергиным. «Лента.ру» публикует фрагмент беседы, в которой он рассказывает об аресте родителей, жизни в детприемниках, обучении в художественной школе и представлении блокадных детей о том, что такое мороженое.

Даже в удивительно богатой, самобытной русской культуре Владимир Одоевский — фигура уникальная. Друг Пушкина, талантливый прозаик, сказочник, музыковед, прекрасный химик, механик-изобретатель, умнейший чиновник — он в первую очередь был по духу просветителем. Славился и как искусный кулинар: выдумывал новые, невиданные прежде блюда. Результаты своих изысканий изложил в виде иронических лекций от имени «господина Пуфа, доктора энциклопедии и других наук о кухонном искусстве». Василий Розанов называл его «предшественником философских диалогов у Достоевского». Такого рода диалоги можно найти в книгах Одоевского, а когда-то они звучали в его салонах, в которых всегда эмоционально говорили о высоком. За всезнание, разнообразные умения, стремление все и вся постичь Владимира Федоровича именовали «русским Фаустом», вот только душу дьяволу он не продавал.

После возсоединения с детьми княгиня лишь месяц прожила в Стокгольме. Она не хотела больше внимать слухам о «спасении» Царской Семьи и Иоанна Константиновича, которые обильно переливались к ней от свекрови Елизаветы Маврикиевны. В начале января 1919 г. княгиня вместе с детьми переехала в Копенгаген. Несмотря на личное горе, Елена Петровна сделала все, что было в ее силах для тех людей из ее окружения, кто находился в тяжелой жизненной ситуации в России. Княгиня передала денежные средства и составила длинный список лиц, кому, по ее мнению, следовало оказывать возможное содействие. В нем были четыре Великих князя в Петропавловской крепости, вскоре расстрелянные большевиками и др. Через два месяца, в марте, княгиня была уже в Швейцарии, где побывала в Люцерне у Королевы Ольги Константиновны, затем она у Королевы Итальянской. Елена Петровна никак не могла найти себе места, мысль о гибели родных и близких постоянно преследовала ее: “я так мучаюсь, когда думаю об этой их минуте перед смертью, такой ужасной. Ночью, когда я просыпаюсь, я думаю об этом и так нетерпеливо жду утра” [НБС. Р-699 / I / Д. 8, с. 4.] В мае княгиня была в Каннах /…/ Там ее посетил С.Н. Смирнов, освобожденный из московской тюрьмы по настоятельному требованию Елены Петровны /…/ Об этой встрече он рассказал жене, Наталье Александровне Смирновой, в письме от 17 мая 1919 года. Конечно, Елена Петровна все еще втайне надеялась, что Смирнов привезет ей какие-то хорошие вести о муже, однако, он подтвердил то, что она знала и раньше. Его сообщение “произвело ужасное впечатление на княгиню… Знаешь, Ната, это было такое искреннее, такое сердечное горе, что я не знал, как ее утешить… Мне было ужасно жаль ее”. Затем они обсуждали планы княгини поехать в Екатеринбург за телом мужа [НБС. Р-699 / I / Д. 8, с. 3-4]» [2].

Владимир Стасов в силу разнообразности своих интересов стал, можно сказать, неофициальным куратором русской культуры XIX, золотого для неё, века. Влияние его, как литературного, музыкального критика и критика в области живописи было велико и всеохватно.

В то время как в Польше, в районе Лодзи, заканчивалось в пользу Германии одно из самых кровопролитнейших сражений 1914 года, на юге, в Западной Галиции, наша 3-я армия подходила к самому Кракову, который она уже охватывала с востока и с северо-востока. С севера приблизился к Кракову левофланговый корпус нашей 9-й армии, и туда же спешила со стороны Радома наша гвардия.

К концу лета 1919 года в Владивостоке было, вероятно, больше военных, чем гражданских лиц, а в начале, сейчас же после объявления указа о призыве интеллигенции, - интеллигенция чрезвычайно боялась призыва, и приходилось устраивать на нее облавы. Отряды стрелков и юнкеров перегораживали улицу и требовали у прохожих предъявления удостоверений о выполнении воинской повинности. Таким путем было набрано тоже мало солдат. Тут же на улице всех задержанных сажали на грузовые автомобили и отвозили в казармы воинскаго начальника, а через несколько дней они уже лихо маршировали по улицам, распевая песни о соловье-пташечке. А еще через некоторое время почти все они рассасывались по учреждениям, созданным для обороны...

...

Ровно 95 лет назад в Москве на Всесоюзном съезде безбожников было основано движение «Юных воинствующих безбожников». Это конкуренты пионеров, которых стали натравливать на верующих родителей

Ровно 95 лет назад в Москве на Всесоюзном съезде безбожников было основано движение «Юных воинствующих безбожников». Это конкуренты пионеров, которых стали натравливать на верующих родителей

Ровно 95 лет назад в Москве на Всесоюзном съезде безбожников было основано движение «Юных воинствующих безбожников». Это конкуренты пионеров, которых стали натравливать на верующих родителей

Ровно 95 лет назад в Москве на Всесоюзном съезде безбожников было основано движение «Юных воинствующих безбожников». Это конкуренты пионеров, которых стали натравливать на верующих родителей

Ровно 95 лет назад в Москве на Всесоюзном съезде безбожников было основано движение «Юных воинствующих безбожников». Это конкуренты пионеров, которых стали натравливать на верующих родителей

265 лет назад, в августе 1759 года, русский полководец генерал Салтыков при Кунерсдорфе разбил войска «непобедимого» прусского короля Фридриха Великого. Русские солдаты полностью разгромили прусскую армию. Пруссия оказалась на грани капитуляции, её спасла только пассивность Австрии, которая бездействовала, опасаясь усиления России.

...

...

Я прибыл в Иман на святки. Немногочисленные социалисты - члены земской управы и ея служащие - отпраздновали новый год раньше Рождества, остальное же население продолжало жить по старине. Меня радушно приглашали на праздничныя вечеринки, которыя проходили весело и оживленно: пели, танцевали, играли. Все было как будто так же, как и до войны. Но бросалось в глаза отсутствие мужской молодежи, и казалось, что во взглядах всех таилась глубокая, тщательно скрываемая душевная боль, чувствовалось, что чего-то не хватает, весьма существеннаго...

Полк. Н. А. Андрушкевич Дальний Восток - это последняя Россия, которую мы пытались удержать от порабощения советской властью и в которой мечтали возобновить дело освобождения всей России. Мечтам нашим не удалось осуществиться, и наше дело не получило благословения Бога. В октябре 1922 г. и нам пришлось покинуть родные пределы. События 1920-1922 годов вытекают из событий предыдущих и теснейшим образом связаны с освободительным движением, возглавлявшимся адмиралом Колчаком. Я принимал тогда некоторое участие в управлении Приморской областью и потому начинаю воспоминания с первых дней моей службы под властью Верховнаго правителя.

Как он ни старался, сколько ни проявлял дружелюбия, я не могла воспринимать его без недоверия. Даже если бы и я знала кого-то, то не хотела, чтобы он рисковал своей жизнью ради меня. – Даю Вам честное слово, что никто не подвергнется ни малейшей опасности, придя к Вам. – Позвольте мне усомниться в этом. Ярость промелькнула на его лице. – Вы думаете, я убью их своими руками? – почти закричал он. – Кто знает? Вокруг свирепствует страшный террор. При этих словах, повернувшись на каблуках, он ушел, не попрощавшись [2].