«31 марта 1826 года был самый замечательный день в жизни Морского кадетского корпуса. В этот день впервые посетил корпус государь император Николай Павлович. Он приехал в корпус около трех часов пополудни с великим князем Михаилом Павловичем и прямо прошел в классы, где тогда были воспитанники. Главным дежурным был князь Сергей Александрович, а я — дежурным унтер-офицером по лазарету. Тотчас государя встретили директор и все начальство.».

«Партия не может быть нейтральной в отношении религиозных предрассудков, и она будет вести пропаганду против этих предрассудков, потому что это есть одно из верных средств подорвать влияние реакционного духовенства, поддерживающего эксплуататорские классы, и проповедующего повиновение этим классам».

Белоснежный Безобдал остался позади, уступая место узкой долине, обрамленной невысокими горными кряжами. Чуть в стороне от дороги виднелся полуразрушенный недавним землетрясением памятник, воздвигнутый еще во времена Цицианова. То была могила отважного Монтрезора.

Одной из самых трагических страниц в истории поволжской деревни явился голод 1932—1933 годов. Долгое время эта тема была запретной для исследователей. Когда запреты были сняты, появились первые публикации, касающиеся этой темы [1]. Однако до сих пор не использовались для ее раскрытия нетрадиционные для историков источники. Это хранящиеся в архивах ЗАГС Саратовского и Пензенского облисполкомов и 31 архиве ЗАГС райисполкомов указанных областей книги записей актов гражданского состояния о смерти, рождении и браке за период с 1927 по 1940 г. по 582 сельским Советам. Кроме того, в 46 деревнях 28 сельских районов Саратовской и Пензенской областей был проведен с использованием специально составленной анкеты «Свидетель голода 1932—1933 годов в деревне Поволжья» опрос испытавших на себе все его тяготы и невзгоды. Она содержит три группы вопросов: причины голода, жизнь деревни во время голода, последствия голода. Всего получено и обработано 277 анкет.

Великая Княгиня Ксения Александровна – старшая дочь Государя Императора Александра III и Государыни Императрицы Марии Фёдоровны родилась 6 апреля 1875 года в Аничковом дворце. Её детство и юность прошли за пределами столицы, в Гатчине, где из-за соображения безопасности жила Императорская Семья. Великая Княгиня была любимицей матери – императрицы, да и внешне она была похожи на свою «дорогую Мама».

22 марта 1840 года выставленные секреты вернулись и сообщили что горцы подходят. Рано-рано утром начался штурм, но ворваться в укрепление с налету, как в первых двух случаях, не удалось, гарнизон отбивал атаки. Примерно в 10 часов начался всеобщий штурм, кавказцы просто задавили массой. Но и после взятия укреплений бой продолжался - гарнизон держал слово. После того как погибли все, державшие оборону в гарнизонной больнице, укрепление досталось победителям, и пришел час Осипу Архипову исполнить клятву, данную перед лицом товарищей, что он и сделал - услышав, что сбивают замки, он подпалил порох и последовал страшный взрыв, погубивший около 3000 кавказцев.

Как только мне исполнилось семь лет, мать записала меня в начальную школу, записала в Каменную, куда ходили старшие сестры и брат, и которая считалась у нас центральной.

Так коротали мы свои дни, пока не грянул гром войны. Была объявлена мобилизация. В эскадроне у меня, как у адъютанта, было много работы. Прибывали на пополнение запасные унтер-офицеры и лошади. А также 8 человек офицеров из кавалерийских полков нашего округа. Полевой эскадрон, доведённый до 200 человек, делился на две части. Один полуэскадрон оставался при 1-й армии, а другой шёл в 4-ю армию, которая комплектовалась из войск Московского и Казанского военных округов, где не было полевых жандармов. Я, в должности помощника командира эскадрона, остался в 1-й армии. В первый же день мобилизации станцию Вержболово занял батальон [109-го пехотного] Волжского полка и эскадрон смоленских улан, с приказанием оборонять таковую до подхода главных сил армии. Свою задачу волжцы и смоленцы выполнили блестяще. Особенно отличился пулеметный взвод при батальоне. Немцы никак не могли понять, какое количество войск занимает станцию. Целые пехотные полки ходили в сомкнутом строю в атаку, а пулеметы волжцев косили их, словно рожь. Их было всего два… И командовавший ими подпоручик получил Георгиевский крест.

Принято считать, что разгул уголовной преступности в СССР начался в 1953 году из-за амнистии, объявленной после смерти Сталина. Но документы свидетельствуют, что масштабная преступность существовала в стране и при жизни "вождя и учителя". А борьба с ней осложнялась одним удивительным обстоятельством.

В город, охваченный холерой, царь прибыл утром 29 сентября. От князя Голицына, которого государь посетил первым делом, он прямиком отправился в Иверскую часовню, где долго молился, стоя на коленях перед иконой Богородицы. В тот же день император прибыл на молебен в Успенский собор Кремля, где Московский митрополит Филарет встретил его словами: «Благословен грядый на спасение града сего!»[6]. Приезд всероссийского императора в зараженную Москву вызвал у ее жителей небывалое воодушевление. Доселе из городов, поверженных эпидемией, бежали прочь все высокопоставленные вельможи, включая царских наместников. Например, во время буйства бубонной чумы в 1654–1655 годах сам царь Алексей Михайлович так и не рискнул вернуться в Первопрестольную из военного похода против литовцев. Приехав в Московию после взятия Смоленска, он два месяца ждал за чертой города в своем стане на Воробьевых горах, «доколе Москву очистиша и люди собрашеся»[7].

В 1932 году, в СССР была введена паспортная система, которая, по сути, восстановила крепостное право. Руководитель историко-архивной службы ИД "Коммерсантъ" Евгений Жирнов нашел многочисленные свидетельства того, как четверть века спустя колхозники начали требовать у власти уравнять их в правах с остальными гражданами страны.

На Пиренейском полуострове происходит большая игра, в которой одна из сторон ловко прячет упомянутый ключ, а другая довольствуется общими местами, вылавливая маленьких пискарей, в то время, как ужасная советская акула безнаказанно бушует на всем полуострове. Мы читаем в газетах о... красных советских звездах, украшающих мундиры республиканской армии, общие места о советском оружии, поставляемом республике г. Азаны, глупости о сибирских полках, защищающих Мадрид. Мы читаем неясные, таинственные общие фразы о... директивах коминтерна, которым повиновался г. Кабаллеро, а ныне повинуется г. Негрин и.., тов. Гайкис, Антонов-Овсеенко, Гельфанд, Гельблюм, Туманов, Кольцов потирают руки от радости, что мир довольствуется дешевыми эффектами, что мир не может или не хочет увидеть настоящее лицо советского влияния в Испании.

В 1974 году сельским жителям СССР наконец-то решили выдавать паспорта, запретив, правда, принимать их в городах на работу. Обозреватель "Коммерсанта" Евгений Жирнов восстановил историю борьбы советского руководства за сохранение отмененного столетием ранее крепостного права.

В доме Чавчавадзе подрастали две красавицы-дочери. Старшей, Нине, едва исполнилось шестнадцать, но ее красотой, умом и талантом восхищался без преувеличения весь Тифлис. Ей и ее родственнице Марии Орбелиани дозволено было даже устроить домашний спектакль. Действо происходило в доме княжны Орбелиани. В представлении участвовали ученики высших классов. Официальных сановников на нем не было, но присутствовали все родственники и родственницы юных артистов, принявшие их дебют с большим одобрением. Лаура также мечтала принять участие в этом спектакле, но родители не разрешили ей подобной «вольности»…

После первых же залпов афганские войска были обращены в бегство. Перед эмирской конницей сначала спасовала только туркменская милиция, однако и она вскоре перешла в контрнаступление. Удерживать позиции попытался лишь небольшой отряд фанатиков, однако он был быстро уничтожен. Российские войска потеряли 9 человек убитыми. 22 солдата и офицера были ранены, 23 — контужены. Потери афганцев был просто огромны. В бою погибли до полутора тысяч человек. Из спасшихся бегством примерно половина была ранена — большая часть из них погибнет при отступлении от потери крови, голода и зноя. В строю из 4-тысячного отряда осталось не более тысячи человек… Уже словно по привычке русские войска взяли в качестве трофея переданную британцами своим союзникам артиллерию. Из англо-афганских пушек солдаты устроили салют в честь Пасхи.

60 лет назад, в марте 1960 года, в ЦК КПСС был подготовлен доклад об избиениях, незаконных арестах и изъятии имущества крестьян. Зачастую, в советскую эпоху колхозников подвергали телесным наказаниям как крепостных, причем иногда это явление принимало массовый характер.

Как я научилась читать и писать – не знаю: меня никто не учил ни буквам, ни числам, со мною никто не занимался. Но зато я часто сидела с моими старшими сестрами и братом и смотрела, как они учили уроки, и вот таким образом я незаметно научилась читать и писать. Сначала мне доставляло большое удовольствие держать в руках книгу-букварь и рассматривать в нем картинки и большие буквы. Картинки-то были мне хорошо знакомы из нашей жизни.

Первыми весной 1920 года опять были насильно выселены жители трех многострадальных станиц: Аки-Юртовской, Тарской и Сунженской. Как проходило «освобождение» станиц от казаков давно хорошо известно. 27 марта 1920 года население этих станиц погнали к железнодорожному разъезду Далаково. Тех, кто оказывал малейшее сопротивление, не способен был идти, либо пытался бежать – убивали на месте. Трупы грузили на подводы, и страшный конвой двигался дальше. Подводы «разгружали» в огромную яму, заранее уготованную неподалеку от разъезда. Туда же были сброшены тела расстрелянных уже на месте, поскольку на всех вагонов не хватило. Дворы опустошенных казачьих станиц тут же подверглись разграблению ингушами и чеченцами, которые устраивали резню между собой при дележе захваченного добра[7]. Даже И.В. Сталин был вынужден признать, что антирусскую политику большевиков «горцы поняли так, что теперь можно терских казаков безнаказанно обижать, можно их грабить, отнимать скот, бесчестить женщин»[8]. Как сообщают архивные данные ЦГА КБР станицы Пришибская, Котляревская и Александровская весной 1920 года пополнились населением на 353 человека, это были спец переселенцы из станиц Сунженской, Тарской и Аки-Юртовской[9]. К концу осени 1920 года со старорежимным казачеством было, в основном, покончено. Сформулированный в начале 1919 году призыв Троцкого «Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции» нашел своё воплощение в жизни.

Относительно здоровья заботы были немалые, особенно в сравнении с другими заведениями. Кровати в Морском корпусе были железные, белье менялось каждую неделю; каждый год полы и стены красились и белились; по уходе в классы воздух в дортуарах очищался; всю ночь горели лампы; в баню ходили каждую неделю, и каждый первый понедельник месяца происходил медицинский осмотр. Не было тоже недостатка в упражнениях для моциона. Танцкласс в субботу был обязателен для всех, и даже в отпуск воспитанники редко отпускались до окончания танцевального класса. Фронтовое ученье и обучение ружейным приемам были также обязательными <…>. Фехтованье и музыка были не обязательны, но обучение этим искусствам было даровое. <…> На Рождестве и на Новый год были балы, на которые приглашались родственники, а летом все гардемарины были по месяцу в походе на фрегатах, где, разумеется, были в постоянном моционе и пользовались чистым воздухом, а стол имели отличный и получали чай.

В сегодняшней Белоруссии в качестве национальной культуры признается исключительно литература на белорусском языке. Классиками считаются Янка Купала, Якуб Колас, Максим Богданович и прочие «письменники», которые, как правило, не нашли себе места в большой русской или польской культуре. Однако на Белой Руси родилось немало выдающихся русских писателей, причём русских не только по языку, но и по духу. Один из них – Дорофей Дорофеевич Бохан.