Красота и гордость старой России - ее армия. Где только не побывали победоносные русские воины, где не развевались священные знамена, не звучали русские марши! Бесчисленны подвиги ратных людей, имевших вождями великих полководцев. Славна стародавняя история хранивших свои традиции полков. От фельдмаршала до солдата - вся мощная, прекрасная военная семья выковывала величие и славу Императорской России.

Горделиво приосанившись, я начал с пафосом, надеясь услышать похвалу: «Победа — это великий праздник. День всенародного торжества и ликования. Это...» — Хватит! — сердито оборвал маршал. — Хватит ликовать! Тошно слушать. Ты лучше скажи, в вашем роду все пришли с войны? Все во здравии вернулись?

Падет Югославия, наступит наша очередь. Напрасно националисты в бывших советских республиках тешат себя наивной уверенностью, что «цивилизованный» Запад так уж озабочен их суверенитетом. Уверяю вас, Западу глубоко наплевать как на них самих, так и на их независимость. Запад озабочен лишь тем, чтобы, поманивая нас прелестями рыночного счастья, держать нас всех в состоянии вечной политической вражды и завистливой ревности. Тем легче мы сделаемся для него покорной и лакомой добычей.

Осада Эривани началась 25 сентября. Русское командование изменило изначальный план операции и решило сосредоточить основные силы для удара в этом направлении, сочтя опасным растягивать их на многие версты ради взятия Тавриза. Быстро-быстро были устроены под стенами крепости туры и фашины, и уже на другой день первые демонтир-батареи начали обстрел города. Неприятель отвечал энергично, но уже чувствовалась, что перевес сил не на его стороне. Жалея страдающее от обстрела население, Паскевич предложил Гассан-хану сдаться, но получил предсказуемый отказ. Жесткие меры стали неизбежны, и Иван Федорович лично отправился на брешь-батарею, где о чем-то оживленно спорили инженерный генерал Трузсон и разжалованный в рядовые декабрист Михаил Пущин. Завидев последнего, Паскевич подозвал его к себе и без лишних предисловий спросил: - Что скажете, можно ли сегодня ночью короновать гласис? - Отчего же нельзя, если вы желаете? – пожал плечами Михаил. – Стоит только дать приказания.

Была такая Татьяна Заславская. Она недавно умерла. Она академиком стала именно за разработку концепции ликвидации «неперспективных деревень». И в течение десяти лет двести тридцать тысяч деревень в Нечерноземье было ликвидировано.

Отдельной страницей в отношениях двух монархов является все, что связано с событиями 1917–1918 годов в России. Мало кому известно, что еще в 1914 году Николай II сделал Альфонсо XIII представителем своих интересов в Германии и Австро-Венгрии с целью защитить в этих странах российских подданных. После отречения Николая II испанский король первым предложил ему и его семье убежище в Испании. Неудивительно, что с первых дней февральского государственного переворота именно он стал инициатором и активным участником кампании по спасению венценосной семьи. Это стало поистине делом его жизни. Штабом по переговорам сначала с Временным правительством, а потом с руководством большевиков стало Посольство Королевства Испания в Петрограде, которое ежедневно информировало Мадрид о происходящем и получало прямые указания короля (первая телеграмма датируется 23 марта 1917 года). По нашему глубокому убеждению, именно Керенский с его правительством национал-предателей является главным виновником трагедии императорской семьи. Первые переговоры о сохранении жизни российской императорской семье с Петроградом начал еще царский посол в Мадриде И. А. Кудашев.

Это был отец Паисий, архимандрит и духовник Димы, но я об этом узнала много позднее. «Нет, он положительно здесь свой человек», — думала я. Гусар… Монахи… Нет, нет, не вяжется. Что-то знал Дима, что-то таил в себе, но это «что-то» мне пока не было известно. Не знаю, что больше поразило, потрясло меня. Служба ли наша православная — величавая, строгая, монастырская? Или хор? Или монастырские напевы? Или тенор рыдающий овладел душой моей? Тенор сплетался часто с не менее красивым баритоном, а октава с хором аккомпанировали, как оркестр. Ничего подобного не слыхала я в своей жизни. Пел голос, или пела душа этого тенора-монаха? Не знаю. Напев ли, мотив ли монастырский особенный, строгий и грустный, проникновенный и призывающий, только глянул в душу мою мир загадочный, неведомый, необычный, внутри что-то растопилось, потеплело. На обратном пути мне очень хотелось пожать, погладить руку Димы, но то, что он делал так просто, так естественно, у меня бы не вышло, и я ограничилась словами: — Как чудесно! Спасибо! Мы оба были наполнены, насыщены излучением светлых, благоговейных чувств, в ушах еще звучало «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человецех благоволение».

К 105-летию со дня рождения

Лелечка, Ира и Лукерья с трудом вырвались из толпы. Их глаза были налиты слезами, и радостным возбуждением дрожали взволнованные голоса. Жоржик, его выступление, отправление на войну Федора, прощание Иры Крайской с ее отцом перед походом, муки страха перед возможными ужасами, свое личное горе и тоска по ушедшим - все стушевалось и отступило далеко-далеко в этот памятный час и казалось мелким и ничтожным перед восторгом слияния Царя с его народом, заставлявшим твердо верить в победу и успех. И вернувшись к себе домой на дачу к обеду, Лелечка уже без острого приступа отчаяния, без рыданий и слез говорила об ушедшем на войну любимом брате. Она поняла, что иначе он не мог, да и не должен был поступить. И искренно ценила она теперь его молодой смелый порыв, увлекший юношу сражаться с лютыми врагами Царя и Родины.

10 марта 1919 года общее собрание рабочих Путиловского завода (около 10 тысяч участников) одобрило воззвание, осуждающее большевиков, чье правительство «представляет собой диктатуру Центрального Комитета партии коммунистов и правит с помощью ЧК и революционных трибуналов». В воззвании были выдвинуты требования перехода всей власти к Советам, свободных выборов в Советы и заводские комитеты, отмены ограничений на ввоз рабочими продуктов питания из деревни в Петроград, освобождения всех политических заключенных. С целью обуздания все шире распространявшихся рабочих волнений 12 марта в Петроград прибыл сам Ленин. Однако, когда он попытался взять слово на захваченном бастующими рабочими заводе, его, как и Зиновьева, встретили свистом и криками. 16 марта войска взяли штурмом Путиловский завод. Около 900 рабочих были арестованы немедленно, часть из них были бессудно расстреляны в Шлиссельбургской крепости в пятидесяти километрах от Петрограда.

Мы, монархисты, вспоминая этот трагический юбилей, должны желать, чтобы Россия навсегда освободилась от прогнившего всюду конституционного образа правления, принесшего нашей Родине столько зла. С особенным молитвенным чувством должны мы поминать великого стоятеля за Самодержавие, Государя Императора Александра III, в немногих строках своего письма к Победоносцеву (12 марта 1883 г.) сказавшего столько правды: «Что касается конца Вашего письма, то Вы меня знаете, пока я жив и Богу угодно будет, чтобы я оставался на моем тяжелом посту, на котором Он Сам меня поставил, не допущу я этой лжи на Святой Руси, в этом будьте уверены: я слишком глубоко убежден в безобразии представительного выборного начала, чтобы когда-либо допустить его в России в том виде, как оно существует во всей Европе. Пусть меня ругают и после моей смерти будут ругать, но, может быть, и наступит тот день, когда и добром помянут».

В 1954-м году, когда после смерти Сталина вся заварушка кончилась в Москве, Кремль отменил уголовную ответственность за производство абортов. Это было в августе 1954-го года. Но этого было недостаточно. И в 55-м году Кремль отменил и запрет на аборты. И это нанесло вред демографии русского народа больше, чем Великая Отечественная Война на Русской равнине. После Указа 1955 года в медицинских институтах РСФСР на гинекологических факультетах был увеличен втрое приём студентов. Для чего было нужно увеличение числа гинекологов? Для того, чтобы детей принимать? Нет! Они были нужны, чтобы делать аборты. И уже в 1960-м году число абортов русским женщинам в России стало равно числу рождённых детей. В 1960-м году!

В половине октября 1815 года меня отправили в Санкт-Петербург вместе с соучеником моим по Харьковской гимназии Василием Тихоцким. Москву мы застали еще мало обстроившейся после гибельного для нее 1812 года. Много каменных домов и других строений стояло обгорелых, полуразрушенных; чрез многие дворы ездили — как бы по улицам; колокольни были большей частью с одним колоколом. Отдохнув в Петербурге не более суток, явились в канцелярию 2-го кадетского корпуса и были приняты, по нашим документам, в Дворянский полк.

В Ашаракской битве Константин Стратонов был ранен персидской пулей в ногу. По счастью, пуля прошла навылет, не задев кости, но и эта «царапина» принудила его к лазаретной тоске. За все эти месяцы он впервые вспомнил это тягостное чувство. Все-таки тоска – непременно следствие праздности и неудельности… А когда чуть не каждый день над головой пули свистят, то тут не до тоски! Тут только поворачиваться успевай! А коли выдастся день мирный и покойный, так покуда отдохнешь и почистишься – не успеваешь заметить, как день тот пролетит.

«У отца было девять братьев и сестра, – вспоминает Евдокия Павловна. – Сначала пришли за дядей, а потом и за отцом. Ничего не говоря, просто сказали собираться. Нас у родителей было четверо, мама ждала пятого ребенка. Но это никого не волновало. День, когда мы видели папу в последний раз, навсегда остался в памяти – 4 марта 1938 года. Потом приходили и за другими – соседями, родственниками. Забирали самых крепких и мощных».

Доктор исторических наук Сергей Волков создал и ведёт уникальную базу данных по офицерству начала XX века. В результате огромной работы в архивах собрана информация о сотнях тысяч человек. Столь колоссальный объём информации, ставший доступным учёному, позволяет дать ответ на целый ряд вопросов, вокруг которых много лет шла дискуссия. Один из них - социальный состав Белой армии. Исследование по базе данных дало результат, столь поразительный, что порой вызывает недоверие, однако попытки оспорить цифры Волкова терпят крах, поскольку за каждой фамилией стоит архивный документ.

Железнодорожники — это был привилегированный класс. У них долго была служебная форма. Был отдельный магазин и столовая — для своих. Посторонних не обслуживали. Так что в столовую нас проводил Александр. С его помощью мы «отоваривались» хлебом. Купили за два дня 26 буханок черного хлеба. Вернулись домой тем же маршрутом: пригородный поезд, ночевка в Крежэ. Назавтра 20 км пешком. Мешок с хлебом на санках. Дома нас ждал мой старший брат Николай. Он воевал с 22 июня 1941 года. Служил командиром разведвзвода артиллерийского гаубичного дивизиона. В начале 1944 года его подстрелил снайпер, и он больше года лечился в госпиталях. Вернулся в мае 1945 года инвалидом с сопровождающим. Так что он был не ходок за хлебом в Котлас. Вот теми 26 буханками хлеба мы и дотянули до весны. Ты думаешь, в таком положении мы были только одни? Нет, конечно. Инвалидов войны было много. Все женатые, семейные. Ты спрашиваешь: повлияло ли это на поток детей 1948 года рождения?

Россия сегодняшнего дня — дом в огне, жилище, захваченное умалишёнными: всё вынесено из комнат, поломано, истреблено, составлено, как не надо. В спальную вдвинут буфет, в прихожей расставлены кровати, кухонная посуда стоит на рояле… Но хозяева дома не верят, что это всегда так и останется. Хозяева — Русские — знают, что будет погашен пожар, уберут, выгонят сумасшедших из квартиры и можно будет приступить к уборке, к расстановке мебели и вещей, так, как следует.

Замысел выступить на тему о Дальнем Востоке появился у меня в 2004 году, это был год мрачных юбилеев, в том числе 100-летия со дня начала Русско-японской войны. Как человек, интересовавшийся наря­ду с прочим и историей военно-морского флота, я читал лекции, делал радиоматериалы по Русско-японской войне. Меня больше всего заинте­ресовала совершенно особенная проблема: почему ко времени начала той войны Япония не считалась великой державой? Признанными ве­ликими державами были тогда только некоторые европейские государ­ства. Чем, собственно, Япония была в первые годы XX века, до победы в Русско-японской войне? О том, насколько это победа, скажу позже.

Термин «индустриализация народного хозяйства» применительно к планам первой и последующих советских пятилеток — это классическая сталинская долгоиграющая фальшивка. К развитию экономики страны советская «индустриализация» отношения не имела, наоборот, его исключала. Планы первых пятилеток — это планы строительства самой большой механизированной армии в мире со всем тем, что ее должно было обеспечивать. Примерно за 10 лет — то есть за две пятилетки.