Когда я с воспитательницей в апреле 1909 года приехал на лето к матери в Ялту, я нашел Думбадзе в радостном, приподнятом настроении. Было получено известие, что этим летом Их Величества с Семьей после семилетнего отсутствия намерены поселиться на лето в Ливадии, где шла большая подготовка к приему Высоких гостей. Яркое летнее солнце купало лучи свои в синем, казалось, уснувшем море. Только изредка легкий бриз шевелил зеркальную гладь бирюзовых волн. Быстрые волны, набегая одна на другую, с тихим шумом разбивались о набережную. Тихо покачиваясь, стояли на рейде изящные светло-зеленые миноносцы, расцвеченные флагами. Белые фигурки матросов бегали по палубе, лихорадочно натирая до умопомрачительного блеска последние медные части

12-ый Ахтырский гусарский генерала Дениса Давыдова, Ея Императорского Высочества Великой Княгини Ольги Александровны полк — один из старейших полков русской императорской армии. Он ведет свою летопись с 1651 года. Именно в годы царствования царя Алексея Михайловича Романова в слободе Ахтырка (современный г. Ахтырка Сумской области, Украина) был образован слободской черкасский казачий полк, который жил оседло и нес пограничную службу на окраине Московского государства, защищая его от диких набегов татар и ногайцев. Свой первый дальний поход полк совершил в составе армии фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметьева в 1700 году против шведов. Ахтырцы принимали активное участие в неудачной осаде Нарвы, а затем вели долгую партизанскую войну в Лифляндии.
 

Род Державиных восходит к одному из знатных татар, мурзе Багриму, в середине пятнадцатого века отъехавшему на службу к московскому князю Василию Темному. Один из его потомков получил прозвище «Держава», и от него-то и образовалась семейство Державиных. Род этот к началу восемнадцатого века обеднел – отец будущего поэта, Роман Николаевич, после раздела наследства остался всего с десятью крепостными. Супруга его – Фекла Андреевна – была ненамного «богаче», что обрекало семью на весьма скромное существование. Их первенец Гаврила появился на свет 14 июля 1743 в крошечном поместье близ Казани. Спустя год у Державиных родился второй сын Андрей, а немного позже дочь Анна, умершая в младенчестве. Любопытно, что Гаврила Романович родился недоношенным и, согласно обычаям того времени, был запечен в хлеб. Малютку обмазали тестом, положили на лопату и на короткое время несколько раз засунули в горячую печь. К счастью, после подобного варварского «лечения» младенец выжил, что, к слову, случалось далеко не всегда.
 

Перед вами книга из серии «Классика в школе», в которой собраны все произведения, изучаемые в начальной и средней школе. Не тратьте время на поиски литературных произведений, ведь в этих книгах есть все, что необходимо прочесть по школьной программе: и для чтения в классе, и для внеклассных заданий. Избавьте своего ребенка от длительных поисков и невыполненных уроков. В книгу включена «История России в рассказах для детей» А. О. Ишимовой для младшей и средней школы.

Ирина Кукурудза. Эта молодая, красивая женщина была страшно изувечена при бомбежке Луганска украинской авиаций 2 июня. Так случилось, что ее последние минуты оказались запечатлены на камеру. И нам уже никогда не забыть этих обращенных к нам глаз, этого предсмертного стона: «Помогите!» Ирина скончалась по дороге в больницу. Кроме нее, жертвами авиа-удара стали 7 человек, более 20 ранены. Среди них ветеран Афганистана, руководитель поисковиков А. Гизай и министр здравоохранения ЛНР Н. Архипова. Удар был нанесен в разгар дня по зданию Горсовета и прилегающему к нему парку, где было много людей, включая детей. Никаких объектов ополчения рядом не было.

Ряд исследователей «красного террора», начиная с С.П. Мельгунова, упоминали о системе принудительного труда и «концлагерного строительства» в России. Кстати, Мельгунов еще в 1923 г. употребил термин «лагерь смерти» применительно к концлагерю в Холмогорах Архангельской губ. Этот термин получил именно в первой половине и сере­дине ХХ в. самое широкое распространение. О концлагерях в связи с проблемой изуче­ния «красного террора», упоминает современный историк С.С. Балмасов: еще в начале 1918 г. СНК признал необходимым «обезопасить советскую республику от классовых врагов путем изоляции их в концентрационных лагерях». Уже 31 января 1918 г. Ленин потребовал «принять меры к увели­чению числа мест заключения».

1 марта 1933 года в Горьком началась паспортизация населения. За три месяца было выдано 230 496 паспортных книжек. Кампания сопровождалось беспощадной социальной дискриминацией и беспрецедентным давлением ОГПУ и подчиненной ему рабоче-крестьянской милиции. За скобками выдачи паспортов остались тысячи законопослушных граждан, но второго сорта - кулаков, лишенцев и других СЧЭ - социально-чуждых элементов.

ВСЯ МНОГОВЕКОВАЯ ЖИЗНЬ представителей древнего рода Бехтеевых в России проходила под знаменем ревностного служения Отечеству. И если бы существовал какой-то особый табель рангов российских дворянских родов на верность стране своей, Бехтеевы по праву заняли бы в нем самое достойное место. Впрочем, таковых служивых и беззаветно преданных Отчизне родов на Руси было, конечно же, немало, иначе не сложилась бы и не воссияла в том величии, доблести и славе наша некогда могучая и непобедимая Держава — матушка-Русь, вселенское христианское Царство. Как сказано в Родословной книге Бехтеевых, «фамилии Бехтеевых многие Российскому Престолу служили в разных чинах и жалованы были от Государей в 7135/1627 и других годах поместьями…»

Последняя война в многолетней истории старейшего полка Русской Армии началась 14 августа 1914 года, в этот день Эриванцы в составе 76 офицеров и 4245 нижних чинов под командованием флигель-адъютанта полковника Мдивани выступил со своей штаб-квартиры в урочище Манглис. В течении двух недель полк совершал совершенно ненужные переходы по Сувалкской губернии. «Организация походного движения возмущала всех офицеров до глубины души. Нас поднимали обыкновенно в 4 часа, полк выстраивался. Проходит час, два, три, мы все стояли и мокли под дождем...Куда мы шли...с уверенностью можно сказать, что и штаб полка был осведомлен в этом отношении не лучше». 1) Все это утомляло и доводило людей до психологического и морального изнеможения.

Революция в центральных империях явилась катастрофой не только для них, но и для Южной России, где пребывала свыше чем полумиллионная австро-германская армия — этот единственный оплот порядка и спокойствия в огромной стране. По мере того как приходили все новые и новые известия о переворотах, наступивших в разных краях обеих империй, беспокойство в оккупационных войсках росло, дисциплина падала и начиналось брожение, ибо каждый солдат, опасаясь за судьбу покинутой им семьи, волновался и рвался скорее вернуться домой. В войсковых частях по большевистскому образцу организовались советы солдатских депутатов. Гетманская власть, непопулярная и державшаяся исключительно силой австро-германских штыков, должна была сама себя упразднить (1 декабря ст. ст. 1918 года), тем более что против нее выступили притаившиеся в своих норах украинские социалисты и инсценировали «народное восстание». Австро-германское командование, насколько оно сохраняло еще свой авторитет, заняло под давлением коварной Антанты нейтральное положение и стремилось только, пока работали железные дороги, благополучно вывезти на родину своих упавших духом, взволнованных и сбитых с толку солдат. При помощи немцев тайком исчез из Киева в Германию и генерал П. П. Скоропадский. Украинские социалисты опять захватили в свои руки власть и образовали в Киеве Директорию из пяти членов. Места директоров заняли знакомые все лица: Винниченко, Петлюра, Андреевский, Швец и Макаренко. На всем пространстве Южной России настал кровавый хаос, и смерть собирала обильную жатву.

Ух. Ух. Ухала, не затихая ни на мгновение, тяжёлая большевистская артиллерия. Гудели аэропланы в задымлённом небе и, разверзая чрева, сеяли сотни страшной мощности бомб. Громыхали раскатисто взрывы. Как же бояться они должны, если против едва вооружённого отряда в сто человек, приросшего, правда, добровольцами, брошена такая невиданная силища! И что же за силища? Интернациональные части! Китайцы, мадьяры… А командует ими товарищ Ленцман. Эта-то пришлая нечисть стирала теперь с земли, обращала в прах и пепел прекрасный русский город. Город славы русской. Жемчужину России. Ярославль…

Снова прогудел тревожно аэроплан, и через считанные мгновения громоподобные взрывы раздались, и чёрный дым повалил, и яркое пламя заплясало над руинами. Что там ещё с землёй сравняли? Что полыхает так?

- Никита Романыч! Это же лицей горит!

Да-да… Лицей… А с ним сколько домов ещё? Церквей? Совсем не ко времени взгрустнулось, что так и не успел до войны осмотреть ярославские красоты. Только мельком и видел их, когда приезжал гостить к Родьке Аскольдову. А теперь, вот, не приведётся уже повидать. И ладно бы самому. Так ведь и потомкам не придётся. Потому что их не будет. Ничего не оставят от них большевики, выжгут дотла в страхе перед горсткой отчаянных, с которыми эти трусливые крысы боятся встретиться в бою, зная точно, что окажутся разгромлены. Боятся, а потому просто уничтожают с воздуха. За всю войну не видел капитан Громушкин ничего похожего. Это был какой-то новый, запредельный по своей ненависти ко всему живому вид войны, в которой доблесть и отвага уже не играли никакой роли. Будь ты хоть стократ отважен, но что ты сделаешь, если твой враг недосягаем для тебя, а огонь испепеляет тебя сверху?

В настоящее время регулярные сообщения о коррупции, в том числе и в сфере отечественного ВПК, вряд ли кого-то могут удивить. Вместе с тем автору приходилось сталкиваться с устойчивой точкой зрения, что в советское время, а тем более в годы сталинских репрессий 1930-х годов, подобное было просто немыслимо. Между тем именно в то самое время можно отметить наличие значительного количества бесполезных работ, на которые совершенно напрасно тратились огромные государственные средства; жесткую конкурентную борьбу между изобретателями с использованием всех средств давления друг на друга; существование в СССР коррупции и кланов в сфере промышленности, что приводило к оттеснению на задний план работ не входящих в этот клан конструкторов и изобретателей и выдвижению проектов (причем не всегда достойных) «своих» людей, а также межведомственные противоречия и столкновения между разными кланами, жертвами которых становилась проигравшая сторона и стоявшие за ней люди.

9-го августа 1904 года, я, юнкер Николаевского Инженерного Училища, мне девятнадцать лет, через несколько минут исполнится мечта моей жизни, двойная мечта — я сейчас буду офицером и при том «выйду на войну», то есть буду произведен в Действующую в Манчжурии против японцев армию! Большие и незабываемые переживания...

Организация и функционирование мест временного содержания и заключения в процессе осуществления красного террора в Крыму 1920-1921 гг.

Увидав, что японцы атакуют сопку, находившуюся в тылу всей позиции корпуса и получив одновременно известие от генерал-адъютанта Мищенко и полковника Павлова о том, что японцы в значительно превосходных силах их обходят, и они более не в состоянии держаться, полк, не ожидая разрешения командира корпуса, двинулся для атаки японцев. Сбив стремительным наступлением неприятеля в первом пункте и отбив все атаки в течение целого дня во втором и третьем пунктах, причём в отряде генерал-адъютанта Мищенко дело доходило до перебрасывания с японцами камнями, полк удерживал занятые позиции до вечера. При отходе корпуса полк, будучи назначен в арьергард, очистил по приказанию позиции, вынеся всех раненых. За это дело полк удостоился быть отмеченным главнокомандующим во всеподданнейшей телеграмме как особенно отличившийся. Потери полка составили 12 офицеров и 307 нижних чинов.

Все это время советские власти хотели арестовать матушку Агафию, но боялись, зная, что она прозорливая. Когда она жила у Андрея, они арестовали его жену Мотю (Матрену). Потом одна вдова, жившая со своей четырнадцатилетней дочерью в поселке Мохове, взяла ее к себе, и советы арестовали и эту вдову. Тогда Андрей забрал ее обратно, и за ней стали ухаживать его сыновья. Потом арестовали и выслали Андрея со всей его семьей. После этого дважды приходили арестовывать ее, но не могли. Матушка Агафия больше чем за год вперед предсказала свою смерть; она говорила нам об этом и была готова к ней. Для погребения она приготовила одежду всю ярко-зеленого цвета. Говорила нам, что ее заморят голодом до смерти. Мы говорили, что ни при каких условиях этого не допустим, но она отвечала: "Деточки мои, вам не разрешат приходить ко мне. Поставят вооруженную охрану – и я умру". И все произошло так, как она говорила.

Нас доставили в Екатеринодар. Но без охраны. Я сразу отыскал знакомых сербов. Все они оказались коммунистами или подпольными работниками, но ко мне отнеслись хорошо. Состряпали мне бумагу, где было сказано, что я, якобы, помогал им скрываться и даже снабжал оружием. Такой же "липой” снабдили всех офицеров моей группы и даже несколько посторонних. Меня эта бумага, по крайней мере, дважды спасала от верной смерти.

Первую кровь на земле Донбасса каратели пролили в пасхальную ночь, нарушив (сколько раз это будет повторяться в дальнейшем!) обещанное перемирие.

После ухода И. А. Думбадзе со своим полком на войну вся его семья осталась на попечении моих родителей, так как жена его была тяжко больна. И. А. Думбадзе до брака с моей матерью был женат два раза, первым браком на светлейшей княжне Гуриели, прямом потомке владетельных князей Гурии. От этого брака у него было два сына и две дочери. Одна из дочерей, Ольга, вышла впоследствии замуж за грузинского помещика, князя Магалова, с которым вскоре развелась, и вторично вышла замуж за внука А. С. Суворина, издателя газеты "Новое Время", Б. А. Коломнина. Вторая, Нина, во время мировой войны вышла замуж за поручика лейб- гвардии 4-го Стрелкового Императорской Фамилии полка Константина Николаевича Кологривова, одного, к сожалению, из немногих офицеров русской армии, не бросившего в первые дни революции 1917 года Семьи Своего Государя в Царском Селе и исполнившего свой долг до конца.

Я слушал тетю и цепенел. Почему я раньше сам в причины всего этого не влезал? Да и как я мог влезать, если ничего не знал?.. — Теть Нюра, — тихо проговорил я, — а за что нас раскулачили? — А за то, что в колхоз не вписались. Объявили кулаками и отобрали дом, четыре пары быков, две лошади, две коровы, восемь овец, две шубы… Все отняли, что можно было отнять. Дом забрали… Думаешь, его в дело произвели? Разобрали и за селом сгандобили хатынку для овчаров. Овчары перепились и сожгли ее. А ваши с малыми детьми крутились в кухне да в землянке на своем же дворе… В тридцать четвертом их сослали за Полярный круг, на лесопильню в Ковде. Через пять лет перегнали у малярийную Грузию. Корчевать леса и разводить чайные плантации. Рабская работа… Били и плакать не давали…